Каменная Звезда

СЕМЯ

Дождь прекратился утром. Нью-Йорк высыхал. Квиллеран медленно шел по улице. У него было огнестрельное ранение в боку. Бок болел. Но он был счастлив.

Под мышкой он нес газету. Новости о событиях в библиотеке на первой странице: три женщины посеяли панику на нижних этажах здания и, в конце концов, были арестованы. Но никому не были известны причины, по которым они это сделали. Вероятнее всего, они искали кого-то. Ребят…

Видимо, девушки последовали приказам некоего Эгона Носа, известного хозяина ночных заведений, который, в свою очередь, был арестован, к всеобщему удивлению, на последнем этаже отеля «Восточный мандарин», потому что он угрожал итальянской даме.

Для того, кто не знал контекста, не было никакой связи между двумя событиями. Просто обычная криминальная хроника. Чуть более безумная, чем обычно.

Квиллеран спустился в метро и вышел через четверть часа на острове Рузвельта. Он пошел на юг, в сторону брошенной психиатрической больницы. Черный ворон с одним поврежденным глазом сел ему на плечо.

— Привет, Эдгар, — сказал индеец и дал птице фисташку.

Потом взял себе мятную карамельку.

Эдгар улетел. Психиатрическая больница была черным каркасом, вокруг которого рос неухоженный сад. Квиллеран перелез через стену и влез в траву, спотыкаясь о брошенные предметы, которые в ней валялись. Он дошел до серебристой реки, которая спокойно текла в своих берегах.

В конце сада был виден свежий холмик земли. Из него высовывался крошечный росток дерева.

— Первое дерево снова выросло, — прошептал индеец, как только его увидел.

Он осмотрел следы, оставленные Харви и Шенгом, потом наклонился, чтобы приласкать маленькое деревце. У него были крохотные, еще белые листочки, но в нем была заключена непобедимая сила.

— Вот настоящее очарование, — сказал Квиллеран. — Магия природы невероятна и проста.

На другом берегу реки за одним из тысячи окон находились Харви и его друзья.

— Продолжайте искать, ребята, — сказал индеец. — Продолжай искать, Каменная Звезда.

В доме номер 11 по Грув-Корт Харви Миллер нашел старый восьмигранный ключ в ящике стола своего брата. Он вышел в коридор, направился на кухню, взял стул, подтащил его к большим часам с маятником, встал на него и открыл квадратную стеклянную дверцу.

Не раздумывая, он вставил ключ и повернул его. Старый механизм, казалось, задумался на некоторое время, потом часы начали вибрировать, и зубчатые колеса начали свои крошечные повороты.

Харви поставил стрелки на правильное время, слез со стула и подтолкнул маятник внизу, чтобы весь механизм заработал.

— Добро пожаловать, Дуэйн… — сказал он.

Антиквар Владимир Ашкенази шел чуть менее уверенно, чем обычно, и слабо улыбался. Он только что вышел из отеля «Восточный мандарин», где попрощался с ребятами и заверил их, что все идет хорошо. Он сам постарался замаскировать свое беспокойство и унять его.

«Может быть… — думал он, — нам удастся».

Мистраль забрала карту и волчки из гостиничного номера, а этот подлец Эгон Нос был арестован. Возможно, он освободится, заплатив штраф. Но к этому моменту если все будет хорошо, волчки покинут Нью-Йорк.

Харви и Шенг вернулись из своего подземного путешествия с камнем из красного мрамора и тремя семенами. Они успеют понять, что это. И какое отношение это имеет к Кольцу Огня.

— Может быть, и я это пойму.

Владимир чувствовал себя усталым, очень усталым. Он с трудом дошел до скамейки, занял очередь перед окошечком и стиснул зубы. Ему нужно было многое сделать, И много еще было открытых ран, которые нужно было залечить.

Когда подошла его очередь, антиквар вытащил из кармана пальто скрученные в трубочку банкноты. Он протянул их работнику банка, тот сосчитал. Две тысячи долларов.

— Отправьте их на счет… — сказал Владимир, протянув листок с длинным номером счета. — Он записан на Агату Мейринк.

Он взял чек, положил его в карман, потом устало вышел из банка.

Шанин Билдинг был недалеко. Владимир дошел до него пешком, потом вошел в лифт, поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру которую хорошо знал. Агата Мейринк открыла ему через несколько секунд. Она посмотрела на него с удивлением и спросила:

— Вы кто?

Владимир изобразил подобие улыбки.

— Друг Альфреда, — ответил он.

