Каблук Маноло

Глава пятнадцатая

На следующий день вышел пресс-релиз. Из-за отсутствия компьютера прочитать его на страничке новостей в «Гугле» мне не удалось. (Компьютер Никки, конечно же, не в счет!) К счастью, его пустили бегущей строкой на Си-эн-эн в дневных и вечерних новостях. Пресс-релиз стал главной новостью шоу-бизнеса. Судя по всему, Келли, пресс-агент Никки, была на высоте.

«Представители индустрии моды наконец-то вздохнули с облегчением: сегодня вечером получено официальное заявление от представителей Никки Ховард, – вещал диктор ежевечернего выпуска новостей шоу-бизнеса «Энтертейнмент тунайт». На экране мелькали фотографии Никки Ховард. – Почитатели ее таланта могут быть спокойны: на днях, после четырехнедельного отсутствия, их любимица возвращается на подиум, а также в светскую жизнь Нью-Йорка. Мир моды потрясло известие, что Никки страдала гипогликемией на фоне истощения организма, что и привело к знаменитому обмороку месяц назад, в день открытия гипермаркета «Старк». Падение вызвало сотрясение мозга, которое, в свою очередь, повлекло за собой потерю памяти».

Когда на экране появилась следующая фотография, мне стало так смешно, что я чуть не выронила из рук коробку с зеленым горошком, приправленным васаби. Фрида тайком пронесла горошек по моей просьбе. Я сидела с коробкой в руках и тащилась от запаха васаби. (Знаю – звучит странновато. Раньше я и видеть не могла горошек с васаби. А теперь просто обожаю. Доктор Холкомб предупредил, что после операции у пациентов меняются пристрастия в еде.) На нечеткой фотографии, сделанной с мобильного телефона, я узнала себя (точнее, Никки Ховард), сидящую на зеленом скутере за спиной у Габриеля Луны. Наши слегка встревоженные лица смотрели прямо на зрителей. Не припоминаю, чтобы меня кто-нибудь фотографировал в тот день. Кстати, тревожились мы, естественно, из-за бешеных младшеклассниц, а вовсе не потому, что нас застукали вместе (как могло показаться). И, как нарочно, журналисты сразу же озвучили именно второй вариант интерпретации снимка.

«Никки Ховард остается лишь воспользоваться диагнозом «амнезия», чтобы объяснить своему приятелю Брендону Старку появление фотографии, на которой ее увозит на скутере восходящая звезда английского рока – Габриель Луна. Они познакомились в злополучный день открытия гипермаркета «Старк» в Сохо, когда Никки упала в обморок, повлекший за собой серьезные последствия, а в результате несанкционированных акций протеста погибла одна из юных поклонниц Луны».

Я с ужасом ждала, что сейчас увижу себя, прежнюю себя. Только зря волновалась: Эмерсон Уоттс давно никого не интересует. Зачем тратить пленку на девушку, раздавленную экраном, когда можно показать гораздо более эффектные кадры: на красном ковре лежит Никки Ховард с декольте до пупка?

«Представители Ховард и Луны отказались прокомментировать данный снимок. Впрочем, Никки всегда может заявить Брендону, что просто «подзабыла», что у нее уже есть приятель».

Ничего себе! Я чуть не задохнулась от обиды. Но и на этом история не закончилась.

Диктор продолжал: «На встрече с прессой основатель и глава «Старк энтерпрайзиз» Роберт Старк пожелал скорейшего выздоровления мисс Ховард, известной многим как официальное лицо его корпорации».

На экране возникла более зрелая и сухощавая копия Брендона Старка в рубашке с небрежно распахнутым воротником. Роберт Старк говорил: «Мы в «Старк энтерпрайзиз» очень надеемся на понимание со стороны журналистов. Никки предстоит пройти через непростой период выздоровления, и поэтому она будет несколько менее доступна для прессы, чем раньше. По крайней мере, на ближайшие несколько недель. Более того, она призналась, что намерена продолжить учебу в школе. – Он ухмыльнулся, а из рядов журналистов и вовсе послышались смешки. Как будто желание Никки Ховард учиться в школе было самой потрясающей шуткой на свете. – Мы полностью поддерживаем Никки в ее стремлении к учебе».

