Как соблазнить плохого парня

Глава 1

Спасибо за… ничего

У Мэлоди Брайант едва хватило времени отбежать, чтобы ей не наехали на ноги, пока её последний кавалер с первого свидания отъезжал от тротуара в шквале выхлопных газов и с визгом шин.

Вздохнув, она побрела по дорожке к своему причудливому маленькому бунгало на тихой улочке в Пойнт-Биконе, штате Индиана. Она действительно считает, что этот вечер прошёл хорошо. Её новым кавалером был Майкл Беннетт, владелец единственного в их крошечном городке магазина подержанных автомобилей, где можно было купить и заплатить на месте, и прошлогодний лауреат премии Торговой палаты в номинации «Лучший предприниматель». И да, возможно, он был немного… льстивым — в манере агрессивного продавца — не считаясь ни с личным пространством, ни с количеством мятных леденцов, но всё же.

Опустив плечи, Мэл открыла входную дверь и вошла внутрь, её пушистая бирманская кошка метнулась к ней и обвилась вокруг её лодыжек. Она бросила свои вещи на столик в холле, затем наклонилась, чтобы почесать мурлыкающую кошку за ушами.

— Ещё один сбежал, сверкая пятками, да, Уолдо?

Уолдо мяукнул, словно сочувствуя.

Сняв симпатичные красно-белые туфли-лодочки Мэри Джейн, она достала из сумочки мобильный телефон и прошла по короткому коридору на кухню, чтобы взять стеклянный контейнер с M&M’s, которую всегда держала на столе.

Мэл удерживала большой контейнер на одном бедре, пока она шла в свою открытую гостиную и плюхнулась в угол мягкого бежевого дивана. Одной рукой она открыла крышку, а другой нажала быстрый набор номера своей лучшей подруги, а затем начала сортировать конфеты по цветам, которые ей нравились — синие, красные и особенно зеленые.

Лилли Мартин ответила после второго звонка.

— Как дела?

— Не очень хорошо.

Между тем, кладя себе в рот конфеты, Мэл объяснила события своего последнего неудачного свидания.

— Точнее, всё началось отлично. Ужин в стейк-кафе Стабби, разговоры о нашей работе, наших целях, наших мечтах на будущее. Потом, конечно же, он погрузился во все свои горячие фантазии о библиотекарях.

— Фу-у-у, — сказала Лилли, и сквозь телефонную линию её дрожь была очевидна. — Мерзость.

— Эй, не то чтобы я не слышала такого раньше. — Она проглотила еще одну горсть M&M’s, а затем, как попугай, повторила худший подкат Майка: — «Надеюсь, у тебя ещё осталось место для просроченных книг, дорогая, потому что на тебе так и написано «приму».

Лилли фыркнула.

— Мило. Как насчет: «Дело не в размере коллекции книг, а в том, как ты её используешь».

Мэл хихикнула.

— Нет-нет. Моим самым любимым было: «Хорошо, что у меня есть читательский билет, потому что я сверю тебя полностью».

Они смеялись так громко и долго, что у Мэл заболел живот, когда она остановилась. Однако в последовавшей тишине вернулась суровая реальность. Учитывая отсутствие у неё парня и никаких перспектив на горизонте в почтенном возрасте двадцати четырех лет, она чувствовала себя смертельно скучной и обречённой застрять во «френдзоне» на вечность.

— А если серьезно, какого черта мне не хватает?

Лилли вздохнула.

— Кроме горячего мужчины в твоей постели?

— Точно. — Мэл слегка выпрямилась, чтобы провести пальцами свободной руки по густому серовато-белому меху Уолдо. — Скажи мне, где найти одного из этих супер-жеребцов, и я его объезжу.

— Остынь, Маверик. — Лилли усмехнулась. — Притормози и подумай, может быть, ты слишком нетерпелива? Большинство парней любят вызов. И потом, подумай о том кошмаре, в твоём гардеробе.

— Что не так с моим гардеробом?

Мэл хмуро посмотрела на её красную юбку-карандаш до икр и кремовый комплект из жакета и джемпера. Жемчуг может быть и дороговат, но он принадлежал её бабушке.

