Как стать богом

Сюжет 1. Вадим Данилович Христофоров, звёздный астроном

Сентябрь 1995 года

Кавказ.

Вадим сидит за столом в командирской палатке экспедиции лагеря звёздных астрономов и занимается вычислением средних взвешенных на логарифмической линейке. Уже есть калькуляторы, но на линейке у Вадима всё получается быстрее. Ещё два крайних ряда цифр и можно отдохнуть.

Полог откинут. Жара уже подступила. Свежий ветерок поднявшийся было с утра от реки внизу стих. День снова обещает стать томительно жарким, потным и изнуряющим. Как по заказу, небо чистое и совсем без облаков. Но Бермамыт и Кинжал у самого горизонта на востоке и на западе затянуты сизой дымкой, словно там кто-то тайно палит невидимые костры. Эльбрус страшен и странен только в дождь. А здесь на Харбасе сейчас солнечно. Всё поросло коротенькой травкой и жиденькими синими цветочками. Летают шмели, которые жадно и грубо в эти цветочки вцепляются, словно хотят их тут же изнасиловать.

Раздаётся шипенье крыльев и отчаянный крик. Проносится чья-то большая тень и под экспедиционную машину – трёхосный ГАЗ-157, в просторечие – «Колун» или «Мормон», если по иностранному, т.к. содран он с американца Marmon-Herrington, поставлявшегося в СССР по Ленд-лизу, забивается перепуганная насмерть пичужка. Это неудачная атака сокола. Не повезло сегодня хищнику!

Вадим заканчивает обработку ночных наблюдений, убирает записи и линейку в планшет и долгим взглядом смотрит на Эльбрус, призрачный, почти прозрачный на белесоватом чистом небе. Какая красота!

Но стоит Командору куда-нибудь отъехать и что-нибудь обязательно случается!

Вот и на этот раз:

Нападение

На лагерь нападают коровы.

Здоровенный бугай с громоподобным сиплым рычанием принимается тереться об антенну и моментально срывает противовес. Коровы становятся шеренгой тупо глядя на лагерь. Бугай столь величествен, что Вадим сначала было решает трусливо отлежаться в палатке, надеясь, что все как-нибудь само собою утрясется. Но бугай приглашает чесаться еще трех коров. Видимо самых любимых. И они начинают шумно мочиться у Вадима над ухом, а все стадо двигается прямо на лагерь.

Тогда Вадим судорожно заряжает ружье и идёт искать пастуха, которого разумеется нигде нет! Тогда Вадим возвращается (коровы тем временем подходят вплотную) и орёт бугаю:

«У-у-у!» – замахиваясь на него руками.

«У-у-у!» – отвечает Бугай Вадиму и делает шаг вперед.

Вадим трепеща кидается за командирскую палатку и оттуда орёт уже коровам:

– Пошли вон, туды вас и растудыть!

Коровы отшатываются.

И тут Вадима осеняет! Он берёт канат и начинает им хлопать, крутить и вопить:

– У-у-у!, – обращается он исключительно к коровам.

И те начинают отступать. Бугай заценивает деликатность Вадима и тоже небрежно удаляется, по пути заигрывая с коровами. Потом они все уходят.

Мораль:

Никогда не ори на начальника – ори на подчиненных и терпеливо ожидай, пока до начальника дойдет, в чем дело и как ему поступать надлежит… (с) С.Витицкий.

Но коровы приходят опять! И опять Вадим сражается с ними как лев – у всякой убегающей от него коровы хвост вытягивается, а кончик хвоста расслабляется и болтается свободно. Кажется, что корова насмешливо делает ему ручкой. Забавно!

В итоге Вадим разгромлен наголову! Противовес срывают дважды. Рация не работает. Два раза Вадиму удаётся опятить бугая, но в третий раз он заходит с запада, оказавшись внезапно у Вадима за спиной, и останавливается в трех шагах. Он роет копытом землю, уставляет на Вадима рога и с сипением разевает пасть. Видимо грязно ругается.

И опять Вадим сидит за столом. К ящику прислонена дубина. Рядом пирамида из булыжников. На психрометре рогатка с запасом зарядов. Он ждёт врага. Но враг от жары настолько ошалевает, что даже и не нарывается. Только остервенело чешется об триангуляционный знак третьего класса.

Вадим берёт ручку, снова смотрит долгим взглядом на Эльбрус вдохновляясь и начинает писать в тетради:

«Вот и еще неделя прошла. Неплохая была неделька – жаркая и без дождей с градом, как я и хотел. Хотя по утрам иней уже выпадает и мерзнет нос, высунутый из спальника. Время идет а записывать совсем не хочется. Сидим на Харбасе. Каждый день одно и то же. Встали, поели горохового супа и читать-перечитывать старые журналы. И конечно же споры обо всем, переходящие на личности. Потом вечер. Разжигаем примус, запаливаем свечу и шахматы, какао и снова споры обо всем, переходящие на личности».

