Кактус для вашей мыши

Глава 11

– Что ты хочешь этим сказать? – Анатолий резко повернулся в мою сторону, и даже Вероника на время прекратила продумывать стратегию покорения очередного бумажника на лапках. – О чём конкретно не стоит говорить уверенно? Или ты хочешь сказать, что знаешь что-то, о чём я не в курсе?

Меня так и подмывало сказать, что Толик даже в страшном сне не может себе представить, насколько о многом он не в курсе, но благоразумие вновь взяло верх над вредностью, и я промолчала. В конце концов, если человек делает всё для того, чтобы его банально использовали, кто я такая, чтобы ему мешать? А с другой стороны – вот не надо было меня похищать, спать с чужими жёнами и впутываться в игры взрослых дяденек, и всё было бы прекрасно.

– Ну в общем-то да, – я скромно потупила глазки, – я не уверена, что имя, которое ты столь ревностно оберегаешь от разглашения, такая уж тайна для всех присутствующих. Для меня-то точно нет, как ты уже мог догадаться.

–Ну да, – задумчиво кивнул Толик, явно пытаясь по-быстрому просчитать, что знаю я, что знает Вероника и что знает, собственно, он сам, и свести данные воедино, но пазл однозначно не складывался, – Про грузовик я помню.

– Про какой грузовик? – влезла Вероника, с сомнением глядя на элегантного Толика, который как-то совсем не походил на владельца грузовика, – у тебя что, есть грузовик? А зачем?

– У меня – нет, а вот у неё – есть, – Толик кивнул на скромно сидящую на диванчике меня. – Зелёный. С песком. Для благотворительности. Она его у одного крутого мужика отжала.

Я энергично закивала, подтверждая его слова, а Вероника с большим подозрением смерила меня взглядом, видимо, пытаясь понять, как и, главное, зачем я это сделала. А вот не скажу, мучайся теперь!

– А что за крутой мужик? – любопытство, свойственное всем нормальным женщинам, пересилило даже её откровенную антипатию ко мне, и Вероника перебралась поближе, требуя подробностей. Я подумала, что выражение «крутой мужик» у меня как-то не очень хорошо ассоциируется с Максом, но, как показали последние события, я очень сильно недооценивала милого друга детства.

– Вот что значит – настоящая женщина, – с нечитаемым выражением лица негромко произнёс Толик, – нет чтобы поинтересоваться, что за грузовик, а она в первую очередь интересуется крутым мужиком.

Мне на секунду послышалась тщательно спрятанная ирония, и я с нескрываемым интересом посмотрела на мужчину, подумав, что, возможно, он не так уж безнадёжен, как мне казалось. Толик с лёгкой улыбкой смотрел на Веронику и, если бы не боль в глубине глаз, старательно замаскированная усмешкой, можно было бы подумать, что её поведение его действительно забавляет. Вроде бы ничего не изменилось в лице: только более явными стали тени под глазами, резче обозначились складки возле рта, почти незаметно опустились уголки губ и словно сгладилась очаровательная ямочка на подбородке. А что ты хотел, дорогой? Большой и чистой любви? С Вероникой?? Серьёзно???

– Ну так что за мужик-то, – не желала отставать от меня наша трепетная и ранимая, – строительный магнат? А Дима в курсе, что ты ему изменяешь с владельцем строительной компании? Ну ничего ж себе…Какая восхитительная наглость! А ещё меня в чём-то смеешь обвинять…

– Стоп! – я слегка повысила голос, чтобы эта сумасшедшая (хотя с нормальными в данный конкретный момент в комнате была явная напряжёнка, чего уж тут) не напридумывала мне не только отношений с неведомым строительным воротилой, но и свекровь и пару детишек в придачу. С неё станется, судя по всему. – С чего ты решила, что речь идёт о каком-то строительном магнате? Откуда такие чудесные в своей нелогичности выводы?

– Грузовик же, – удивилась моей недогадливости Вероника, – ну кому ещё может быть нужен грузовик с песком? И не заговаривай мне зубы.

– И в мыслях не было, – поклялась я, – а этого, по выражению нашего гостеприимного хозяина, «крутого мужика» ты прекрасно знаешь. Вот прям как самого Толика…или даже лучше.

– А вот с этого места можно поподробнее? – насторожился Анатолий, внимательно и с каким-то новым, пока не очень понятным выражением лица глядя на Веронику.

– Да, действительно, можно поподробнее? – опрометчиво присоединилась она к нему, даже не подозревая, какая колоссальная подстава ждёт её с моей стороны. Но мне ни разу не было стыдно, ну вот ни капельки.

– Не вопрос, дорогая, – кивнула я, – дело в том, что человека, у которого я в своё время с колоссальным трудом отвоевала этот самый зелёный грузовик с песком, зовут…Максим Сергеевич Мельник.

