Кактус для вашей мыши

Глава 7

Проводив взглядом выворачивающую из двора на проезжую часть машину, я вошла в подъезд, вызвала лифт и бессильно прислонилась спиной к стене. Стена особой чистотой не отличалась, но мне в тот момент было совершенно всё равно. Нужно было выровнять дыхание и избавиться от ватного ощущения в коленках. Голова наполнилась каким-то лёгким звоном, как после бокала шампанского. Мыслей не было, то есть вообще не было, абсолютно и полностью.

«Надо подняться и всё-таки добраться до дома» – медленно проплыла в одурманенной голове наконец-то появившаяся мысль, одинокая и никому не нужная. Я прямо вот видела, как она порхает, похожая на маленькую пушистую мошку, и очень удивляется, что вокруг нет никаких других мыслей. «Дома тепло и есть крепкий отрезвляющий кофе» – проплыла следом ещё одна столь же одинокая и растерянная мысль. Обе мысли помахали друг другу из разных концов моего заторможенного сознания и подло удалились, оставив после себя абсолютный вакуум. Мысли исчезли, остались только ощущения, но зато какие…

– Лера, очнись, это всего лишь поцелуй, – довольно громко сказала я сама себе, надеясь, что меня никто не слышит. – Спустись с небес на землю, ненормальная.

Беседа с самой собой, хоть и отдавала шизофренией, но немного помогла. Я отлепилась от стены, достаточно бодро шагнула в открывшийся лифт, добралась до своего этажа и даже смогла открыть оба замка.

Скинула сапоги, босиком прошлёпала в комнату, на автопилоте переоделась в мягкий домашний костюм, сунула ноги в пушистые тапки и прибрела на кухню. Вытащила банку с кофе, посмотрела на неё и задумчиво спросила:

– Что это было вообще?

Банка то ли плохо разбиралась в поцелуях, то ли просто решила не связываться, но в любом случае благоразумно промолчала. Сварив кофе и, что удивительно, не пролив его и не расплескав, я перебазировалась в комнату и забралась с ногами в любимое кресло. Попытки разобраться в собственных ощущениях результата не дали. Могла сказать только одно: целовался Беляев потрясающе… Обрушенный им на меня водопад чувственности, властности и нежности произвёл поистине непередаваемое впечатление. Когда он в машине оторвался от моих губ, я смогла только потрясённо прошептать:

– Это что такое было… Тебя надо сдавать в аренду за очень-очень-очень большие деньги всем тем, кто не любит целоваться… Чтобы перевернуть их мир…

– Лера… – чувственности в хрипловатом голосе Беляева хватило, чтобы я снова расплавилась в его руках, – это лучший комплимент, который я слышал за последние лет пятнадцать…Такой способ заработка мне в голову не приходил…но я о нём подумаю…

Деликатное покашливание замёрзшего водителя Лёши заставило меня очнуться и даже сказать что-то вроде «мне пора» или «мне надо идти» … не помню. Но факт остаётся фактом: он уехал, а я сижу дома и тупо смотрю в чашку с остывающим кофе.

Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть и чудом не вылить на себя всё ещё достаточно горячий кофе.

– Слушаю вас…

– Девушка, добрый вечер! – жизнерадостно произнёс в трубке энергичный мужской голос.

– Добрый, – послушно согласилась я, осознав одно – звонит не Беляев, а жаль… наверное…

– Компания «Дом.ру». У вас с интернетом всё хорошо? Простая проверочка.

– Да вроде нормально, – я пожала плечами и снова подумала: не он… жаль…точно жаль…

– Девушка, мне кажется, вам сегодня грустно, – решительность в голосе мужчины исключала желание спорить с его обладателем.

Грустно мне не было, но разочаровывать мужчину не хотелось, и я осторожно ответила:

– Не очень…А что?

– Я буду вас развлекать, – столь же решительно сообщил он. – Я умею, честное слово!

