Вольный Флот. К теплым морям. Том первый.

Глава 1. Капитан. Старпом. Механик.

Бар «Голая Русалка» располагался в портовом районе и имел отвратительную репутацию: клиентам тут хамили, обсчитывали, а, иногда, и грабили. Но именно за этот неповторимый колорит настоящего портового кабака его и ценили завсегдатаи.

Толкнув дверь, Капитан вошёл в прокуренный зал с закопчённым низким потолком и заблёванным полом. Хозяин, низенький как тумбочка, краснорожий неопрятный мужик, поприветствовал его людоедской гримасой и, не спрашивая, налил большую щербатую кружку мутной бурды.

— Как дела?

— Как на корабле: горизонты широкие, деваться некуда, тошнит, но едем.

— Слышал, тебя выперли.

— Неправильно ты слышал. Не выперли — вышвырнули, как сраного щенка, без денег, рекомендаций и перспектив. Короче, приплыл по полной.

— Это связано с тем жмуром у тебя на борту?

— Косвенно... Не хочу больше об этом. Лучше скажи, что за дрянь ты мне опять нацедил? Ссыте вы, что ли, в это пиво?

— Так это ж местное! Разведённое, кислое... Фирменное!

— Я, когда-нибудь, сожгу эту пивоварню: они там, походу, не из ячменя, а из навоза эти помои варят.

— Не исключено, тем более что ячменя у нас тут отродясь не росло. Что дальше-то делать собираешься?

— Да понятия не имею. Кое-какие сбережения есть. Переберусь на новое место и попробую заново начать.

— Ну, так-то логично. Чё тебе ещё остаётся? Слушай, а всё-таки — что там было-то?

— Иди в жопу...

— Выпивка за счёт заведения.

— Вот ты-ж настырная сволочь...

Допив кружку, Капитан посмотрел на оставшийся осадок, в котором можно было различить останки не только флоры, но и фауны, и жестом показал, что переходит на крепкие напитки.

— В общем, взял я, с Ротонга и до сюда, важного пассажира. Не сам взял — приказали. Аж на телеграмму раскошелились. И немного добрал команды: сам знаешь — компании всех толковых матросов сманили, приходится такое говно набирать, что в своё время я бы их даже грузом на борт не принял. Короче, тех, что за время плаванья напортачить успели, на берег, а на их место новых, в тщетной надежде, что они потолковее будут.

— Ты чё мне за матросов — ты мне за убийство давай!

— Не перебивай — это важно. Так вот, пассажир этот занял отдельную каюту и ехал там, ни с кем не общаясь, благополучно до самого досюда. Когда в порт входили, я его лично видел живёхоньким. А как причалили — каюта изнутри на задвижку заперта, иллюминатор задраен, а он внутри с ножом в печени валяется.

— О как! Слушай, а может, он того — самоубился?

— Ножом в печёнку? Маловероятно. Тем более что, вроде как, второй там точно был, в вещах рылся. А потом как-то слинял. Не пойму пока как.

— Дела... И тебя за это выгнали?

— Не. Не за это. Полиция начала экипаж проверять, а у них с документами того... Бардак полный. Да и где я матросов найду, чтобы и толковые, и документы в порядке, да ещё на те гроши, что контора платит? В общем, пока всё было тихо, начальство глаза закрывало — лишь бы судно работало. А как шухер начался, так я крайним оказался.

— Да... Дела... - Хозяин причмокнул, смакуя новость, - А ты сам как думаешь — кто?

— Что — “кто”?

— Ну, кто из матросиков мог того хера привалить?

— Чё тут думать!? Из всех - только электрика не смогли найти. Которого я там же, на Ротонге, и нанял. Учитывая, что он на всё был согласен, лишь бы в команду попасть, вариантов, собственно, немного....

Капитан осушил очередную рюмку и задумчиво покатал её в ладонях. Бармен рюмку отобрал и, наполнив, подвинул, намекая, чтобы Капитан продолжал.

— И главное, сам безобидный такой весь из себя. Тощий, взъерошенный. На грача похож. И глаза хитрые-хитрые. Весь корабль облазил, стервец. Ну, думаю — лампочки, гад, ворует. А тут вот оно что...

Дверь распахнулась и в бар, брезгливо морщась от витающего в воздухе перегара, вошёл высокий, хорошо одетый человек, которого сопровождали двое громил в костюмах. Капитан, которому уже слегка повеселело, оглянулся и, узнав в визитёре широко известного в местных кругах криминального деятеля, приветственно махнул рукой.

— О! Карпентер! Ты сёдня с яйцами?

— Чё? — громилы недоумённо переглянулись.

— Это наш друг так шутит. — Карпентер недовольно скривился: — Я «большой хер», а вы мои «яйца».

