В телефонном звонке Клэр послышались зловещие нотки. Наверное, спросонья. Она взглянула на будильник: еще не было шести.
— Я слушаю.
— Доктор Харт? Вас беспокоят из госпиталя в городском парке.
— Да, а что случилось? — заволновалась Клэр. Сон как рукой сняло.
— Юная леди, которую вы привезли, собирается домой. Хочу вас предупредить, что мы в таких случаях не несем ответственности. Она нарушает предписания врача. И, кстати, надо оплатить счет.
— Буду у вас через десять минут. Задержите ее до моего приезда. — В трубке было слышно, как женщина, говорившая с Клэр, с кем-то советуется. Затем она сказала неодобрительным тоном: — Хорошо, она вас подождет, но это не лезет ни в какие рамки… — Клэр отключила телефон, не дожидаясь продолжения тирады.
Она быстро приняла душ, оделась и сложила в корзину чистые вещи для Уитни. Кейптаун еще только просыпался, а она уже гнала машину в другой его конец, боясь, что Уитни опять исчезнет.
Уитни горбилась на жесткой пластиковой лавке, держась подальше от окошка администратора. Клэр отдала ей одежду, привезенную с собой.
— На улице холодно, Уитни. Иди оденься, и я отвезу тебя домой. — Уитни с трудом поднялась и, прихрамывая, пошла в женский туалет. Клэр подошла к дежурному администратору. Та, взглянув на нее, вручила ей счет.
— Если вам не трудно, оплатите, пожалуйста, сейчас. — Клэр взглянула на сумму и беспрекословно выписала чек. Администратор повертела его в пальцах с наманикюренными ногтями, внимательно, с привычным скептицизмом, рассмотрела и спрятала. — Потаскушка, — злобно пробормотала она, увидев Уитни, вышедшую из туалета и одетую в спортивный костюм. — Чего хорошего можно ждать от этих девок?
Лицо Уитни было смертельно бледным. Клэр заботливо поддержала ее за локоть.
— Идем, я отвезу тебя домой. — Девушка, устав сопротивляться, покорно села в машину.
— Где ты живешь? — спросила Клэр. Уитни молчала. В утреннем свете ее лицо выглядело неживым. — Хорошо, тогда мы поедем ко мне домой, а когда ты немного отдохнешь и придешь в себя, решим, что делать дальше.
Улицы уже заполнялись народом. Спешили на работу клерки, бежали в школы дети. На перекрестках перед светофорами маячили продавцы утренних газет, из которых можно было узнать о том, кого убили вчера. Уитни сидела тихо, уставившись на свои колени. Припарковав машину, Клэр помогла ей выйти. Затем взяла пластиковый мешок с вещами Уитни, и они пошли к дому. По дороге им никто не попался, и Клэр с облегчением вздохнула.
Они вошли в квартиру. Уитни качнуло. Быстро задвинув засов, Клэр схватила ее за руку.
— Тебе надо лечь в постель. — Она отвела девушку в свободную комнату и откинула одеяло на кровати. Уитни осторожно села на постель, потом легла. Клэр укрыла ее и подложила валик ей под голову. Так она всегда укладывала Констанцию. Уитни закрыла глаза.
— Спасибо, — прошептала она, засыпая.
Клэр задернула занавески и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. В коридоре она прислонилась лбом к прохладной стене. Она глубоко дышала, пытаясь унять внезапно охватившую ее панику. Затем села за письменный стол и нашла на всякий случай телефонный номер Центра реабилитации жертв насилия: может быть, Уитни понадобится помощь специалистов. Когда она проснется, то скажет, наверное, адрес своей матери, и тогда Клэр отвезет ее домой. Возможно, родственники девушки обратятся все же в полицию.
Клэр включила ноутбук, пытаясь сосредоточиться на своем фильме. Общая картина, включающая сеть организованной преступности и коррумпированных чиновников, уже прояснялась. Отдельные элементы головоломки занимали надлежащие места, но оставалось несколько невыясненных вопросов. Например, куда идут деньги, добытые преступным путем? По слухам, они отмываются традиционным путем — вкладываются в салоны красоты, рестораны, строительство, недвижимость и так далее. Но доказать это, схватив кого-либо за руку, очень сложно.
