Камень 1993. Книга 1

Глава 15

— Пишите признание! — заявил следак, едва мы с Валеркой выдохнули.

Вот что за человек этот Павел Евгеньевич? Только я его недавно похвалил мысленно за успехи, а он опять начал грубо работать.

— Признание в чем, извините? — я старался говорить вежливо, хотя внутри все, честно говоря, клокотало. В голове даже промелькнуло несколько жестких вариантов ответа Арзамасцеву, но мое взрослое сознание помогло сдержаться.

— Упираться не советую, — стоял на своем следователь, но я скорее почувствовал, чем услышал, что его голос дрогнул.

— Да вы о чем, нафиг?

Я придержал за руку возмутившегося было Валерку, повернулся к нему, покачал головой — мол, я сам разберусь. Медики тем временем продолжали паковать умершего наркомана и на нас уже не обращали внимания.

— Нам не в чем признаваться, товарищ Арзамасцев, — твердо сказал я. — А вот вам лучше бы следить за словами. Во-первых, у вас это пока плохо получается, а во-вторых, знаю я вашу милицейскую привычку пытаться на простого свидетеля что-то повесить.

Вышло немного грубовато и прям по лезвию, но я знал такой тип людей, которые только так и понимают.

— Я готов дать свидетельские показания, и мой брат тоже, — я указал на Валерку, и тот кивнул, улыбаясь во весь рот. — Подчеркиваю, свидетельские.

Я специально сейчас не дал Арзамасцеву сразу высказаться, а сам предложил нужный вариант. У меня и так теперь есть опасения, что молодой следователь еще меньше станет меня любить. А у обиженных милиционеров есть неприятные рычаги давления. К счастью, сказалась моя уверенность, куча свидетелей и неопытность самого Павла Евгеньевича.

— Да я сразу понял, что вы тут ни при чем, — он вполне дружелюбно улыбнулся. — Но, сами понимаете, профдеформация…

Какая у тебя, к лешему, профдеформация уже после института? Так хотел сказать я, но не стал.

— Согласись, Каменев, твоя вездесущесть, — продолжал, между тем, следак, — наводит на определенные подозрения. А тем более еще тот труп на набережной… Другие бы вообще тебя под подпиской о невыезде задержали.

И опять он начинает.

— Павел Евгеньевич, — я все-таки не стерпел. — Насколько я знаю, расследование по серийным убийствам ведете не вы, и мне даже интересно, откуда у вас информация о чужом деле. А во-вторых, какая еще подписка о невыезде? Я свидетель. Вы что, процессуальный кодекс не знаете? Давайте до книжного дойдем, вместе почитаем.

Валерка наблюдал за моим выступлением с громадным интересом. Да и не только он — медики то и дело косились, а молоденькая медсестра даже пару раз хихикнула. Патрульные, с которыми приехал Арзамасцев, смотрели на меня, напротив, весьма недобро.

— Ну, это я так, факты озвучиваю, — Арзамасцев опять превратился в рубаху-парня. — Время не будем зря терять, садитесь писать.

— Вадюха, ну ты просто сила! — Валерка был под впечатлением, но сумки свои теперь не выпускал из рук. — Я и не знал, что ты у нас таким крутым стал! А то бегал маленький шкет, смородину поедал… Помню, ты потерялся, твой батька, дядь Слава, и мой отец с ног сбились. Искали, искали — а ты лежишь под кустом и ягодки кушаешь!

Он ударился в воспоминания, а я задумался, почему мы с двоюродным братом перестали общаться. Валерка с такой теплотой сейчас говорил обо мне, так восхищался, хотя был постарше, что мне стало даже неловко. А ведь это не он меня бросил… А я! Сам! Похоже, что меня, успешного бизнесмена, в какой-то момент стал напрягать простоватый родственник из деревни. Сколько же я наворотил в прошлой жизни… А как обошелся с папой, и вспоминать не хочу. Просто теперь все будет по-другому.

— Ты, главное, Валерка, держись меня, — сказал я, приобняв брата за плечо. — И спрашивай, если что нужно или просто непонятно.

