Каждый охотник желает знать (СИ)

Глава 7

Огненный ящер — рептилия с красной шкурой, достигал в росте полтора метра, весить мог больше сотни килограмм и был существом особенным, ведь всего одна особь устроившая лесной пожар, уничтожала несколько тысяч деревьев и бессчётное количество крупных и мелких животных.

Огненные ящеры не были сообразительными животными и непременно сгинули бы многие века назад, лишив сами себя пищи, если бы лес не нашел способа, как сохранить их вид.

Земные недра разверзлись, образовав глубокие пещеры, в которых целая стая огненных ящеров без забот могла пережить зиму. Снаружи таких пещер из земли вырастали скалы, создавая ущелье, через которое животные вынуждены были проходить, меняя места кормежки. Дно ущелья застилали разнообразные полевые цветы, имеющие одно полезное для всех лесных обитателей свойство — они плохо горели.

Изредка лес сам приманивал животных к логову огненных ящеров, чтобы избавится от особей, грозящих нарушить древние устои. К таким животным относились и охотники, правда, заманить их куда-то удавалось редко. Обычно охотники, завидев каменное ущелье, выложенное огнеустойчивыми цветами, понимали, с кем им придется иметь дело, и уносили ноги. Обычно, но не всегда.

Стая из пятнадцати огненных ящеров пировала, им удалось загрызть трех болотных барибалов — крупных животных семейства медведей с растущими на спине грибами и зеленой шерстью, напоминающей мокрую болотную траву.

Семья Мивилей на своей шкуре ощутила, как опасна стая огненных ящеров: животные проявляли невероятную смекалку в групповой охоте, их знания о том, как загонять различных зверей, переходили из поколения в поколение и постоянно развивались. К счастью для охотников Дайгона, на то, чтобы запомнить больше, чем принципы групповой охоты, ума у огненных рептилий не хватало.

Алина наблюдала за пиршеством ящеров какое-то время, затем достала стальную звезду из подсумка, вышла из камуфляжа и запустила ее в ближайшую рептилию. Звезда попала точно в ляжку и засела в ней наполовину. Ящер взревел и уставился на охотницу, пытаясь понять, опасен ли его противник. Тут же его сородичи оторвались от еды и принялись вертеть головами, к этому моменту Алина уже скрылась в камуфляже. Не заметив никого подозрительного, все ящеры вернулись к поеданию барибала, кроме того, из чьей ляжки все еще торчала заостренная звезда, он и не думал приступать к лакомству, пока не отомстит обидчику.

Ящер отошел от стаи, он торопливо нюхал воздух и скалил зубы, чувствуя, как в нем закипает неконтролируемый гнев. Алина показалась ящеру снова, она стояла вдалеке от него на поляне из желтых луговых цветов, тут же ящер сорвался с места. В три прыжка он оказался там, где только что стояла женщина. Он был один, и это злило ящера больше, чем рана на бедре. Он готов был зареветь от злости и раздражения, как в тот же момент снова увидел Алину далеко впереди у самого выхода из ущелья.

Огненный ящер бросился вперед, двигая ногами так яростно и отчаянно, что мощными когтями срывал и подбрасывал в воздух полевые цветы, лишь чуть коснувшись их.

Болас — веревка с двумя стальными грузами появилась из ниоткуда, брошенная метко и с огромной силой, она опутала ноги ящера, тот рухнул на землю, подбросив в воздух еще больше полевых цветов и принялся удивленно крутить массивной головой. Битва была еще не окончена. Ящер раскрыл рот и полыхнул пламенем перед собой, тут же он изогнул шею и с гортанным ревом выпустил огненное облако в то место, откуда прилетел болас. И этого показалась ящеру мало, он свирепо рычал и дышал огнем во все стороны, кроме одной. Он не мог выгнуть голову так, чтобы пустить огонь точно позади себя, вдоль своего позвоночника. Оттуда и пришел удар. Меч рассек шею ящера так быстро и точно, что на выходе из плоти лезвие не коснулось земли. Огонь с секунду извергался из разрубленного горла, поливая голову ящера, которая, казалось, смотрела на произошедшее с удивлением. Вскоре все стихло, лишь в нескольких местах поляны на дне ущелья горели цветы, огонь не распространился и потух сам собой.

Туша ящера исчезла, отрубленная голова взглянула на пропажу тела, моргнула, открыла пасть, чтобы рыком призвать сородичей, и замерла уже навсегда.

В следующий раз тело огненного ящера появилось на расстоянии в полтора километра от его отрубленной головы.

Дарлид нес массивную тушу на плече, он напряг мощные мышцы рук и кинул ее под дерево, после чего сел на торчащий из земли корень, чтобы отдышаться. Рядом лежали еще две такие же туши с отрубленными головами.

— Я знаю, что она тяжелая, но, пожалуйста, не швыряй ее так на землю, — сказала Алина, выходя из-за дерева, ей пришлось пробежаться на пределе своих возможностей, чтобы ящер не успел поднять тревогу, следуя за ней, она изрядно устала, но мужу показывать этого не собиралась.