Конечно, бесценной находкой стало бы интервью с Уитни или хотя бы с ее родителями — если сама она не захочет отвечать на вопросы.
В 10 утра Клэр заглянула к Уитни. Постояла у ее кровати, допивая сок. Девушка еще не проснулась: видно, доктор Септембер дала ей сильнодействующее седативное лекарство.
Клэр вернулась за свой письменный стол и достала составленную ей собственноручно карту маршрутов, по которым доставлялся в Кейптаун живой товар. Затем взяла туристическую карту города и стала размышлять над тем, как Уитни оказалась в доме, где они с Редивааном и Джо пытались ее найти. Этот дом называется Сан-Марина Мэншнз. Название знакомое, мелькнуло в голове Клэр. Она схватила папку, где лежали тексты интервью, взятых для фильма, и вскоре нашла то, что с таким нетерпением искала. Вот оно: Сан-Марина Мэншнз — это тот самый дом, где заставили «работать» Натали Мвангу. Что же касается Уитни, то она, несомненно, живет в одном из беднейших пригородов Кейптауна.
Клэр протянула руку к телефону.
— Привет, Маркус! — поздоровалась она с зятем. — Ты сегодня очень занят?
— Для тебя минутка всегда найдется. Что сегодня будем раскапывать?
— Ничего особенного. Можешь проверить, кто владелец одного большого дома в Си Пойнте? Дом называется Сан-Марина Мэншнз. Точный адрес — Главная дорога, сто сорок восемь. Спасибо, — она чмокнула трубку. — Пока!
Легкий щелчок заставил ее обернуться. В дверях стояла Уитни. Клэр улыбнулась ей.
— Хочешь чего-нибудь поесть? — Девушка кивнула.
Клэр повела ее в кухню, сделала ей тост, нарезала сыр и поставила перед ней чашку горячего сладкого чая. Уитни ела, с трудом заставляя себя жевать и глотать. Видно, воля к жизни есть. Клэр села напротив нее, грея руки о свою чашку. Фриц с урчанием прыгнул на колени Уитни. Она ласково погладила его. Ее маленькая, почти детская рука трогательно смотрелась на фоне серой шерстки кота.
— Так где же ты живешь, Уитни? — Фриц перестал мурлыкать: громкий голос Клэр нарушил тишину кухни. — Я же должна отвезти тебя домой. Твоя мама с ума сходит. — Уитни подняла глаза на Клэр, но ничего не сказала. Наверное, еще не прожевала, а может, этот тот случай, когда пуганая ворона куста боится. Клэр протянула ей блокнот и ручку. — Боишься, что кот услышит? Напиши.
Поколебавшись немного, Уитни все же написала адрес.
— Ага! Риджент-стрит, двадцать три. Прекрасно. Поедем?
Уитни кивнула, с трудом проглотила последний кусок тоста, встала и, осторожно двигаясь, принесла свое пальто. Выбросив свою короткую юбку и порванную майку в мусорную корзину, она пошла к двери. На пороге она постояла в нерешительности несколько секунд, но все же нашла в себе мужество выйти на улицу. Клэр, последовав за ней, заперла дом и открыла машину. Уитни равнодушно скользила взглядом по встречным автомобилям. Клэр выехала на скоростную магистраль, ведущую в предместье, тянущееся между склонами гор и морем.
Через полчаса Клэр свернула с шоссе и оказалась в квартале, тесно застроенном ветхими коттеджами.
Рабочие, возвращающиеся с ночной смены, и домохозяйки, спешащие в магазины, ей почти не попадались. Зато было множество молодых парней, явно безработных, которые кучковались на перекрестках. Женщины встречались в основном пожилые. Они спешили по домам, крепко держа за руки маленьких детей. Шторы на окнах плотно задернуты, двери наглухо заперты. Стены домов и заборы испещрены граффити, из которых можно легко узнать, какая молодежная банда контролирует ту или иную улицу. Под недобрыми взглядами местных «авторитетов» машина Клэр наконец-то выбралась на Риджент-стрит. Вот и дом 23.
