Измена. Кукольная лавка попаданки

Глава 24

Чем ближе Раймон и Альберт были к Роне, тем явственнее ощущалось, что стены пещеры буквально дрожат. Стоял гул, шорох камней. С потолка сыпались мелкие камушки, в воздухе клубилась пыль. В любой момент проход мог обрушиться и… Раймон чувствовал, что вот-вот сорвет голос, настолько громко выкрикивал имя дочери.

– Папа! Папочка! Сюда! – раздался тонкий голосок Роны.

Раймон бросился на звук, пытаясь прикрываться рукой от падающих камней. Альберт на миг задержал его, схватив за рукав.

– Подожди, вдруг это ловушка! Вдруг это демон!

Раймон раздраженно оттолкнул, едва не отшвыривая на стену. Ведь там, за занавесью пыли, мелькнуло знакомое платьице. Над головой затрещало, загрохотало. Раймон, не раздумывая, отбросил факел прочь. И бросился вперед, чтобы закрыть собой свою малышку. Рона прижалась к нему, обнимая за плечи и всхлипывая.

– Папа, мне страшно! – заплакала она, утыкаясь Раймону в плечо. – Здесь все рухнет? Это все она, она, та девушка из снов! Это ее магия ударила по камням, и все ка-а-ак задрожит!

– Быстрее! – крикнул Альберт, держа в руке оставшийся факел. – Здесь уже по потолку трещины! Нужно уходить!

Раймон подхватил Рону на руки, и они побежали на выход. Вокруг все дрожало, шумело, готовилось обрушиться. Малышка на руках, которую еще секунду назад трясло от рыданий, вдруг затихла. Она подняла личико, искривленное злой ухмылкой. На щеках еще не высохли слезы, но глаза горели торжеством и ненавистью.

– Я чувствую, ты хочешь избавиться от меня… – прошипела Рона, уставившись в спину Альберту. – Ничего не выйдет!

Раймон ничего не успел сделать. Он сам был в шоке от того, как резко переменилась Рона. Пользуясь этим замешательством, она вскинула ладошку. И сталактиты, свисающие с потолка, задребезжали, готовые упасть, как обычные сосульки. Прямо на голову Альберту. Раймон закричал:

– Альберт, в сторону!

К счастью, тот послушался. Сталактиты рухнули на пол, разлетаясь мелкими камнями. Рона обмякла на руках, бледнея. А Раймон не мог, не имел права даже остановиться, чтобы проверить, в порядке ли она. Ведь тоннель готовился обрушиться в любую секунду. Они бежали вперед, едва успевая видеть оставленные на скорую руку отметки. И вот впереди забрезжил свет. Раймон и Альберт вылетели наружу, слыша, как за спиной еще урчат и грохочут недра пещер.

Здесь, на поверхности, все было спокойно. Только кружили над морем чайки, и мелкие волны тихо разбивались о камни. На пустынном берегу ярко выделялась фигурка Сильвии. Завидев Раймона, она бросилась к нему.

– Что с Роной? Она без сознания?

Сильвия испуганно погладила малышку по волосам. Раймон уже проверил у нее пульс, так что больше не паниковал. Хотя лицо помрачнело, между нахмуренными бровями залегла морщинка.

– Можно сказать и так. Проявления демона слишком выматывают Рону. Она может проспать так несколько часов, ни на что не реагируя.

– Тем лучше! – с неожиданным энтузиазмом воскликнул Альберт, отряхивая одежду. – Нам нужно спешить во дворец, пока она не очнулась! Не то ты видишь, какое представление устроили в мою честь? Демон боится. Так может, не напрасно? И у нас есть шанс?

***

Когда мы поднялись в Янтарную башню, у меня перехватило дыхание. Даже не верилось, что еще недавно жизнь казалась вставшей в спокойную колею. Когда я просто шила кукол, оживляла их и продавала детворе, возвращала долги, гуляла по мощеным улочкам… Я почти привыкла к миру магии. Но здесь от нее перехватило дыхание. Винтовая лестница выводила наверх вдоль стены, и взгляду открывалась круглая комната, богато украшенная янтарем. На панно были изображены различные волшебные существа, между ними поблескивали, светясь золотом изнутри, магические символы. От них били тонкие, едва заметные лучи. Все они сходились в центре комнаты, на круглом возвышении, напоминающем древний алтарь. Даже без окон здесь было светло, и этот свет играл на янтаре, отчего даже воздух казался медовым, тягучим.

– Мне понадобится невинная кровь, – сказал мне Альберт. – А ты, Раймон, можешь подождать снаружи.

– Я останусь, – упрямо процедил Раймон, неохотно передавая ему Рону.