— Ты чё, солонина? — «Яйцам» капитанская метафора категорически не понравилась. — По башке давно не получал?

— Я? По башке?! — Капитан встал и приглашающе раскинул руки: — Ну давайте, телки тушёношные, вперёд! Сегодня был чертовски хреновый день, и у меня есть огромное желание начистить кому-нибудь рыло. Кто первый- смелый?

— Стоять! — Карпентер остановил подручных. — Мы сюда не развлекать тебя пришли и, если будешь задирать моих ребят, я прострелю тебе ногу. А вот если ты мне расскажешь всё, что знаешь про происшествие на борту, и про этого твоего липового «электрика», то получишь денег. Что, в твоём положении, куда предпочтительнее.

— Ну, во-первых, электрик он был не «липовый». В морском деле понимал как обезьяна в опере — это да. Но работу свою знал — я фуфлыжников на борт не беру. А во-вторых — вам-то какая до этого забота?

— Убитый был, скажем так, «другом» мистера Мако...

— Во как. У мистера Мако есть друзья?

— В определённой степени. И он воспринимает убийство своих друзей как неуважение. Учитывая, что наша полиция в лесу дерево хер найдёт, мы решили, что сами займёмся этим делом.

— Да я уже всё полицейским рассказал. И записал. У вас там прикормленные холуи есть — позвоните, пусть копию сделают.

— Точно всё? Спрашиваю, потому что у тебя репутация человека, который заботится о своей команде. Но сейчас не тот случай. Понимаешь?

— Понимаю. А что моя репутация говорит о том, как я отношусь к угрозам?

— Ясно. Ладно... — Вытащив из кармана купюру, Карпентер небрежно кинул её на стойку: — Выпей за мой счёт. И кстати, если ты его вдруг встретишь, мистер Мако готов дать за его голову неплохую сумму. Это так, к сведению. Всё-таки из-за него тебя вышибли с любимой работы — чем не повод поквитаться?

— Учту... Твоё здоровье.

Проводив Карпентера взглядом, Капитан забрал деньги и, некоторое время, задумчиво барабанил пальцами по стойке.

— Ещё будешь? - взмахнул бутылкой Хозяин.

— Давай. Хотя... Погоди. Если этого деятеля ищут и полиция, и мафия, то у него не так уж много мест, где можно спрятаться...

— Появилась идея?

— Да. Думаю, проверить стоит. Этот сучёныш мне дорого обошёлся. А так, глядишь, выручу за него прилично деньжат, чтобы не пришлось с собаками на улице спать.

На улице давно стемнело и накрапывал мелкий противный дождь. Подняв ворот кителя и поёжившись, Капитан выглянул из-за контейнеров, выискивая взглядом своё бывшее судно. «Марибель» одиноко покачивалась у стенки в дальнем углу порта. Это был старый, видавший виды сухогруз, который давно просился на свалку.

Владельцы прекрасно это понимали, поэтому выжимали из судна всё, не особо тратясь на такие вещи, как ремонт и жалованье экипажу. Было подозрение, что они втайне надеялись, что посудина рано или поздно уйдёт-таки на дно и им выплатят за неё приличную страховку. Однако Капитан пять лет умудрялся оттягивать этот момент, совершая на в хлам изношенном судне такие рейсы, из которых зачастую не возвращались и более новые корабли.

Поскольку теперь «Марибель» была местом преступления, её опечатали и поставили у трапа полицейского, который уныло мок под дождём, изредка бродя по пирсу туда-сюда, чтобы согреться.

Подкараулив его на очередном променаде, Капитан треснул незадачливого стража порядка по загривку, чтоб не мешал, и, заботливо оттащив под навес, поднялся на борт, скинув швартовочные концы с кнехтов.

Дувший от берега ветер начал относить судно к выходу из бухты. Сходни, которые он забыл убрать, с громким плеском шлёпнулись в воду и поплыли следом.

Убедившись, что до берега достаточно далеко, Капитан поднялся в свою бывшую каюту и, сев на койку, пару минут посидел, задумчиво оглядывая облезший интерьер. Потом свинтил гайки, не дававшие столу кататься по полу во время качки, и, отодвинув стол, извлёк из-за него латунную карманную фляжку и деревянную кобуру с маузером, украшенным наградной табличкой.

Во фляжке был коньяк. Отхлебнув, он достал пистолет, проверил наличие патронов в магазине, повесил кобуру на ремень и, дослав патрон в патронник, пошёл на палубу.

— Эй ты, как тебя там! Выходи, падла, я знаю, что ты здесь!

Оглохнув от собственного крика, Капитан некоторое время стоял, вслушиваясь в стук дождя по палубе.

— Выходи, гад! Найду — хуже будет!