– Не сомневаюсь, – мне стало смешно, и я потихоньку стала выплывать их своего полуобморочного состояния. – А вы уверены, что надо?

– Не сомневаюсь! Такая красивая женщина не должна грустить. Никогда.

–А почему вы решили, что я красивая женщина? Вы же меня не видите, а только слышите.

–Во-первых, такой голос не может принадлежать некрасивой женщине. Во-вторых, я вот с вами поговорил всего ничего, а вы мне уже нравитесь! И поэтому я приглашаю вас на свидание. Хотите?

Наверное, в другой день я давно бросила бы трубку, но сегодня… Стремительное развитие отношений с Беляевым, откровения Макса, встреча с бывшим – всё это просто не оставило места для иных переживаний и эмоций.

– Свидание? Это вы всерьёз или так меня развлекаете? – я поудобнее устроилась в кресле.

– Всерьёз… И развлекаю… А вы как хотите? – сквозь решительность в голосе неизвестного всё сильнее просвечивал смех, и я искренне порадовалась за человека с таким весёлым характером.

– Я ещё не определилась. Может быть, вы хотя бы представитесь? А то как-то…Я, например, Валерия.

– Очень приятно, а я Денис. Можно просто Дэн.

На это фразе я нервно фыркнула, явно слегка озадачив собеседника.

– Ну как же, как же…Зовите меня просто – наш Ильич, – пробормотала я, вспомнив старый анекдот.

– О! А хотите, ещё анекдот расскажу, – воодушевился неведомый Денис.

– Нет, нет! Спасибо, не надо! – я честно пыталась сообразить, что делать с этим энергичным молодым человеком, сумевшим своей лёгкой болтовнёй привести меня в чувство, за что я испытывала к нему искреннюю признательность. – Лучше о себе расскажите что-нибудь. Раз уж мы разговариваем. Кстати, а вам других жильцов обзванивать не надо?

– Нет, вы последняя были… Так что вас интересует? Рост? Вес? Семейное положение? Доходы?

– Вы забыли возраст, – ехидно добавила я, так как была абсолютно уверена, что разговариваю с очень молодым человеком.

– Слушаюсь, – Денис откашлялся. – Итак, дамы и господа! Вашему вниманию предлагается мужчина в самом расцвете сил, неотразимой внешности и чертовской привлекательности!

– Хотелось бы конкретики, – я совершенно, как ни странно, не напрягалась, и этот ни к чему не обязывающий трёп доставлял мне истинное наслаждение.

– Рост – сто семьдесят пять. Нормально?

– Нормально, – успокоила я его.

– Вес – восемьдесят. Или восемьдесят пять? Я вот беспокоюсь – не многовато, нет?

– Порядок, – я вдруг поняла, что очень давно не получала такого удовольствия от разговора с незнакомым человеком. Особенно на фоне последних игрищ.

– Доходы… – Денис вздохнул. – Доходы средние. На «Лексус» пока не накопил.

– Какие ваши годы, ещё успеете, – успокоила я его.

– Семейное положение – временно свободен. В смысле – сейчас я совершенно свободен. До субботы.

– А что будет в субботу?

– Жена вернётся от родителей. Вторая.

– Что вторая?

– Жена вторая. Я два раза женат. Был…

– А сейчас? – я запуталась в сложной семейной жизни Дениса.

– Ну и сейчас…тоже..

– Когда же успели-то? В столь нежном возрасте?

– Почему нежном? – вроде как даже обиделся Денис. – Мне тридцать пять.

– Да?? – искренне удивилась я, так как была уверена, что моему внезапному собеседнику лет двадцать пять максимум.

– А это плохо? Много? Или мало?

– Да нормально это, не переживайте.

– Ой, а я переживаю, – доверительно сказал Денис, – вдруг я вам не понравлюсь?

Я хотела было сказать, что мне, к сожалению, уже понравился другой мужчина, причём именно тот, который ну вот никак не должен был, но промолчала. Почему-то не хотелось расстраивать симпатягу Дениса, который казался очень милым.