— Спасибо, Вадюха, — кузен просиял. — Вот как знал, что на тебя можно положиться. И бате своему так сказал: ты, говорю, в своем брате уверен, в Славке, а я, говорю, в своем — в Вадюхе. Слушай, из сумки протекает… Похоже, разбилось что-то, пока мы с тобой по участкам бегали. Блин!.. Мать с бабкой вам всего собрали — варенья, грибов соленых, огурцов всяких. А батька даже утятины вам прислал, с Куртоном на охоту недавно ходили.

— Так давай посмотрим.

Если честно, я даже удивился, что Валерка свои сумки не потерял. Сначала от милиции уходили, потом история с наркоманами… Наверное, в какой-то момент задел обо что-то или даже уронил. Несколько банок действительно оказались разбитыми, из них вытекал рассол. Но в целом там лежало столько разнообразной снеди, что до меня окончательно дошло, почему у нас в девяностых почти всегда был относительно сытный стол. Это все дядя Максим, его жена тетя Нина и бабушка Люся. И еще целая куча деревенских родственников по папиной линии.

— Эх! — в возгласе брата было столько горечи и безнадеги, сколько в сплиновской песне «Выхода нет». Ее бы я, кстати, сейчас послушал, но выйдет «Гранатовый альбом» только через пять лет.

Зато из проезжавшей мимо «семерки» с открытыми окнами дребезжала песня Укупника: «Восток — дело тонкое, Петруха».

— Пойдем, — я похлопал Валерку по плечу. — Дело уже к ужину идет. Пока разместишься, как раз и поесть можно будет. А потом я тебя и с друзьями своими познакомлю, и с девушкой. А завтра помчим в Ярик, дела делать.

— Идем…

На стадионе кто-то копошился, и я, приглядевшись, увидел, что это Саня с Дюсом — пришли после раскопок и надумали дополнительно позаниматься. Это радует.

— Парни! — я махнул рукой.

Познакомил друзей с Валеркой, они быстро нашли общий язык с Саней благодаря службе в армии. Но спокойного разговора все равно не получилось — как только я рассказал о нашем приключении с Ромахой и наркоманами, Дюс буквально протараторил последние новости. Настолько его распирало, что он еле дождался.

— Перестрелка недалеко от нас была, представляете? — говорил Дюс. — Напали на видеосалон Жогина, двое убитых. Народ в панике, жуть что творится!

— Да ладно? — я вытаращил глаза. — Врачи скорой рассказывали о перестрелке, но про видеосалон не сказали. Просто про набережную говорили, и что это разборки бандитские. Ничего себе!

— Да, кого-то из Северовских грохнули, — подтвердил Саня, который был в курсе состава городских группировок.

— Из простых людей никто вроде не пострадал, — добавил Дюс, стараясь быть спокойным, но было видно, что он сильно нервничал. — Вот только я как подумаю… Там же зрители сидели, кино смотрели. Могли ведь и зацепить случайно — женщину там, старика или даже ребенка!

— Суки! — с чувством выругался Валерка. — Вот таких я в милиции и буду давить!

Я понимал праведный гнев парней и полностью его разделял. Но еще меня беспокоило то, что стрельба была как-то связана с Жогиным и его салоном. А для нас, для нашего бизнеса, он очень важен… Как минимум, нам теперь сложно будет этот салон продвигать — людская молва уже наверняка охватила весь город, и теперь туда просто не станут ходить, боясь повторения перестрелки. Может, это конкуренты Жогина? Тот же Судаков, например, держатель подобного видеосалона.

— Надо бы выяснить, что там точно случилось, — сказал я парням. — А то Жогин-то наш клиент… Придется теперь ему репутацию выправлять.

— Так давайте дойдем! — предложил Саня. — Тут же недалеко.

— Надо бы, — кивнул я. — Только нам еще девчонок встречать. Сколько у нас уже?

Посмотрел на часы, нахмурился — время поджимало. Надо только отца предупредить, что мы задержимся.

Неожиданно раздался странный стрекот — не сразу, но я распознал в нем выстрелы из автоматов. А вот Саня с Валеркой, служившие в армии, поняли это сразу.

— Из АКМа фигачат! — вскинулся брат.

— Где это? — Дюс закрутил головой, пытаясь определить направление.

Что-то грохнуло, потом выстрелы затихли. Из окон повысовывались люди, возбужденно переговариваясь. Папа вышел на балкон, за ним выглянул любопытный Серега, но тут же был отправлен назад.

— Пап! — я замахал рукой.

