Изумрудные ночи. Книга вторая

Глава 30

— Что это? — прошептала Бетани, напрягшись. Что-то снова зашуршало в густом подлеске. Трейс покачал головой.

— Точно не знаю. Может быть, большая кошка или тапир.

У нее по коже пробежал холодок.

— Кто такой тапир?

Трейс с минуту размышлял, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь завесу листвы.

— Что-то вроде небольшого слона с укороченным хоботом. Ростом с большого коала, только жирный.

— Он опасен?

— Для растений.

Трейс, бросивший украдкой взгляд в сторону, почувствовал, как волосы у него на голове встают дыбом. Черт, только не это! — промелькнула мучительная мысль. Его предчувствия, державшие его в напряжении уже много дней, в итоге оправдывались.

— Пошли, — приказал он, поднимаясь и таща Бетани за собой. — Нужно шевелиться.

Она послушно последовала за ним, нервы ее были слишком напряжены, чтобы задавать вопросы. Кроме того, она совсем не была уверена, что хочет знать ответы.

— Я вижу речку внизу, — объяснил он, когда они остановились на вершине. Он указал рукой, и Бетани увидела тоненькую серебряную ленточку, вьющуюся среди скал. Водопад, поток, падающий с очень высокой скалы, пролетающий более тысячи футов, выглядел настолько завораживающе, что Бетани не распознала оттенка облегчения в его голосе.

— Урубамба?

Он кивнул.

— Да. Если мы спустимся здесь, то окажемся совсем недалеко от Куско. И наверняка по пути набредем на хижины или целые деревни.

Глаза ее остановились на его лице. Его губы были плотно сжаты, и она подумала, насколько плоха его рана. Накануне он высушил листья коки и стал жевать их, чтобы, как он объяснил, ослабить неприятное ощущение. Бетани стало ясно, что не так уж быстро он поправляется, и даже когда Трейс выплюнул листья, беспокойство не оставило ее. Спрашивать об этом не стоило, это она знала наверняка.

— Может, если мы попадем в деревню, там найдется доктор, который сможет осмотреть твою рану, — будто невзначай предположила она и добавила в ответ на его взгляд: — Просто удостовериться, что она нормально заживает. Мне бы не хотелось, чтобы ты стал калекой после того, как я поорудовала ножом.

Легкая улыбка появилась у него на губах.

— Да. Наверное, ты права. Я могу кончить, как та обезьянка, которую ты мне скормила.

— Можешь, — согласилась она, широко улыбнувшись. — Мне бы не хотелось оставлять ничего на волю случая…

В ближайшее время им не попалось ни одной деревни. И снова зарядил дождь, непрекращающийся унылый дождь, не оставляющий их и тогда, когда они вышли на ведущую вниз тропинку. Извилистая, она и без дождя таила немало опасностей. Тучи серой ватой укутали гору, лишая путников возможности разглядеть хоть что-нибудь внизу, там, где было глубокое ущелье.

Но когда спуск остался позади и они оказались у подножия горы, их вновь встретили жаркие тропические джунгли. Пар, больше похожий на туман, поднимался от земли. Узкая тропинка, по которой прошел бы не всякий зверек, заставляла продвигаться крайне медленно. Трейс вел ее вдоль гладких скалистых стен и острых отколовшихся камней, бормоча ругательства и моля Бога, чтобы ему хватило сил.

Но стоило им очутиться в густом лесу, как опять заработало его чутье.

— Стой, — шепнул он Бетани, схватив ее рукой. Она остановилась как вкопанная. Истошно кричали птицы, но потом все стихло.

Бетани напряглась. Она буквально чувствовала, как волосы становятся дыбом у нее на голове и слышала оглушительный шум несущейся по жилам крови.

— Индейцы кампа, — заговорил Трейс через минуту, указывая отметину на дереве.

— Враждебные? — прошептала она. Он кивнул.

— Очень. Отравленные стрелы; редкостная агрессивность при защите своих территорий. Будь осторожна и не отходи далеко от меня. — Предупреждение было излишним. Она не собиралась и на секунду отходить от него. Они шли молча, но шаги их грохотали в этой необычной тишине. Крики птиц раздавались на расстоянии, не рядом, и Трейс размышлял о том, наблюдают ли за ними кампа. Вполне возможно, что они решают, стоит ли их прикончить.

Взгляд его уперся в протекающую неподалеку реку. Если бы они смогли незамеченными подобраться к ней и пересечь ее, это бы их спасло. Попытаться несомненно стоило.

— Туда, — прошептал он несколько минут спустя и подтолкнул Бетани в сторону крутого обрыва, спускающегося к реке.