Что за самодеятельность? Я ничего подобного не говорила Роберту Старку. Мы даже ни разу не виделись. Кстати, особо радует, что он считает свою официальную модель слишком тупой, чтобы учиться в школе. Очень приятно. Спасибо за поддержку. Наверняка начитался ее электронных писем – вот почему он так думает о Никки.

«Впрочем, в школе за такие выкрутасы ученицу по головке не погладят», – распинался голос за кадром в то время, как на экране снова появилась наша с Габриелем фотография на скутере. Потом начался сюжет о скандальном разводе очередных знаменитостей.

Ну надо же! Выходит, те школьницы щелкнули нас на мобильник, да еще и снимок продали! Так вот какая жизнь меня ждет? Постоянно скрываться от папарацци, а потом обнаруживать, что даже самые невинные занятия стали достоянием желтой прессы?

В ужасе уставившись в телевизор, висевший над кроватью, я и не заметила, что кое-кто зашел в палату.

– Никки? – Глаза, глядевшие на меня поверх медицинской маски, казались огромными. Причем не только от черной подводки. Лулу Коллинз снова удалось проникнуть в палату. На сей раз она для верности решила добавить к своей маскировке еще и планшет.

Догадываюсь, о чем вы сейчас подумали. Да-да, просто верх изобретательности! На счастье Лулу, практически весь персонал, а вместе с ними и папа, собрался в холле. По телевизору транслировали какой-то очередной матч. (Только не спрашивайте меня какой. Я спортом не интересуюсь.) Благодаря чему Лулу – в медицинском прикиде – удалось проскользнуть мимо охраны.

– Привет, Лулу, – печально поздоровалась я.

– Ты меня вспомнила! – Лулу приспустила маску, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Ой, Никки, я так и знала, что нет у тебя никакой амнезии.

– Прости, Лулу, ты не поняла, – оборвала ее я. – Я знаю тебя недавно: с момента похищения.

– Ты уверена? – спросила Лулу, и ее хрупкие плечи сразу поникли. – Когда я смотрела репортаж по телевизору, мне пришло в голову: а вдруг вы снова поменялись душами? Ты и Эмерсон. Запрыгнуть к тому парню на скутер – так могла поступить только Никки. Брендон просто рвет и мечет!

Я замерла.

– Брендон злится на меня?

– А ты как думала? – Лулу плюхнулась на край кровати. – Он ведь знаешь, как рассуждает: ему танцевать всю ночь напролет с кем ни попадя можно. Зато тебе разъезжать на чужих скутерах никак нельзя. Типичный... как его там... короче, ты меня поняла.

– Двойной стандарт? – подсказала я.

– Да, наверное. Так вот. Когда показали твою фотографию, я обрадовалась: думала, что ты снова стала сама собой. То есть Никки. Настоящей Никки. Козабелла тоже пропала. Вот я и подумала, может, ты в тот день забрала ее?

– Лулу, – ответила я, – Козабелла со мной. – Я приоткрыла одеяло: Кози спала у меня в ногах, свернувшись пушистым клубочком. – Прости. Она вчера утром так плакала, что я просто не смогла оставить ее.

– Понятно, – проговорила Лулу упавшим голосом. – Ты все правильно сделала. Кози ужасно скучала без тебя. То есть без Никки. То есть... ох, я уже не знаю, что говорю. Так, значит, это ты ездила с тем парнем на скутере? В смысле, не настоящая Никки?

– Нуда, – подтвердила я. – Кстати, по поводу переселения душ...