Он увидел и помахал в ответ.

— Сын, что там такое? — донеслось до нас.

— Стреляли, — тихо ответил Саня. — Опять разборки?

— Здорово, дядь Стас! — гаркнул Валерка. — Я приехал!

Перекрикиваться в те времена считалось нормальной практикой, но я все же подошел поближе к балкону и объяснил отцу, что мы с братом придем позже — сначала встретим Нику и Лизу. Он кивнул, только попросил быть максимально осторожными.

— Идем, парни, — я вернулся к друзьям. — Сначала к детскому саду, как раз там уже все заканчивается. А потом к больнице, Ника позже освободится.

Плохо, что нет мобильников, да и пейджеры в наших краях пока еще слишком редкая роскошь. Впрочем, надо нам ими разжиться, а то совсем без связи никак.

— Пожар! — удивленно воскликнул Дюс, указывая куда-то в сторону АРПа.

Я посмотрел туда — над деревьями и частным сектором поднимался густой черный дым. Раздался клекот сирен, слившийся в одну тревожную какофонию. Случилось что-то серьезное, и это в один день с перестрелкой на набережной. И, кажется, я начинаю кое-что вспоминать.

Как раз тем летом девяносто третьего, когда я бухал по-черному, ведя беспорядочную жизнь безответственного студента, по городу прокатилась волна бандитских разборок. Перестрелки со взрывами и кучей трупов — тогда это стало своего рода приметой времени, люди боялись, но следили уже, что называется, сквозь пальцы. Вот грохнули одного авторитета, потом второго. И что с того обычным жителям города? Мне это тоже было неинтересно, поэтому я даже не мог предугадать, что это как-то связано с Жогиным и его видеосалоном. Так, а сейчас, кстати, что?..

Происшествие на АРПе. Убитые и раненые, пожар, который вовремя ликвидируют… Точно, мы же тогда с Дюсом вместе трудились на раскопках и побежали смотреть. Как и многие другие, в том числе дети.

— Где это? Не пойму, — покачал головой Саня.

— Это точно на авторемонтном, — уверенно ответил я. — Идем за девчонками, потом разберемся.

Неужели вторая жизнь тоже не сахар? Вроде бы и дела нормально пошли, и тут же новые проблемы возникли, на которые мне раньше было просто плевать.

Кажется, на этот раз будет еще сложнее.

У детского сада, где трудилась нянечкой Лиза, толпились родители, бабушки с дедушками и старшие братья с сестрами. Все были взволнованы, обсуждали бандитский беспредел и, бессилие правоохранителей, а еще, разумеется, переживали за ребятню.

— Слыхали, опять стрелял кто-то? — качала головой тетенька в старом советском плаще. — Это ужас какой-то! Когда же это закончится?

— Давить надо этих бандосов! — несмело выдал кто-то.

— Задавишь их, как же!

— На набережной, ну там, где видеосалон, мотоциклисты кучу народу положили, — упоенно рассказывал широкоплечий мужик во фланелевой рубахе. — Ездили и расстреливали. Твари! Человек десять наглухо!

— Женщину беременную убили!.. — добавил кто-то страшных подробностей.

К счастью, такие детали были полностью вымышленными. Дюс же сказал, что там грохнули только бандитов, а никто из гражданских не пострадал. Просто людям нравилось нагнетать.

— О, господи! — воскликнула Лиза, которая как раз вышла из калитки и услышала жуткие слова.

На глаза ее навернулись слезы, Дюс моментально среагировал и принялся рассказывать ей реальную версию произошедшего. Достал из кармана гематоген из аптеки — интересно, он что, специально его купил? Девушка выдохнула, узнав, что кроме бандитов никто не пострадал, и принялась шуршать оберткой.

— Привет, Лиза, — сказал я. — Не слушай никого, народ еще не такое расскажет… Пойдем лучше вместе за Никой. Кстати, познакомьтесь, это мой двоюродный брат Валера.

— Здравствуйте, — неожиданно смутился тот. — Очень приятно.

Как назло, от волнения он стал еще сильнее картавить, но надо отдать Лизе должное — она улыбнулась и пожала Валерке руку. На его косноязычие девушка внимания не обратила.

— Идем, — уверенно сказал Дюс.