— Ничего. Конечно, если тебе девяносто и тебя зовут Джун Кливер.

Мэл захлопнула крышку на контейнере и поставила его на кофейный столик.

— Я не похожа на Джун Кливер. Я одеваюсь для комфорта. Кроме того, в библиотеке становится холодно, поэтому я ношу многослойную одежду, чтобы согреться.

— Хорошо, вот только эти кардиганы и будут согревать тебя долгими зимними ночами, — в тоне Лилли звучала нотка жалости, отчего волосы Мэл зашевелились. У её лучшей подруги не было возможности поговорить на свиданиях. Она меняла мужчин, как салфетки, никогда, казалось, не задерживаясь ни с одним парнем слишком долго. Как и у Золушки, никто не был в самый раз: слишком низкий, слишком высокий, слишком толстый, слишком худой, слишком много болтающий или недостаточно говорящий. Мэл начала задаваться вопросом, есть ли в живых мужчина, достаточно подходящий для её лучшей подруги. Хотя была та самая ночь, прямо перед тем, как старший брат Мэл, Джеймс, ушёл на тренировку. Она думала, что между ними что-то было, но Лилли всегда это отрицала, а Мэл не собиралась спрашивать Джеймса о его личной жизни, потому что… э-э-э-э. Так или иначе, сейчас шел разговор о романтических приключениях Мэл, или точнее об их отсутствии.

— Слушай, — сказала Лилли, вырывая Мэл из её мыслей. — Всё, что я хочу сказать, это не убьёт тебя, если ты покажешь немного кожи, может быть, уменьшишь уровень своей чопорности.

Скрестив руки на груди, Мэл зажала телефон между плечом и ухом.

— Я не чопорная, у меня классический стиль. Кроме того, я не хочу быть с парнем, который хочет меня только в том случае, если я притворяюсь той, кем не являюсь.

— Я не прошу тебя измениться, — сказала Лилли. — Просто акцентируй внимание на своих ценностях.

Мои ценности? Мэл взглянула на свою пышную грудь и широкие бедра, а затем на контейнер с M&M’s, который манил её доесть всё. Лилли была права, чёрт побери, и всё это было так несправедливо. Через месяц приближался её двадцать пятый день рождения — четырнадцатого августа, если быть точной, — а она всё ещё была девственницей.

Конечно, может быть, быть девственницей в свои двадцать с небольшим было не совсем затруднительное положение, эквивалентное, скажем, свирепствующей лихорадке Эбола, но это было чертовски близко в глазах Мэл. Особенно сегодня вечером. Скорее всего, её затяжная девственность была причиной её недавнего приступа отчаяния в отношениях — и единственное разумное оправдание, которое Мэл смогла придумать, это прислушаться к совету прирождённой сердцеедки Лилли.

В конце концов, следование канонам классики до сих пор не сработало в любовных начинаниях.

Честно говоря, проблемы Мэл с мужчинами из Пойнт-Бикона начались ещё в старшей школе. С того дня, когда ей исполнилось шестнадцать и родители наконец разрешили ей встречаться, все местные парни считали её слишком обычной, слишком требовательной, слишком «хорошей девочкой».

Может быть, это было правдой. Она медленно выдохнула и откинулась на подушки дивана, чувствуя себя побежденной. У неё была лучшая библиотека в центральной Индиане, чёрт побери, но она никак не могла пройти дальше первого свидания. Не говоря уже о том, чтобы найти мужчину, который воплотит в жизнь все её порочные желания и фантазии.

Это было неприятно. Это было жалко. Это было уже просто смешно.

И во всем виноват Адам Фостер.

Мэл не была бы сейчас в этом раздрае, если бы лучший друг её старшего брата переспал с ней в ту ночь, когда она сделала ему то предложение восемь лет назад. Но нет. Адам должен был быть благородным и героически сказать ей, что она особенная и должна подождать, пока не появится подходящий для неё парень.

— …и что тебе нужно сделать, так это избавиться от образа хорошей девочки, который навис над тобой, как саван.

