Изувер

Глава 6 ТРОЕ ИЗ ФСБ

Здания областных управлений внутренних дел и федеральной службы безопасности, стоящие друг к другу под прямым углом, образуют практически один архитектурный комплекс: серый пятиэтажный монолит с несколькими подъездами, с могучими железными воротами, с общим просторным двором и множеством антенн на крыше.

Это чисто внешнее восприятие. Ненаблюдательному человеку может показаться, что все этажи тдаиий соединены между собой широкими и светлыми коридорами, что пюаи, работающие на этих этаждх, свободно и запросто ходят по соседним кабинетам, решают общие государственные проблемы, Ботее и та менее сведущие знают, что это ле так. Да, из здания в здание можно попасть и не через парадные, помпезные подьезды, а через потайную дверь на первом этаже. Однако пользуются ею милиционеры и чекисты не часто: возникающие служебные вопросы быстрее решать по телефону. К тому же, УВД и ФСБ разные ведомства.

В кабинете № 333 на третьем этаже здания ФСБ сидели сейчас в вольных no-sax три молодых по возрасту, но опытных уже офицера: начальник отделения по борьбе с организованной преступностью майор госбезопасности Мельников Александр Николаевич и двое его подчиненных, капитан Андрей Омельченко и Олег Брянцев.

Если взяться за описание их внешних данных, то из этой затеи мало что получится. В ФСБ принимают на работу как раз таких, о которых можно сказать лишь трафаретно: молодой человек примерно тридцати — тридцати пяти лет, незапомикающейся наружности, неатлетическото телосложения, без особых примет, в обычной одежде, который больше смотрит и слушает, чем говорит, в разные там троллейбусные и трамвайно-митинговые споры не ввязывается, откровенные свои мнения по текущему моменту не высказывает, с соседями по лестничной площадке не ссорится, жене не изменяет, начальству подчиняется беспрекословно, водку пьет умеренно, в обществе ведет себя незаметно… Но за всем этим должна стоять личность — высокообразованный, специально подготовленный человек, умеющий: а) нестандартно и быстро мыслить, б) контактировать с самыми разными людьми, в) вербовать агентуру, г) анализировать самые сложные криминальные ситуации и лредуг адывать возможные ходы преступников, д) терпеливо, сутками сидеть в засадах, е) стрелять из нескольких видов оружия, ж) водить автомобиль, з) фотографировать… и)… к)… л)… м)… н)… (незаметно висеть на хвосте преследуемого, подслушивать телефонные разговоры, вычислять анонимщиков, вступать в поединок с террористами, дельцами наркобизнеса и т. д. и т. п.).

Добавьте к этому еще умение отлично вести рукопашный бой, быть терпеливым к физической боли, стремиться во всем превосходить своего потенциального противника — современного российского гангстера, — и зы поймете, какие именно сидели в кабинете № 333 Придонского управления ФСБ майор и два капитана.

И все же главное оружие этих парней — интеллект. Умом можно взять любые бастионы, давно известно.

Бастион же им предстояло взять нешуточный найти убийцу, ловко обманувшего милицию, исчсзнувшего с места преступления незамеченным, не оставив следов, унесшего оружие стражей порядка и теперь залегшего на дно.

Конечно, майор ГБ Мельников и его коллегикапитаны на данный момент тоже ничего не знали про Койота, и версии у них поначалу родились идентичные тем, что уже разрабатывали соседи из УВД и следователи прокуратуры. Но у них, «фээсбэшников», наследников «Конторы Глубокого Бурения», и подход к делу несколько иной, и технические возможности другие.

И агентура не та.

Это очень важно. Без агентуры, как известно, любая служба слепа и глуха.

Секретные сотрудники у службы безопасности — на порядок, конечно, выше милицейских осведомителей. Тоньше. Образованнее. Надежнее.

Агенты ФСБ воспитываются годами. Дружат с оперативниками, платят им уважением и преданностью. И служат, как правило, самой идее государственной безопасности. Так же, как и большинство самих офицеров ФСБ.

Часа два назад Мельников пришел от начальника управления генерала Николаева. Генерал, не в пример своим подчиненным, отличался высоким ростом, мощным трубным голосом и яркой сединой. Придончане нередко генерала видят по телевизору, и в газетах его портреты то и дело появляются: левая пресса (коммунистическая) берет у него интервью, правая (демократическая) помаленьку травит… То заходит речь про такие-то земельные участки, якобы скупленные генералом, то о четырех квартирах, полученных его семьей в Придонске и Москве, то о кубышке с бриллиантами, зарытой на огороде в родной деревне… Все эти «абсолютно точные данные» «желтой» прессы время от времени подбрасывает криминальный мир, которому и сам генерал, и его офицеры — косгь в горле. Николаев, конечно, не молчит: два раза подавал на газету «Резвый курьер» в суд, один раз дело выиграл, газете присудили штраф в десять миллионов рублей, штраф этот, надо думать, за газету заплатали все тс же жулики, тянущие из Придонска то медный лом, то продовольствие, то стратегическое сырье…

Разговор генерал-майора Николаева с майором Мельниковым был предельно лаконичным.

Генерал сказал: «Александр Николаевич, надо помочь милиции найти убийцу. Включайтесь в поиск».

Еще генерал добавил, что работать по этому делу управлению ФСБ придется параллельно с милиций и прокуратурой и в то же время самостоятельно. Планы свои и разработки по конкретным личностям раскрывать никому не следует. Увы, у соседей могут оказаться предатели — информация уйдет. Мотивы убийства милиционеров Косарева и Кривцова неизвестны (похищение оружия рабочая версия), можно предполагать всякое. Жизненные пути погибших могли пересечься с кем угодно.

