Как это случилось

Глава 18

Детективное агентство Джеда Пурли находилось в старом трехэтажном доме без лифта. Его контора занимала две комнаты на втором этаже между страховым агентством и почтовым отделением.

Дверь конторы открылась, и на лестничную площадку вышла высокая худая женщина, поправляя на седых волосах соломенную шляпку с узкими полями.

— Пурли у себя? — спросил Шейн.

— Да, — ответила она и перешла на повышенный тон: — Я собираюсь пообедать. Если я зачем-либо ему понадоблюсь…

— О, нет, — сердечным тоном заверил ее Шейн. — У меня к Джеду личное дело. — Он открыл дверь, пересек пустую приемную и подошел к полуоткрытой двери с надписью «Личный кабинет».

Джед Пурли был маленьким толстым человечком с венчиком редких седых волос, окаймлявших большую розовую лысину. Он сидел развалившись, положив ноги на пустой стол и с интересом рассматривая черного паучка, который раскачивался на тонкой нити паутины, свисавшей с люстры.

— Входи, Майк, сынок, — обернулся к Шейну Джед.

Шейн присел на край стола и небрежно спросил:

— Как дела?

— Неплохо. Я вполне довольствуюсь теми крохами, которые не заслуживают внимания парней такого крупного калибра, как ты. — Пурли сложил руки на животе и дружелюбно прищурился. — Что-нибудь могу сделать для тебя?

— Оказать любезность. — Шейн достал сигарету и закурил.

— Всегда рад сотрудничать, — закивал Пурли. — А что за любезность, Майк?

— Кое-какая информация об одном из твоих клиентов, — без обиняков ответил Шейн, глядя ему прямо в глаза. — О Ванде Уэзерби.

Джед Пурли вздохнул, медленно вытер пот со лба и рассеянно произнес:

— Чертова жара… Это та дамочка, которую пристрелили вчера вечером?

— Да. Какую работу ты для нее выполнял?

— Никогда раньше не слышал ее имени, сегодня утром в первый раз прочитал о ней в газете, — быстро ответил Пурли.

Шейн поморщился и, глубоко затянувшись сигаретой, выдохнул целое облако дыма.

— Ты лжешь, Джед.

— Так разговор не ведут.

— Это мой способ разговаривать. У меня нет времени торговаться.

Пурли почти незаметно пожал плечами.

— Я лично тоже очень занят.

Шейн потушил сигарету и встал.

— Можешь заниматься своими делами. Я тебя не побеспокою, только взгляну на твои записи. — Он обошел стол и направился к большому деревянному шкафу-картотеке, стоявшему в углу кабинета.

Не успел он сделать и двух шагов, как у него за спиной послышался срывающийся на визг голос Джеда Пурли:

— Ни шагу дальше, малыш!

Стул под ним скрипнул. Шейн остановился, оглянулся и увидел в руке Пурли «айвор-джонсон» 32-го калибра. Внешне лицо Пурли оставалось спокойным, но на щеках явственно проступила сетка голубоватых жилок.

— Я читаю газеты. И всю эту рекламную шумиху вокруг тебя в том числе. Уилл Джентри и его фараоны у тебя в руках, а когда ты не подкладываешь очередную свинью прокурору, ты занят тем, что выковыриваешь из зубов пули от пушки какого-нибудь гангстера и поедаешь их на завтрак. Ей-богу, газеты только и кричат о том, какой ты крутой мужик, Шейн. Прямо-таки гроза преступного мира Майами. Но ты не можешь вот так вламываться в контору Джеда Пурли и помыкать им. — Он осклабился и между тонкими губами открылся неровный ряд желтых зубов. — Одна пуля в живот прошьет твои кишки точно так же, как и любому другому.

Шейн стоял не шевелясь, холодно глядя через плечо на Пурли.

— Ванда Уэзерби была убита прошлой ночью, и, я думаю, у тебя здесь имеются улики, которые изобличат убийцу. Не валяй дурака. Если не дашь их мне, в конце концов, отдашь их полиции.