– Ну так что, может, встретимся? – напомнил о своём существовании Дэн.

– А вы кто по профессии?

– Знаете, – он вздохнул, – как говорится, было у отца три сына: два умных, а третий футболист. Так вот я этот самый третий и есть. В смысле – футболист.

– Футболист? – непритворно изумилась я. – А как же «Дом.ру»?

– А, это я приятелю помогаю, он к жене в роддом поехал. Но я уже сам не играю, тренирую молодёжь. В спортивной сфере, в общем. Так что насчёт встречи? И давай на «ты», ладно?

– Ладно, – кивнула я. – Понимаешь, Денис, я не свободна, у меня есть…мужчина…

– И что? А у меня жена есть. Я же не замуж тебя зову, а так – погулять, кофе попить, в киношку сходить. Соглашайся!

Я задумалась и вдруг, неожиданно для себя самой сказала:

– Позвони мне через пару дней, хорошо? Я подумаю.

– Отлично! – обрадовался Дэн. – Тогда оревуар, прекрасная Валери!

– И тебе того же, – я нажала отбой, встала, подошла к зеркалу и сказала сама себе: «Дурдом!» После этого взглянула на экран телефона и увидела, что пришло три сообщения от Беляева.

Уже практически не дрожащими руками (спасибо тебе, неизвестный футболист Денис!) нажала на значок сообщений.

Первое заставило довольно улыбнуться и радостно пискнуть: «Это было восхитительно!» писал Дмитрий Васильевич, сообщение сопровождалось несколькими романтичными смайликами с сердечками. Хотя моё мнение о Беляеве и претерпело серьёзные изменения за последние часы, но всё равно картинка, в которой он набирает сообщение и украшает его сердечками и поцелуйчиками, вызывала однозначный когнитивный диссонанс. Второе сообщение было отправлено через пять минут после первого и было уже не столь оптимистичным: «Тебе не понравилось?». И снова смайлики, но всего два и уже грустные. Третье сообщение пришло практически только что и было коротким: «Извини», без смайликов совсем.

Торопливо вернувшись в кресло, я снова забралась в него с ногами, поёрзала, устраиваясь поудобнее, и быстро набрала: «Ты потрясающий!». Подумала и добавила несколько сердечек. Нажала «отправить» и стала ждать ответ, который, впрочем, не заставил себя ждать. «Правда?!» интересовался Беляев, и тут же следующее сообщение: «Позвоню?» Я закусила губу, задумавшись, потому что пока не чувствовала в себе внутренних сил для разговора напрямую, не посредством сообщений (какая всё же удобная штука: в глаза собеседнику смотреть не надо, а бумага, в смысле – телефон, всё стерпит!). Но тряхнула головой и решительно набрала: «Конечно!»

Звонок раздался практически тут же, высветив на экране «Гудвин», и я мимоходом подумала, что надо бы изменить имя Беляева в контактах, потому что… в общем, потому что. Но на какое? Милый? Банально, да и не соответствует как-то. Любимый? Соответствует ещё меньше. Зайчик? Котик? Брр…Только не это! Может, просто Дима? Вариант… Впрочем, об этом – тоже завтра. Всё завтра.

– Привет, – по возможности жизнерадостно, изо всех сил пряча смущение, сказала я в трубку и услышала ответное:

– Привет, – голос Беляева был хрипловатым и каким-то очень тёплым, настолько, что в него хотелось закутаться. – Ты так долго не отвечала…

– Прости, нужно было обязательно ответить на звонок, – повинилась я, почти не погрешив против истины. – Звонил представитель провайдера, выяснял о проблемах с интернетом.

–Тебе прислать специалиста? – спросил он тут же, а я вдруг поняла, как это классно, когда есть человек, готовый решать любые твои проблемы сразу по мере их появления. Опасность в этом случае одна, но серьёзная – к этому можно привыкнуть.