Когда Клэр припарковалась, входная дверь дома открылась и из него пулей вылетела женщина. Судорожно вцепившись в Уитни, она вытащила ее из машины. Тело несчастной девушки сразу обмякло, словно растаяло от материнского тепла.
— Детка моя! — выдохнула мать в ухо дочери. — Скорее идем в дом. — На улице уже собралась небольшая кучка зевак, и женщина старалась скрыть от них лицо Уитни. — Заходите, пожалуйста, — обратилась она к Клэр.
В доме была безукоризненная чистота. Похоже, все дни, прошедшие после исчезновения дочери, мать только и занималась тем, что мела, мыла, скребла и полировала. Клэр села на стоящее в прихожей кресло.
Женщина протянула ей руку.
— Я Флорри Рюйтерс. — Глаза ее увлажнились, по щекам потекли слезы. Она отвела Уитни в спальню, укрыла ее и включила электрогрелку, чтобы согреть ее дрожащее тело.
— Я доктор Клэр Харт, — представилась Клэр, когда мать Уитни вернулась из спальни. — Вчера поздним вечером я нашла вашу дочь и отвезла ее в больницу, но она не захотела там остаться. Кстати, она только сегодня сказала, где живет. Как только она назвала адрес, я тут же привезла ее сюда. — Клэр замолчала, не зная, что еще сказать.
— Огромное вам спасибо, — поблагодарила миссис Рюйтерс, теребя полы розового халата. — Я думала, что больше никогда не увижу ее.
— Когда вы сообщили об ее исчезновении? — спросила Клэр. В газетах такого объявления она не видела.
— Ее искал мой муж. Братья Уитни тоже искали ее, — миссис Рюйтерс взглянула на Клэр и опустила глаза, словно стыдясь чего-то. — Они облазили все места, где Уитни и ее подруги обычно проводят время по вечерам, но так и не нашли ее.
— А в полицию вы не сообщали?
— Нет, доктор Харт. Мы не хотели вмешивать полицию, — миссис Рюйтерс перестала теребить халат. Ее лицо приобрело жесткое выражение. — Теперь мы сами позаботимся о ней.
— Как вы думаете — кто мог ее похитить?
Лицо миссис Рюйтерс стало непроницаемым.
— Не могу вам этого сказать, доктор Харт. Еще раз спасибо за то, что вы привезли Уитни домой. — Он встала, давая понять, что разговор окончен.
Клэр достала из сумки фотографию и показала ее Флорри Рюйтерс. Женщина побледнела.
— Почему вы мне это показываете?
— Этой татуировкой метит девушек Келвин Лэндман.
Фотография выпала из дрожащих рук миссис Рюйтерс.
— Эта татуировка была на теле убитой девушки, чей труп нашли в Си Пойнте, — сказала Клэр. — Точно такая же татуировка — на спине вашей дочери.
Миссис Рюйтерс решительно замотала головой.
— Вам пора идти, доктор Харт. Ничем больше не могу вам помочь. И Уитни не сможет. Для меня ее жизнь дороже всей этой мышиной возни. И мы не знаем никакого Келвина Лэндмана.
Она перешла на шепот и вцепилась костлявыми пальцами в руку Клэр. Рукав ее халата откинулся, и на внутренней стороне локтевого сгиба Клэр разглядела татуировку и провела по ней свободной рукой. Флорри тут же отпустила ее.
— Вы найдете выход, доктор Харт?
— Возьмите это, пожалуйста, — Клэр протянула Флорри листок бумаги. — Здесь телефон женщины, которая занимается реабилитацией девушек, подвергшихся насилию. Обязательно позвоните ей. Она поможет вам обеим. Мой телефон тоже здесь. Позвоните, если все же решитесь обратиться в полицию, — Клэр пару секунд поколебалась и добавила: — Звоните, впрочем, в любом случае, если вам что-нибудь понадобится.