— Этот парень гонялся за моей женой, я такого не прощаю. Кстати, может, мне побыть приманкой?

— Бегаешь ты неважно, к тому же, твоя часть работы более опасная, он ведь мог тебя и поджарить.

— Тогда пришлось бы мне с неделю валятся дома на кровати, а тебе за мной ухаживать, — сказал Дарлид, ухмыляясь.

— Быть поджаренным до хрустящей корочки не то же самое, что обгореть на солнце, — заметила Алина. — Видимо, Кенрон весь в тебя.

— Ну вот, началось, — Дарлид подправил зачесанные кверху рыжие усы, желая выглядеть наилучшим образом в минуту, когда жена собралась излить душу.

— Наш сын такой болван, — воскликнула Алина, — как он мог забыть о своем обещании?

— Он пришел, хоть и с опозданием, — напомнил Дарлид.

Ему вовсе не хотелось заострять внимание на том, что не опоздай Кенрон, им, возможно, не пришлось бы иметь дело с братьями Мивиль. Увидев, что место охоты уже занято, они могли попросту развернуться и молча уйти.

— Разве я не говорила ему, что нужно присмотреть за Лаубером? Почему он меня не слушает?

— Все из-за того, что он якшается с сыном Оррина, — сказал Дарлид, — нужно запретить им встречаться.

— Еще не известно, чей сын на кого плохо влияет, — сказала Алина.

— Они что-то замышляют, иначе не уходили бы так далеко в лес, — сказал Дарлид. — Боятся, что я подслушаю

— Пусть ходит, где хочет, — сказала Алина, — лишь бы возвращался вовремя.

— Я сказал, что записал его на занятия в школу. Нужно отменить, пока не научится держать обещания.

— Кто из мальчишек любит учиться? — удивилась Алина. — Он этому только обрадуется.

— Ему захочется туда попасть, когда он узнает, что это магическая школа с учителем кобольдом.

— Не слишком ли мы сближаемся с зеннатцами? — спросила Алина. — Люди и так уже думают, что мы предали Дайгон.

— Главное, чтобы сами зеннатцы думали, что я у них под контролем, — заверил Дарлид. — Тогда они не будут создавать нам лишних проблем. Ты знаешь, я их терпеть не могу и ни одного кобольда не будет в моем доме. Все они шпионы. Каждый из них может вонзить нож в спину, если хозяева его попросят. Вот что, Кенрон пойдет в эту магическую школу, но только после того, как поймёт, что с зеннатцами шутки плохи. Я отправлю его взглянуть на то, что произойдет на малой площади завтра днем.

— Не рановато ли ему смотреть на такое? — изумилась Алина.

— Он уже повидал немало крови, — напомнил Дарлид.

— Но не человеческой, — сказала Алина.

— А есть разница?

— Будь по-твоему, — сдалась Алина. — Скажу честно, я не знаю, как еще его воспитывать. Иногда я думаю, как тебе вообще пришла в голову идея на мне жениться?

— Ты серьезно? — удивился Дарлид.

— Старший сын пропадает непонятно где и совершенно меня не слушается. Мать должна знать, как воспитывать ребенка.

— Когда я тебя впервые встретил, у тебя не было на лбу написано, умеешь ты воспитывать детей или нет. И на других местах тоже надписей не было, — Дарлид закатил глаза, вспоминая первую их с Алиной встречу. Эта встреча произошла при весьма странных обстоятельствах, всех деталей которых он полностью не понимал даже сейчас.

— Не стоит делать предложение первой обнаженной девушке, которую встретишь в лесу, — сказала Алина и погрозила пальцем Дарлиду, будто нашкодившему мальчишке, улыбка коснулась ее губ. — Будет тебе уроком.

— А что мне еще оставалось делать? — спросил он, разводя руками. — Я очнулся на поляне посреди леса. Без одежды и рядом со мной лежала обнаженная красотка, вроде тебя. А я не помню, ни как там оказался, ни даже, как меня зовут. Но я быстро понял, что мне нужно.

— Да, это было странное происшествие, без стыда не вспомнить, а ведь сколько лет прошло, почти пятнадцать.

— Знаешь, что, я с выбором невесты не ошибся, — заверил Дарлид. — И твоя идея с наказанием неплоха, нужно ее только чуть подправить. Пусть Кенрон ловит угрей живыми, мы их потом выпустим, а затем заставим его постирать всю одежду.

Обсуждение наказания старшего сына Амелотов пришлось оставить: далеко в лесу раздался хруст веток, деревья закачались, птицы взлетели в воздух с испуганными криками. Без всяких сомнений Дарлид понял, что к ним двигалась стая крупных животных, особей двадцать, не меньше.

— Мы в третьей зоне, — напомнила Алина, — стоило ожидать, что все пойдет не так, как надо. Не хочется мне бросать добычу.