Так мы и шли сначала к автобусу, потом к БСМП — четверо парней и одна хрупкая девушка. Наверное, при других обстоятельствах мы могли выглядеть как праздношатающиеся, вот только во взглядах было что-то такое, что заставляло людей обходить нас стороной, причем как на улице, так и в автобусе. Да и вообще, в воздухе витала какая-то тревожная напряженность. Маньяк-убийца, две бандитские разборки подряд — не захочешь, а забеспокоишься.

— Братух, эта Лиза — она Дюсина? — шепотом спросил у меня Валерка.

— Да.

— Ага, понял. Хорошая девчонка, сразу видно, такую хочется от всего плохого оберегать. А твою как звать?

— Вероника. Подожди, сейчас встретим, познакомитесь.

У больницы было шумно. Рядом с приемным отделением стояли сразу несколько скорых, неподалеку — милицейский «бобик», он же «луноход». Ника, одетая сегодня в те же шортики, что и во время нашей прогулки на лодках, вышла через служебный вход хмурая, как туча.

— Давайте доедем до АРПа, — сказала она, когда мы все поздоровались, и я ее познакомил с Валеркой. — Сегодня просто какой-то кошмар творится… Сначала на набережной, у видеосалона, теперь вот авторемонтный обстреляли. Там мужика одного привезли, весь в осколках. Его гранатой взорвали, представляете?

— Ужас, — Лиза побледнела, Дюс моментально обнял ее за плечи.

— Вадим, ты когда на дежурство идешь? — спросила Ника, заведя за ухо прядь волос.

— Послезавтра, — ответил я, понимая, к чему она ведет. — В субботу.

— Может, пропустишь? — взволнованно предложила девушка. — Поменяешься с кем-нибудь. Там опасно сейчас…

— Не могу, — я покачал головой. — Это работа, и я пока оттуда не уволился. Я же не трус, чтобы от нее бегать.

Валерка с Саней одобрительно загудели. Дюс деликатно молчал, понимая, что влезать в наш с Никой разговор не стоит.

— А еще, — я улыбнулся и притянул девушку к себе, — сейчас там вряд ли опасно.

— Про маньяка ты тоже говорил, что он быстро не нападет…

Было немного по-другому, но Ника ведь сейчас совсем не об этом.

— Обещаю, что буду осторожен, — заявил я, глядя в глаза девушки.

Она кивнула, хотя было понятно, что все равно переживает.

— Идемте, — сказал я всем.

До АРПа опять пришлось ехать на автобусе, и вот тут меня незаметно выручил Дюс, когда я выяснил, что денег на билеты мне не хватает. Валерка на голяках, за Нику я должен платить как ее кавалер. А еще на себя же билеты нужны.

Пассажиры гудели, обсуждая уже известные нам события. И снова все обрастало чудовищными подробностями — напавшие на АРП, по мнению некоторых, были вооружены чуть ли не пулеметами и гранатометами «Муха». И вообще, там будто бы все сгорело, потому что дым уходил высоко и расползался по всем окрестным улицам.

Когда мы сошли на нужной остановке, то первым, что увидели, оказалась толпа. Зеваки, разумеется, существуют во все времена, однако в девяностых, по моим ощущением, это сомнительное развлечение находилось на пике. Женщины и мужчины разных возрастов наблюдали за работой пожарных, которые ловко скручивали рукава — видать, возгорание не было таким уж серьезным, если его уже ликвидировали. Но вот воздух был переполнен гарью и прогорклым дымом, в котором отчетливо ощущался аромат нефтепродуктов.

— Давайте поближе, — Саня уверенно принялся работать локтями, раздвигая толпу.

Вокруг бегали ребятишки, причем некоторые совсем мелкие — первый или второй класс. И никто их не прогонял, даже милиционеры. Многие целыми гроздьями висели на окрестных деревьях, наперебой комментируя увиденное на территории.

— Стой! — я поймал одного мальчишку, спрыгнувшего с березы и помчавшегося с ошалелыми глазами к своим друзьям. — Что там? Что видел?

— Там машина сгоревшая! — высоким голосом с надрывом сообщил тот. — И дядьку какого-то на носилках вытаскивают, у него лицо все красное!

— Понятно, — сказал я, отпустив пацана. — Похоже, тут пострадавших много, еще не все до больницы доехали.