– Максим?! – Вероника смотрела на меня с искренним недоумением и поэтому не заметила, как по лицу Толика пробежала тень, а взгляд стал тяжёлым и острым, – а он-то тут причём? Я, конечно, в курсе, что вы давно знакомы, но с какой стороны тут грузовик – убей, не понимаю!

– Не вникай, – щедро разрешила я, махнув рукой, – всё равно не поймёшь. У Макса можешь поинтересоваться, он тебе в подробностях расскажет эту душераздирающую историю. Если захочет, конечно…

– А вот у меня другой вопрос, – мы одновременно повернулись к Анатолию, который смотрел исключительно на Веронику, словно забыв о моём существовании, и у меня мелькнула мыслишка: а может, пока они тут отношения выяснять будут, мне по-тихому слинять, а потом – пусть хоть поубивают друг друга. И я сделала пару осторожных шажочков в сторону двери, но была остановлена очередным командирским рявком, – Лера! Сядь и не мельтеши! Мотыляешь тут из стороны в сторону…

Ну и ладно, но ведь попытаться стоило. К тому же я ещё не все запланированные подрывные мероприятия здесь провела: мне почему-то отчаянно не хотелось, чтобы Вероника и дальше дурила Толика, хоть он и доставил мне несколько крайне неприятных минут. Но, если выбирать между ними, то Никусю я не люблю гораздо больше, чем Толика. И вообще – нечего ей портить жизнь трём нормальным мужикам. Ну…почти нормальным. Временами и местами. Не важно: всё равно не хочу. Да и папеньку Анатоля стоит поберечь – достойный, судя по всему, джентльмен, зачем же с ним так…безжалостно.

– Вероничка, скажи, – Анатолий по-прежнему был сосредоточен на своей даме сердца (или чего там ещё), – а ты что, давно знаешь Максима? Согласись, это несколько странно, особенно если учесть близкое, я бы даже сказал, очень близкое знакомство Максима Сергеевича с основными конкурентами твоего супруга. Я ведь ничего не путаю? И ещё: а Дмитрий Васильевич в курсе твоих специфических знакомств? Ведь это именно Максиму нужно, чтобы твой муж подписал определённые бумаги.

– Естественно, Дима в курсе, – Вероника высокомерно пожала плечиками, – я же в нашем семейном бизнесе всё же не последний человек, а Максим – прекрасный биржевой аналитик, он неоднократно имел какие-то дела с мужем. И то, что сейчас у них какой-то конфликт интересов, это просто мелочь.

– Мелочь, значит… Ну-ну…хороша мелочь…Но сейчас о другом. То есть ваше знакомство с господином Мельником ограничивается исключительно деловой сферой?

– Разумеется, ни с какой иной стороны он меня никогда не интересовал, – Вероника подняла на Толика настолько кристально честные глаза, что, если бы я не знала абсолютно точно, что она врёт, я бы – поверила. Вот честное слово – ни на секунду бы не усомнилась даже. Вот и Толик дрогнул и едва заметно расслабился. И я поняла, что вот оно – моё время выйти уже наконец на поле в качестве активного игрока.

– Как интересно, – мурлыкнула я, нахально глядя Веронике в глаза, – а вот Макс считает совершенно иначе, и, мне кажется, будет очень сильно разочарован, когда узнает, что, оказывается, интересовал тебя исключительно с деловой точки зрения. У него как-то сложилось абсолютно иное впечатление. Да и у Димы, когда они вчера с Максом об этом разговаривали, – по-моему, тоже картинка сложилась чуть-чуть другая.

– Что?! – Вероника, как-то разом растеряв всё высокомерие, ахнула и прижала ладонь ко рту, – что значит – они об этом разговаривали?! Ты хочешь сказать, что Дима знает?

– Знает про что? – снова прорезался Толик, видимо, таки решивший выяснить всё до конца. Что ж, похвальное желание, а то, что жизненные уроки иногда бывают, увы, очень болезненными…что ж… Всё можно пережить… По себе знаю….

– Про то, что твою Вероничку и всем нам, как оказалось, известного Максима Мельника связывают не только и не столько деловые отношения.

– А какие? – продолжал проявлять чудеса сообразительности Толик. Хотя парня можно понять – такой насыщенный день…у кого угодно ум за разум зайдёт.

– Сама скажешь или мне? – я посмотрела на Веронику, которая уже собралась и явно лихорадочно просчитывала варианты, при которых останется в максимальном выигрыше. Или в минимальном проигрыше – это уж как посмотреть.