— Ищи.

Голос шёл откуда-то из-за спины. Резко обернувшись, Капитан поискал глазами источник.

— Лучше ищи...

— Где ты, сука?!

— Сдаёшься?

— Хрен там!

Поняв, что звук идёт снизу, Капитан подбежал к трапу, ведшему на среднюю палубу, и заглянул в проём. Внутри было темно. Мысленно отругав себя за то, что не догадался взять фонарь, он начал осторожно спускаться вниз, напряжённо вглядываясь во мрак начинающегося за трапом коридора, и не особо удивился, когда впереди раздался щелчок взводимого курка.

Поскольку деваться было некуда, Капитан прыгнул, хряпнувшись об пол так, что содрогнулось всё судно. Ракета из сигнального пистолета пролетела над головой и разбилась об ступеньки, рассыпая вокруг горящую смесь.

— Ах ты ж пидарас!

— От пидараса слышу...

Судя по звуку, оппонент перезарядил оружие, поэтому Капитан перекатился в укрытие и сделал три выстрела наугад вдоль коридора.

— Не попал.

— Ты тоже.

— Эта штука не очень точная. Был бы у меня ствол нормальный, ты бы в лоб получил ещё когда сверху пялился.

— Если бы да кабы... У меня, кстати, пистолет как раз что надо. Даже автоматический.

— 712 модель? С режимом стрельбы очередями и кобурой-прикладом?

— Ага.

— Судя по деревянному стуку после падения, ты либо головой приложился, либо кобура кожей не обшита. Значит, кармана под дополнительный магазин у тебя на ней нет. Когда ты со швартовыми возился, пистолета у тебя ещё не было. Следовательно, он был спрятан где-то на корабле. Думаю, что ты вряд ли бы носил или хранил запасной магазин для спрятанного пистолета отдельно. Учитывая, что стандартный магазин для 712 модели вмещает двадцать патронов, три из которых ты выпустил в молоко, у тебя осталось семнадцать.

— Самый умный, что ли?

— Завидно, что ли?

— Слушай сюда, крысёныш! Я оказал тебе доверие, взял тебя в свою команду, а ты мне, гад, подложил такую свинью. Мне глубоко насрать на того пижона, которого ты прирезал, но из-за тебя меня выперли с должности, отобрали корабль, которым я пять лет командовал, и теперь я бездомный, безработный и без гроша в кармане. Ты даже не представляешь, насколько я зол... Поэтому я тебя сейчас поймаю, отволоку туда, где за тебя дадут денех, и насрать, чё они там собираются дальше с тобой делать. Надеюсь, неструганый черенок в жопу засунут. В ЖОПУ! Слышишь?!

Осторожно высунувшись, Капитан прислушался, потом пригляделся. Горящие остатки ракеты неплохо освещали коридор, и коридор был пуст.

— Свалил, сука! Не, ну это уже совсем полное неуважение: я его трёп слушал...

Пригибаясь и стараясь не шуметь, он пошёл вперёд, внимательно осматриваясь на предмет засады. Возле трапа, который вёл дальше вниз, в машинное отделение корабля, валялась стреляная гильза от сигнального патрона.

Решив, что беглец, скорее всего, ушёл туда, Капитан снова осторожно заглянул внутрь и, убедившись, что тот не ждёт его за углом, начал спускаться.

Второй выстрел застал его, когда он был почти внизу. Ракета ушла немного в сторону и ударилась рядом, обдав пламенем и горящими кусками.

Матерясь, Капитан бросился вперёд, чтобы добраться до стрелявшего раньше, чём тот перезарядит пистолет, однако противник не стал тратить на это время и побежал к противоположному трапу, петляя между механизмами.

Возле самого трапа его почти получилось догнать, но преследуемый опрокинул за собой бочку, через которую Капитан навернулся и, проскользив по залитому маслом полу, въехал башкой в ступеньку так, что посыпались искры. «Я ему, блять, сам черенок в жопу засуну!» Поднявшись, он вытер капающую с рассечённого лба кровь и заковылял вверх, вспоминая, где продаются черенки пошершавее.

Коридор наверху был зеркальным отражением первого, только шёл по другой стороне корабля. У входа в него Капитан не стал прислушиваться и приглядываться, а высунул руку и, выпустив наугад ещё пяток пуль, сразу пошёл к выходу наверх, дёргая по пути ручки дверей кают, чтобы убедиться, что они заперты.

Снаружи дождь превратился в настоящий ливень. Из вентиляционных раструбов машинного отделения валил густой чёрный дым, намекая, что стрельба сигнальными ракетами в наполненном горючими материалами помещении не лучшая идея.