Она поежилась. Только бы не мост! Боже, как она научилась бояться их за время пребывания в этой чертовой стране.

Стоило им покинуть защитную тень деревьев и оказаться на открытом месте, как неизвестно откуда на них посыпался град стрел. Бетани закричала, а Трейс, схватив ее за руку, побежал вперед, чуть не волоком таща ее за собой, когда она спотыкалась.

Бетани оглянулась, и у нее дыхание перехватило от ужаса. Обнаженные мужчины с коричневой кожей бежали за ними по пятам, на их лицах ненависть смешивалась с торжеством, некоторые на бегу вставляли стрелы в луки. Казалось, джунгли ожили от множества преследователей, гонящихся за парой белых, случайно забредших на их территорию…

— Трейс! — выкрикнула Бетани, но он не стал оборачиваться. Он и так знал, что может увидеть. Надежды перестрелять их у него не было, их слишком много. Единственным выходом было оторваться от погони.

Множество стрел, со странным пронзительным звуком рассекающих воздух, падало вокруг них, слава Богу, ни одна не попала в цель.

— Беги! — заорал Трейс, когда Бетани упала, выдергивая у него руку. Он остановился, чтобы поднять ее, и резко пихнул вперед. — Эти стрелы ядовиты, одной царапины достаточно…

Бетани снова ринулась вперед. У нее кололо в боку, дыхание стало хриплым и неровным. Ноги словно обмякли, в животе все тряслось, горло пересохло. Она готова была разрыдаться. Ноги налились свинцом, но она приказала себе терпеть.

Вниз по камням, поскальзывая, падая на ощерившиеся острыми краями глыбы и поднимаясь снова, она бежала и бежала, едва различая перед собой Трейса, продолжавшего тянуть ее за руку.

Наконец они добрались до края ущелья, по которому текла река, и на этот раз вместо хлипкого раскачивающегося моста их встретил каменный, восхитительно прочный на вид.

— Слава Богу! — воскликнула она, чувствуя, как ее заливает волна облегчения. — Замечательный мост!

— Безобразный, — буркнул Трейс, подталкивая ее вперед.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если мы можем без труда перейти по нему, то же могут сделать и они. — Он кивком указал па обнаженных рассвирепевших преследователей, вооруженных луками, стрелами и копьями.

Это ей не пришло в голову.

— Что нам…

— Не время болтать. Бежим.

Бетани, даже не посмотрев вниз, ринулась через мост со скоростью, на которую, как она раньше думала, вообще не была способна. Когда они очутились на противоположной стороне, Трейс резким кивком указал на небольшой подъем, приказал ей бежать дальше.

— Что ты собираешься делать? — закричала она, когда он остановился и опустился на колени рядом с одной из каменных опор моста. — Трейс!

— Черт, Бетани, не останавливайся потрепаться… убирайся отсюда!

Он извлек из-за пояса динамит и быстрыми движениями тер им о камень.

— Но он отсырел, — запротестовала Бетани. — Ты говорил, что от него никакой пользы…

Он в ярости посмотрел на нее.

— Мне, черт возьми, и без тебя хватает проблем, а ты прилипла ко мне и суешься со своими советами. Может, ты все-таки уберешься отсюда? Бегом, курс на запад. Убирайся!

Слезы застилали ей глаза, но она сделала так, как он велел. Она бежала по дороге, ничего не различая перед собой, слыша лишь приближающиеся вопли озверевших индейцев. Они уже почти на мосту, сейчас переберутся через него и убьют Трейса и ее. Почему он не бежит? Если он побежит, может, у него появится шанс.

Трейс же занимался тем, что укладывал динамитные шашки в выемку между камнями поблизости от резной каменной опоры. Чтобы мост взлетел на воздух, хватило бы и одной шашки, но он не совсем был уверен, что динамит вообще сработает. Что ж, надо рискнуть, терять нечего.

Когда кампа добежали до моста, он поджег фитили. Один из них тут же затух, и он нетерпеливо зажег его снова. Стрела просвистела у него над головой. Она вонзилась в землю, не причинив никакого вреда, но достаточно близко, чтобы заставить его выругаться. Нельзя суетиться. Он должен зажечь фитили, причем они должны быть достаточно короткими. Он уже обрезал один из них при помощи острого края камня, но шашка развалилась без толку. В третий раз он поджег фитиль, осознавая, что преследователи уже на середине моста. На этот раз огонь не погас, и Трейс отбежал, прячась в камнях. Если взрыва не последует, он может еще попробовать вызвать его с помощью пули.