– Хорошо, – неожиданно легко кивнул тот. – Но если вздумаешь лезть в середине ритуала или визжать, как девчонка, я тебя вырублю. Предупреждаю сразу.

– Ну, попробуй, – мрачно буркнул Раймон, скрестив руки на груди.

– Я серьезно, – дразнящая улыбка сошла с лица Альберта. – Такие вещи на середине не прерывают. Я не хочу сдохнуть в компании этой юной леди, если тебе хватит ума полезть в круг.

– Я просто хочу быть рядом, – тихо сказал Раймон.

На удивление, насмешек в ответ не последовало. Альберт серьезно кивнул и отнес Рону на возвышение. Он опустил ее на гладкую янтарную поверхность. Хотя не бывает же такого большого янтаря, чтобы устлать им весь пол, как мрамором? Впрочем, в мире магии оставалось только гадать об этом.

Альберт тем временем опустился на колени перед Роной. Он достал кинжал, и у меня оборвалось сердце. Я дернулась вперед. На инстинкте. Раймон взял меня за руку, слегка сжимая. Я со вздохом подчинилась. Нам придется довериться Альберту. Он поднял кинжал, начиная выводить в воздухе замысловатые знаки, губы шевельнулись в неслышном заклинании. Кончик лезвия засветился золотом, за ним потянулись яркие искорки. Казалось, Альберт рисовал в воздухе блестками на клею.

Альберт повелительным жестом протянул руку ко мне. Даже не посмотрел в мою сторону, продолжая сосредоточенно выводить кинжалом в воздухе замысловатые символы. Пора было принести жертву.

Я знала, что в мире Эллиоса есть магия, обычная, привычная им, совсем не похожая на мою. Гораздо менее разрушительная. Похожая, скорее, на выплески чистой энергии. Ее использовали зачастую в бою, а в обычной жизни практически не пользовались – так рассказывал Раймон. Да и простолюдины в большинстве своем магией не обладали. Даже аристократам – и тем не всегда счастливилось родиться магами. Так что раньше я не видела ничего подобного. И сейчас, как завороженная, шагнула к повисшим в воздухе золотистым символам.

Альберт взял меня за руку. Он мешал слова на каком-то древнем языке и на обычном эрлайском, который я начала понимать, едва попала в тело Сильвии. Среди этой путаницы я разобрала тихие обрывки:

– Приношу жертву кровью… запираю навек…

Альберт коротко полоснул кинжалом мою доверчиво подставленную ладонь. Я ойкнула, но прикусила губу. А кончик лезвия прижался к порезу, подбирая капельку крови. Альберт поднес ее к символам, парящим в воздухе.

Они резко полыхнули. Меня даже на секунду ослепил яркий свет, с которым магия приняла жертвенную каплю. Кровь замерцала на кончике кинжала, исчезая без следа.

Все знаки на стенах Янтарной башни засветились ярче. От этого даже кожа Альберта показалась золотистого оттенка, словно он купался в солнечных лучах. Такие же отблески плясали и по бледному личику Роны. Обернувшись на Раймона, я увидела, как напряженно он сжимает кулаки, как сильно ему хочется оказаться рядом.

Рона вдруг содрогнулась всем телом. Ее изогнуло дугой над янтарным алтарем, глаза распахнулись, полностью озаренные золотым светом, а не голубым или черным, как случалось раньше при появлении демона. Казалось, магия Альберта заполнила изнутри.

– Вам не победить! Я все равно вырвусь! – зарычала она нечеловеческим голосом. – Ты не справишься со мной, смертный! А если ты проиграешь, я тебя не пощажу! Лично выр-рву твое сер-рдце! Отступись или умр-решь!

Рона сорвалась на рев, звериный, жуткий. От него задрожали даже панно на стенах, послышался тихий звон. Альберт же только зажмурился, продолжая читать заклинание. Оно, казалось, не давало двигаться. Рону лишь выгибало над алтарем, но встать она не могла. Только бессильно рычать, сверкая в ярости глазами.

Последнее слово заклинания сорвалось с губ Альберта. Символы над Роной ярко полыхнули, на миг скрывая ее в этой вспышке. Стало понятно, что вот он, момент истины, пан или пропал. У меня тревожно оборвалось сердце, ведь внизу, на винтовой лестнице, послышался топот ног и голоса. Похоже, даже бряцанье оружия?

Холодок пробежал по спине. Я в ужасе оглянулась на Раймона. На его лице прочитался точно такой же испуг. Сильные пальцы решительно сжались на рукояти меча, висящего на поясе.

«Нет! – в отчаянье подумала я. – Только не это! Нам не должны помешать! Да и кого могло принести сюда, в ритуальную башню?»