На этот раз Капитану первым удалось заметить преследуемого, когда тот поднимался на шлюпочную палубу. Переключив пистолет в автоматический режим, он выпустил в беглеца длинную очередь, но тот рывком взлетел наверх и закатился за край проёма.

— Ты так без патронов останешься.

— Я тебя и голыми руками придушу, падла. Теперь ты ещё и корабль поджёг.

— На войне как на войне.

— Щас я тебе покажу войну!

В ярости взлетев по трапу, Капитан практически упёрся в ствол ракетницы, в последний момент успел отбить его в сторону, но потерял равновесие и, получив пинок в грудь, полетел вниз, перед самой палубой чудом умудрившись ухватиться за леера и не расколоть себе голову об кнехт. Придя в себя, он подобрал выроненное оружие и снова, уже осторожнее, полез наверх.

Гильза валялась возле трапа, ведущего к ходовой рубке. Пинком открыв дверь, Капитан ворвался внутрь, расстрелял оставшиеся патроны по подозрительным углам, после чего сунул бесполезный пистолет в кобуру и, сорвав с пожарного щита топор, принялся обшаривать рубку.

— Ты, гад, меня уже заебал. Я тебя всё равно достану и на форшмак пущу!

В рубке, однако, было пусто. Выйдя наружу, он огляделся, и внезапное озарение заставило его броситься обратно на шлюпочную палубу. Одной шлюпки не было на месте. Перегнувшись через планшир, он увидел, как беглец, налегая на вёсла, гребёт обратно к берегу, от которого их уже успело отнести на весьма приличное расстояние.

Поскольку шлюпка для одного гребца была слишком велика, а море — неспокойно, двигался он медленно, и Капитан, решив, что сможет догнать его вплавь, не раздумывая сиганул в воду...

В морском деле важен порядок. Выживание судна и экипажа зависит от сотен мелочей, поэтому одна забытая вещь или действие может привести к крайне неприятным последствиям.

Сходни, которые Капитан в азарте охоты забыл убрать, так и дрейфовали всё это время рядом с кораблём. И именно в них он врезался, пролетев с десяток метров.

Сознание погасло сразу, но тело, повинуясь рефлексам бывалого моремана, само ухватилось за предательскую доску, вскарабкалось на неё и только потом отрубилось окончательно.

Очнулся Капитан в полицейской машине, которая, подпрыгивая на ухабах, катилась по грунтовке вдоль берега. Голова жутко болела, и потянувшись к ней, он обнаружил, что руки связаны буксировочным тросом.

— Э! Чё за дела?

— Тебя арестовали. Только наручников на твои лапы не нашлось... — Повернувшись, Капитан увидел рядом с собой своего недавнего противника. — И меня заодно прихватили. Долбаная шлюпка чертовски медленная...

— Попался, гад! Сейчас я тебя душить буду, скотина!

Капитан попытался выполнить угрозу, но получил тычок дубинкой с переднего сиденья. Сдачи дать мешала решётка, перегораживающая машину, поэтому он попытался вернуться к своему занятию, но его снова ткнули, да и раскалывающаяся голова отзывалась дикой болью на малейшее напряжение. Обиженно насупившись, Капитан уселся на место и принялся шпынять недруга локтем, но тот не реагировал, поэтому ему это быстро надоело.

— Мы вообще куда едем?

— В порт. — Вынужденный сосед ткнул пальцем в маячившие впереди краны: — Они сдадут меня Мако и его ребятам и получат за меня награду.

— ЧЁ?! Эй, уроды! Это я его поймал! Почти.

— Нет. Его поймали мы, когда шлюпку прибило к берегу, — наконец снизошёл до ответа один из полицейских. — А ты напился и в отместку за увольнение угнал и попытался сжечь корабль, предварительно напав на сотрудника полиции. Учитывая, что судья входит в число совладельцев, на снисхождение можешь не рассчитывать.

— Я? Это он! Вот он из ракетницы палил налево-направо! А я, как честный гражданин, пытался его остановить.

— Он вряд ли будет в состоянии подтвердить или опровергнуть твои слова, так что я надеюсь, у тебя есть ещё свидетели...

Машина остановилась возле северной части порта, напротив длинного бетонного пирса. Один из полицейских пошёл вверх, к таксофону возле административного здания, а второй вышел и закурил, параллельно осматривая закоулки на предмет нежелательных свидетелей.

— Ну чё, чахлый, — пиздец те!

— Не злорадствуй. Во-первых, это мелочно, во-вторых, ты не в том положении.

— Ну, я-то хоть жив останусь.

— Я бы на твоём месте этому не радовался: ставлю сотку против медяка, что хозяева пожмотились и застраховали корабль только от полного уничтожения. Тем более что от повреждений и поломок эту развалину не застрахует ни один кретин.