В толпе показалось знакомое лицо. Я присмотрелся — точно, это был Утюганов. Сказав своим, что мне нужно с ним поговорить, я начал протискиваться через зевак. Не тут-то было! Меня грубо оттирали, кто-то даже зарядил кулаком — люди думали, будто я хочу занять козырное место, чтобы следить за происходящим. На помощь пришел Саня, который бесцеремонно растолкал мешающих мне зевак, следом прошелся бульдозером Валерка. Дюс остался с девчонками, приглядывая за обеими.

— Михаил Вагитович! — крикнул я, и Утюганов, услышав, посмотрел на меня.

Оставшиеся на нашем пути ряды расступились, и мы с парнями добрались до предпринимателя.

— Привет, — он поздоровался с каждым из нас за руку. — Какие-то беспредельщики залетели, постреляли людей Корейца, потом свою же машину подпалили.

Он кивнул на территорию АРПа, откуда тянуло белесым дымом. Пожарные что-то выкрикивали, переругиваясь. У проходной с важным видом ходил какой-то милиционер с кожаной папкой на молнии, заглядывал на территорию, но внутрь не заходил.

— Толик Щербак тушить ее бросился, — продолжил, между тем, Утюганов. — Ожоги… В больницу увезли. Степана сейчас вот тоже на скорой отправили.

— Трупов нет? — поинтересовался мрачный Саня.

— Бандита одного очередью прошили, — объяснил Утюганов. — Второго гранатой посекло, тоже в больнице, его причем сразу увезли. Из рабочих несколько человек пострадали, но тяжело только Толик и Степа. Вахтера еще зацепило, Егорыча. Воротами придавило, когда бандосы их машиной выбили.

Вагитыч неожиданно посмотрел на меня.

— Послезавтра не придешь?

— Приду, — твердо сказал я. — Как же иначе?

— Да как… — он покачал головой. — По-разному оно бывает, Вадим. Ладно, извините, парни, мне еще с милицией дальше разговаривать.

— Удачи, — сказал я.

Оставаться тут больше смысла не было, и мы отправились к дому. Тем более что Валерку еще надо было размещать на кухне, да и вставать завтра рано — ехать в Ярик за приставками. Но сначала мы все-таки сделали крюк и дошли до набережной, чтобы посмотреть, как идут дела в видеосалоне. И лучше бы мы сначала проводили девчонок.

— Закрыто, — констатировал Саня, подергав массивную дверь.

Ни Жогина, ни его племянника Озика нигде поблизости видно не было. Зато из серого «Пассата» моментально вылезли двое в спортивных костюмах и быстро пошли в нашу сторону. Ника испуганно прижалась ко мне.

— Э, слышь? — с ходу накинулся на нас краснорожий с царапинами на бритой башке. — Отошли!

— А что, сеансов сегодня не будет? — я решил сыграть в дурачка. — Мы девчонкам хотели кино показать…

— Ты че, дебил? — искренне удивился второй, у которого волосы на голове уже отросли и торчали клоками. — За перестрелку не слышал?

— А ты че грубишь-то? — я потерял бдительность, и в Валерке снова проснулась жажда справедливости. — По-нормальному сказать нельзя?

— А ты кто такой? — повернулся царапанный и толкнул брата в грудь. — Пошел отсюда!

Я не успел среагировать, и Валерка моментально прописал тому в челюсть. Бритоголовый опешил, но быстро пришел в себя и навалился на брата. Саня сплюнул и выверенным ударом сначала сделал второму подсечку, а потом, воспользовавшись замешательством, ткнул кулаком в солнечное сплетение.

Девчонки завизжали, я крикнул им, чтобы отходили, а Ника уже тащила замешкавшуюся Лизу за руку подальше от нас. Я тем временем прыгнул на бритоголового, который пытался заломать Валерку. Дюс, глядя на меня, бросился помогать Сане.

От исцарапанного несло куревом и пивом, но с реакцией у него все было отлично. Повалив на землю Валерку, он развернулся и попер на меня, комбинируя удары ногами и руками.

«Кикбоксер», — успел я подумать, когда летел на землю спиной.

— Стоять, суки, порешу! — заорал кто-то.

Я повернулся на звук и увидел, как Саня, приняв боевую стойку, угрожает второму нападавшему армейским ножом. А тот неожиданно выхватил из-за пояса блеснувший иссиня-черным металлом ствол.