– Да тут в общем-то и рассказывать нечего, – соизволила наконец-то произнести хоть что-нибудь Вероника, при этом взглядом пообещав мне такие проблемы, по сравнению с которыми всё, что было до сих пор – даже не цветочки, скорее – ещё бутончики. Не то чтобы я испугалась, но как-то внезапно осознала, что у неё в подобных игрищах опыта несравнимо больше, чем у меня. – С Максимом я познакомилась на одном из светских раутов, но когда это было – вот даже не вспомню, наверное. И потом мы пару раз встречались, и я даже как-то консультировалась с ним по поводу некоторых финансовых вопросов. Никогда не думала, что это может быть кем-то расценено, как личные отношения. Это всё твои выдумки, Валерия. На что только некоторые не идут, лишь бы рассорить людей, симпатизирующих друг другу…

Вероника посмотрела на меня с осуждением и лёгким злорадством, мол, что ты теперь скажешь, но от необходимости отвечать меня избавил Толик, удобно расположившийся в кресле, в котором и обитал до моего фееричного появления.

– Надо же, оказывается, то, что между нами было, это всего лишь отношения людей, симпатизирующих друг другу… – в его голосе было столько почти детской обиды, что мы обе отвлеклись от обмена взглядами разной степени враждебности и посмотрели на него. – А ведь ты говорила, что любишь меня. Только меня…

– Как мило! – тут же воспользовалась предоставленной возможностью я и щедро добавила в голос сахара. – Мне кажется, из вас получилась бы прекрасная пара! При определённых условиях, разумеется…Толик, ты, конечно, меня похитил и все дела, но парень ты в принципе неплохой и лично мне ничего дурного не сделал. Поэтому я готова дать тебе совершенно бесплатный совет. Хочешь?

– Не хочет он твоих советов! – тут же ощетинилась ежом Вероника. – Нашлась…великая советчица…Мы сами между собой разберёмся, верно, милый?

– Ну почему же? – «милый» явно был не против советов, даже моих, – и не надо за меня решать, Вероничка, хорошо? В этом вопросе я как-нибудь сам…

– Так вот, – я даже не старалась спрятать от Вероники довольный взгляд, получив в ответ очередное обещание всевозможных ужасов, если наговорю лишнего, а именно это я и собиралась сделать, – ты славный парень, Толик, из хорошей семьи, так сказать, с прекрасной родословной, ты симпатяга, умеешь себя вести в обществе и так далее. В общем, мечта любой девочки. Но давай посмотрим правде в глаза: твоя Вероничка – не любая девочка. Она зрелая, состоявшаяся в бизнесе и в браке стерва, у которой и муж, и любовник – мягко говоря, не последние лица в нашем городском бизнес-сообществе. Таких, как ты, она ест на завтрак вместо овсянки, уж не обижайся. И возникает закономерный вопрос: ты ей зачем сдался? Из-за твоей неземной красоты или выдающихся…хм…интеллектуальных способностей? Вот мой совет в этом и заключается – просто задай себе этот вопрос и дай на него честный ответ самому себе.

– И любовник? – естественно, Толик выцепил из моего монолога только то слово, которое привлекло его внимание, кто бы сомневался, но буду надеяться, что и весь остальной мой эмоциональный спич не прошёл уж совсем-то мимо его сознания. – Ты хочешь сказать, что помимо мужа у Вероники есть любовник? И этот любовник, судя по всему, не я?

– А ничего, что я тоже тут стою? – Вероника, поняв, что дело пахнет керосином, попыталась снова перетянуть одеяло на себя, ведь в подобной ситуации кто инициативу перехватил – тот и выиграл, – Может, ты лучше у меня спросишь, милый? Зачем ты её слушаешь? Да даже если это и так, то что это меняет в наших с тобой отношениях? Мне с тобой очень хорошо, зачем нам ссориться?

– Что значит – «что это меняет в наших отношениях»? – Толик выпрямился в кресле, – Знаешь, это очень многое меняет, я бы даже сказал – всё меняет! И, боюсь, Лера права, и мне стоит задать себе тот самый вопрос: для чего я тебе, если муж и…любовник у тебя уже есть? Государственных секретов я не знаю, в отцовских делах ориентируюсь пока так себе, полезных знакомств много – это да, так их и у тебя самой немало. Зачем, Вероничка?

– То есть в то, что я тобой всерьёз увлеклась, ты не хочешь поверить? – в нежном голосе послышались слёзы, и я решила, что Толик однозначно дрогнет и кинется утешать свою дорогую Веронику, но, похожу, парень немного крепче, чем я думала. – Толя, неужели тебе со мной было плохо?

– Мне было очень хорошо с тобой, – негромко проговорил Толик, глядя куда-то в сторону, – до тех пор, пока я не узнал, что ты обманывала меня всё это время. И у меня только один вопрос: кто он?

– Кого ты имеешь в виду, милый? – Вероника наивно хлопнула длинными ресницами, стараясь изобразить дурочку, но ей не повезло – вокруг не было людей, готовых в это поверить. Уже – не было.

