Камень 1993. Книга 1

Глава 19

— Все они такие!.. — в сердцах процедил Саня, как будто сплюнул.

Он что-то забормотал невнятно, я понял только, что там замешаны и девушки, и люди других национальностей, с которыми Саня сталкивался во время службы. И, кажется, именно они его третировали, когда наш друг был «духом». Или «душарой».

— Сань, — Дюс аккуратно ткнул его кулаком в плечо. — Забей. Не бери в голову.

— Да вот обидно мне, что мы за нее вступились, а она даже спасибо не сказала, — тот отшатнулся. Лицо его перекосило от ярости. — Одни ржут, что я в армейке служил… Говорят, лучше бы бизнесом занимался. А другие в той же армейке табуреткой по башке! А вы хоть знаете, каково мне было? Знаете, каково оно — сортиры зубной щеткой драить, а не разгуливать на гражданке по набережной? Знаете, а⁈

На нас стали озираться. Люди, которые были на относительно небольшом расстоянии, торопливо перемещались. Нет, рано я, похоже, подумал, что теперь Саня в порядке. Беднягу накрыло, и даже не совсем понятно, от чего именно. Тут и девушки, и армия… И что хуже — поди разберись. Но разобраться надо.

— Саня, мы вообще-то твои друзья, — осторожно напомнил я. — И всегда тебя готовы выслушать, только без наездов и оскорблений… Договорились?

— Извини, Камень, — тот немного сбавил обороты. — Я просто… И вы, пацаны, извините за резкость. Унесло меня, переволновался.

— Я, если че, тоже служил, — Вадян, за которого спряталась испуганная Лариса, сплюнул шелуху.

— И я, — добавил Валерка, почесывая кулаки. Еще разборок между своими не хватало.

— Прости, братан, — Саня полез пожимать руки обоим, потом обниматься. Меня это насторожило. — Попутал. И ты прости.

— Без обид, братуха, — Вадян похлопал его по спине.

— Бывает, дружище, — смягчился и Валерка.

— У нас «дед» один был, Тимуром звали, — Саня успокоился и уже не бросался с обвинениями на всех и каждого, однако его прорвало от избытка чувств. — Тоже откуда-то оттуда. Самый зверюга был.

— А меня Васька кошмарил в армейке, — заметил Вадян. — И компания его — все русские, как на подбор. Так что на месте твоего Тимура запросто мог оказаться Ваня или Петя.

Наш блатной попутчик, несмотря на кажущуюся простоту, оказался вполне вдумчивым человеком. По-своему, по-народному мудрым. Я не служил в армии, но слышал, что там творилось в девяностых. А потом и Чечня добавила мрачных ассоциаций.

— Да я знаю, братуха, — услышав, что Вадян тоже топтал плац в кирзачах, Саня проникся к нему симпатией. — У меня там еще земляки служили… Должны были прикрывать, как принято, а они только добавляли.

— Да херня это все, — сплюнул Вадян. — Земляки… Иной раз чужие роднее, знаешь.

— А все-таки правда, что тот лысый черт говорил? — поинтересовался Валерка. — Что наших там резали и квартиры отнимали?

Святая простота… Нет, я не злился на кузена, напротив, хорошо понимал его. На закате Союза и в девяностые все мы росли в атмосфере разгорающейся ксенофобии, причем новости в газетах и на ТВ подкидывали в этот огонь дров. А я еще помнил разговоры с детьми беженцев, которые жили в том самом доме, где мы с Валеркой нашли наркоманов… Их семью действительно выставили за порог собственной же квартиры.

— Всякое бывало, — честно ответил я. — Кто-то резал, а кто-то у себя дома прятал, чтобы не зарезали… И вообще, ребят, давайте начистоту. У нас вот тоже такие есть, как тот… Леха, кажется? И Тарасик их отмороженный. Но разве по ним можно судить обо всех наших?

— Ой, да ладно! — скривила губы Лариса. — Рассказывай, прятали они… Все они нас ненавидят — и таджики, и грузины, и даже эти… Всякое гумно кончается на «О»…

Повисла неловкая пауза, которую прервал матерный шепот Вадяна.