Легавый сказал, что ты «попытался сжечь корабль». Значит, судно не утонуло, а просто повреждено пожаром. Это не страховой случай и владельцы попали на солидные бабки с ремонтом и простоем, так что будут просить впаять тебе лет десять каторги как минимум. По мне, так лучше сразу сдохнуть, чем медленно гнить в какой-нибудь шахте.

— Я тебя точно придушу!

— Вставай в очередь.

Позвонив, второй полицейский вернулся и, встав возле машины, тоже закурил. Капитан отметил, что его сосед при виде этого заметно оживился.

— Ты чё это удумал?

— Эти двое... Похоже, они ждут «покупателя» тут. Скорее всего, Мако решил, по старой доброй традиции, отправить меня поплавать в бетонных башмаках. Руки у меня скованы спереди, так что это шанс...

— Ты планируешь выбраться со дна в тазике с цементом?

— Я не планирую туда попадать вообще.

— У тебя есть план?

— По большей части голая импровизация... Но в моём положении это лучше, чем ничего.

К пирсу подъехал большой чёрный автомобиль, из которого вышли четверо. Карпентера и его мордоворотов Капитан узнал, а четвёртый — дорого одетый невысокий крепыш с сигарой, видимо, и был мистер Мако. Пока Карпентер беседовал с полицейскими, он с интересом рассматривал Капитана и его соседа. Наконец стороны договорились, после чего подручные Мако вытащили будущую жертву из машины и поволокли на пирс.

Полицейские остались наблюдать за расправой издалека. Капитан тоже развернулся так, чтобы всё видеть. Пока казалось, что стороны просто мило беседовали. Правда, замешивающий в стороне цемент громила портил всю идиллию.

— Итак, кто же ты?

Мако вынул изо рта сигару и, оправдывая своё прозвище, улыбнулся хищной акульей улыбкой.

— В философско-метафизическом смысле?

— Шутишь? Это хорошо. Нагло. Я люблю наглость. Но это не значит, что я за неё не наказываю. Итак, ты, похоже, решил запустить свою лапу в наши деньги? Ведь за этим ты убил курьера? А о нём знали немногие. Если скажешь, кто тебя на него навёл, то я милосердно пущу тебе пулю в лоб. Тонуть — неприятное занятие.

— Во-первых, пошёл в Бездну, и друзей своих можешь захватить. Скажете, что от меня, — без очереди пропустят.

Прервавшись, жертва хладнокровно позволила поставить себя в таз с жидким цементом, поболтала в нём ногами и улыбнулась Мако и остальным виноватой улыбкой: мол, мне неприятно вам это говорить, но такова правда.

— Во-вторых, не пойдёте сами — я вас туда отправлю. Вы только что испортили мне отличные ботинки, а я убивал и за меньшее. У меня очень редкий размер и найти обувь по ноге крайне сложно.

— Имя… — почти прорычал Мако.

— Ладно, имя так имя. Так… Как же оно… Столько имен — сразу не упомнить… А! Антуан! Антуан де Риз. Это вам о чём-то говорит?

— Кто это?

— Я! Точнее, один из моих псевдонимов.

— Ты врёшь.

— Мако, рыбка моя, если ты не в состоянии сложить два и два и понять, что происходит, это не значит, что все такие. Я работал на твоих боссов. И знаю все ходы и выходы. Догадаться, кто куда откуда и сколько, было несложно.

— Если ты работал на нашу организацию, то это у тебя рыбьи мозги. От нас нельзя так просто уйти. Тем более с нашими деньгами.

— От вас? Да если бы не тот бородатый морячок, вы бы до сих пор искали меня по кабакам и дешёвым мотелям. Вы тупые, скучные и предсказуемые.

— Я понял твой план, — недобро улыбнулся Мако: — Ты просто хочешь разозлить меня, чтобы я грохнул тебя раньше времени.

— Нисколько. Просто мне нет смысла вам врать. Вы и так уже покойники.

— Серьёзно? И кто же нас убьёт?

— Я! Я же сказал: вы мне ботинки испортили.

— Ты стоишь в тазике с цементом в готовности отправиться на корм рыбам. Похоже, ты себя переоцениваешь.

— Нисколько. Случится, конечно, может всякое, но пока я жив, бодр и весел, так что не расслабляйтесь.

— А знаешь, что я думаю? Ты просто псих. Сумасшедший. У тебя поехала крыша и ты возомнил себя хрен знает кем и убил моего курьера. И ты за это заплатишь очень дорого.

— Чепуха. Мне просто нравится злить людей, и я делаю это абсолютно бескорыстно. Цемент, кстати, уже схватился, а ты меня утомил. Последнюю сигарету. Сделаем всё как положено.

