Как это случилось

Глава 16

Убедившись, что Мюриэл Дэвидсон еще не пришла, Шейн занял свободный столик недалеко от входа. Он заказал двойной «Сайд-кар», намекнув, что с коньяком не страшно и переусердствовать, и предупредил, что место напротив него занято, так как он ожидает гостью.

Мюриэл и коктейль прибыли одновременно. Эта молоденькая стройная девушка с темными блестящими глазами была удивительно красивой. На ее тонком изящном лице застыло выражение наигранного спокойствия.

Шейн приподнялся и улыбнулся ей, когда она в нерешительности остановилась на пороге. Она тут же его заметила и подошла к его столику, спросив прекрасно поставленным голосом:

— Вы мистер Шейн?

— Да, это я. Мисс Дэвидсон?

Она утвердительно кивнула и села напротив него. Шейн откинулся назад и устроился поудобнее со своим коктейлем.

Она заказала апельсиновый сок, черный кофе и сухой тост, объяснив с кислой улыбкой:

— Телевидение гораздо строже к диете, чем радио.

— Я слышал, что телевидение жестче по отношению к актерам со многих сторон. Давно вы там работаете?

— О, я пришла туда недавно. Ваше новое шоу будет поставлено на телевидении или на радио, мистер Шейн?

Шейн на мгновение заколебался. Ему понравились чистые ясные глаза этой девушки и по-юношески открытые манеры. Он быстро изменил свое решение:

— Об этом я и хотел бы с вами поговорить, Мюриэл. Откровенно говоря, в первый раз я услышал об этих планах сегодня утром от Тима Рурка, который сослался на ваш звонок.

Она удивленно моргнула.

— Вы хотите сказать, что они еще не заключили договор с вами?

— Я даже не знаю, кто они такие, — объяснил он.

— Но это невозможно. Они просто обязаны были получить ваше согласие, не так ли?

— Я тоже так думаю.

— Ничего не понимаю, — нерешительно сказала Мюриэл, она была явно сбита с толку и крайне разочарована. — Мне сказали, что все решено и они распределяют роли и готовятся к репетициям.

— Кто вам это сказал?

— Мне очень жаль, — ответила она, — я дала честное слово никому об этом не говорить, но информация вполне достоверная. Я так поняла, что девушка, выбранная на главную роль, не сможет играть и что есть шанс для другой актрисы получить эту роль. Вот почему я позвонила сегодня утром Тиму так рано. В этом бизнесе все вопросы решаются быстро, и я подумала, что если смогу договориться с вами о встрече и вы решите, что я подхожу для этой роли… — Она застенчиво запнулась, но заставила себя улыбнуться. — Идея программы звучала очень интересно. Это действительно чудеснейшая идея, — продолжила она энергично. — С вашей репутацией и популярностью, мистер Шейн, провал просто невозможен. Может быть, продюсер, который все это придумал, откладывает встречу с вами, пока не будет готов сценарий и пока не пройдут первые репетиции. Это могло бы объяснить, почему все держится в такой тайне. Подобную идею могут перехватить. А она и в самом деле необычайна. Конкуренты с другого канала с радостью за нее ухватятся. Настоящий детектив в реальных обстоятельствах занимается расследованием преступлений, бывших в действительности, — закончила она, и ее глаза сверкали от возбуждения.

Шейн улыбнулся ее энтузиазму.

— Может быть. Предположим, я обещаю вам это, Мюриэл. Если в будущем подобная затея будет осуществлена, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы получили эту работу. В обмен на это обещание вы скажете мне, кто вам об этом рассказал.

Воодушевление постепенно исчезло с ее лица, и она уныло покачала головой.

— Я не могу этого сделать, мистер Шейн. Я обещала.

— Но почему? — спросил он. — Почему ваш информант потребовал такое обещание?

Она сдвинула брови, но тут же складки на лбу разгладились.

— Точно не знаю. Я предполагаю, что он сам нарушил обещание, сообщая мне эти сведения. Вы не представляете себе, насколько все скрытны и ревностно оберегают свои секреты на радио и телевидении.

— Это был Ральф Флэннаган?

— Ох, нет, — прямо и без колебаний ответила она. — Я знаю, конечно, Ральфа, но это лишь шапочное знакомство. Вы считаете, что это он планирует такую постановку?