— А я, между прочим, Лещенко, — невесело хмыкнул Саня, тяжело выдохнув, да так, что многое прояснилось. — «Деды» мне и это предъявляли, кстати…

— Все это ерунда, — я махнул рукой, и тут меня осенило простое объяснение его поведению. Теперь я, внимательно глядя на Саню, размышлял, где и когда он успел выпить. — Главное, какой сам по себе человек, а не на какую букву его фамилия заканчивается.

— А вот это правильный подход, братан, — закивал Вадян, показывая одновременно оба больших пальца. — Ровно, четко. Поддерживаю.

Он посмотрел на Ларису, которая по-прежнему куксилась, а потом опять пробормотала что-то вроде своего привычного «а я че». Но видно было, что ей неловко. Правда, хватило ее только на то, чтобы попросить Саню не обижаться — никаких «прости» или «извини». Однако от такой непрошибаемой и то хлеб.

— Пацаны, электричка едет, — Валерка указал на пути, где действительно показался силуэт пригородного поезда.

Я посмотрел на часы. Времени потеряли много, но пока еще можно успеть закончить дела в Ярославле и вернуться домой, чтобы встретить после работы девчонок.

До Ярика доехали быстро, по пути обработали раны и ушибы, полученные в драке с бритоголовыми. Ну, как обработали… Просто промыли, чтобы хотя бы выглядеть поприличней. Хорошо еще, оделись специально получше для деловой поездки.

Компания наша на время пути расширилась за счет моего тезки с его вечно надувшейся девушкой. Разговорились, выяснилось, что эти двое из какого-то небольшого поселка в Ростовском районе, а в областной центр ехали погулять — решили начать выходные уже утром пятницы. Работы, как сказал Вадян, все равно нет, приходится перебиваться чем попало. Правда, на руках у него были набиты синие наколки, причем не только армейские, а потому не исключено, что наш блатной попутчик промышляет еще чем-то кроме. Однако за руку я его не ловил, тем более что была проблема и посерьезнее.

— Пойдем-ка до ветру, — я аккуратно пихнул в бок Саню, от которого в салоне электрички уже ощутимо попахивало спиртным, и даже не надо было принюхиваться.

— Да что-то не хочется, Камень, — попытался тот возразить.

— Ничего, со мной прогуляешься, — я многозначительно повел бровями. — А то мало ли что…

— А, точно, — закивал Саня. — Лавэ же…

Деньги, к которым, кстати, еще добавились полторы сотни «зеленых» от Илюхи, мы распределили между собой для надежности. И все равно сумма у каждого получилась большая — примерно по шестьсот баксов. Так что мысль у Сани мелькнула правильная, вот только у меня был еще один резон взять его с собой. Самый главный.

— Ты когда выпил? — спросил я, как только мы оказались в тамбуре.

— Блин, Камень, — Саня опустил взгляд. — Пропалил все-таки… Я немного совсем. Перенервничал в ментовке.

Я выругался про себя, потом понял, что недостаточно, и добавил уже вслух. Теперь вот думаю, что зря милиционеры нас не обыскали. Нашли бы шкалик у нашего друга или сколько он там с собой взял. Хотя, с другой стороны, это могло серьезно усложнить наше положение.

— Много? — спросил я.

— Четвертинка, — признался Саня. — Не могу я так быстро, Камень. Думал, что могу, а вот… Тяжело, короче. Вот так вот сразу.

— А мы тебе на что? — возразил я. — Давай ты нам будешь говорить, когда плохо? Сам видишь, как тебя кроет! На людей начинаешь бросаться, нас оскорблять!

— Извини, Вадик, — смущенно пробормотал он.

— Прекращай пить, — уже спокойнее сказал я. — Ради дела. Но в основном — для самого себя.

— Я справлюсь, Камень, — решительно ответил Саня. — Клянусь тебе, справлюсь.

— Четвертинку свою мне отдашь, — потребовал я. — Так спокойнее будет.

— Хорошо, — покладисто согласился он. — Еще раз прости, братан…

— Ладно, проехали.