Хм-м, пожалуйте вам! Принимайте гостей! Давно не виделись! Это оказывается Магомет из селения внизу у реки, находящегося в прямой видимости из лагеря, пожаловал. Во всей своей дикой, грязноватой, небритой, хищной красе и всегда наводящей на Вадима спасительный первобытный ужас. На этот раз он элегантно скособочившись в седле держит в левой руке оцинкованное ведро с мясом. А точнее:

– Баранина. Начальство посылает, – объясняет Магомет, останавливая лошадь и передавая ведро Вадиму.

Магомет очень довольный произведенным впечатлением блестит двумя рядами стальных зубов и говорит вслед Вадиму, двинувшему с ведром в кухонную палатку:

– Ведро верни, да?

Вадим предлагает:

– Спешься! Посидим!

– Спасибо, с утра сижу, – отвечает Магомет в своеобычной манере.

– Чайку попьем, – настаивает Вадим.

– Спасибо. Ехать надо. Начальство. Гостей ждешь? – спрашивает он вдруг.

– Гостей? Откуда здесь гости кроме тебя? Никого не жду.

– А командир где?

– В разведку поехал. На лошади. Вечером вернется.

Магомет принимает пустое ведро, подбрасывает его в руке, смотрит направо, смотрит налево, и небрежно говорит:

– Значит гостей не ждешь? – и не дожидаясь ответа трогает лошадь.

– Эй, Магомет! Когда быка от нас заберете? – громко говорит Вадим ему в спину.

Магомет садится вполоборота и говорит наставительно:

– Это дурной бык. Никому не нужен! Ты бери камень и бей его между рогами. Изо всей сил бей! Он другого ничего не понимает. Дурной бык! Бери большой камень и между рогов. Понял?

– Свежее решение, – тихо говорит Вадим уже ему в спину, – Изменим жизнь к лучшему.

Вадим любит выражаться рекламными слоганами, подбирая их к той или иной ситуации.

Магомет больше не оборачивается. Слегка покачиваясь в седле он начинает спускаться по крутому склону, почти пропасти. Без всякой дороги, по осыпи, на север, в сторону затянутой сизой дымкой каменной горы, знаменитой не только своим чарующим именем Тещины Зубы, но еще и опасным автомобильным спуском, по которому астрономы кое-как сюда и заехали на их «Мормоне» и название которого в переводе означает «Вредно Для Души».

И это правильное название для узкой бугристой дороги, когда-то раскатанной грейдером прямо из горной породы и придавленной бульдозером, чтобы не разъезжалась в стороны. Дорога эта откровенно опасна и отчаянно нуждается в ремонте. Вопрос один! А кому и для чего её ремонтировать? «Мормон» с трудом, но проходит. А лошади и пешему человеку она в принципе не нужна.

«Какое плохое мясо, – думает Вадим, – И что с ним делать прикажете? Мы на нем себе последние зубы поломаем. Э-э-э, или сделаем харчо? Ну да, харчо. Но харчо вредно. Тогда сделаем баранью похлебку! С чесноком. С макаронами. Не только вредно, но и вкусно! И как бы мне от этих дурацких коров избавится?»

Томительная жара окончательно установилась и теперь стоит вокруг. Воздух струится и дрожит над восточным склоном. Это хорошо! Делать замеры под дождём ой как тяжело!

И он видит…

…в дрожащем мареве горного воздуха как на экране телевизора бесшумно плывут пятнистые коровьи туши, рога, помахивающие хвосты, слюнявые морды. Вадим задремывая в кресле следит за ними слипающимися глазами. Ай, как хорошо! Враги ушли сами! Великое побоище на Харбасе Вадимом бесславно проиграно, но Слава Богу закончено.

Да! Иногда на него находит. Он каким-то своим зрением видит будущее. Как в телевизоре. В странном таком телевизоре. С круглым экраном. Как будто он вставлен в торец огромной газовой трубы большого диаметра и длины. Сколько раз он проверял. Это самое настоящее будущее. «Завтрашние новости», а ха-ха!

Именно та футбольная команда выигрывает именно с таким счетом. В Америке избирают именно того президента. Наверное всё это нужно использовать в целях личного обогащения. Например зайти сделать ставку на тотализаторе. Но ничего этого Вадиму не нужно! Категорически! Ему итак хорошо. Застиранная штормовка, китайские кеды, костёр, гитара, комары! Правда же хорошо?!

Вадим вдруг резко просыпается, прислушивается и с недоумением спрашивает сам у себя (громкие разговоры с самим собой в малолюдных экспедициях не считаются признаком шизофрении и даже рекомендуются как пение за рулём в дальних рейсах):

– Командор едет?! Так он же на лошади. А «Мормон» вот стоит!

Но кроме звона насекомых пока ничего не слышно.

– Не может быть, – говорит себе Вадим, – Откуда? Двух часов еще нет. Но я же слышу. Машина едет.

Вадим снова прислушивается. Кажется и в самом деле раздаются какие-то посторонние звуки. Из чистого упрямства он говорит себе:

– Да не может этого быть! Ясно же было сказано что не раньше девятнадцати, а скорее ещё позже.

И вдруг…