Стрела пронеслась над головой, срезав клок волос, но не коснувшись головы; Трейс нажал на курок. Ничто не мешает выпустить столько пуль, сколько он успеет, прежде чем сработает взрывчатка, а индейцы не окажутся по эту сторону моста. Если динамит слишком отсырел, чтобы взорваться, есть возможность перестрелять какую-то часть, и это принесет ему удовлетворение. Может, они забудут об убежавшей девчонке. Старательно прицелясь, он спустил курок.

Раздался оглушительный взрыв, откинувший Трейса назад и засыпавший его кучей осколков. Какое-то мгновение он не мог понять, что произошло, потом понял, что динамит сработал…

Черные тени кружились перед глазами, и постепенно он понял, что снова ранен. Он не чувствовал боли, лишь что-то словно сдавливало грудь. Какая-то жидкость струилась по лицу, и под ним разливалась теплая лужа.

Боже, сделай так, чтобы Бетани была в безопасности! Они были близко, совсем близко, может, кто-то из отдаленного посте или деревни отыщет ее и поможет ей… Бетани, с ее светло-каштановыми волосами и глазами цвета фиалки, он любил ее. Это оглушило его сильнее, чем взрыв. Он любил ее, и он никогда ей об этом не говорил. Теперь же слишком поздно.

Темнота застлала ему глаза, потом отступила, и он различил озабоченное лицо, бледный овал совершенной формы, склонившийся над ним, рыдания, слышавшиеся в голосе.

— Трейс, Трейс!.. Ты ранен… везде кровь… Я должна вытащить тебя отсюда!

Рассерженный, потому что она все еще здесь, когда он велел ей бежать, Трейс выдохнул:

— Ты когда-нибудь будешь меня слушать? — а потом наступила темнота, избавившая его от мучений.

Всхлипывая, Бетани обхватила его руками, задрожав от вида крови на его лице, груди, кровавой лужи под ним. Он потерял слишком много крови, так много, что может умереть прямо здесь, если не получит немедленной медицинской помощи. Это уже не пуля, попавшая в плечо. Сейчас она не в состоянии ему помочь. Ему требовалась серьезная помощь.

Закинув голову, она издала отчаянный вопль, который, эхом отражаясь в ущелье, снова и снова возвращался к ней, словно ударяя наотмашь. Потом она утерла подолом юбки струящиеся по лицу слезы и принялась поднимать Трейса. Она будет тащить его сколько нужно, не будет сложа руки сидеть рядом, дожидаясь, пока он умрет, не предпринимая хотя бы попыток спасти его.

Но она едва могла приподнять Трейса. Он был крупным мужчиной, а безжизненно обвисшее тело казалось еще тяжелее. Тем не менее она была полна решимости. Она соорудила из ветвей деревьев некоторое подобие носилок и умудрилась немного протащить его, прежде чем они разорвались. Терпеливо, отчаянно она чинила их, связывая ветки полосками, которые отрывала от своей рубашки, оттаскивала на некоторое расстояние, и все повторялось снова.

Временами у нее опускались руки, и она плакала, глядя на тоненький след крови, который тянулся за ним. Он не протянет долго. Ни один человек не выживет, потеряв столько крови и получив такие повреждения, которые, надо думать, получил он. Трейс так и не приходил в сознание, но дышал. По крайней мере, он еще жив, а пока он жив, она будет его тащить.

Это было неимоверным испытанием. Однажды Бетани опустилась на землю и разрыдалась. Трейс умирает, она это знала, но не могла сделать ничего, чтобы помочь ему. Зарывшись лицом в ладони, она плакала, плакала до тех пор, пока не заболели плечи, не пересохло в горле и не свело судорогой живот. Она плакала, пока у нее хватало слез. Когда она выплакала все, когда она почувствовала себя полностью опустошенной, ей осталось только одно. Идти.

Стиснув зубы, Бетани оторвалась от земли и потащила Трейса, скользя по влажным камням, но ее сухие глаза горели твердой решимостью.

Такой ее и нашел Бентворт.

Он появился неожиданно. Она огибала выступ, стараясь, чтобы носилки с Трейсом двигались вплотную к скале, и увидела приближающуюся цепочку людей. Сердце ее болезненно сжалось в груди, потому что первой мыслью, пришедшей ей в голову, было то, что это снова индейцы. Лишь потом она узнала человека, шедшего во главе.

— Спенсер, — прохрипела она. — Спенсер Бентворт. — Слезы покатились у нее из глаз, а она-то думала, что слез больше не осталось. Она стояла неподвижно, пока он не приблизился к ней.

