Измена. Яд между нами (СИ)

Глава 17. Ядов

Врываюсь в квартиру. Меня трясет от ярости. Бросаю взгляд на перепуганную Яну, и сидящего на полу Артура.

— Убью, мразь, — рычу я, поднимаю его, только для того, чтобы ударить.

Артур пытается увернуться, но я сильно бью его в живот. Он скрючивается от боли, и я бью снова. Пытается встать, но падает на пол, после третьего удара. Я бью его ногой по лицу, он отползает в сторону, я иду за ним, продолжая бить, попадая по ребрам. Артур хрипит, из носа и рта течет кровь. Я наступаю ему на грудь, у него не хватает сил дышать, и я снова бью.

Удар приходится по лицу. Артур пытается встать, но я снова наношу удар.

— Я убью тебя, тварь, — кричу, нанося удар за ударом. — Если ты еще раз к ней прикоснешься!

Артур, кажется, не понимает моих слов, ему больно, он хрипит, пытается что-то сказать, но не может. Я не даю ему говорить, бью снова и снова, пока он не падает на пол.

Яна начинает кричать, ее трясет. Я с трудом удерживаюсь оттого, что бы не ударить и ее. Не могу, она слишком беззащитна, слишком близка.

Артур падая, ударяется головой о стену, я подхватываю его, сажаю на пуфик, который стоит в коридоре. Надавливаю на шею и снова бью. Кровь струится из разбитого носа и губы, пачкая мои сбитые костяшки. Отпускаю, и он снова падает на пол. Он не произносит ни звука. Только смотрит на меня, как будто не понимает, что происходит.

— Остановись. Ты убьешь его, — кричит Яна, пытаясь меня урезонить. — Сейчас соседи полицию вызовут. Оно тебе надо? Да, заберите его, наконец, — обращается к моим ребятам, которые так и остались стоять в дверях.

Подхожу к Артуру, который умудрился сесть и привалиться к стене. На его лицо страшно смотреть, но мне его не жаль.

— Так я поступаю с каждым, кто пытался встать у меня на пути или взять то, что принадлежит мне. Ты усвоил? — он только смотрит на меня заплывшими от гематом глазами и молчит.

Разворачиваюсь, беру за руку Яну и выхожу на лестничную клетку.

— Какого черта ты поперлась сюда? — теперь моя злость переключается на нее. — Чего ты добиваешься? Или это у вас такие брачные игры?

— Да пошел ты, придурок, — она с психом вырывает руку и сбегает по ступенькам.

На втором этаже приоткрывается дверь, и появляется голова какой-то старушки.

— Яночка, что у вас там происходит? Я уже хотела полицию вызывать.

— Все нормально, тетя Маша. Просто с Артуром слегка повздорили, — отвечает Яна, пробегая мимо.

— Да оно понятно. Дело молодое, — говорит старушка, глядя на меня с подозрением.

Мы с охраной выскакиваем за Янкой, я снова хватаю ее за руку и веду к машине. Она вырывается, разворачивается ко мне, гневно сверкая глазами.

— С каких это пор я стала твоей собственностью? — говорит она, с каждым словом повышая тон.

— Не понимаю о чем ты? — в недоумении смотрю на нее.

— А как же твое “Так я поступаю с каждым, кто пытался встать у меня на пути или взять то, что принадлежит мне.”? Значит, я принадлежу тебе? С каких пор, Ядов?

— С тех самых, как мы заключили с тобой договор, — надо же, я даже не заметил, когда это сказал.

— Понятно. Получается, если я решу его расторгнуть, то стану у тебя на пути в достижении каких-то неизвестных мне целей, то со мной ты поступишь так же? Или сразу убьешь, чтобы не мучилась? — она уже не говорит, а орет.

— Хватит кричать. Сядь в машину, и мы поговорим, — тихо говорю я, понимая, что она сейчас в состоянии стресса. — Давай не будем выяснять отношения на улице, собирая толпу.

А вокруг нас действительно собирается толпа любопытствующих. Некоторые даже телефон достали, чтобы успеть снять представление. Ребята из охраны пытаются их разогнать, но наши люди непробиваемы. Как и во все времена толпе нужно хлеба и зрелищ.

Яна осматривается вокруг и молча садится в мою машину. Я быстро устраиваюсь рядом с ней и мы, наконец-то, уезжаем из этого дурдома.

— Так зачем ты туда пошла? — говорю, как только трогается машина, и я понимаю, что в состоянии разговаривать спокойно.

— Из-за тебя, — ее ответ просто ставит меня в ступор.

— Уточни, — вкрадчиво говорю я. — Почему из-за меня ты поехала к мужу?

— Я не к мужу поехала, а к тете Маше. Мне надо было у нее кое-что уточнить, — она поворачивается ко мне и пристально вглядывается мне в лицо. — О своей сестре, Ане.

Я словно получаю удар под дых. Если бы с неба начали падать камни, я и то так бы не удивился. Не рассчитывал, что она так быстро узнает. Не планировал так скоро рассказывать о своем прошлом.