Мако состроил разочарованную гримасу и отошёл. Карпентер достал из кармана, раскурил и сунул в зубы приговорённому сигарету.

— Я думаю, Мако прав. Ты и правда псих.

— А ты пижон. Носишь пиджак нараспашку, чтобы все видели твой большой револьвер. — Антуан глубоко затянулся: — Это тебя убьёт.

Плюнув Карпентеру в глаза горящим окурком, он выхватил оружие у него из подмышечной кобуры и, опрокинувшись назад, открыл огонь.

Наблюдавший из машины Капитан рухнул вниз. Сверху на него посыпались осколки выбитого пулей стекла. Когда выстрелы стихли, он поднял голову и, оценив обстановку, выглянул наружу. Оба полицейских валялись рядом, так и не успев достать оружие. Чуть дальше лежал Мако, двое телохранителей и Карпентер.

Его попутчика нигде видно не было.

— Эй, бородатый, я тебя не зацепил?

— Вроде нет... — Капитан наконец заметил, что кто-то лежит за телом Карпентера, как за бруствером: — Бля, ты чё, всех положил?

— Насколько я вижу, да.

— Ахренеть!

— Шесть человек с шестизарядного револьвера — пустяки. Было бы их семь — было бы сложнее. Помоги мне.

— Зачем?

— Затем, что у меня ноги забетонированы. Я надеялся, что раствор схватится не так крепко. Всего ничего же времени прошло!

— Так тебе и надо!

— Слушай, ну хватит уже на меня дуться. Как ребёнок, честное слово.

— Херасе! Ты меня убить пытался и корабль мой спалил.

— Да не твой это корабль. Тебе его поводить дали, да и то только потому, что на эту помойку за эти деньги других дураков не нашлось.

— А вот это сейчас обидно было.

— Зато честно.

Капитан недовольно засопел, потом, поворочавшись на сиденье, упёрся ногами в решётку и выдавил её вместе с передним сиденьем. Связанные руки дико затекли, так что он напрягся и, матерясь сквозь зубы, с треском разорвал путы. Потом выбрался и огляделся, соображая, что дальше делать.

— Впечатляет, — снова подал голос его невольный компаньон. — Хотя мог бы попросить меня тебя развязать...

— Да иди ты… Точнее, пойду я, а ты стой тут как дерево — бабобаб. Патронов у тебя всё равно больше нет.

— И куда ты пойдёшь?

— Работу искать, которой лишился по твоей милости.

— Серьёзно? Не забыл, что на тебя хотят повесить поджог судна?

— Ты за меня не переживай, я найду способ это объяснить.

— А двух дохлых копов и четырёх дохлых мафиози ты тоже объяснишь?

— Причём тут я?

— Ни при чём. Я это знаю, ты это знаешь. Судья не знает. Ты же вроде умеешь головой пользоваться — подумай, как это всё выглядит.

— Да чё ты вообще ко мне прицепился?!

— Хочу тебе предложение сделать.

— Не заинтересован.

— Странно. Я слышал, каждый капитан мечтает о собственном корабле.

— А ты у нас чё, судовладелец?

— Ну, мы вместе могли бы быстро себе какой-нибудь кораблик сообразить.

— Мы? С тобой? Корабль? — Капитан гулко хохотнул: — Да я с тобой в одном поле срать не сяду, не говоря уж о том, что из тебя моряк как из верёвки топорище.

— Не спорю. Поэтому капитанить будешь ты.

— А ты кем планируешь быть?

— Ну, электриком я уже был — так себе должность. Думаю на старшего помощника претендовать.

— Ты — моим старпомом? — На этот раз Капитан ржал минут пять: — Ты чё вообще несёшь? Меньше часа назад ты пытался меня из ракетницы пристрелить.

— Ну пытался, ну и что — с кем не бывает? Ты тоже пытался. Потом же поладили. Ты, вон, уже даже не пытаешься меня придушить.

— И правда. Отвлёкся я с этой стрельбой всей. Ты никуда не уходи — я сейчас барахло своё найду и продолжим.

Достав из полицейской машины свои вещи, Капитан проверил маузер, повесил кобуру с ним на законное место и, подняв с трупа пакет с деньгами, заглянул в него.

— Эх ты! А головушка твоя дорого стоит.

— Сколько?

— Пять тыщ!

— Чего? Я надеялся — минимум двадцать.

— Серьёзно? Думаешь, может подорожать?

— Определённо. Если проверну всё задуманное, они за неё миллион давать будут.

— Слушай, а я передумал. Надо тебя к себе поближе держать. Глядишь, и правда набедокуришь на миллион — озолочусь потом. Поздравляю, ты принят!