– Никуся, не переигрывай, тебе не идёт, – ехидно прокомментировала я провалившуюся попытку, – ну расскажи уже мальчику правду, он заслужил. Или тебе помочь?

– Вот только твоей помощи мне и не хватало, – огрызнулась Вероника. – Без тебя разберёмся.

– Ну, Толик, ну подумай как следует, – проигнорировав последнюю фразу, обратилась я к задумавшемуся парню, – шевели мозгами, они же у тебя есть, вот и сложи два и два. Давай, я в тебя верю…

Толик молчал, погрузившись в свои однозначно невесёлые мысли, но на его лице постепенно стало проступать выражение понимания, и он поднял потрясённый взгляд на меня, потом перевёл его на Веронику.

– Нет… – он потряс головой, – этого же не может быть, правда?

– Хотела бы тебе сказать что-нибудь утешительное, но не могу, – я с искренним сочувствием посмотрела на Толика: нет ничего более болезненного, чем крушение иллюзий.

– Твой любовник – Максим Мельник? – Толик смотрел только на Веронику, стараясь не пропустить ни малейшего отражения эмоций на красивом лице. – Вероника, ответь, ну пожалуйста! Это он?

– Да, это он, и что с того? – Вероника наконец-то перестала изображать трепетную ромашку и стала собой: расчётливой и холодной.

– Что с того?! – воскликнул Толик, вскакивая с места и запуская обе руки в уже растрёпанную шевелюру, – Ты не понимаешь? Твой любовник шантажирует меня, тоже твоего любовника, между прочим, требуя наизнанку вывернуться, чтобы заставить твоего мужа подписать некие документы. Тебе не кажется, что ситуация несколько нетипичная? А без меня вы никак не могли обойтись? Решив все вопросы, так сказать, в семейном кругу?

– Мне, кстати, тоже интересно, – влезла я, в очередной раз пожалев от отсутствии попкорна, – а зачем вам Толик понадобился? Ни за что в жизни не поверю, что ты не знала о планах Макса. Это я в ваш гадюшник только недавно попала, и то уже много чего успела понять и узнать, а уж ты-то наверняка в курсе.

– Вот у Максима и поинтересуйся, он тебе расскажет, если захочет, конечно, – Вероника равнодушно пожала плечами, – между прочим, Толечка, это именно он посоветовал мне обратить на тебя внимание. Что такое? Ты же хотел правды, мой сладкий? Ну вот и получай.

– Опаньки, всё интереснее и интереснее, – я хотела съязвить, но, взглянув на застывшее лицо Толика, промолчала: парню и без моих комментариев несладко.

Толик хотел что-то ответить, но его прервал вежливый стук в дверь, и на пороге нарисовался один из моих дилетантов-похитителей, тот, который Рома.

– Анатолий Фёдорович, камеры зафиксировали машину на подъездной дороге, пропускать?

– Что за машина?

– «Крузак» чёрного цвета, номерной знак заляпан снегом, не разобрать…

– Одна машина? –Толик нахмурился, потом тряхнул головой и решил, – пропустите.

– Рома, а почему ты про приезд Вероники нам не сообщил? – поинтересовалась я у Романа, – она же тоже не пешком пришла, я полагаю…

– Данные машины Вероники Яновны у нас есть в списке разрешённых гостей, – отчитался Рома, получив разрешающий кивок от Толика.

А я снова вспомнила о попкорне, так как могла предположить, кто именно посетил нас на том самом чёрном «крузаке», и задумалась над тем, почему отчество Вероники так царапнуло слух…

Впрочем, ладно, об этом я подумаю потом. Сейчас полно иных проблем. Вот правильно говорят: «Будьте осторожны с тем, о чём молитесь, потому что вы можете это получить!» Золотые слова: например, мне не нравилась моя скучная жизнь, мой «день сурка», и я хотела, чтобы жизнь стала яркой, насыщенной и интересной? Пожалуйста: наслаждайся, Лера, ни в чём себе не отказывай! И мои давние мысли о параллельном мире и приключениях там, как оказалось, были просты и незамысловаты, как бутерброд с колбасой, по сравнению с тем, что сейчас творится в моей когда-то изумительно спокойной жизни. А ведь с судьбоносного приглашения Макса на презентацию не прошло даже недели…

Тем временем во дворе хлопнула автомобильная дверца, в холле раздались невнятные голоса, потом кто-то подошёл к двери в комнату, где с разной степенью комфорта расположилась наша прелестная компания, и почему-то замер. В комнате повисла такая тишина, что, казалось, её можно было потрогать руками. Истерзанное непривычно насыщенной жизнью воображение тут же нарисовало картинку, как некто в чёрной маске, стоя за дверями, методично распихивает по карманам пистолеты, а в сумку (обязательно чёрную, большую, спортивную) укладывает бомбу с часовым механизмом. Затем дверь медленно отворилась и…на пороге нарисовался привычный, встрёпанный, как обычно, Макс, без сумки и без пистолетов (надеюсь…).