– Нет, спасибо, всё в порядке, обычная проверка, – я постаралась сделать голос как можно более убедительным, чтобы Беляеву не пришло в голову действительно кого-нибудь прислать. Может быть, у меня паранойя, но искать по всей квартире потом подслушивающие и прочие устройства мне не улыбалось от слова совершенно.

– Хорошо, – на удивление легко согласился он, и задремавшая было подозрительность снова радостно подняла голову. – Как скажешь…Лера…

Никогда не думала, что моё в общем-то самое обычное имя может звучать так мягко, так … сексуально. Но Дмитрий Васильевич, видимо, взял на себя нелёгкую миссию разрушения моих стереотипов.

– Я тебя действительно не разочаровал? Ты так стремительно попрощалась…

– Всё было потрясающе, – я улыбнулась невидимому Беляеву, – просто на улице холодно, а ты выгнал Лёшу из машины. Это неправильно, согласись, – заставлять ни в чём не повинного человека торчать на холоде вместо того, чтобы сидеть в тёплой машине.

– Лера, – Беляев кашлянул, словно собирался сказать что-то неприятное, и я мгновенно напряглась, – как ты смотришь на то, чтобы позавтракать вместе?

– А ты не слишком торопишь события? – я так растерялась от поступившего предложения, что даже встала и, как Макс, начала мерить шагами комнату.

– Лерочка, если бы я торопил события, то сделал бы всё для того, чтобы между ужином и завтраком мы не расставались. Я просто предложил бы тебе остаться со мной на ночь. Но я же этого не сделал…

– А почему? – я подошла к окну и остановившимся взглядом смотрела в вечернюю, уже почти ночную, темноту.

– Потому что ты отказалась бы, да ещё и разобиделась бы на меня, ведь так? – насмешка в беляевском голосе была причудливо перемешана с другими чувствами, но мне показалось, что вот именно сейчас мы говорим с ним о чём-то принципиально важном.

– Да, скорее всего, именно так и было бы, – я пожала плечами, забыв, что он меня не видит.

– Ну вот, а мне меньше всего хотелось осложнять наши и без того не самые однозначные отношения. Так что насчёт завтрака?

– Не знаю даже… А ты разве не дома завтракаешь? Завтра ведь воскресенье, – я представила себе, как Дмитрий Васильевич пьёт утренний кофе из коллекционной фарфоровой чашки на наверняка какой-нибудь суперсовременной кухне в компании с трепетной Вероникой и тут же почему-то поняла: нет, дома они не завтракают. Потому что это особый утренний ритуал, когда семья собирается воскресным утром за чашкой чая или кофе с какой-нибудь вкусной выпечкой, общается, делится впечатлениями, рассказывает о планах на следующую неделю. Чету Беляевых я в такой атмосфере представить не смогла, как ни старалась. И подлое воображение тут же нарисовало вторую картинку: мы с Дмитрием Васильевичем сидим на моей кухне, он варит кофе, а я смотрю на его широкую спину и улыбаюсь, потому что впереди целый день вместе. «Изображение» было настолько чётким и ярким, что я потрясла головой, чтобы прогнать его и надавала себе мысленных оплеух: тоже мне, размечталась, сказочница. Очнись, Лера!

– Я редко завтракаю дома, – подтвердил мои догадки Беляев, – но ты так и не ответила.

– Хорошо, – я слегка нервно засмеялась, – вот на завтрак меня ещё никогда не приглашали, ты первый.

– Договорились, – он довольно хмыкнул, – во сколько ты встаёшь?

– Не знаю, около половины десятого, может, чуть позже…

– Отлично, значит, в половине одиннадцатого Лёша за тобой заедет и заберёт тебя на завтрак, даже если ты будешь в пижаме. Так что в твоих же интересах быть к этому времени одетой. Хотя…

– Что «хотя»? – я возмущённо засопела в трубку, и Беляев рассмеялся.