— Ну и договорились. Если интересно, я Антон. Для тебя. У меня так-то много… Хотя... Проехали. Два раза повторять неинтересно.

— А фамилие как?

— Да когда как. Обычно О'Райли. Но могут быть варианты.

— Вад Вареник. Без вариантов. Будешь ржать — дам в лоб.

— Над чем?

— Ах да, ты ж о нашей кухне не в курсе. Ну и ладно.

Капитан осмотрел новоиспечённого Старпома, потом взвалил его на плечо и потопал вверх к городу.

— В двух словах — куда идём? — Через некоторое время ноша начала недовольно ёрзать: — Тазик ноги оттягивает.

— Терпи, раз попался. Тут недалеко Амяз обитает, саргаш-механик с третьей вахты. Ну, должен помнить. Чернявый такой. Ковриками интересовался. Его тоже с корабля выперли, так что он сейчас с остальными возле мастерских живёт. Говорил, что будет рад видеть. Думаю, сейчас самое время воспользоваться приглашением.

Местная диаспора саргашей обитала в здании ветхого склада, служившего им и жильем, и местом работы. Несмотря на глубокую ночь, перед распахнутыми воротами вовсю кипела работа по реанимации старого как горы грузовичка.

Увидев гостей, саргаши оторвались от дела и уставились на Капитана и его ношу со сдержанным любопытством.

— Доброй ночи, люди добрые. Нам бы Амяза, если чё...

— И вам добра, увашаемый...

Самый старший из саргашей кивнул самому младшему, и тот умчался вглубь здания с такой скоростью, что чуть не потерял тапки. Остальные переглянулись и вернулись к работе, всем своим видом давая понять, что им ни капли не интересно, почему бородатый мужик посреди ночи приволок им к порогу человека с тазиком цемента на ногах.

Минут через пять из ворот показался заспанный Амяз в сопровождении гонца, сияющего неподдельной гордостью за выполненное поручение.

— Капитан-аза?

— Привет, Амяз, как жизнь?

— Ошень хорошо, спасиб.

— Чем занимаешься?

— Всем санимаюсь: машин шиню, патефон шиню, швейный машинк — тоше шиню! А у вас как шиснь?

— К чёрту подробности! — Всё ещё висящий на капитанском плече Старпом интенсивно задёргался: — Я новый старший помощник «Капитан-аза», приятно познакомиться, жизнь отлично, дела тоже и у меня дико затекли ноги. Молоток есть?

— Капитан-аза, вы корабл купил?! Восьмите меня себе механик опят!

— Нет пока. Но как будет — обязательно возьму.

— А зашем вам старший помошник бес корабл?

— Нафиг не нужен. Я пошутил. Сними с него эту фигню, а то он задрал уже ёрзать.

— Сейшас посмотрю. — Амяз подошёл и потыкал пальцем в цементную поверхность: — Совсем-воопше неправильно раствор самешали. Слишком быстро схватываится — прошность не набираит.

Взяв из разложенных вокруг грузовика инструментов молоток, он лёгкими постукиваниями снял тазик, который другие саргаши немедленно определили в хозяйство, а потом парой ударов разбил блок.

— Э-э-э, совсем-воопше непрошный. И арматур нет.

— Ну, в данном случае это хорошо. — Старпом стянул задубевшие от цемента ботинки, носки и пошевелил пальцами ног: — Люблю, когда противники небрежны. Я Антон.

— Амяс.

— Слушай, Амяз, а остальные — они тебе родственники?

— Да. Дядя Карам — ротственник, дядя Шаме — ротственник, тётя Масия — тоше совсем-воопше ротственник!

— А мы с Вадом можем вам доверять?

— Канешн! Мне мошете доверят, дяде Караму мошете доверят, дяде Шаме...

— Всё! Спасибо, суть я уловил. Так вот: есть у меня к вам одно дело, господа. Взаимовыгодное.

Саргаши снова прервали работу и, вытирая руки ветошью, подошли поближе.

— В общем, суть в следующем: возле пирса, у северной окраины порта, лежат шесть трупов. Два из которых — полицейские, а остальные — Мако и его ребята. И это проблема.

— Мако убили? — Старший саргаш не удержал лицо и довольно оскалился: — Это не проблем... Это — конес проблем! Вы его убили?

— Я так понял, вы по нему рыдать не собираетесь? Тогда да. Мы. Точнее, я, но Вад там тоже присутствовал. Надо, чтобы они исчезли.

— Нет, аза, не собираемся, совсем-воопше нет. Мы поняли ваш просба. Сейшас всё сделаим.

— Отлично! Только не забудьте трофеи собрать — деньги, оружие, документы. Всё, что может пригодиться, в общем. И ботинки! Обязательно прихватите, а то я без них себя некомфортно чувствую.