– Добрейший вечерочек, – мило улыбнувшись, поздоровался он с нами, – а я тут подумал-подумал и решил, что вы, наверное, без меня скучать будете – вот и приехал. Здорово, правда?

– Вот тебя только тут и не хватало, – проворчал Толик, глядя на нового участника нашего кордебалета с холодной неприязнью. И непонятно было, из-за чего он Макса не любит сильнее: из-за шантажа, или из-за Вероники. Но что-то подсказывало мне, что из-за Никуси. Быть жертвой шантажа не так обидно, как быть обманутым любовником, во всяком случае, мне так кажется.

– Так ведь и я о том же, – согласно закивал Макс, не переставая дружелюбно улыбаться всем присутствующим. При этом его глаза внимательно следили за каждым, словно просчитывая, чего именно ожидать от любого из нас. Ох, непрост друг детства, ох, непрост! И почему я раньше этого не замечала, воспринимая его как некую мягкую плюшевую игрушку, такую удобную и понятную.

– Максим, зачем ты приехал? – Вероника решила, что стоит перехватить инициативу и царственно поднялась из кресла, в котором сидела. Я даже залюбовалась – Британский Королевский дом, никак не меньше…

– Да, меня тоже это очень интересует, – решила тем не менее не отставать я и внимательно всмотрелась в безмятежного Макса, – но гораздо больше меня интересует, откуда ты знал, куда именно ехать? Не припомню, чтобы наш радушный хозяин тебя приглашал и сообщал адрес. Из чего следует что?

– Что? – тут же купился на простенький приём Толик.

– Из этого следует, что и без твоих инструкций Максим Сергеевич прекрасно знал, куда именно стоит ехать, а ведь адрес этого чудесного домика, я полагаю, не расклеен на столбах и не размещён в свободном доступе в сети. Я права?

– Ну да, – Толик озадаченно взглянул на по-прежнему излучающего добродушие Макса, – кстати, интересный вопрос. Не хочешь ответить?

– Не хочу, – абсолютно спокойно, даже лениво ответил этот аферист и повернулся ко мне, – я тебя, честное пионерское, бесконечно люблю, Леруня, но твоя уникальная способность вылезать с совершенно не нужными в данный момент комментариями иногда раздражает, веришь?

– Верю, – кивнула я, – но, понимаешь, ничего не могу с собой поделать. И при этом ты же как-то терпишь меня уже столько лет, и ничего, жив пока и даже, судя по всему, находишься в прекрасной физической форме. Хотя про физическую форму – это лучше у Вероники уточнить, правда, Никуся?

– Никуся?! – Макс подавился заготовленной фразой и ошарашенно посмотрел сначала на меня, а потом на промолчавшую Веронику. – Ты называешь её Никуся? Блин, мне кажется, или я что-то глобальное пропустил? Девочки и мальчики, с вами всё тут в порядке?

– Разумеется, – соизволила наконец-то очнуться Вероника, – у нас всё было хорошо, пока не появился ты. Весь такой внезапный и противоречивый…

Тут уже я поперхнулась от изумления: у Никуси что, есть чувство юмора? Да ладно, быть того не может! В моём представлении возможность наличия у Вероники способности шутить была не то что близка к нулю, скорее, она уходила в отрицательные величины. И вот – поди ж ты! Видимо, Макс подумал примерно то же самое, потому что взглянул на Веронику с огромным удивлением.

– Неужели ты мне не рада?

– Ну почему же, я тебе всегда рада…дорогой, – голос Вероники был обманчиво спокоен, но это явно было затишье перед бурей, – особенно сейчас, когда ты наконец-то объяснишь мне, что, мать твою, происходит?! Что здесь делаешь ты, что здесь делает он, что здесь делает эта…Лера, и главное – что здесь делаю я?!

– Ну, что здесь делаешь ты – понятно, – снова влезла я, решив вместо Макса ответить на претензию, – ты скандалишь. Что здесь делает Толик – вопрос риторический, как ни крути, а это его дом. Что здесь делаю я – тоже такой себе вопросик, потому что меня сюда похитили. Остаётся один вопрос – что здесь делает Макс. Хорошо я всё упростила, правда?

– Если это – упростила, то да, тебе удалось, – согласился со мной Макс, – а кто тебя похитил-то? Кто этот самоубийца?

– Почему сразу самоубийца? – поморщился Толик, – как видишь, с ней всё в полном порядке, так что не вижу проблемы. Можно сказать, просто в гости приехала. Кстати, очень много полезного мне рассказала.