Слова Лилли вернули Мэл в настоящее. Возможно, её лучшая подруга права. Она была хорошей до сих пор. Возможно, пришло время смягчить сладкое небольшим количеством специй.

Достаточно плохо, что её родители постоянно преследовали её в последние дни из-за желания понянчить внуков. Теперь заговорили и обычные горожане. Сегодня, например, она шла домой с работы, а старый Гас Макмиллан, сварливый владелец магазина компьютерного оборудования, перестал подметать тротуар, чтобы спросить Мэл, когда она собирается «жениться и родить детей».

С другой стороны, возможно, он пытался так разозлить её. В последнее время они с Гасом были не в лучших отношениях, так как на прошлой неделе она отругала его за получение читательского билета, а затем за то, что он не использовал его. Тем не менее, её репродуктивная деятельность или её отсутствие, его не касалась.

Мэл вздохнула и закрыла глаза, сосредоточившись на решении.

Ей нужно было направление. Достижимый план действий — потерять девственность к своему двадцать пятому дню рождения — через пять коротких недель.

В действительности же, она хотела получить только одного мужчину для этой цели.

Трудная задача, но не невозможная, учитывая, что Адам вернулся в Пойнт-Бикон после двух армейских командировок. Мэл заехала в его автомастерскую под предлогом планового техобслуживания её машины, чтобы посмотреть, выглядит ли Адам, как прежде.

Так и было — высокий, темноволосый и оскорбительно недоступный. Он даже не взглянул в её сторону. Затем она пропустила своё фиктивное свидание с ним в его гараже из-за неразберихи с доставкой в библиотеке. Она ещё не сказала ни слова этому парню с момента его возвращения, хотя он жил недалеко от дома. Тем не менее, каждую ночь она слышала звук его мотоцикла, грохотавшего мимо её дома после того, как он заканчивал работу, и её колени подкашивались, представляя великолепного плохого парня Адама со всей этой ревущей силой между его бедрами.

— Э-э, мне нужно идти, Лилс.

— Стоять, — тон её лучшей подруги стал подозрительным. — Чем ты планируешь заняться?

Знакомый звук его Харлея Давидсона вдалеке становился всё громче, и адреналин захлестнул организм Мэл, заставив её сердцебиение ускориться. Адам Фостер возвращался домой, и её будущее вдруг стало немного яснее.

— У меня есть план. Поговорим позже.

Мэл закончила разговор, не попрощавшись, бросила телефон на журнальный столик и направилась по коридору к входной двери, быстро взглянув на своё отражение в зеркале в прихожей. Такая же миниатюрная фигурка. Те же длинные каштановые волосы. Те же большие карие глаза. Однако сегодня вечером её взгляд заискрился новой решимостью. Она не была той одурманенной, наивной девушкой, которую Адам бросил восемь лет назад. Теперь она была успешной женщиной с хорошей работой и собственным домом.

Она была готова.

Или нет.

Возможно, она преувеличила часть «наличия плана», но теперь было слишком поздно.

Она плюнула на всё. Просто импровизируй. Будь дикой.

Высоко подняв голову, Мэл вышла на улицу и встала на тротуаре перед её одноэтажным домом, ожидая, пока яркий свет от фары мотоцикла приблизится к улице, а затем отчаянно замахала руками.

Да начнётся план «Соблазнение Адама Фостера».

Адам ехал домой в сгущающихся сумерках, глубоко задумавшись. Он уже давно вернулся в Пойнт-Бикон, и в целом дела шли хорошо. Бизнес процветал в автомастерской «Победа ветеранов» — новом бизнес-предприятии, которое он начал со своим лучшим другом детства Джеймсом Брайантом, — и ему даже удалось восстановить связь с некоторыми из его старой банды из старшей школы.

Тем не менее, он до сих пор чувствовал себя растерянно.

Адам притормозил на четырехсторонней остановке в Эльм-энд-Мейн, прежде чем отправиться в тихий пригород, окружающий их шумный крошечный центр. Его магазин находился на другой стороне Пойнт-Бикона, рядом с железнодорожными путями, скорее на окраине. Как и он.