– Ты так забавно сердишься… Лера… Я, знаешь ли, с удовольствием посмотрел бы на тебя … в пижаме, – его негромкий голос приобрёл мягкие, мурлыкающие интонации. Что там Макс говорил? Не был, не замечен? Ну да, ну да, конечно, я вам прям верю… Мужчина с таким голосом и такой харизмой – и на свободе? Не в этой жизни, господа, не в этой жизни…

– Перестань, – я смутилась, потому что банально не знала, как реагировать на подобные шутки с его стороны, всё-таки мы, мягко говоря, мало знакомы. Разбуянившееся воображение тут же ехидно напомнило о поцелуях в машине.

– А смущаешься ещё забавнее, – он мягко рассмеялся, вызвав толпу мурашек, пробежавших по моей спине. – Но не буду, не буду…Лера… – мурашки промаршировали обратно.

– Хорошо, – торопливо согласилась я, чтобы прекратить этот куда-то не туда свернувший разговор, – значит, в половине одиннадцатого…Тогда я спать.

– Спокойной ночи…Лера… – Беляев помолчал. – Целую тебя…

– Спокойной ночи…Дима, – я специально сделала такую же паузу перед именем, как это делал Беляев, но шпилька прошла мимо, и он с негромким смешком отключился.

Когда через полчаса я выползла из душа и телефон сообщил, что получено два сообщения от Гудвина, я уже даже не удивилась, а только подумала, что человек очень странное существо: так быстро ко всему привыкает, что диву даёшься! Вот и я привыкла к его сообщениям, как будто они – что-то обычное. Сердечко, конечно, дрогнуло, но уже не пустилось вскачь, как раньше. Дмитрий Васильевич был по обыкновению краток, но если с сообщением «уже скучаю» всё было понятно, то что значило «а может быть, всё же…» я предпочла не вдумываться, а то можно дофантазироваться неизвестно до чего. А это вредно для моего хрупкого здоровья, вот…

Так и не решив, что ответить, я отправила улыбающийся смайлик – пусть сам как хочет, так и понимает. Высушив волосы, открыла шкаф и после долгих сомнений вытащила пижамку, которую когда-то очень любила, – комплект, состоящий из не очень длинного кружевного топа на тонких бретельках и коротких шортиков потрясающего насыщенного малахитового цвета. Надев его, покрутилась перед зеркалом, а потом, вот даже не буду пытаться объяснить, что и как во мне переклинило, но я взяла телефон и сделала снимок себя в ростовом зеркале и, подписав «доброй ночи», отправила Беляеву. Потом, не дав ему времени ответить, выключила телефон и с головой забралась под одеяло, словно стараясь спрятаться там от непредсказуемых последствий собственной глупости.

Просидев под одеялком минут пять и не услышав звука сообщения, я осторожно высунула наружу нос, потом голову, а потом села на кровати, завернувшись в одеяло, как в кокон, и задумчиво гипнотизируя телефон взглядом. Телефон молчал. Нет, ну вы смотрите, а? Когда не надо, он булькает сообщениями каждый пять минут, а тут прям обет молчания какой-то. Ещё через минуту я не выдержала и подтащила телефон к себе: а что, вдруг у него батарейка разрядилась или ещё что? Телефон издевательски сообщил, что заряд батареи семьдесят три процента. Так, значит – не батарейка. А сеть есть? Есть. Значит, и со связью всё в порядке. Тогда почему он не пишет? То по три сообщения за несколько минут, а тут – тишина. Что не так-то?

Ещё через пару минут где-то в глубине зародилась и начала набирать силу волна невероятного, просто запредельно мучительного стыда, от которого жаром загорелось сначала лицо, потом шея, а потом и всё тело. Господи, ну что же я за дура такая? Что я наделала? Ну кто меня просил отправлять ему эту фотографию? Тоже мне, нашлась звезда эротической индустрии! И я даже не буду пытаться вообразить, что он обо мне подумал. Стоило мне представить себе Беляева, открывающего моё фееричное сообщение и насмешливо хмыкающего, как тут же захотелось побиться бестолковой головой об пол или обо что-нибудь столь же твёрдое.