– Вот как-то даже не сомневаюсь, – поморщился Макс, с упрёком глядя на меня. А я что, я ничего, просто не надо было эти тайны мадридского двора разводить, и было бы нам всем счастье. – А что касается самоубийства, так можно было массу более простых способов найти, а то там, знаешь ли, Дмитрий Васильевич очень гневаться изволят, прямо вот рвут и мечут, обещая покрошить на мелкие кусочки того идиота, который это всё затеял. Это я не пугаю, а просто информирую.

– Но ты же сам сказал, чтобы я сделал что угодно, но добился подписания документов, – с плохо скрываемым отчаянием в голосе проговорил Толик, заработав три разных взгляда: сочувствующий- от меня, презрительный – от Вероники, и оценивающий – от Макса.

– Если честно, – Макс поискал взглядом, куда бы сесть, и выбрал диван, на котором и устроился со всем возможным комфортом, – мне даже в голову прийти не могло, что ты решишься на подобную глупость. Если захотеть и постараться – тебя же лет на…несколько можно посадить. И папа не спасёт, даже если захочет помогать бестолковому сыночку. А ведь Беляев говорил о тебе, как об очень неплохом специалисте, мог бы карьеру сделать, отца порадовать. Куда ж ты полез, дурашка?

– Да я и не полез бы, если бы ты не стал меня шантажировать, – чуть ли не со слезами воскликнул Толик, представивший, видимо, весь масштаб неприятностей, которые устроит ему разгневанный Беляев.

– А ты не подставляйся, – совершенно спокойно ответил ему Макс, – хочешь играть по-взрослому, умей себя обезопасить. Кто же тебя заставлял в таких…эээ…своеобразных вечеринках участвовать? Да ещё и под камеры попасть?

– А что за вечеринки?

– А что там такого было?

Мы с Вероникой задали вопросы одновременно, но любопытство было сильнее вражды, поэтому мы обе с интересом уставились на Толика, который покраснел, как помидор, и отвернулся.

– Макс, ну скажи, – просительно протянула я, – ну пожалуйста, а то я лопну от любопытства и помру молодой. И тогда Беляев прибьёт не Толика, а тебя. Оно тебе надо?

– Ладно, – протянул Макс, с непередаваемым ехидством глядя на теперь уже не покрасневшего, а побледневшего Толика, – в общем…наш милый Толик несколько раз участвовал в… как бы так сказать…

– Говори уже, не тяни кота за самое ценное, – Толик мрачно таращился куда-то в угол и напоминал сейчас нахохлившуюся птицу, – всё равно же скажешь. Хотя я лучше сам. Ну да, ну участвовал я в парочке оргий…что такого?

– Оргий?! – мы с Вероникой, не сговариваясь, уставились на Толика, стараясь разглядеть в нём что-то, что непременно выдало бы в нём тайного развратника, этакого сластолюбца. Разглядеть отчаянно не получалось, и мы разочарованно переглянулись.

– И всё бы ничего,– как ни в чём не бывало продолжал Макс, – но Казанцев-старший, папенька нашего шалунишки, – человек старой закалки, и попади ему на глаза запись того, как его наследник развлекается, всё – Толик тут же лишается нескромного содержания, карьерных перспектив и упоминания в завещании.

– И ты это использовал, чтобы добиться нужного тебе подписания бумаг?

– Конечно, если есть такая чудесная возможность, грех пройти мимо, – Макс был абсолютно спокоен и уверен в своей правоте.

– А что хоть за бумаги-то, – сообразила поинтересоваться я, – должна я понимать, за что страдаю или где?

Но не успел Макс ответить, как в двери снова аккуратно постучали и возникшая голова Гены сообщила, обращаясь к владельцу дома:

– Анатолий Фёдорович, мы там пошумим немного, нужно дорожки посыпать, так что я просто предупреждаю, что движуха во дворе – запланированная.

Толик безразлично кивнул, а я выглянула в окно и тихо осела в кресло, потом зажала руками рот, сдерживая рвущийся наружу истерический хохот, потом всё же не выдержала и согнулась пополам от неудержимого приступа смеха. Все посмотрели на меня, потом в окно, и кто-то, кажется, это был Толик, с чувством произнёс:

– Твою ж мать…

За окном посреди двора стояла машина. Грузовик. Зелёный. С песком.

– Нда…Как говорится, за время пути собачка успела слегка подрасти…Да, Леруня? Наш грузовик был, как мне кажется, немного меньше? Как ты считаешь? – Макс повернулся ко мне, и в его глазах прыгали смешинки. Складывалось впечатление, что вся эта ситуация его совершенно не беспокоит, а, скорее, забавляет.

– Отстаньте уже вы с вашим грузовиком, – нервно огрызнулась Вероника, – сейчас тот исключительный случай, когда я солидарна с этой… – тут она снова невежливо ткнула в меня пальцем, – потому что мне тоже становится интересно, о каких конкретно бумагах идёт речь. Максим? Толик? Кто-нибудь объяснит уже, что вообще здесь происходит?