Миссис Рюйтерс положила листок в карман халата. Она повернулась к Клэр, и та увидела на ее лице увядший отблеск красоты Уитни, стертый годами лишений и вечного страха.
— Разве беседы с психологом помогут ей? — недоверчиво спросила Флорри.
— Помогут. Во всяком случае, она поймет, что осталась жива лишь чудом, и извлечет урок из своего прошлого.
— Тело заживает, — сказала Флорри, подняв с пола фотографию мертвой Чарней. — А душа? — Ее вопрос повис в воздухе. Она отдала Клэр фотографию и долго стояла, не двигаясь. Из спальни слабый голос Уитни:
— Мамочка, иди сюда. — Флорри встрепенулась, и они быстро попрощались.
В коридоре Клэр мельком взглянула на фотографию Уитни, снятую на школьном балу. Она с парнем, облачившимся в свой лучший костюм. Оба сияют от радости.
Клэр села в машину, не обращая внимания на трех подозрительных типов, торопливо удалявшихся от дома Рюйтерсов. Приехав домой, она бросила вещи в коридоре и пошла прибрать в комнате, где спала Уитни. На простыне и подушке еще сохранился отпечаток ее тела, и остался длинный черный волос. Клэр внимательно оглядела комнату. Вроде все в порядке… Хотя нет: на верхней книжной полке недостает одной книги. Она быстро выяснила, что Уитни забрала книгу, которую Клэр написала о Констанции. Ну что же, может, история, приключившаяся с сестрой Клэр, чему-нибудь ее научит. Впрочем, вряд ли. Она задумалась над вопросом, заданным миссис Рюйтерс по поводу душевных ран ее дочери. Клэр очень редко плакала, но сейчас горячие слезы хлынули ручьем. Она корила себя за то, что, пытаясь прийти кому-либо на помощь, она вечно опаздывает. Это постоянное чувство вины притуплялось во время ее журналистских расследований, напоминавших в чем-то крестовые походы, но сейчас оно обострилось.
Клэр долго сидела, закрыв лицо руками. Из оцепенения ее вывел телефонный звонок. Номер, высветившийся на определителе, не был ей известен. Она сняла трубку.
— Хелло, доктор Харт, — послышался знакомый голос, — я ждал, когда вы вернетесь домой. Хочу напомнить, что сегодня у нас рандеву. Жду вас в одиннадцать. Назовитесь швейцару, и он проводит вас ко мне. Надеюсь, эта небольшая экскурсия будет достаточно интересной.
Клэр почувствовала легкую тошноту. Не хватало еще этого отвратительного Келвина Лэндмана с его идиотским клубом «Изида»!
Она начисто забыла об их договоренности, и сейчас ей меньше всего на свете хотелось видеть Лэндмана. Клэр даже собралась отзвонить ему, но заметила вспышку на аппарате. Какое-то сообщение. Она нажала кнопку. Сообщение было от ее лондонского продюсера.
— Хелло, Клэр. Напоминаю, что жду от тебя кадры, где заснята беседа с твоим любимчиком — этим милым гангстером. Без них мы не можем двинуться дальше. Хорошо бы иметь их в понедельник. Договорились, дорогая? Счастливого уик-энда. Не знаю, как у вас, но у нас погода прекрасная. Привет!
— Ну что же, придется идти! — злобно пробормотала Клэр. Приняв душ, она немного успокоилась и подумала, что же надеть. Решила, что подойдет простое черное платье. И никаких украшений. Позвонила Редиваану по его домашнему телефону.
— Иду на интервью с Лэндманом, — сообщила она.
— Зачем оно тебе?
— Для моего документального фильма. Ты разве забыл, что моя жизнь не ограничивается сотрудничеством с полицией?
— Странно: он звонит тебе сразу же после того, как ты отвезла домой эту бедную девчонку. Думаю, это не случайное совпадение. Будь начеку.
— Буду. Но мы встретимся не на темной улице, а в людном месте — в его клубе.
— Все равно. Почаще оглядывайся.
— Я всегда осмотрительна. Ты дома будешь или у тебя свои планы?
— Наверное, дома. А что?
— Ничего. Просто поинтересовалась.