Шейн пожал плечами.

— Просто так получилось, что из тех, кто активно работает на радио в Майами, он — единственный, с кем я знаком. — Он замолчал, когда официант поставил перед Мюриэл ее скудный завтрак, а потом спросил: — Вам о чем-нибудь говорит имя Ванды Уэзерби?

— Ну, это женщина, которую убили вчера вечером.

Шейн кивнул.

— А раньше вы когда-нибудь ее встречали или хотя бы слышали ее имя при других обстоятельствах?

— Нет. Совершенно уверена, что нет. Это имя не из тех, что быстро забываются. А почему вы спрашиваете об этом, мистер Шейн?

Прежде чем ответить, Шейн допил свой коктейль.

— Я буду с вами предельно откровенен, и это исключительно между нами. Вполне возможно, что слышанная вами история о моем выступлении на радио имеет отношение к смерти Ванды Уэзерби. Какое именно — пока не знаю. На каждом шагу моего расследования я так или иначе натыкаюсь на радио или телевидение. Вот почему я хочу попросить вас нарушить ваше обещание и назвать мне имя человека, давшего вам сведения о «моей» программе.

Она опять нахмурилась, и лицо ее приняло озадаченное выражение.

— Боюсь, что не понимаю, о чем идет речь.

— Я сам себя не вполне понимаю, — раздраженно сказал он. — Это возможная зацепка. Вот и все. И к настоящему моменту их у меня чертовски мало. Вы знали Элен Тэйлор? — вдруг спросил он без всякого перехода.

— Да. Довольно хорошо. Я была ужасно огорчена, когда сегодня утром прочитала в газете о ее внезапной смерти. Я виделась с ней всего несколько дней назад, и она выглядела совершенно здоровой.

— В утренней газете нет полной информации, — мрачно сказал он. — Элен Тэйлор отравили.

— Вы хотите сказать — убили?

Шейн утвердительно кивнул.

— Это тоже между нами. У меня есть основания предполагать, что ее убил тот же человек, который застрелил Ванду Уэзерби. Возможно даже — тот же человек, которого вы выгораживаете своим обещанием.

— Ох, нет! — тут же уверенно воскликнула она. — Он не мог — нет, мистер Шейн. Это просто невозможно.

— Я не утверждаю, что ваш друг — убийца, — сказал Шейн. — С другой стороны, стали бы вы его защищать, если бы он им был? Если б он действительно убил Ванду Уэзерби и вашу подругу Элен Тэйлор?

— Нет. Конечно, нет. Но ничто не заставит меня поверить, что он способен на такое.

— Ну, что ж, если ему удалось внушить подобную преданность такой замечательной девушке, как вы, — убежденно сказал Шейн, — с ним, должно быть, все в порядке. Но мне необходимо знать, где он слышал то, что передал вам. Это может оказаться очень важным.

— Но, мистер Шейн, я убеждена, что ни о чем таком он и понятия не имел, когда звонил мне, — горячо ответила она.

— Конечно, нет. Если бы он знал, что эта информация может иметь значение для расследования убийства, не кажется ли вам, что он сам захотел бы рассказать мне об этом?

— Наверно. — Какое-то время она сидела тихо, потом продолжила: — Да, я уверена, что он так бы и сделал. Это Гарольд Прентисс, ассистент режиссера в той постановке, которую мы сейчас снимаем. Он будет в студии, вы можете поехать и поговорить с ним прямо сейчас.

— Мне бы очень этого хотелось. — Пока она допила свой кофе и доела последний кусочек тоста, он взглянул на чек, положил на стол две купюры и немного мелочи и встал из-за стола со словами: — Моя машина здесь у входа.

— Это довольно далеко, в районе Уэст-Флэглер, — сказала она. — У них там в старом здании временные офисы и небольшая студия, оборудованная для съемок в интерьере.

Они вышли, сели в машину и поехали по Бискайскому бульвару на юг.