— А если я скажу, что у меня их нет?

— Тогда мне придется опять назвать тебя лжецом, — устало ответил Шейн, медленно повернулся и развел руками, как бы пытаясь придать большую убедительность своим словам. — Так дело не пойдет, Джед. Сейчас этот материал о Уэзерби — настоящая бочка с порохом. Я догадываюсь, сегодня утром ты сидел и прикидывал свою выгоду, зная, что она мертва. Но я говорю — здесь нет для тебя никакой выгоды.

— Ты говоришь мне? — усмехнулся Пурли. Его голос дрожал от злобы и разочарования, накопившегося за многие годы, но дуло его револьвера по-прежнему было направлено Шейну в живот. — Это смешно. Сейчас разговариваю я. До тебя дошло это, легавый? Один раз в жизни.

В то же мгновение все мышцы Шейна расслабились. Он рухнул на пол, как тряпичная кукла, и пуля лишь просвистела у него над головой. Он выбросил вперед руку, схватился за ролик вращающегося кресла, на котором сидел Пурли, изо всех сил дернул его, и толстяк свалился прямо на Шейна. Другой рукой детектив схватил револьвер, но так, чтобы случайно не нажать на курок, и — все еще лежа на спине — двинул кулаком в округлую физиономию.

Пурли хрюкнул, Шейн перевернулся на бок, сбросив с себя его тело, и приподнялся на коленях. Пурли остался лежать неподвижно.

Шейн осторожно поставил револьвер на предохранитель, разрядил его и бросил на пол. Затем поднялся на ноги и подошел к картотеке, не обращая больше внимания на распростертую на полу фигуру.

Выдвинув нижний ящик, он обнаружил несколько десятков картонных папок. На первой была наклеена этикетка «Тайрон, С.». Шейн просматривал папки, пока не нашел «Уэзерби, В.», потом обошел лежащего на полу Пурли, положил папку на стол и раскрыл ее.

Содержимое папки состояло из двух глянцевых фотографий восемь на десять и соответствующих негативов.

На первом снимке были запечатлены Ральф Флэннаган и Ванда Уэзерби в мотеле — примерно так, как и описал эту сцену радиопродюсер. Шейн мельком взглянул на снимок и положил на стол лицевой стороной вниз.

Когда же он увидел второй снимок, глаза его сузились, и лицо застыло. Перед ним предстали Шейла Мартин и Дональд Дж. Хендерсон в ситуации, которую в какой-нибудь добропорядочной газете определили бы как компрометирующая. Это несомненно был недавний снимок Шейлы Мартин, а фон представлял собой шикарную парадную спальню в доме Ванды Уэзерби.

На его щеках залегли глубокие складки, пока он внимательно рассматривал лицо Шейлы и вспоминал душещипательную историю о том, как ее шантажировали из-за неблагоразумного, но, в общем-то, тривиального поступка, совершенного в молодости. Шейн пожал плечами, закрыл папку, сунул ее под мышку и вышел из конторы, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Два чека от Ванды Уэзерби и Ральфа Флэннагана лежали нетронутыми. Прошлым вечером он доставил себе удовольствие, отказавшись от пяти тысяч Джека Гарли, и теперь было уже поздно что-либо переигрывать. Он также галантно предложил Шейле Мартин оставить деньги у себя, пока не решил, будет ли брать с нее гонорар.

Шейн подошел к телефонной будке и набрал номер своей конторы. Трубку сняла Люси.

— Майкл, тебе звонили два раза, — торопливо начала она. — Не знаю, хорошие это новости или нет. Тим сообщил, что в заявлении мистера Гарли на женитьбу нет упоминаний о предыдущем браке. И еще звонил шеф Джентри. Он хочет поговорить с тобой об Элен Тейлор и человеке по имени Гарольд Прентисс и попросил передать тебе, что девятнадцатого декабря тридцать третьего года Ванда Уэзерби родила дочь Дженет. Отец неизвестен.