***

Незадолго до этого…

Завидев въезжающий во двор королевского дворца экипаж, Закарий затаился за небольшой беседкой. Освободили его случайные прохожие, не отнекиваться же, вызывая подозрения тем, что хочет остаться в путах? Пришлось возвращаться. И надеяться, что Альберт поверит подпорченной мордашке. Так что Закарий с опаской смотрел на экипаж. Внутри, наверняка, был Альберт, а иначе почему стража не досматривала и не проверяла, кто пожаловал и что привез? Вот только оказалось, что принц приехал не один. Вместе с ним из экипажа выскочили Сильвия и Раймон, держащий на руках спящую девочку. Ну, Закарий надеялся, что спящую. Ведь выглядела она слишком бледной. Вот только побежали они не к дворцовому лекарю, а в сторону Янтарной башни. Она находилась совсем рядом с королевским дворцом. И предназначалась для самых сильных ритуалов, которые только известны правителя Эрлая.

Альберт, Сильвия и Раймон так спешили, что даже не заметили Закария, скрывшегося в тени деревьев. Он последовал за ними, надеясь, что ошибается. Не раз ведь говорили с Альбертом об этом! В последние дни принц стал больше доверять своему приближенному. В детали не посвящал, но в общем и целом держал в курсе.

Закарий помнил, как его принц расхаживал вдоль горящего камина, как по стене металась длинная тень от высокой стройной фигуре, а напряженный негромкий голос вещал об особом ритуале. С помощью него можно было бы забрать магическую силу у законной супруги. Вот только это был слишком рискованный замысел. Этот ритуал давно не использовали. И не зря! Ведь в ходе него могла погибнуть не только несчастная женушка, но и ее супруг, вознамерившийся играть в такие опасные игры. Причем, погибнуть крайне мучительно, несколько дней сгорая от лихорадки и бреда из-за бушующей внутри магии. У Закария сердце оборвалось, стоило представить, что такое может случиться с Альбертом! Может, он и не святой, но никто не заслуживает долгой болезненной смерти в расцвете лет! Но к счастью, принц заверил, что не будет бросаться в такие крайности. Ведь дал слово не убивать Сильвию во имя своих целей.

«Зачем тогда Янтарная башня? Значит, решил нарушить свое слово? А Раймон и девочка… наверно, она нужна для того, чтобы он не отступил на полпути, не начал вступаться за Сильвию?» – с сомнением подумал Закарий.

Он на миг зажмурился. Ничего не понятно! Но было ясно одно: Альберт направился на верх Янтарной башни не для того, чтобы устроить там пикник с бывшей невестой! Может, он уже нашел способ жениться на ней? Например, тайно, шантажом заставив ее ответить согласием. А теперь осталось только провести ритуал… который погубит всех! И эту хрупкую, ни в чем не повинную девушку, и самого Альберта, которому грозит гибель в муках! А вдруг и ребенок – какая-то дополнительная жертва? Просто Закарию об этом, естественно, никто не сообщал!

– Прости, мой принц, – прошептал он одними губами. – Делай со мной все, что угодно, считай подлецом или трусом, но я не позволю вам там погибнуть!

Он резко развернулся вокруг своей оси, бросившись во дворец. Закарий не первый день жил при дворе, поэтому прекрасно знал, где находятся и покои короля, и рабочий кабинет. Туда и ринулся со всех ног. Дорогу преградило двое стражников.

– Его Величество занят, никого пускать не велено! – строго заявил один из них.

– Это важно! Мне нужно поговорить с королем! – голос Закария звонко разнесся по коридору.

– Мы сообщим, что Вы хотели его видеть, лорд Дэвлин, – сдержанно процедил стражник.

– Но вы должны меня пропустить, это вопрос жизни и смерти!

Закарий попытался прорваться мимо стражников. Не заколют же они благородного аристократа, как обычного разбойника? Но его перехватили за плечо, удерживая на месте. За этой суматохой никто и не обратил внимания, как тихо открылась тяжелая дубовая дверь. Опомнились лишь тогда, когда раздался глубокий и низкий голос короля Фредерика:

– И чьей же жизни и смерти?

Стражники дернулись, расступились в стороны. Закарий поспешно рухнул на одно колено, склоняя голову так, что рыжие волосы занавесили лицо. Он понимал, что это точка невозврата. И Альберт точно не скажет «спасибо» за то, что раскрыли его грязные дела. Но может, он хотя бы отделается заточением или изгнанием, не казнит же Фредерик родного сына! Зато все останутся живы!

– Вашего сына, – выдохнул Закарий, закрыв глаза. – Он задумал кое-что ужасное. Я готов платить за то, что помогал ему, но прошу, умоляю, остановите это. Не допустите, чтобы пролилась кровь.