Ну зачем, зачем, зачем… Схватив телефон, я отключила его, запихнула под подушку, потом снова включила, но убрала звук, потом звук поставила на максимум, потом снова отключила, потом села на пол, понимая, что вот ещё чуть-чуть и разрыдаюсь, как последняя идиотка.

Не знаю точно, сколько времени я просидела на полу, предаваясь самобичеванию, но неожиданно раздавшийся звонок заставил нервно подпрыгнуть. Схватив телефон трясущимися руками, я с недоумением уставилась на тёмный экран, потом вспомнила, что сама лично в очередной раз его отключила и поняла, что звонят в дверь. Накинула на пижаму халат и пошла открывать, будучи абсолютно уверенной, что так как звонок не в домофон, а сразу в дверь, то это Стас, сосед из квартиры напротив, который регулярно забегал за спичками или кофе. Иногда мы даже мило, по-соседски, болтали, но сегодня вести светские разговоры ни о чём не было ни сил, ни настроения. Даже не взглянув в глазок, открыла дверь и, пытаясь подцепить босой ногой слетевшую тапочку, проворчала, не поднимая головы:

– Кофе есть, а спички кончились…

– Ну, главное, что кофе есть, – неожиданно произнес сосед низким беляевским голосом, – а без спичек мы уж как-нибудь обойдёмся…

Я очень-очень медленно подняла голову и увидела стоящего прямо напротив моей двери Дмитрия Васильевича Беляева. Зажмурилась, постояла немного, приоткрыла один глаз, снова зажмурилась и потрясла головой. После чего открыла глаза окончательно. Беляев никуда не исчез, а рассматривал меня с непередаваемым выражением лица.

– А ты…что тут делаешь? – задала я не самый, наверное, умный, но очень интересующий меня вопрос.

– Стою, – спокойно сообщил мне Беляев. – И уже начинаю мёрзнуть. Войти можно?

– Зачем? – наверное, в конкурсе на самый идиотский вопрос я сегодня лидировала бы с колоссальным отрывом.

– У тебя есть кофе, – судя по всему, он счёл это достаточно веским аргументом, потому что подхватил с пола стоявший там большой бумажный пакет и сделал шаг в мою сторону, точнее, в сторону моей двери.

– И что с того? – я была намерена держать оборону до последнего, несмотря на всю нереальность происходящего. – Ты считаешь, этого вполне достаточно, чтобы прийти ко мне в гости в такое время?

– Конечно, – Беляев кивнул, – а ещё у меня есть печеньки…И не только…Лера, можно я уже войду, а?

Я молча посторонилась, пропуская его в квартиру, так как еще пара визитов, и соседи начнут продавать билеты на места возле своих дверных глазков – настолько бурно протекает жизнь в последнее время на нашей площадке.

– А как ты оказался возле моей двери? – подозрительно спросила я у широкой беляевской спины, обтянутой дорогой кожаной курткой. И когда только переодеться успел? – Взломал кодовый замок?

– Интересная версия, – кивнул он, осматриваясь, – но огорчу тебя, всё гораздо менее романтично. Симпатичная старушка с псиной неизвестной породы в потрясающем розовом комбинезоне как раз выходила, когда я подошёл, – и зачем-то пояснил. – Псина в комбинезоне, не старушка.

Я обречённо вздохнула и мысленно положила на могилку своей безвременно почившей репутации букет ромашек. Хотя почему ромашек? Вон у меня роз целая корзина, могу надёргать, сколько надо. Ибо старушка с псиной, как неделикатно выразился Беляев, была в нашем доме главным поставщиком сплетен и слухов, и наверняка завтра все заинтересованные и не очень заинтересованные лица будут знать, что ко мне не только днём, но и вечером мужики шастают, причём всё время разные.