Да и, в конце концов, два ведомства не обязаны делиться друг с другом оперативными задумками. Управление ФСБ пойдет своей дорогой.

Так было приказано действовать майору Мельникову, и тот был со своим генералом согласен.

Сейчас три оперативника обкатывали версии:

— судя по почерку, они имеют дело с опытными, безжалостными преступниками, которые тщательно спланировали и успешно провели операцию; — убийство милиционеров совершил дилетант, которому дико повезло, в смысле исчезновения с места преступления.

Мысль эту высказал Омельченко. Неожиданного тут ничего, конечно, не было. Версия как версия. Но тот факт, что милиция перешерстила уже практически весь уголовный мир Придонска и не нашла ни единой зацепки, кое о чем говорит. Да, дилетанту могло «повезти». А теперь он затаился и выжидает.

— Так ты уверен, что он был один, Андреи? — переспросил Мельников.

— Уверен в этом, Сань! Никакой там «девятки» или «восьмерки» у Дома офицеров не было.

Ну что за глупость, выстрелить в милиционеров в темном сквере, забрать у них пистолеты, сунуть обрез под мышку и выйти со всем этим хозяйством на ярко освещенную центральную улицу города Сесть потом на глазах у прохожих — пусть их и были в этот час единицы — в машину и куда-то ехать. Смешно!

— Хорошо. Машина могла ждать убийцу на Знгельса, на Комиссаржевской. Все это в двух шагах от сквера, очень удобно.

— Могла ждать, да. Но кто ее видел?

— А черная «Волга»? Ведь те пенсионеры у «Юности»..

— Ну, машин, как милиции удалось установить, прошло за эти минуты штук восемь. Большинство их владельцев найдены, опрошены. И что? Результат, как ты знаешь, ноль.

— Ребята, если мы будем искать его так же, как милиция через машины и свидетелей с балконов, мы тоже упремся в стенку, — подал голос Брянцев. — Почему бы нам не предположить, что преступник вообще живет в соседнем доме со сквером? Ему в таком случае потребовалось всего три-четыре минуты, чтобы вернуться в свою квартиру. Вполне возможно, что тот, кто опрашивал жильцов, говорил и с ним!

— В этом что-то есть, — улыбнулся Мельников, закуривая новую сигарету. — Еще какие дерзкие версии будут?

— Если он стрелял в милиционеров с полутора-двух метров, значит, милиционеры его знали, подпустили так близко. Вполне возможно, что они и разговаривали…

— Ты хочешь сказать, что этот «кто-то» был сотрудник милиции?

— А почему бы кет? Из того же Центрального райотдела, из управления. Но, возможно, этот человек просто натянул милицейскую форму.

— Ни один свидетель не показал, что видел кого-то в форме.

— Саша, это ни о чем еще не говорит. Ясно же, повезло человеку. А повезло потому, что он тщательно все продумал, подготовился. Все рассчитал по секундам, все предусмотрел. Грамотно выбрал место и время нападения. То, что он следил за милиционерами, знал их маршрут, время и место отдыха, — я в этом не сомневаюсь! — Омельченко горячо защищал свои соображения.

Мельников покачал головой.

— В таком случае предположение о дилетанте отпадае г. Матерый волчище все это сделал. И не дурак, кстати.

— Да уж, дурак так чисто всего не сделает, — согласились с начальником отдела Омельченко и Брянцев.

Брянцев спросил:

— Ну и что, Сань, мы свой поквартирный обход начнем?

Мельников вздохнул.

— Нет, ни к чему. Надо поработать с помощниками. Работать, чувствую, придется долго. Убийца затаится. Но оружие он брал для того, чтобы стрелять.

— А если на продажу? — спросил Омельченко.

— Может, и на продажу. Но все равно стволы всплывут. И всплывут, разумеется, в преступной среде. Пасти стволы надо там. Потом мы сможем выйти и на заказчика убийства, и на его исполнителя.

На столе у Мельникова лежала схема города.

На ней разноцветными фломастерами нанесены оваты, квадраты, треугольники, да и бесформенные, можно сказать, фигуры, зависящие от конфигурации того или иного района. Это — зоны влияния преступных группировок, границы их «вотчин». Как ни горько звучит, но это суровая жизненная правда наших дней.

В квадратах, овалах — клички паханов, авторитетов, контролирующих зоны Лоб, Азиат, Кот, Кашалот, Меченый, Мамед — азербайджанецпахан «Горного гнезда». Азербайджанцы практически оккупировали Центральный городской рынок, заняли в гостинице «Придонъе» два верхних этажа, живут в ней годами. А с десятого этажа весь юрод виден как на ладони, и центр его — в руках Мамеда и Геннадия Мастыркина по кличке Лоб.

На схеме, под кличками авторитетов, — клички членов его группировки. Вон, у того же Кашалота. Рыло, Колорадский Жук, Мосол… Или группировка Мамеда — Казбек, Гейдар Резаный, Архар…

Вся эта информация есть у Мельникова и на компьютере, но сейчас начальнику отделения и его коллегам как-то удобнее разглядывать схему, выполненную на большом листе ватмана. Весь город перед глазами, точно так же, как, наверное, Мамеду отлично виден Придонск с десятого этажа гостиницы.

Разумеется, никто из преступных авторитетов города пока не почувствовал той густой и прочной сеточки, которая незримо, неторопливо, расчетливо опускалась и на «Горное гнездо», и на Юго-Запад, и на Заводской район города.

Но пока это была сетка для процеживания информации.