Агата посмотрела на него оценивающе, потом добавила:

— Я вас где-то уже видела.

— Это возможно, — ответил антиквар, вытаскивая из кармана старый фотоаппарат. — Я пришел вернуть вам это.

Агата сделала шаг назад.

— Фотоаппарат Альфреда?

— Думаю, да, — кивнул Владимир.

На какой-то момент Агата заподозрила что-то:

— Почему вы все ищете Альфреда? Спустя столько лет тишины?

Мужчина опустил фотоаппарат.

— Я хотел рассказать вам, что с ним случилось.

Сухая и твердая интонация этой фразы дала понять Агате больше, чем слова.

— Он умер, да? — спросила женщина, тяжело опираясь на дверь, словно весь груз прожитых лет внезапно стал для нее невыносимым.

Владимир не ответил, но его молчание все объяснило.

— Где это случилось?

— В Риме, — ответил антиквар.

Агата отошла, дав ему знак войти.

— А вы откуда знаете?

— Я был одним из его последних друзей, — ответил Владимир, ковыляя в гостиную.

— Помогите мне вспомнить вас, — прошептала Агата. — Где я вас видела?

— У вас дома, насколько я знаю, должно быть фото Альфреда.

Агата промолчала.

— Я есть на этой фотографии… — признался Владимир, оперевшись на подлокотник кресла. — Я — тень фотографа.

Харви, Электра, Шенг и Мистраль сидели на краю кровати Гермеса, в его больничной палате.

Они рассказывали ему, что случилось, постоянно сомневаясь и перебивая друг друга. На коленях инженера лежали три объекта: старое зеркало, вставленное в деревянную рамку, которое они называли Кольцо Огня, яйцевидный камень, который они называли Каменной Звездой и… три сухих семени.

Одно, сказал Харви, он посадил в саду возле заброшенной больницы, куда они вылезли предыдущей ночью.

Мистраль утверждала, что яйцевидный камень — это метеорит. Она говорила, что уже видела такой — тоже красный. Гермес считал, что это скульптура. Это символ: общемировое яйцо, из которого родилась вся жизнь.

— А может, из него родилась общемировая курица? — пошутил Шенг.

У пятерых друзей было разное настроение. Они начали привыкать к страху и к импульсивным движениям, которые они вынуждены делать, — как то, что сделала Мистраль, чтобы забрать волчки.

Остальные, как минимум, три раза попросили ее рассказать, как ей удалось сбежать от Эгона Носа.

— Я просто спряталась в ванной… — сказала девочка, — а он выбежал из комнаты, как фурия!

— И нарвался на жестокие кулаки Олимпии! — продолжила Электра.

Теперь у ребят стало одной проблемой больше: вопросы Линды Мелодии.

— На самом деле то, чего тетя не простит, — объяснила девочка из Рима, — что незнакомец рылся в ее пакетах.

— Теперь ясно, что я должен что-то сделать, — пробормотал Харви, когда он закончил рассказывать в деталях, как они спускались в лабиринт библиотеки, открывали дверь по знакам Пифагора и ехали на пневматическом поезде.

— Мы все должны что-то сделать, Харви. Не только ты: мы все, — вмешался Шенг.

Мальчик продолжал:

— Профессор ван дер Бергер знал меня с детства. Он указал меня как своего преемника, что бы это ни значило. Для индейцев сенека я, как он, — Каменная Звезда. Я не знаю, что это значит. Но знаю, что профессор в это верил. Он хотел, чтобы я прошел этот долгий путь по его странным указаниям до места, о котором мы пока ничего не знаем. Чтобы открыть секрет.

— Самое время сделать это, — сказала Мистраль, поглаживая камень, лежащий на постели. — Хотя это может быть опасно.

— Нам может быть больно, — добавил Шенг.

— А еще эти семена, — сказал Электра.

— Посадить?

Харви покачал головой:

— Не знаю. Но мы скоро поймем, я надеюсь.

— О нет! — воскликнул Гермес в этот момент.

Он сел на постели и указал на девушку появившуюся на пороге. Четверо друзей резко повернулись, испугавшись.

Это была чернокожая девушка, высокая, мускулистая, с решительным выражением лица. Она смотрела на них.

Харви узнал ее первым.

— Не бойся, Гермес! Это Олимпия, мой тренер по боксу.

Олимпия улыбнулась и вошла в комнату. На правой щеке у нее красовался пластырь — туда пришелся удар кулака одной из девушек.

— Извините за вторжение. Я позвонила Миллерам, и они сказали, что я вас найду здесь.