– Ну, раз уж пришёл, то проходи на кухню, будем поить нас кофе и кормить печеньками, – я вздохнула и первая пошла на кухню, каждой клеточкой спины ощущая горячий, какой-то прямо физически ощутимый взгляд.

– Лера, возьми пакет, пожалуйста, и скажи, где можно руки вымыть? – Беляев уже снял куртку и остался в тонком свитере и джинсах. Надо признать, что этот свободный стиль шёл ему гораздо больше, чем строгий деловой.

– Ванная справа, первая дверь, – махнула я рукой и начала выгружать из пакета то, что Дмитрий Васильевич деликатно назвал «печеньками».

Когда Беляев вернулся, я сидела возле стола и с недоумением смотрела на извлечённое продуктовое изобилие. Интересно, он считает, что я живу на голодном острове? Иначе как объяснить наличие всей этой буржуйской «продуктовой корзины»? Ну и, разумеется, не обошлось без неизбежных пирожных из столь же неизбежного «Счастья».

– Стесняюсь спросить, – осторожно начала я, – а вот ты зачем всё это принёс? Нет, я не против, я хомяк запасливый, но…зачем?

– Разве это много? – очень неискренне удивился Дмитрий Васильевич. – К тому же, если ты не против, я уйду не очень скоро…

– Что в твоём понимании – не очень скоро, – глупое сердце замерло, потом подпрыгнуло, упало в пятки, там потрепыхалось и замерло в ожидании.

– Как можно позже… Пока ты меня не выгонишь, – он улыбался, но глаза смотрели очень серьёзно, и я тонула в них, постепенно переставая соображать.

– А если… А если я не захочу тебя выгонять?

– Значит, я останусь…

Я хотела было спросить, что скажет по этому поводу трепетная и ранимая Вероника, но потом решила, что это меня вообще не должно волновать, пусть это беспокоит его. А что до моего решения…В конце концов, что я теряю? Как говорится, потерять в постели с мужчиной можно только одно, и это одно я уже давно потеряла, лет этак пятнадцать назад.

Когда я посмотрела на Беляева, то выяснилось, что он внимательно и настороженно изучает смену выражений на моем лице.

– В холодильнике есть шампанское, – негромко проговорила я. – Чего стоим, кого ждём?

Беляев засмеялся и замер, открыв холодильник. Я заглянула через его плечо, чтобы понять, что его так удивило, и хихикнула, увидев две белые коробки с затейливым логотипом «Счастья», взяла со стола ещё одну, молча добавила к уже имеющимся.

– У нас ничего нигде не слипнется от такого количества пирожных? – с сомнением прокомментировала я увиденное.

– Знаешь, об этом я думаю меньше всего, – Беляев внезапно повернулся и притянул почти не сопротивляющуюся меня к себе.

– А о чём ты думаешь? – я снизу вверх посмотрела на него.

– Например, о том, что мне очень хочется тебя поцеловать… и ещё много о чём, – он улыбался, но глаза не смеялись.

– Ты что, нервничаешь? – я вдруг с изумлением поняла, что он напряжён ничуть не меньше меня.

– Не то слово…– Беляев прижал меня ещё теснее и прошептал куда-то в макушку, – страшно боюсь…

– Ты?

– Я…

Я стояла, прижавшись щекой к широкой груди и слушала, как быстро бьётся его сердце. Ни он, ни я не шевелились, чтобы не нарушить хрупкого очарования минуты. Почему-то я твёрдо знала, что этот миг больше никогда не повторится. Будут другие, ярче, важнее, значительнее…но вот такого – не будет.

– Знаешь, такого не бывает, – прошептал он мне в волосы, – так просто не бывает… так быстро…так внезапно… так по-сумасшедшему…

–Не бывает, – послушно согласилась я, – тебе просто невероятно повезло, господин Беляев…

– Фантастически повезло, – согласился он, подхватил меня на руки и понёс в комнату.

Да гори оно всё синим пламенем!