– Что? – Голос Лулу сорвался. Похоже, она плакала.

Дело в том, что у меня совершенно не было времени разбираться с ее слезами. В любой момент в палату мог войти папа, кто-нибудь из медсестер или еще хуже – сам доктор Холкомб – и обнаружить, с кем я беседую. И по-моему, они совсем не обрадуются. Не зря же мне намекали про судебные издержки и тюрьму – в «Старк энтерпрайзиз» намерены сохранить историю с операцией в секрете любой ценой. Я не хотела втягивать Лулу в неприятности. Она, конечно, – особый случай, но человек все-таки неплохой.

– Лулу, никакого переселения душ не существует, – объясняла я. – Понимаешь, я ударилась головой. И теперь ничего не помню. Поэтому я не вспомнила ни тебя, ни Брендона.

Немая сцена: глаза Лулу расширились от удивления, прямо как в мультиках. Через какое-то время она выдохнула:

– Правда?

– Ну да, – подтвердила я. – Так и было. Все, что говорят в новостях, – правда.

– Не верю ни тебе, ни журналистам. И Келли талдычит то же самое. Все равно не верю.

– Лулу! – Нужно во что бы то ни стало убедить ее. Не хватало еще, чтобы родители платили два миллиона долларов. Или, что гораздо более вероятно, заявляли о своем банкротстве. (Откуда у них возьмутся такие деньги?) – Почему ты мне не веришь?

– А потому, что, даже потеряв память, Никки никогда бы такого не сделала со своими ногтями.

И с этими словами Лулу схватила меня за руку. Я посмотрела вниз и тут же поняла, что она имела в виду. Во время беседы с доктором Холкомбом и мистером Филлипсом я искусала ногти до такого жуткого состояния, что теперь они напоминали мне мои собственные.

– Никогда в жизни Никки не стала бы уродовать свое тело, – безжалостно напирала Лулу. – Так что понятия не имею, кто ты такая. И можешь не трепать про потерю памяти. Со мной такие номера не пройдут. Я была ее лучшей подругой и знаю о ней буквально все. Так вот, она никогда-никогда бы такого с собой не сотворила.

Я молча смотрела на нее. Лулу замолчала, и уголки ее крошечного рта печально опустились. Увы, кое-чего Лулу не знала про свою лучшую подругу. К примеру, что та втихаря шлялась с Джастином, приятелем самой Лулу. И никогда не узнает. Только через мой труп – в прямом смысле этого слова. И все же Лулу заслуживала знать правду. Как бы ей помягче сказать?

Наконец я решилась.

– Вообще-то ты права. На самом деле я не Никки Ховард. Если честно, доктора воткнули мозги Эмерсон Уоттс в тело Никки Ховард. Мне нельзя об этом распространяться, а не то «Старк энтерпрайзиз» выкатит предкам штраф в два миллиона долларов. А откуда у них столько? Корпорация заплатила за пересадку только для того, чтобы их официальная модель продолжала работать, несмотря на то что умерла от аневризмы вдень открытия гипермаркета.

Лулу молча сморгнула. Потом снова. И еще. А потом как начала хохотать:

– Ну ты даешь! Класс!

Теперь настала моя очередь озабоченно хлопать глазами.

– Я все понимаю, – осторожно вступила я, – звучит как в плохом кино. Ты сама подумай, у них наготове новая линия одежды и косметики, а «Старк энтерпрайзиз» туда кучу денег вбухала. Вот они и хотят, чтобы я притворилась Никки и продолжила работать за нее.

– Точно! – Лулу чуть не свалилась с кровати от хохота. – Еще бы! Можно подумать, они бы не нашли никого потолковее тебя на роль Никки? – Она утерла слезы. – Ты только не обижайся. Наверняка ты хороший человек. Но ты хоть представляешь, насколько тяжелая у Никки работа? Ты когда-нибудь работала моделью?

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Это у модели-то тяжелая работа? Ну-ну.