Импровизированная телестудия оказалась большим трехэтажным особняком неподалеку от Корал Гейблс. Шейн припарковался в просторном дворе рядом с десятком других автомобилей, поднялся вслед за Мюриэл по шатким ступенькам на крыльцо и попал в коридор, ведущий в то, что когда-то называлось танцевальным залом. Теперь это было огромное пустое помещение с электрическими кабелями на потолке и на полу, осветительными лампами, одни из которых свисали с потолка, а другие были укреплены на тяжелых металлических стойках. В дальнем конце стояли четыре большие камеры на роликовых подставках и под прямым углом были установлены две перегородки, имитирующие часть жилой уютно обставленной комнаты — с диваном и двумя обитыми стульями, на которых сидели развалясь две девушки и мужчина в окружении камер и юпитеров. Вокруг них суетилось человек десять, жестикулируя и споря между собой — этот галдеж показался Шейну вавилонским столпотворением.

— Боюсь, что я опоздала, а я еще даже не загримирована, поэтому прошу меня извинить. Мне надо спешить. Вы найдете Гарольда в его кабинете на втором этаже — наверх по лестнице, первая дверь направо. И обязательно объясните Гарольду, почему я направила вас к нему, — сказала Мюриэл и тут же исчезла за одной из дверей.

Шейн взобрался по старинной винтовой лестнице и постучал в дверь с табличкой: «Прентисс. Личный кабинет».

Голос из-за двери ответил: «Войдите», и Шейн вошел в комнату, бывшую, очевидно, когда-то хозяйской спальней, а теперь превращенную в самый захламленный кабинет, какой он только видел. Беспорядок, как постепенно выяснялось, являлся естественной средой обитания работников телевидения. Три письменных стола завалены папками и просто какими-то бумажками, в углу стояли две стойки с пишущими машинками, в трех картотечных шкафах почти все ящики были наполовину выдвинуты. Уровень валявшихся на полу бумаг местами доходил до щиколотки. И посередине всего этого хаоса стоял костлявый утомленного вида молодой человек, босой, с ногтями, накрашенными темно-красным лаком, в блекло-голубых джинсах и рубашке неистово розового цвета с зелеными слонами и жирафами, гонявшимися друг за другом, и что-то возбужденно говорил по телефону. Он уже начал лысеть, несмотря на далеко не пожилой возраст. У него было длинное худое лицо с очень высоким лбом, острым выступающим подбородком и большими печальными глазами.

Он посмотрел на Шейна с полным безразличием и продолжал взволнованно говорить по телефону.

— Гроша ломаного не дам за то, что ты об этом думаешь, дорогая. Я говорю тебе — все декорации так провоняли, что пришлось проводить окуривание. И хватит об этом. — Он помахал своей тощей рукой в воздухе. — И всего тебе, моя сладкая. — Повесил трубку и не переводя дыхания спросил:

— Кто вы такой?

— Майк Шейн. Вы Прентисс?

— Несомненно. — Очевидно, имя Шейна ни о чем ему не говорило. Он повернулся, прошаркал босыми ногами через ворохи смятых бумаг и сел за один из столов, повернувшись к детективу спиной, потом положил локти на стол, закрыл лицо руками и застыл.

Шейн достал из нагрудного кармана сигарету, и звук чиркнувшей спички резко раздался в тишине. Ассистент режиссера продолжал сидеть в той же позе — молча и без движения.

Шейн пробрался через разбросанные бумаги, присел на угол стола в нескольких шагах от Прентисса и сказал:

— Мое имя — Майкл Шейн. Я хочу…

— Да помолчите! — Прентисс резко поднял голову и уставился на рыжего детектива. — Неужели вы не видите, что я пытаюсь сосредоточиться? Майкл Шейн, вы сказали? Вроде Ниро Вульфа?

— Только другой, — согласился Шейн. Он глубоко затянулся и спросил: — Где вы слышали о том, что я собираюсь сделать радиопередачу?

— Вот это да! — Он щелкнул своими костлявыми пальцами, затем положил руку на лоб. — Вы настоящий, да? Действительно — Майкл Шейн! С тяжелыми кулакаками, пьющий только коньяк, частный сыщик Майами. Почему бы вам и не сделать радиопередачу, раз вам так хочется? Плюс-минус одна передача в эфире никакой погоды не сделает.

— Где вы об этом слышали? — терпеливо повторил Шейн.

Гарольд Прентисс непонимающе уставился на него, потом откинулся назад, положил одну ногу на край стола, пошевелил своими пальцами с темно-красными ногтями и с отвращением сказал:

— Ну не дурацкий ли цвет? Я же просил цикламен, черт бы их побрал.