— Боже, Боже, я полагал, что, может быть, вы имеете отношение к тому оглушительному взрыву, что мы слышали, дорогая моя, — непринужденно обратился к ней Бентворт. Его голубые глаза остановились на Трейсе, бледном, недвижно лежащем на носилках. — Похоже, будто вы попали в переплет.

— Да, переплет. — Она указала на Трейса. — Он потерял очень много крови. Вы случайно не взяли с собой доктора?

— Не случайно, дорогая, а по плану. Я знаком с методами работы Тейлора и догадывался, что кое-кому может понадобиться врач, когда мы… вам плохо, дорогая моя? — закончил он, но Бетани не слышала этих слов.

Она безжизненно свалилась на горную тропинку прежде, чем он успел подхватить ее, упав рядом с Трейсом. Бентворт покачал головой.

— Чертовски невежливо с ее стороны заснуть посередине беседы, — криво усмехнулся он и сделал знак одному из носильщиков. — Позови-ка доктора, приятель. Мне кажется, для него нашлось дело.

В ожидании, пока доктор закончит осмотр двух пациентов, пребывающих без сознания, Спенсер Бентворт разжег свою резную трубку и поудобнее устроил шляпу на макушке седой головы. Фантастическое везение — найти их. Если бы не взрыв в горах, он двинулся бы в совершенно ином направлении. Его взгляд остановился на Бетани.

Ее прекрасное овальное лицо во сне приобрело безмятежное выражение, глаза были скрыты длинными ресницами. Она много перенесла. Он слышал рассказ двух носильщиков, которые сумели спастись от Бертолли, смогли отыскать дорогу в Куско к представителям властей и сообщили о случившемся.

Последние две недели ушли на поиски среди джунглей: задача, поначалу казавшаяся невыполнимой. Теперь, благодаря чуду, он нашел их. Во всяком случае, один из них останется жив. Бентворт нахмурился.

Трейсу Тейлору удавалось выжить и в худших передрягах, но он потерял много крови, да еще нагноилось пулевое ранение в плече. Бентворт думал, выдюжит ли он. Он очень надеялся на это… ради Бетани. Будет слишком жестоко, если она потеряет и его тоже.

— Думаю, он выкарабкается, — объявил доктор, накрывая Трейса чистой простыней. — Едва ли он станет здоровее, но, по крайней мере, останется жив.

У Бетани от облегчения подкосились ноги. Мучительное путешествие вниз к подножию гор, и вот они наконец в Куско, в доме, который снял Спенсер Бентворт. Бетани благодарно посмотрела на него, и он расплылся в улыбке.

— Не надо приписывать мне заслугу спасения его, дорогуша, — сказал он. — Его спас собственный крепкий организм. И, видимо, ваши усилия. Он бы не выжил, если бы вы не тащили его столько времени.

— Едва ли не убивая его этим, — прошептала Бетани, бросив очередной взгляд на заострившееся лицо Трейса. Все эти дни он метался на постели и бормотал что-то в лихорадочном бреду. — Те носилки были просто отвратительны.

Бентворт пожал плечами.

— Смею предположить, динамит тоже не оказал ему существенной пользы. Что побудило его использовать такое количество взрывчатки, вот чего я не могу понять.

— Она отсырела. Мы не были уверены, что она сработает. — Бетани едва заметно улыбнулась. — Наверное, поэтому.

— Очень может быть, — сухо заметил Бентворт. Он долго изучал ее лицо, гладкую линию ее профиля, тень от ресниц, упавшую на щеку. Она стала значительно сдержаннее с тех пор, когда он впервые встретил ее; трудности, которые ей пришлось преодолеть, закалили ее. Когда он увидел ее в Лиме, он был абсолютно уверен, что ей этого не выдержать. Но она выдержала, и не просто, а с триумфом, вздохнув, подумал он.

Он знаком попросил Бетани последовать за ним, и они вышли из комнаты, оставив там спящего Трейса.

— Что вы теперь планируете делать, дорогая? — спросил он и заметил, как по ее перламутровой коже разливается бледно-розовая волна.

— Я… я точно не знаю, — после недолгих колебаний призналась Бетани. — Думаю, что вернусь в Калифорнию.

— Одна?

Тихий вопрос заставил ее вскинуть голову, широко раскрытые глаза на мгновение поймали его взгляд. Потом она опустила их, отвернулась к окну и погрузилась в созерцание покрытых снегом вершин, обступивших город.

— Это вполне вероятно, — после небольшой паузы выговорила она. — Но, мне кажется, вам это известно лучше, чем мне.

Бентворт встал рядом с ней у окна.

