Как становятся ведьмами

Предложение

Во всем этом, хорошее было только одно — мужчина меня не обманул, и минут через пять я вышла к домам. Если кошмар преследует меня и вне дома, это вызывало дикие подозрения, что я больна. Осталось решить, какой вид отклонения случился со мной. При шизофрении часто преследует голос, нашептывая разные дурные вещи, но бывают её разные стадии, возможно, я в самом начале, и эти видения сведут с ума окончательно. Не припомню, чтоб в нашем роду имелись сумасшедшие или невменяемые личности. Ну, может быть, Ольга? Мотивация некоторых её поступков оставалась за гранью моего понимания. К тому же, мы с ней были внешне похожи, малознакомые люди, случалось, нас путали: обе невысокого роста, блондинки с голубыми глазами, даже родинки на тех же местах. В юности она играла в игру, изображая меня. Откровенно говоря, все выглядело невинно, но потом перешло все границы.

«Зачем ты так поступаешь?» — поинтересовалась тогда я.

«Как именно?» — спросила сестра, изображая мою мимику искреннего удивления.

«Ты меня пародируешь или такой я тебе кажусь?»

«Я делаю всё, чтобы на меня обратили внимание, и мой новый образ мне в этом здорово помогает».

«Надо быть собой, — сказала я. — Ты не можешь превратиться в меня».

«И не нужно. Я гораздо лучше!»

«Ты не можешь быть мной лучше меня!» — вскричала я от возмущения.

«Я уже лучше», — таков был ответ.

Она всю жизнь мне мешала, вставляя палки в колеса, в семье, в школе, с друзьями. Словно она мне всё время завидовала, но чему?

«Лучше бы её преследовали эти кошмары», — зло подумала я.

К моему приходу на крыльце сидел Златан, ожидая меня. Я обрадовалась до слёз и кинулась к нему, обнимая. Он внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ о моих снах.

— Твоя бабушка обладала даром и дом напитала энергией, — сказал он очень серьёзно. — Дом — живое существо, одушевлённое. Вечером, когда стемнеет, подними глаза к потолку и скажи: «Домик, я твоя новая хозяйка, буду содержать тебя в порядке. Не гневись на меня, не пугай».

Я бы, может, ему и не поверила, но выглядел он столь убедительно, а про дар бабушки звучало внушительно. Я всегда знала на задворках сознания, хоть об этом никогда вслух не говорилось, что моя бабушка не без способностей. В моей голове всплыла картинка позабытого прошлого.

Не помню точно, сколько мне было лет, скорее дошкольного периода. Нас с бабушкой преследовала женщина: на детской площадке, в походах в магазин, даже домой приходила однажды.

— Прошу, вы же можете? Снимите испуг, — просила она.

— Грех заниматься таким, — говорила бабушка. — С чего вы вообще это взяли?

— Мне Алла, Алла Решетникова сказала. Вы сняли с неё порчу.

Бабушка несвойственно ей ругнулась, но спустя время всё-таки согласилась провести тот обряд.

«Грех заниматься таким, — повторила она мимоходом, пояснив для меня. — Без договора с высшими силами, всё придется брать на себя и молить о прощении Бога»

В тот день по причине того, что оставить меня было не с кем, взяла с собой и меня. Я не знала, что такое испуг в значении этого слова и бабушка пояснила: мальчика напугала злая собака, теперь он заикается и писается в постель. Бабушка долго готовилась, носилась с белым яйцом, ходила с ним в церковь, ложила к иконам. Да, это бабушкино слово «ло-жи-ла я», она и матери моей так говорила, если она её поправляла. Когда мы пришли в дом той женщины, бабушка долго катала яйцо по телу мальчишки не старше меня, что-то шептала, а потом разбила яйцо в раковину. Я видела, даже сейчас вижу эту картинку, оно было чёрное, и желток, и белок…

Вечером я сделала всё, как сказал Златан, и спала спокойно и сладко, подобно ребёнку. Больше меня ничего не тревожило.

Был, правда, один момент, но ему я не придавала такого значения. Меня подруга позвала в солярий, заявив, что негоже лето встречать поганками бледными. Надо было брать времени меньше с моей-то белою кожей. Я обгорела. Уже к вечеру вся покраснела, любое прикосновение одежды доставляло неимоверную боль, поднялась температура, а меня одолела сонливость, что бывает при солнечном ударе. Вот там, между сном и реальностью, я явственно чувствовала, как чьи-то руки меня натирали какой-то прохладною мазью, что пахла анисом. И когда меня перевернули, прилагая усилие, с живота на спину, я лишь крепче зажмурила глаза, решив не просыпаться, боялась увидеть что-то не то.

В остальном дни потекли своим чередом. Мы много времени проводили с любимым соседом, вместе ели и пили, ездили в магазины. У меня даже стали появляться мысли пригласить его на ночь, но я отчего то смущалась. Наш огород давал всходы, зацветала клубника…

Неожиданно вечером за очередной шахматной партией Златан спросил:

— Ты до сих пор любишь его?

Я сразу поняла, о ком он, но хотела уйти от ответа. Ответ и не нужен был, Златан всё понял по моему лицу.

— Хочешь его вернуть? — пытливо всматривался он.

— Да, наверное, — промямлила я.

— Так да или нет? — отчасти сурово уточнил Златан.

Я посмотрела на него, в его чудесных светло-зелёных глазах мерцали отблески пламени.

— Да, — тихо ответила я.

— Я могу это сделать, — сказал Златан. — Ты мне веришь?

Я верила ему так, что если бы он пообещал мне с неба луну, я б ни секунды не сомневалась, оттого только кивнула, спросив:

— А как?

Он откинулся на спинку стула, скрестил руки и с видом человека, не сомневающегося в своих словах, заявил:

— Твою проблему нетрудно решить. Первым делом надо избавиться от твоей сестры, а затем наложить на него оморочку. Забудет он обо всем, ни на кого, кроме тебя смотреть не будет. Станет послушней и вернее собаки. Хочешь?

— Хочу.

Наш разговор приобретал мистический дух суеверий, но совсем не пугал меня. По необъяснимой причине я была уверена, что Златан не причинит мне вреда, что он на моей стороне. Хотя, вроде я должна испугаться. Видя мою заинтересованность, он продолжил:

— Это будет довольно пугающий для тебя обряд, большую часть из него ты должна сделать сама. Будет одно условие, если откажешься от него по итогу, то согласишься выйти за меня замуж.

Я нахмурилась, странному повороту. Вроде сам предлагал вернуть мне мужчину, которого я любила, и при этом звал замуж. Не скажу, что идея стать женой Златана показалась мне столь уж плохой, но я не думала, что откажусь от Романа.

— Ну, стать твоей женой — неплохой вариант, — посмеялась я, не до конца веря во все заморочки.

В глубине его глаз, я видела, что мои слова про наш брак его всё же обрадовали.

— Для начала, — сказал Златан, — нужно в душу к твоей сестре подселить мертвеца.