Они представили Олимпию Гермесу и поблагодарили ее за своевременное вмешательство. Она не задавала много вопросов. Легонько ударила Харви в плечо:

— Мы увидимся завтра, о'кей?

Харви улыбнулся ей:

— О'кей.

Когда они вновь остались одни, Шенг закрыл дверь комнаты, а Электра вытащила из пакета карту.

— Прежде чем снова разделиться, — сказал он, — мы должны кое-что сделать…

Он вытащил волчок радуги, который Мистраль забрала из комнаты гостиницы.

Увидев его, Гермес улыбнулся:

— Вот он… наконец-то… — Потом встрепенулся: — А мы не должны вернуть его Владимиру? Его ведь украли у него.

— Мы пытались, — сказал Шенг, глядя на Харви.

— Но он не захотел.

— Так что, — продолжала Мистраль, — мы решили, что он должен быть у тебя.

Электра протянула Гермесу древний волчок с нарисованной на нем радугой.

Гермес, чуть смущенный, взял его и сжал в пальцах.

— А что показывает этот волчок, по-твоему? — спросил Харви.

— Не знаю, — признался инженер. — Чтобы ответить тебе, мне нужно посмотреть книги. Может быть, те, которые остались от библиотеки профессора.

— А что тебе говорит инстинкт?

— Радуга — это мост. Мост соединяет две вещи, которые были далеко. Это проход, приближение, связь. Способ преодолеть что-то, что разделяет, — ответил он, волнуясь.

— Смелее… запускай! — подбодрил Шенг, указав ему на деревянную карту. — Посмотрим, что он покажет.

— Что за карту мы положим на деревянную? — спросила Мистраль.

— Я бы положила что-нибудь… большое. Давайте карту мира, — предложила Электра, раскладывая на карте планисферу изображавшую все континенты.

Гермес кивнул, получше устроился на кровати, потом поставил волчок на карту.

— Я готов, — сказал он.

И запустил его.

Волчок вертелся по морям и континентам, пока не дошел до отдаленного городка в центре Сибири, почти на границе с Китаем. Здесь он, казалось, остановился, вращаясь вокруг своей оси все медленнее и медленнее.

— Сибирь?! — воскликнули ребята, вопросительно посмотрев друг на друга.

Но за секунду до остановки волчок вдруг описал большую дугу, пересекая русские степи, Уральские горы, Западную и Восточную Европу и остановился в…

— Париж! — с восторгом воскликнула Мистраль.

Шенг разочарованно скривился:

— Интересно, а в Шанхае никогда ничего не произойдет?

— Волчок соединил Сибирь и Париж, — заключил Харви.

— Почему?

Никто из них не мог дать ответа.

— Огонь соединил Рим и Нью-Йорк, — продолжал Харви, касаясь зеркала Прометея.

Потом он взял красный камень.

— Возможно, следующей связью станет этот камень?

Прежде чем кто-либо смог ответить, дверь больничной палаты резко распахнулась.

На пороге появилась Линда Мелодия с платиново-белыми волосами.

— Тетя! — воскликнула Электра, увидев ее. — Что ты сделала со своими волосами?

Дама пригладила волосы.

— Правда, красиво? Я решила, что нью-йоркский парикмахер все сделает лучше всех! Но, пожалуйста, не будем говорить обо мне! Добрый день! — сказала она Гермесу. — Вы, должно быть, тот друг из Рима, о котором Электра столько рассказывала?

— Ну да, — улыбнулся Гермес.

— Боже, но что с вами? — спросила тетя Линда, в два прыжка добежав до кровати.

Шенг убрал волчки, но не смог спрятать камень и зеркало.

— Какие красивые сувениры! — воскликнула женщина. — Где вы их взяли?

Даже не дав им времени что-то сказать, она схватила предметы в поисках этикетки.

— Но они такие грязные, — провозгласила она, перекладывая их на тумбочку. — На постель лучше не класть.

Электра попыталась оттолкнуть ее, но безрезультатно.

— Тетя, послушай, мы прощаемся с Гермесом. Скоро…

Линда Мелодия энергично вскинула голову. Она поискала стул, нашла и подтащила к краю кровати. Оттуда она осмотрела всех пятерых, одного за другим.

— Хватит, дети мои! Теперь садитесь поудобнее и расскажите мне все-все-все об этих волчках и об этой деревянной коробке.

— Тетя…

Линда угрожающе подняла палец:

— Иначе, как только я их увижу, я их выброшу.

Ребята обменялись долгими встревоженными взглядами.

— Кто хочет начать? — спросила Линда.