— Мародёрствоват нехорошо...

— Поскольку мы сейчас заодно, считайте, что имеет место убийство и грабёж.

Саргаши почесали в затылке, понимающе кивнули и, взяв пару лопат, учесали в направлении порта. Проводив их взглядом, Старпом бухнулся на вытащенное из грузовичка сиденье и принялся разминать лодыжки.

Капитан хмуро покосился на него, набив трубку, закурил, некоторое время молча дымил, потом, наконец, не выдержал.

— Ты же понял, надеюсь, что про старпома — это шутка была? Потому как нахер мне сейчас старпомы не нужны.

— Ага. Тебе деньги нужны. И ты надеешься, что, прикончив Мако, я подрасту в цене. Но пока объявится новый «покупатель», пройдёт время. И всё это время ты должен не упускать меня из виду. Пока я твой старпом, пусть даже в шутку, я буду крутиться поблизости. Иначе исчезну, и ищи меня свищи потом.

— Мне проще тебя по башке треснуть и в подвале запереть.

— Мако укатал меня в тазик с бетоном — не помогло. Тем более что для этого тебе нужен как минимум подвал.

— Я Амяза попрошу.

— Не думаю, что это хорошая идея: с Мако он и его родичи, как я понимаю, не дружили, поэтому не уверен, что им понравится идея сдать человека, избавившего их от этого упыря, другим упырям. Так что, либо ты меня терпишь, либо — пока и удачи.

— Ты гондон. В курсе об этом? Наглый и самоуверенный контрацептив.

— То есть ты признаёшь, что мои доводы рациональны и логически обоснованы?

— Что не отменяет того, что ты гондон.

— «Антон — гондон». Рифма примитивная, шутка — поверхностная. Попробуй смотреть на вещи шире.

— На хуй иди...

Капитан демонстративно отвернулся и принялся заново раскуривать погасшую во время их словесной пикировки трубку.

Саргаши обернулись быстро — через полчаса и полицейская машина, и роскошный седан Мако стояли возле склада. Достав из багажника узел с трофеями, Старпом первым делом высыпал на землю всю обувь и, перемеряв, остановился на принадлежавших Мако черных лаковых туфлях, решив, что в этом есть некий символизм. После чего принялся делить остальное.

— Итак, уважаемые, что вам из этого надо?

— Мы полисейский машин восьмём. Седан ошень дорогой, приметный. И на запшасть расбират шалко. А полисейский машин перекрасит, кусов сделат и мошно есдит — запшасть сякий-расный возит.

— Из оружия я возьму себе вот это, — Старпом помахал в воздухе небольшим револьвером, — и полицейские стволы. Кэп, будешь чё брать?

Капитан задумчиво изучил ассортимент, примерился к автомату Томпсона, найденному в гангстерской машине, потом, поморщившись, отложил его и взял дробовик.

— Думаю, этого хватит. Томпсон хорош, но уж больно в глаза бросается.

— Тогда это — вам!

Старпом жестом пригласил саргашей вооружаться. Те подошли, покрутили оружие в руках и, одобрительно покивав, принялись растаскивать и прятать по углам.

Старший, на правах лидера, захапал себе автомат и теперь нянчился с ним, как с дитём.

Амяз взял автоматический пистолет, разобрал его, придирчиво осмотрел все детали и, собрав обратно, принялся искать подходящую кобуру.

Старпом тем временем приценивался к седану.

— Итак. Есть мнение, что из города надо валить, потом продать машину и думать, что делать дальше. Никто не знает, кто поблизости занимается крадеными авто?

— Я снаю! — Амяз с готовностью поднял руку: — Я один шеловек помогал, он их покупаит.

— Дорогу показать можешь?

— Если машин рулит дадите — отвесу с удоволствием.

— Отлично, а то у меня ноги всё ещё не очень. Да и вздремнуть в дороге надо: ночка выдалась утомительная. Кстати, у вас герметично закрывающейся банки не найдётся? Полицейские стволы и жетоны надо будет где-нибудь зарыть: потом могут пригодиться.

— Сейшас!

Амяз приволок из мастерской большую ободранную жестяную коробку из-под печенья, вручил её Старпому и бегом, как будто кто-то его пытался обогнать, рванул занимать водительское кресло. Старпом сел на место пассажира и, засунув револьверы с жетонами в жестянку, принялся заматывать её в промасленную тряпку.

Капитан, слегка обиженный, что эти двое всё распланировали, не посоветовавшись с ним, с комфортом расположился на заднем сиденье в намерении поскандалить, но ночь и правда выдалась утомительной, так что как только его задница погрузилась в мягкие объятья дорогой кожаной обивки, веки захлопнулись, и он, уронив голову назад, захрапел.

Загрузка...