— Тогда стоит остаться и заявить о своих правах, — сказал Дарлид и поймал на себе взгляд жены, которая пыталась понять, шутит он или нет. Дарлид не шутил.

Между деревьев показались очертания крупных животных. Неторопливо, вразвалку группа лесных существ подступила к поляне. То были медведи, на спинах которых вперемешку с бурой шерстью росла длинная зеленая трава, которую дополняли так же росшие прямо из животной плоти грибы. Этих зверей называли болотными барибалами, как и ото всех остальных животных в этой местности, ничего доброго ждать от них не приходилось. Медведи обступили поляну со всех сторон и принялись принюхиваться к тушам огненных ящеров, лежащих на земле.

— Если они решат что-нибудь выкинуть, исчезай и беги прочь, — сказал Дарлид и поставил ногу на тушу огненного ящера.

— Я его убил, проваливайте! — провозгласил он, несколько барибалов подняли на него мутные сине-зеленые глаза и тут же вернулись к изучению мертвых тел.

— Они тебя не понимают, — сказала Алина, ей не нравилось быть в окружении, пусть она и была уверена, что от таких медленных животных сможет удрать и без камуфляжа.

— Я слышал, что они оценивают животных по их добыче, — прошептал Дарлид. — Мы убили огненных ящеров, это должно их впечатлить. Смотри, какие глаза умные.

— Как у селедки.

Молодой барибал подошел к туше огненного ящера, растолкав сородичей, и принялся ее обнюхивать.

— Не делай этого, друг, пожалеешь, — предупредил его Дарлид.

Барибал какое-то время переводил взгляд с Дарлида на тушу и обратно.

— Должны же у тебя быть хоть какие-то инстинкты! — крикнул Дарлид.

Молодой барибал раскрыл пасть и вонзил клыки глубоко в обезглавленное тело ящера. Что-то засветилось внутри туши, красное сияние осветило пасть барибала изнутри, словно он съел особо яркого светлячка.

Дарлид знал, что это вовсе не светлячок. Клыки барибала задели магический элемент внутри туши — огненную железу. Когда железа касалась воздуха, она становилась крайне чувствительной к любому воздействию — малейшее сжатие, тряска или удар приводили к детонации.

Тут же Дарлид схватил Алину за талию и вместе с ней запрыгнул на спину одного из медведей, затем одним быстрым прыжком скрылся за толстым стволом дерева. Грохнул взрыв, кору дерева сорвало градом из осколков костей. В ушах Дарлида зазвенело. Он ждал новых взрывов, но все стихло.

Алина стояла, прижавшись к нему, и отходить не торопилась.

— Не обязательно было меня хватать, я и сама могу бегать, — сказала она.

— Надеюсь, это единственная жалоба.

Какое-то время они смотрели друг на друга, пытаясь осознать произошедшее. В отличие от многих других животных, огненные ящеры были несъедобны не из-за того, что их мясо было невкусным или ядовитым. Любой достаточно острый и длинный клык, проникший в их тело, мог привести к мощному взрыву, убивающему агрессора. Магический элемент, который вызывал эту реакцию высоко ценился на кобольдском рынке.

— Я в порядке, здоровяк, — наконец сказала Алина.

Дарлид вышел из-за дерева, молодой барибал лежал на земле обезглавленный; тушу, которую он надкусил, разорвало на куски и разбросало по всей поляне. Остальные барибалы сбежали.

Дарлид достал из кармана небольшой белый кристалл в золотой оправе и поднес его к тому, что осталось от туши молодого любопытного барибала.

— Если в нем и был магический элемент — от него мало что осталось, — заключил он.

Тот же трюк Дарлид проделал с двумя оставшимися тушами огненных ящеров, в обоих случаях кристалл засиял белым светом, обозначая присутствие магии.

— Может, не будем их вскрывать, донесем до города целиком? — предложила Алина. — Не хватало еще одного взрыва.

— Тогда одну тушу нам придется бросить, — заметил Дарлид. — А очищенные магические элементы стоят в шесть раз дороже этого куска мяса. Если не достанем их, завтра снова придется выходить на охоту, и эти ящеры будут за тобой гоняться. Нет уж. Я вскрою обе туши тут, а ты постой в стороне. Ты знаешь, зачем нам деньги, и платить уже скоро.

Алина прекрасно помнила, что с огненными ящерами они связались не для своего удовольствия. Пусть никто в Дайгоне этого и не знал, им приходилось выплачивать зеннатцам колоссальные, по меркам обычных охотников, суммы как часть сделки, заключенной давным-давно. Настанет день, и ей придется рассказать Кенрону об этом договоре, к счастью, до этого дня могли пройти годы или даже десятки лет. Она и вправду в это верила.

— Только будь осторожен, — сказала Алина.

Дарлид расчехлил кинжал, вонзил его в тушу огненного ящера и одним быстрым движением вспорол ему брюхо.