– Нет, не работала, – сухо ответила я. – Уж справлюсь как-нибудь.

– Да что ты говоришь? – продолжала веселиться Лулу. – Вот скажи, к примеру, что такое каблук Маноло ?[1]

– Ну...– начала я, лихорадочно вспоминая, не попадалось ли мне что-нибудь похожее в многочисленных журналах Фриды. – Маноло – этот ведь фасон обуви такой, верно?

Лулу даже взвизгнула от восторга.

– О боже! – верещала она. – Просто не верится. Это будет что-то! Никки умрет от смеха, когда узнает. Ты же минуты не продержишься!

– Вот для чего и придумали историю с амнезией, – сказала я несколько уязвлено. – Если я где-то облажаюсь, у меня есть оправдание. Чего смеешься? И что такое, кстати, каблук Маноло?

Но Лулу не слышала меня.

– Нет, это полный финиш! Надо срочно сказать Брендону...

– Не надо! – воскликнула я, схватив ее миниатюрную руку. – Лулу, ничего ему не говори. Все держится в строжайшем секрете. Я ведь скоро перееду к тебе в пентхаус. Мы будем соседками. Вообще никому ни слова. Иначе мои родители попадут на огромные деньги.

Она перестала смеяться.

– Договорились. Ладно, Ник... или как там тебя. Кстати! – Она вспорхнула на своих десятисантиметровых шпильках. – Хочешь, я позвоню Блисс? Обещаю, что уговорю ее выкроить время на срочный маникюр.

– Спасибо, не надо, – поблагодарила я. – Слушай, Лулу. Когда я была у тебя, в смысле у нас дома, то заметила, что с компьютером Никки не все в порядке.

Лулу сразу поскучнела. Рассматривая свои ногти, она рассеянно вымолвила:

– Да? И что же?

– Кто-то отслеживает почту Никки, – объяснила я. – Им становятся известны любые напечатанные на ее клавиатуре слова или сайты, куда она заходила. Слежка идет в режиме реального времени, через Сеть. Как ты думаешь, кому могло понадобиться шпионить за Никки?

– Не знаю, – ответила Лулу. – Компьютер совершенно новый. Его мистер Старк подарил. И у меня точно такой же. Розовенький.

– Да уж, знаю, что розовый. Так, говоришь, и тебе мистер Старк такой же точно подарил?

– Ага. Последняя разработка «Старк энтерпрайзиз», кажется, так он сказал. – Лулу выдула пузырь из жвачки и со знанием дела хлопнула им. – Как это отслеживают почту?

Тут вошла медсестра с моей медицинской картой в руках.

– Добрый день, – произнесла она с заминкой, увидев Лулу, сидящую на моей кровати. – А вы, собственно, кто?

– Я, знаете ли, просто обхожу пациентов. Вот, – последовал непринужденный ответ Лулу. Спрыгнув с кровати, она озабоченно посмотрела на записи, прикрепленные к планшету (который где-то стащила).

Однако медсестра была далеко не дура. Скорее всего, Лулу подвело то, что большинство персонала носило удобные сабо, а никак не шпильки. Медсестра подозрительно сузила глаза.

– Простите, а где пропуск на наш этаж?

– Ой, кажется, мне звонят, – поспешила откланяться Лулу. – Пока-пока!

Она выскочила из палаты. Следом за ней помчалась медсестра, которая на бегу выкрикивала:

– А ну стойте! Остановитесь, вам говорят!

Я искренне надеялась, что Лулу удастся сбежать.

Странные дела творятся. Если бы месяц назад спросили мое мнение о Лулу Коллинз, я бы без колебания ответила, что это очередная знаменитость, не особо умная и помешанная на шмотках и тусовках. На самом деле я до сих пор так о ней думаю. Только есть одно «но»: она мне начинает нравиться. Ну и что вы теперь думаете обо мне?