Шейн наклонился и хлопнул его по плечу с такой силой, что Прентисс развернулся, и его нога соскочила со стола. Он обрел равновесие, встал и совершенно серьезно спросил:

— Зачем вы это сделали?

— Прекратите валять дурака, — прорычал Шейн. — И отвечайте на мой вопрос.

— А о чем вы меня спрашивали? — Он казался искренне озадаченным.

— Откуда у вас информация о радиопередачах с Майклом Шейном?

— А — это… — Он неопределенно взмахнул руками. — Должно быть, кто-то мне сказал. — Он наклонил голову набок и прищурился. — Вы, конечно, будете играть самого себя. Это необыкновенная идея. Просто изумительная. На телевидении вы их всех сделаете.

Шейн проскрипел сквозь зубы:

— Сядьте и замолчите.

Прентисс сел и замолчал.

— Вы можете либо ответить мне на этот вопрос, — сказал Шейн, — либо вам придется отвечать на него в полиции.

— Я не… думаю, что… понимаю, — сказал ассистент режиссера нахмурившись.

— Я занимаюсь расследованием убийства. Двух убийств. И эта информация может иметь к ним отношение.

— А я тут при чем? — Он сбросил маску преувеличенной рассеянности и стал собранным и деловитым.

— Вы позвонили сегодня утром актрисе по имени Мюриэл Дэвидсон и посоветовали ей обратиться за ролью в этой постановке. Я хочу узнать, откуда пошли эти слухи.

— Кто знает, откуда берутся слухи? Подобные вещи невозможно сохранить в тайне. По крайней мере в этом бизнесе.

— Но слух должен быть на чем-то основан, а в данном случае ничего такого нет.

— Нет? — Прентисс задумчиво нахмурился.

— Ничего абсолютно. Итак, кто-то пустил этот слух. Кто?

— Господи, я не знаю, где я это слышал. Такие вещи можно подцепить…

— Это ложь, — мягко перебил его Шейн. — Вы не стали бы настаивать, чтобы Мюриэл пообещала не выдавать свой источник информации, если бы вы просто подцепили эти слухи. Я хочу знать, откуда у вас эти сведения.

— Понятно. — Прентисс вздохнул и сжал губы, забарабанил пальцами по столу. Потом спросил, не поднимая глаз: — Вы говорите, это может оказаться важным в расследовании убийства?

— Да.

— Я опасался этого, — признался он. Он опять вздохнул и сказал с горечью: — Было глупо с моей стороны говорить об этом с Мюриэл. Я пытался добиться ее в течение трех недель, не продвинувшись ни на йоту, и решил, что она должным образом оценит эти сведения. Каких только глупостей мужчина не вытворяет, когда его хромосомы теряют терпение.

— Я жду, — напомнил Шейн.

— Это была девушка по имени Элен Тэйлор. Когда я услышал сегодня утром по радио, что она умерла прошлой ночью и что полицию интересует, где она была между половиной девятого и полуночью, я понял, что не стоит впутываться в эту историю. Я и не стал — решил закрыть рот.

— Ну так откройте его сейчас, — посоветовал Шейн.

— Да. — Гарольд Прентисс пожал плечами. — Я пригласил Элен на ужин. Вот и все. После ужина проводил ее домой, пожелал ей доброй ночи и по-братски чмокнул в щечку в этом ужасном вестибюле ее отеля. Дело в том, что она плохо себя почувствовала и не хотела, чтобы я к ней поднимался. Это абсолютно все.

— Где вы ужинали?

— В «Пальм Вилле». Мы встретились там без чего-то девять, и я отправил ее спать около десяти часов.

— Ей стало нехорошо после ужина?

Прентисс энергично кивнул.

— Она выпила до нашей встречи и была слегка навеселе. У нее заболел живот. Она решила, что это из-за чего-то крепкого на пустой желудок, а потом тяжелой пищи. Может, так оно и было.

— Вы знаете, где она пила?

— Нет. Я не спросил. Она только что получила новую работу и, как вы понимаете, отмечала это событие.

— Что за работа? — спросил Шейн.