— Ну, и что узнала? — спрашиваю, надеясь, что она не заметила моего волнения.

— Да так. Все на уровне слухов, — безразлично отвечает она, продолжая за мной наблюдать. — После смерти отца она мне проходу не давала, а потом внезапно пропала.

— И чего это ты решила озадачиться судьбой сестры? — надо держать лицо, чтобы ничем себя не выдать.

— Да вот. Нашла в твоем доме, — она достает из сумки фотографию, на которой мы с Аней во время нашего медового месяца на Кипре. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— А что ты хочешь от меня услышать? — опускаю глаза, желая скрыть свое состояние.

— Правду. Я хочу услышать от тебя правду, — серьезно говорит Яна, вручая мне фото.

— Понимаешь, Аня… — звонок телефона спасает меня от необходимости объясняться именно сейчас. Быстро выхватываю гаджет, нажимаю кнопку приема вызова и обращаюсь к Яне. — Извини.

— Да. Это я. Что? В какой больнице? — меня просто накрывает волна беспокойства.

— Что-то случилось? — спрашивает Яна, а я на мгновение даже забыл, что она рядом.

— Рая в больнице. Коля, разворачивай, — обращаюсь к своему водителю и называю адрес.

В больнице сразу направляюсь в приемный покой.

— Здравствуйте. Сегодня к вам по скорой поступила Ядова Раиса. Могу я узнать, в какой она палате? — спрашиваю у девушки в окошечке, нервно барабаня пальцами.

— А вы кем ей приходитесь? — заученно спрашивает она.

— Я. Ей. Внук, — рычу я. Как же меня все это бесит. Эти бессмысленные вопросы. Что? Кто? Когда? Зачем? Просто бесит.

— Она сейчас в реанимации. Вы можете встретиться с ее лечащим врачом, — бесстрастным голосом вещает эта безмозглая кукла. — Вы его можете найти на втором этаже, кабинет двадцать два.

— Спасибо, — рявкаю я, разворачиваюсь и направляюсь в указанном направлении, не обращая внимания, что все это время Яна не отходит от меня ни на шаг.

В указанном кабинете меня встречает пожилой мужчина, располагающей внешности.

— Здравствуйте. Ядов Герман Евстафьевич — внук Ядовой Раисы, — знаю, что Рая ненавидит свое полное имя, но сейчас все должно быть официально.

— Очень приятно. Илья Борисович, главврач токсикологического отделения, — доктор протягивает руку, и я пожимаю ее, в ожидании хоть каких-то разъяснений. — Вашу бабушку отравили. Ей стало плохо в ресторане, служащие ресторана очень быстро среагировали и ее доставили к нам.

— Она отравилась ресторанной едой? — представляю, как засужу владельца этого ресторана, без штанов их всех оставлю. Скрежет моих зубов раздается в кабинете.

— Нет. Мы сделали все анализы, и со всей ответственностью могу сказать, что ее травят уже довольно продолжительное время, — Илья Борисович поднимает на меня глаза, с явным ожиданием, что я сейчас начну каяться в отравлении собственной бабушки. — Вы не замечали в последнее время ухудшения в ее самочувствии?

— Нет. К сожалению, мы живем отдельно, — прости мне, господи, такую откровенную ложь. Я совсем не сожалею о том, что Рая проживает отдельно. Если бы она каждый день ковырялась у меня в мозгу чайной ложечкой, я бы сам отравился. — Какие прогнозы, доктор?

— Как я уже сказал, что ее вовремя привезли, поэтому, надеюсь, что все будет хорошо. Она пробудет в реанимации дня три, потом мы переведем ее в палату, — говорит доктор, постукивая ручкой по столешнице. — Господин Ядов, я обязан сообщить в полицию о данном факте.

— Илья Борисович, мы взрослые люди, и я не буду ходить вокруг да около. Сколько вы хотите, чтобы данная информация не вышла за пределы этого кабинета? Я хочу разобраться с этим инцидентом сам. И да, я бабушку не травил. Мне просто незачем, — смотрю в глаза врача, наблюдая, как чувство долга борется с желанием обогатиться.

Алчность переборола, и Илья Борисович показывает мне экран телефона, на котором семафорит цифра с пятью нулями.

— Договорились. Да и еще оформите для Раи палату VIP. Хочу, чтобы после того, как ее переведут из реанимации, за ней был надлежащий уход. Пришлите свои реквизиты, — кладу на стол визитку, и стремительно выхожу из кабинета.

— Почему ты не хочешь, чтобы в этом разобралась полиция? — спрашивает Яна, стараясь идти со мной вровень.

— Потому что я не доверяю полицейским. Они меня в недавнем прошлом очень разочаровали. Я узнаю сам, кому понадобилось отправить Раю на тот свет, — больше не хочу об этом разговаривать, и благодарен Яне за то, что она вовремя прекращает допрос.