Это место могло бы стать его домом, но возвращаться сюда было странно, особенно после того, как умер его отец. Его мама ушла, когда Адаму было десять. Этот мотоцикл и старый ветхий дом в конце Крествью-лейн были его единственным наследством, его единственным физическим напоминанием о жизни, которой он жил до армии. Но с другой стороны, воспоминаний здесь было много.

Высокие деревья расплылись позади. Всё выглядело так же, как и восемь лет назад, когда он ушёл, но одновременно всё было по-другому. Горожане относились к нему по-другому теперь, когда он отслужил своей стране. Ещё до того, как он поступил на военную службу, добрые люди из Пойнт-Бикона заклеймили Адама возмутителем спокойствия — слишком диким, слишком безрассудным, слишком бедным. Они были правы во многом.

Теперь же, те же люди благодарили его за службу, называли героем.

Это было странно.

Свернув за угол на свою улицу, Адам увидел женщину, машущую руками, как цыпленок. Он замедлился по мере приближения, и его сердце пропустило удар.

Пожалуйста, Боже, пусть это будет не Мелоди Брайант. Кто угодно, только не она.

Но это была она. Он узнал бы эту неряшливую одежду и большую грудь где угодно. Ему не следовало проверять, как она, но он, похоже, ничего не мог с собой поделать, когда дело касалось Мэл. Тем больше причин держаться подальше. Однако он не мог понять, почему она стояла в темноте, пытаясь остановить попутку. Младшая сестра Джеймса всегда была немного странной, но ему это всегда нравилось в ней. Больше, чем следовало бы.

Сделав глубокий вдох для терпения и укрепив свою естественность, чтобы суметь вернуться к их обычному лёгкому общению, Адам замедлил ход и остановился перед её домом. Дом отражал Мэл в чистом виде, идеальном и отполированном до сантиметра своей жизни.

По сути, полная противоположность ему.

Когда-то они с Мэл были довольно хорошими друзьями. Он распугивал её обидчиков, а она залечивала его раны на их кухне после того, как он забегал пообщаться с Джеймсом. Она перевязывала ему костяшки пальцев, а потом кормила его M&M's из своего секретного тайника. Он вспомнил, что по какой-то безумной причине зеленые были её любимыми. Он дразнил её тем, что они считаются афродизиаком…

Сейчас это точно не поможет.

Адам заглушил двигатель мотоцикла и наблюдал за ней через поляризационные очки, которые он носил, чтобы жуки не попали ему в глаза. Некоторые люди говорили, что шлем был бы безопаснее, но что-то в дуновении ветра в его волосах и прикосновении свежего воздуха к лицу заставляло его чувствовать себя живым. И так давно Адам не чувствовал себя по-настоящему живым, с целью и причиной вставать по утрам с постели помимо работы. Кроме того, закон в этом штате не требовал, чтобы он их носил, так что «эти» люди могли пойти на хер.

Мэл заёрзала под его пристальным взглядом, розовый цвет окрасил её красивые щеки, смягченные светом с её крыльца. Казалось, она всё ещё реагирует на него, даже после стольких лет. Эта мысль сделала его счастливее, что было неразумно.

Он сдвинул очки на макушку и почесал темную бородку на подбородке. Весь в грязи и масле после долгого дня работы с автомобилями, Адам хотел только холодного пива и долгого горячего душа. Но судя по решительному взгляду на лице Мэл, он не получит ни того, ни другого в ближайшее время.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Адам, — сказала она чуть запыхавшимся голосом. Он прочувствовал хриплость её голоса до кончиков пальцев ног, но не показал этого. Это была маленькая Мелоди Брайант, сестра Джеймса, девчонка, которая была слишком хороша для него в старшей школе и сейчас явно ему не по плечу.

Она была властной, раздражительной, самоуверенной.

Восхитительной.

Джаг, один из парней в магазине, сказал ему, что она заходила неделю назад или около того, чтобы запланировать техническое обслуживание своей машины, последней модели Камри. Сказала, что лампочка «проверить двигатель» горела, но тогда она пропустила встречу. Может быть, поэтому она хотела поговорить с ним сегодня вечером.