– Ника, ну чего ты суетишься? – Макс по-прежнему был подозрительно спокоен, я бы даже сказала, безмятежен, что наводило на определённые подозрения, – всё идёт по плану, ну или почти всё.

– Стесняюсь спросить – по чьему плану? – влезла я, – кто тут у нас такой хитро…ммм…умный?

– А вот меня волнует другое, – внезапно подал голос оторвавшийся от созерцания грузовика Толик, и все повернулись к нему, – Максим, то, что сказала Вероника – это правда?

– Какой прелестный вопрос, – восхитился Макс, бросив на Веронику быстрый острый взгляд, который лично мне не очень понравился, точнее – очень не понравился. – Что именно ты имеешь в виду, мой юный друг? Боюсь, наша Ника могла много чего наговорить…ненужного…

Учитывая то, что Анатолий если и был моложе Макса, то на пару лет, не больше, вопрос прозвучал откровенно издевательски. И это поняли все, даже сам Толик, но, судя по решительному взгляду, он был намерен докопаться до правды, какой бы неприглядной она ни оказалась. Ну что ж, слегка поздновато, но всё равно достойно уважения…

– Я имею в виду то, что Вероника сказала о ваших отношениях, – слова явно давались Толику с определённым трудом, – то, что ты – её…любовник.

Любительница мыльных опер внутри меня с азартом потёрла лапки и заняла место в первом ряду, чтобы было лучше видно. Но ей пришлось слегка потесниться, так как рядом пристроилась любительница комедий и заказала драку. А любительница детективов осмотрела комнату на предмет мест, где лучше укрыться на случай перестрелки. И лишь маленькая разумная часть меня захотела, чтобы уже наконец-то приехал Беляев и прекратил этот сумасшедший дом. Но кто бы её послушался!

– Хороший вопрос, – кивнул Макс, посмотрев на Толика со смесью сочувствия и насмешки, – а ты какой хочешь ответ услышать: приятный или честный?

– Честный, – мужественно буркнул Толик, старательно не глядя в сторону Вероники, что-то листающей в телефоне с таким видом, будто бы всё происходящее её абсолютно не касается.

– Уважаю, – слегка улыбнулся Макс, и я в очередной раз заметила, как он устал, – хорошо. Да, я её любовник, причём уже достаточно давно. Прости, Толян…

– Насколько давно? – Толик не смотрел на Веронику, сосредоточившись на демонстративно спокойном Максе.

– Гораздо дольше, чем ты сейчас предположил, – тот как-то невесело усмехнулся, но тут же наткнулся на требовательный взгляд Толика и, помолчав несколько секунд, неохотно сказал, – почти пять лет.

– Сколько?! – хором воскликнули мы с Толиком, а я озадаченно добавила, – Макс, а как же…а…ладно, проехали…

Вероника бросила на Макса подозрительный взгляд, но почему-то ничего не спросила. Странно, другая на её месте вцепилась в бы в мою оговорку, как бультерьер, а она – ничего. Ну, что тут скажешь – высокие отношения!

– А про меня ты знал? – судя по всему, Толик решил докопаться до истины, и его, в общем-то, можно было понять: живёшь себе относительно спокойно, встречаешься с женой шефа, воруешь потихоньку его секреты, всё мило и почти по-семейному, ничто не предвещает грозы, и вдруг – на тебе! Оказывается, что жена изменяет не только шефу, но и тебе! Да ещё с кем – с представителем конкурирующей стаи товарищей. Ну как тут не расстроиться, скажите?

– Нет, не знал, – Макс посмотрел в глаза Толику, и тот через пару секунд, слегка посомневавшись, кивнул, очевидно, поверив, – для меня это тоже был…сюрприз. И не скажу, что приятный.

– Вероника сказала, – продолжал неугомонный Толик, и Макс тяжело вздохнул, – что это именно ты посоветовал ей обратить на меня внимание. Это тоже правда? Если да, то зачем, Максим?

– Какая ты нынче разговорчивая, – сквозь зубы проворчал Макс, обращаясь к по-прежнему погружённой в изучение какой-то соцсети Никусе, – Твою бы откровенность да в мирных целях – цены б тебе не было.

– Но это же правда, – подняла на него абсолютно безмятежный взор Вероника, на секунду оторвавшись от айфона, – Разве не ты мне сказал: «Обрати внимание, какой милый мальчик, да ещё из числа лиц, приближённых к императору. Он может быть полезен, если станет ручным». Это же твои слова, разве нет?

– Мои, – скрипнул зубами Макс, – но я предполагал, что ты просто наладишь с ним отношения, в дружеском, так сказать, формате.