— Возможно и так. Если вам известно то, что я скажу, не смущайтесь прервать меня. Вы не возражаете?

Бетани повернулась к нему, пальцы сложенных на груди рук крепко сжимали локти.

— Нет, думаю, мне нужно услышать то, что вы скажете.

— Согласен. Итак, мы встретились с Трейсом Тейлором десять лет назад, и тогда находились по разные стороны баррикад. Это не было, как вы догадываетесь, приятным знакомством. Он вместе с отцом ограбил банк, и они убегали с изрядным количеством денег. Я работал в детективном агентстве Пинкертона, и передо мной была поставлена задача убедить его поставить крест на подобных занятиях. Разумеется, я встретил сопротивление.

Она улыбнулась.

— Неудивительно.

— В действительности, — продолжал Бентворт, не отводя взгляда от ее лица, — больше всего возражал Тед Тейлор. Мы устроили веселенькую охоту на раскаленных стрельбищах Аризоны и очутились в самом очаровательном месте, которое мне только приходилось видеть. Развалины ацтеков, которые и пробудили у меня интерес к археологии. Но я отвлекся… Когда я вместе со своим отцом пообщался с Тейлором и его бандой, в живых осталось только четверо из них. Остальные были либо застрелены, либо схвачены.

Все могло закончиться совсем по-другому, если бы не апачи. Они напали, я сам вместе с отрядом попал под перекрестный огонь. Трейс Тейлор вывел нас всех оттуда, спасая от апачей, но во время этой перестрелки был убит его друг. Его звали Скэнлон, а Броди с Рига-ном, в то время они состояли на службе у правительства, оставили его апачам. Их было так много. Мы практически ничего не могли сделать. — На губах у него появилась горькая усмешка. — К несчастью, Трейс придерживался другого мнения. Он, знаете ли, готов был рискнуть всем во имя спасения Скэнлона. А у меня руки были связаны присутствием кровожадного Теда Тейлора, я не мог позволить ему убежать. — Бентворт пожал плечами. — Ну, сами понимаете, когда я передал Теда Тейлора в руки правосудия, мне нужно было принять решение относительно Трейса.

Долгое время стояла тишина, потом Бетани негромко спросила:

— Он убежал?

— В какой-то степени, — Бентворт покачал головой. — Я представлял закон, но чувствовал себя обязанным Трейсу за то, что он спас нас, хотя мог бы просто оставить на растерзание апачам. Практически я позволил ему бежать (судя по всему, он должен был оказаться в тюрьме вместе с отцом), и он воспользовался этим, не взяв с собой ничего из награбленного. Я всегда гордился тем, что хорошо умею разбираться в людях, хотя и мне случается совершать ошибки, и я уважаю Трейса. Это, однако, не означает, что я не пристрелю его, если он снова надумает ограбить банк. Какое-то время я ничего о нем не слышал и заключил, что он где-то обосновался. — На этот раз улыбка получилась печальной. — Потом я оставил агентство Пинкертона, чтобы заняться поисками развалин, сокровищ, и встретил его! Единственный белый проводник согласился на это предприятие. Я нанял его, и, как вы уже знаете, та первая экспедиция провалилась. Не по его вине, теперь я знаю, но в любом случае она имела фатальный исход.

— Бертолли?

Бентворт кивнул.

— Вероятно, коварный итальянец годами грабил развалины, продавая большинство находок для собственной выгоды, но показывая перуанским чиновникам достаточно, чтобы они были довольны. И, будьте уверены, немало им платил. Я чувствую себя последним ослом, что не вычислил его раньше, но, полагаю, совершенных людей не бывает.

— Итак, что будет с Трейсом теперь? То есть когда он поправится? Он может вернуться в Штаты? — Бетани напряженно ждала ответа.

— Полагаю, в свете последних событий сложностей не должно возникнуть, — загадочно улыбнулся Бентворт, заставив ее пристальнее вглядеться в него. — Все будет зависеть только от него. Вы, тем не менее, должны понимать, что возвращение может оказаться болезненным. Хотя, в конце концов, его преступная деятельность не была сознательно избрана им, его заставил отец.

— Он мог в любой момент остановиться, — начала было Бетани, но осеклась. Она поняла, как это было тяжело для Трейса. Разве ей самой не казалось практически невозможным делать в жизни то, что хочет она, а не то, к чему подталкивал ее отец?

— Ему нужно предоставить возможность сделать выбор самому, дорогая, — мягко посоветовал Бентворт. — Просто представьте ему верные аргументы.

Она посмотрела на Бентворта, и губы ее решительно сжались.

— Я сделаю все, что смогу.