В классе воцарилась гнетущая тишина.
Мы изумленно взирали на Ярослава. И я чувствовал, что мое сердце то пропускает удары, то вдруг начинает колотиться как бешеное.
— А с изменой… Это я ей подарочек такой сделал, — горько усмехнулся Ярослав, — почти к восьмому марта.
Он сказал это тихо, а я все равно вздрогнул. У меня внезапно закончился воздух в легких, стало сложно дышать. Тот день рождения, с которого мы с Камиллой впервые ушли вместе… Он был сразу после международного женского дня. Получается, у Милки как раз забрали дочь. Судя по речи Ярослава, еще и на словах прибавили много всего постыдного и нелицеприятного. Насколько бы сильной Милуша ни была, вряд ли ей хотелось оставаться одной в пустой съемной квартире…
…Что…
…За…
…Черт…
Если бы я только знал…
Обдумывая все, мне стало понятна одна вещь. Слабость и беззащитность Камиллы были уже неоднократно наказаны. Ну, а что?! Разве не так?! Мы с Ярославом оба дали ей понять, что уязвимость для нас, как и для других — повод причинить боль. А искренность, на которой Мила стремилась строить отношения, обернулась в обоих случаях против нее же.
В груди что — то сжалось, но я молчал. Разумеется, я все понимаю. Я теперь все понимаю. Но мне хотелось дослушать всю “исповедь” Ярослава до конца.