Но его инстинкты говорили об обратном.

Адам слегка поёрзал на своём месте, позволив бремени разговора свалиться на неё. В конце концов, она была той, кто остановил его, а он в любом случае никогда не был особенно хорош в светской беседе. Затем она прикусила нижнюю губу, привлекая его внимание к тому, какой полной и мягкой она выглядела, и, несмотря на его решимость, всплыли воспоминания о другой ночи восемь лет назад — они вдвоем на заднем крыльце дома её родителей, ощущение мягких изгибов Мэл, как она прижалась к нему, когда прошептала слова, которые он никогда не забудет.

«Я люблю тебя, Адам Фостер, и хочу отдаться тебе. Полностью…»

Они оба были так молоды, и он был совершенно ошеломлён.

— Нам нужно поговорить. — Мэл откашлялась, возвращая его в настоящее. Джеймс содрал бы с него кожу заживо, если бы узнал о той ночи, и их деловое партнерство, их дружба, будущее Адама — всё это превратилось бы в пепел.

Мэл отступила от тротуара и указала большим пальцем на дом.

— Не мог бы ты зайти внутрь на минутку, пожалуйста?

Адам медленно выдохнул и осторожно опустил подножку на своём ценном, полностью настроенном здоровяке Пурпурной Жемчужине, перед тем, как спешиться. Это была единственная приличная вещь, которую оставил ему отец, так как дом практически разрушился. Он спрятал ключи в карман, затем скрестил руки на груди, оценивая стоящую перед ним женщину.

Мэл казалась ещё ниже ростом, чем он помнил, её макушка едва доставала до его подбородка, когда они стояли в футе друг от друга. С трудом сглотнув, он последовал за ней к её крыльцу, ветерок доносил запах вишни и ванили. Господи, помоги ему, у нее практически была неоновая вывеска над головой, мигающая «Запрещено», но кожу Адама покалывало от осознания. Она доставит ему большие неприятности, и он поступил бы разумно, если бы сохранил между ними как можно большую дистанцию, в прямом и переносном смысле.

— Можем поговорить здесь, если разницы нет, — сказал он у её крыльца, пока она стояла уже на крыльце. Он чувствовал себя неряшливо и неуместно в своих промасленных джинсах и рваной черной футболке. — Я не хочу испачкать твою квартиру.

— Ой. — Она колебалась, держа руку на сетчатой двери.

Адам нахмурился. Она дрожит? Почему она дрожит?

Под встроенным верхним освещением её шелковистые каштановые волосы ниспадали ей на спину, и странная волна желания защитить её, прокатилась по нему. Он пообещал присматривать за семьей Джеймса, пока тот не вернётся из своего последнего пребывания за границей в следующем месяце. Может быть, это было причиной дополнительного выброса тестостерона внутри него, почти первобытного желания остаться рядом с Мэл. В любом случае, это оправдание, которое Адам проглотил.

— Всё в порядке? — Когда она не ответила, его беспокойство возросло. — Если речь идёт о Камри, не волнуйся. — Он поднялся на нижнюю ступеньку. — Я скажу ребятам, чтобы они вписали тебя в расписание. Я знаю, что ты пропустила встречу, так что…

— Дело не в моей машине. — Мэл оборвала его, ее глаза были закрыты, а губы сжались в тонкую белую линию. — Это о…

Трудный путь взросления преподал Адаму несколько ценных уроков. В основном, если тебе предстояло сделать что-то сложное — например, украсть в местном продуктовом магазине, чтобы твоя семья не умерла с голоду, или прогнать богатеньких детей, которые мучили твою собаку, — то лучше сделать это быстро. Он провёл рукой по растрепанным ветром волосам и повесил очки на воротник футболки с круглым вырезом.

— Выкладывай, Мэл. У меня нет времени стоять здесь всю ночь.

Она открыла глаза, пригвоздив его к месту с тем же цепким выражением, которое он видел на лице многих солдат в бою. Расправив плечи, она упёрла руки в бока и сказала самое последнее, что Адам когда-либо ожидал услышать снова.

— Мне нужно, чтобы ты испортил мою репутацию.