– Милый, ты иногда бываешь такой забавный, – Вероника склонила идеально причёсанную голову к плечу и смерила Макса снисходительным взглядом с головы до ног, – и как, интересно, ты себе представлял этот дружеский формат? Ты же не думал, что мы будем романтично гулять по заснеженным дорожкам парка и говорить о прекрасном? На почве чего я должна была с ним подружиться? Дай-ка подумаю…О, наверное, мы могли бы обсудить последние новинки в области компьютерных игр, если бы я в них играла, но – увы…Или поговорить о последних достижениях молекулярной кухни – но тут, боюсь, уже Толик в пролёте. Какие ещё варианты? С тобой же я вон сколько лет…дружу…и ничего, никто не в обиде!

– Подожди, – Макс озадаченно взлохматил и без того растрёпанную шевелюру, – ты же не хочешь сказать, что…

– Я ничего не хочу сказать, – всё так же спокойно перебила его Вероника, – ты умный мальчик, и сам всё прекрасно понимаешь. Именно за ум я тебя и ценила в первую очередь все эти годы. Мне нравилось с тобой работать, милый, это было очень…интересно и…познавательно. Да, именно познавательно.

– Работать? То есть для тебя наши отношения были работой? Но, подожди, Ника, ты же говорила, что любишь меня. Только меня, – непонимающе нахмурился Макс, – и что? Это была ложь?

– Где-то я уже слышала сегодня эту фразу, – задумчиво произнесла я в пространство, – причём именно в таком контексте. Ааа…это был Толик. Точно! Мальчики, может, вам организовать клуб? «Бывшие любовники Вероники» – по-моему, очень стильно, вы так не думаете?

– Лера, не сыпь мне соль на сахар, – сквозь зубы буркнул Макс, – без тебя тошно…

– Ну хорошо, – послушно согласилась я, – а теперь давайте всё же выясним, из-за каких бумаг весь сыр-бор. Между прочим, из-за них беззащитную меня похитили какие-то придурки, а никому и дела нет.

– Лера, – наконец-то соизволил обратить на меня внимание хозяин дома и непосредственный, хотя и невольный, инициатор нынешнего собрания умалишённых в загородном доме, – не сердись, это была целиком и полностью моя идея, пусть и не самая удачная. Я же видел, что Дмитрий Васильевич тобой увлёкся, причём не на шутку. Ну и решил воспользоваться. Я ему эти бумаги как только ни подсовывал, как только ни намекал на возможные выгоды и перспективы, как только ни пытался задействовать свои связи…ну, хорошо…не свои – отцовские…Он никак не хотел даже разговаривать, а Максим давил, времени почти не оставалось. Отец прилетает через несколько дней, и если ему в руки попадёт та запись…ну, ты теперь уже сама знаешь…Что мне оставалось?

– Может, поговорить с отцом и всё объяснить? – осторожно высказала предположение я, и Толик насмешливо фыркнул, – Или поговорить с Дмитрием Васильевичем?

Тут на меня с недоумением посмотрели уже все, и я смутилась. Ну а что? Чем народ похищать, может, лучше попробовать договориться?

– Хорошо, поняла, так себе версии… – я почесала кончик носа, – Макс, а тебе это всё зачем? Ты засланный казачок?

– Да нет, малышка, никакой я не казачок, тем более засланный, я просто идиот, – грустно произнёс Макс, рассматривая в окне что-то, видимое ему одному. – Меня попросила Ника. Сказала, что ей очень нужно, чтобы Беляев уступил в одном вопросе и подписал не слишком выгодное для него соглашение о франшизе. Мельком так попросила, словно о мелочи какой… А мне…мне так хотелось порадовать…любимую женщину.

– А почему тебя-то? – я по-прежнему понимала далеко не всё.

– Просто потому, что я в тот конкретный момент был связан деловыми интересами и с Беляевым, и с другой заинтересованной стороной. Я был самым удобным вариантом, да, Ника?

Вероника иронично приподняла бровь и, слегка улыбнувшись, молча пожала плечами. Я только собралась сообщить ей всё, что я о ней думаю, как за окном раздался сначала отборный мат, а затем, как в кино, кованые ворота распахнулись, протараненные здоровенным чёрным джипом, а затем рухнули, взметнув тучи снега и только что насыпанного песка. За джипом во двор влетели ещё две не менее серьёзные машины и остановились. Наш грузовик смотрелся среди них совершенно сюрреалистично….

Высказались мы одновременно.

– Вау!! – это восторженно я.

– Ой, понты дороже денег, – это презрительно Никуся.

– Блин…Ворота!! – это расстроенно Толик.

– Красава… – это иронично Макс.

Из первого внедорожника, протаранившего ворота, выпрыгнули трое здоровенных мужиков в камуфляже и с оружием, а за ними на утоптанный снег выбрался злой как чёрт Беляев, правда, без оружия и без камуфляжа.

– Третья часть Марлезонского балета, – негромко прокомментировала случившееся я и вернулась в зрительный зал.