— В радиопостановке. Она бы ничего мне об этом не стала говорить. Сказала только, что это большой секрет, поэтому я не стал давить на нее. Потом, когда мы ужинали, она спросила меня, слышал ли я когда-нибудь о Майкле Шейне. Я ответил, что слышал, и спросил, что слышала она. Она смутилась и попыталась отговориться, сделав вид, что это праздное любопытство. Но когда я подыграл ей, она опять спросила, что я думаю по поводу радиопередачи о ваших подвигах с вами лично в главной роли. Ну, я сказал, что это звучит чудесно и что ей чертовски повезло, раз она получила главную роль в этой постановке. Она стала отпираться, что ни о чем таком она не говорила, но я думаю — и так между строк можно было прочесть, что именно об этом речь и шла, просто ей запретили об этом распространяться. Когда сегодня утром я услышал о ее смерти, я подумал — черт возьми, это шанс для Мюриэл, и позвонил ей.

— Давайте расставим все по порядку, — сказал Шейн. — Первое, Элен сказала, что получила новую работу, но отказалась говорить, какую именно. Далее, она начала говорить обо мне, и когда вы нажали на нее, пытаясь узнать, в чем причина ее интереса, она в конце концов согласилась, что слышала, что кто-то собирается сделать передачу с моим участием. Так?

— Да. Насколько я помню.

Последовала короткая пауза, во время которой Шейн восстановил несколько фактов в своей собственной памяти… Элен Тэйлор только что ушла от Флэннагана, получившего письмо Ванды в семь часов. Правда, радиопродюсер отрицал, что обсуждал это письмо с кем-либо, но всегда есть вероятность того, что он оставил его в таком месте, где любопытному гостю ничего не стоило его прочесть…

— Наконец, возможно, — медленно продолжил Шейн, — что Элен Тэйлор интересовалась мной и спрашивала обо мне по совершенно другим причинам, о чем она не хотела говорить, а когда вы прижали ее к стенке, она могла экспромтом выдумать эту историю с радио-постановкой, чтобы объяснить свой интерес ко мне.

— Думаю, это возможно, — с сомнением сказал Прентисс, — она знала, что я приму такого рода объяснение скорее всего.

— Фактически она вам не сказала, что ее новая работа — это главная роль в детективной постановке?

— Н-нет. Я просто пришел к такому выводу. Вы серьезно ничего не находите в идее такого радиоспектакля?

— Абсолютно ничего.

— Но, вы знаете, это фантастика, — с волнением сказал Прентисс, размахивая руками в воздухе. — Это создано для телевидения. Боже мой! Вы будете великолепны в роли самого себя. Майкл Шейн собственной персоной. У вас для этого есть все — и внешность, и голос. Это пахнет миллионами. Подойдите-ка сюда. — Он вскочил на ноги, подбежал к соседнему столу и отодвинул бумаги, освободив магнитофон.

Пока Шейн изумленно наблюдал за ним, Прентисс включил его, подхватил маленький микрофон и протянул его в сторону детектива.

— Скажите что-нибудь — что угодно. Я проиграю запись и покажу вам, как хорошо звучит ваш голос. Я поставлю фильм. Это будет грандиозно.

Шейн улыбнулся:

— Спуститесь на землю. Я детектив, а не актер. Вам придется отправиться в полицию и дать подробные показания о вашей вчерашней встрече с Элен Тэйлор.

— Именно так! — возликовал Прентисс. — То, что надо. У вас изумительный тембр. — Он остановил запись и включил перемотку.

Не успел Шейн запротестовать, как Прентисс нажал другую кнопку, магнитная лента пришла в движение и из динамика с поразительной ясностью раздался голос детектива: «…на землю. Я детектив, а не актер. Вам придется отправиться в полицию и дать подробные показания о вашей вчерашней встрече с Элен Тэйлор».

— Видите, как здорово у вас получается, — воскликнул ассистент режиссера. — Мы сделаем это, говорю вам.

Шейн шагнул к столу и взглянул на магнитофон.

— Так вот как он работает. Я всегда думал, что нужно как-то обрабатывать запись — или что-то еще. Воспроизводить запись на другом аппарате.

— Нет. Здесь все, что нужно. Вот что я вам скажу. Прямо сейчас я набросаю коротенький сценарий, и мы сделаем настоящие пробные записи.

Шейн покачал головой и мрачно ответил:

— Прямо сейчас вы отправитесь со мной в Полицейское управление и поговорите с Уиллом Джентри. Вы пойдете босиком или у вас имеется какая-нибудь обувь?