— Превосходно, Люси, — ответил Шейн. — Теперь, когда дело прояснилось, необходимо решить вопрос с оплатой. Позвони миссис Мартин и скажи, что до четырех часов она должна собрать всю тысячу долларов… Наличными, — резко добавил он. — Деньги должны быть у меня на столе в четыре. Я скоро буду.

Он повесил трубку и стремительно зашагал по улице, разглядывая витрины магазинов, пока не нашел то, что ему было нужно.

Магазин, в который он вошел, торговал конторским оборудованием и выставлял последние модели диктофонов и магнитофонов. К нему тут же подскочил улыбающийся проворный молодой клерк.

— Чем могу быть полезен, сэр?

— Меня интересуют новейшие звукозаписывающие приборы, и я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали разные модели.

Молодой человек изо всех сил старался угодить клиенту. Он показывал детективу различные модели магнитофонов, объясняя, что все они работают по одному и тому же принципу, который Шейн и не пытался понять, и что каждая модель тщательно сконструирована, чтобы наилучшим образом выполнять какие-то определенные функции.

— Магнитофоны, — сказал он, — обеспечивают наиболее высокую точность воспроизведения. Поэтому их предпочитают использовать музыканты, работники радио и так далее. С другой стороны, вот этот маленький диктофон удобен, когда надо записать на него текст. В него встроен таймер, который показывает, сколько времени длилась диктовка. Вот, попробуйте сами. Им очень легко управлять. — Установив на столе небольшой микрофон, он нажал кнопку, и пленка пришла в движение. — А теперь скажите что-нибудь.

— Хорошо, — ответил Шейн. — Я говорю. Он поймает мой голос?

— Конечно. — Продавец остановил пленку, включил перемотку и опять нажал кнопку пуска. Раздавшийся из динамика голос Шейна звучал поразительно громко и четко.

Закончив демонстрацию, молодой человек робко поинтересовался:

— А вы… Мне кажется, я видел ваши фотографии в газетах. Вы — не Майкл Шейн?

Шейн кивнул и спросил:

— Каково максимальное расстояние, на котором микрофон улавливает звук голоса?

— Я как раз собирался объяснить, мистер Шейн. Этот аппарат будет просто незаменим в вашей профессии. Если вы установите громкость на максимум, он уловит малейший шепот в радиусе пятнадцати метров, даже из соседних комнат. Должен сказать, что эта модель прямо-таки создана для детектива. Как видите, сам аппарат небольшой и неприметный, включается в обычную розетку и не требует предварительной настройки. Может быть, вы хотите сами взглянуть на него? Вот инструкция.

Шейн поблагодарил и взял буклет. Просмотрев его, он снова обратился к продавцу:

— Я бы хотел опробовать его у себя в конторе. Вы даете диктофоны напрокат?

— Нет. Но мы были бы польщены, если бы такой человек, как вы, взял его себе на пробу — без обязательства купить, — заверил его молодой человек. — Возьмите его на неделю, а потом примете решение.

Шейн спросил, могут ли они доставить диктофон к нему в контору сегодня днем.

— Конечно, мистер Шейн. Через пару часов.

Шейн вышел на улицу, положив инструкцию в карман и засунув папку Джеда Пурли под мышку, и вдруг резко остановившись, медленно подошел к газетному стенду с газетами из ближайших штатов.

Из Нэшвилла была только одна газета, датированная сегодняшним утром. Краткое сообщение о смерти Ванды Уэзерби было помещено на первой полосе.

Шейн снял газету со стенда и еще раз прочитал заметку, которая лишь в общих чертах рассказывала о загадочных обстоятельствах ее гибели.

Это была та же самая газета, вырезки из которой Шейн нашел у Ванды. Он пролистал ее, внимательно просматривая каждую статью, пока не дошел до последней страницы с театральными новостями и программами телевидения и радио на сегодня, затем довольно кивнул, засунул папку с фотографиями в сложенную пополам газету и направился к своей машине.