Мы вернулись к нашей компании и к беседе обо всем понемногу. Какое-то время еще обсуждали произошедший инцидент, но негодование быстро выдохлось. А там уже и вокзал «Ярославль — Главный» за окном показался.

— Ладно, пацаны, — улыбнулся на прощание Вадян, пожимая каждому руку. — Будете в Семибратове, спросите за Прута. Покажут, где че.

Он еще звал нас прогуляться вместе, но мы вежливо отказались. Сказали, что нужно родственникам закупить подарков и как можно скорее спешить назад. О приставках и бизнесе, разумеется, говорить не стали.

Саня по-прежнему был задумчив. Судя по всему, его загрузила не только ситуация с девушкой и скинхедами, но и собственная слабость, которая привела к срыву. А тут еще ведь долг Невмержицкому… Дюс, похоже, составил такую же логическую цепочку, что и я. Слегка толкнул своим плечом в плечо Сани.

— Не грусти, прорвемся, — сказал он. — Мы все друг за друга горой. Правда, парни?

Я, не задумываясь, ответил «да». Валерка с Илюхой тоже согласились, а я в этот момент крутил в голове непростую мысль. Дюс не перестает меня удивлять, как будто это совсем другой человек, а не тот, что заказал меня грохнуть в 2025-м. А может, я попал не в прошлое? Вернее, в прошлое, но другое — в какой-нибудь альтернативной вселенной, где все шло немного по-другому.

Но очень скоро я эту мысль отогнал. Всему есть причина, и с Дюсом тоже что-то пошло не так в определенный момент. Мне бы только его не пропустить, не прошляпить и не проворонить. Сохранить в этом веселом парне его нынешнюю легкость. Не потерять лучшего друга.

— Пацаны, смотрите, это как же так? — от непростых мыслей меня отвлек Валерка.

Мы как раз зашли в грязное и заплеванное здание вокзала. На полу, возле ряда забранных толстыми решетками ларьков с разнообразным ассортиментом от шоколадок до водки, стоял на коленях мужчина в грязной одежде. Не молодой, но еще и не старый.

— Вон! — показал на него кузен и ускорил шаг, я даже не успел его остановить.

Валерка подошел к нищему и принялся вчитываться в неровную надпись на рваной картонке. Она гласила, что мужик потерял квартиру из-за долга бандитам и теперь живет впроголодь.

— Вот сволочи! — возмущался Валерка, повернувшись к нам, когда мы нагнали его. — Вот как так, братан?

Я внимательно осмотрел нищего. В те времена действительно было много людей, оказавшихся на улице не по своей воле. Особенно таких, кто взял бандитский кредит — собственно, почему нас всех и беспокоила инициатива Сани, который одолжил две штуки баксов у Невмержицкого.

— Подайте Христа ради! — захныкал мужик. — Мне на хлебушек не хватает!

— На, держи, отец! — Валерка, дрожа от возмущения, достал из кармана смятые купюры, которые я ему выдал до первой получки в милиции, отсчитал пятьсот, потом тысячу.

— Погоди, погоди, брат! — я остановил его, и кузен обратил на меня взгляд, полный непонимания и даже возмущения. — Тут по-другому надо…

Я подошел к окошку одного из ларьков, парни с любопытством уставились на меня. Валерка тем временем все-таки сунул мужику пятисотку, и я даже не успел его остановить. Ну, что ж, покажу кузену урок.

— Батон, пожалуйста, — попросил я высунувшую нос продавщицу.

Тоже забытая в будущем деталь — в ларьках продавали все в полном смысле этого слова. Шоколадки, пиво, водку, сигареты поштучно и даже овощи с фруктами и хлебом. Последний был уже не такой свежий, как в магазинах, потому что залеживался дольше и обновлялся реже, но все-таки съедобный.

Получив сдачу грязными монетами, я вернулся к своим и протянул нищему вполне ароматный батон.

— Держи, отец, подкрепись.

Мужик замер, потом отпихнул от себя мучное изделие, бормоча благодарности, но при этом все же отказываясь.

— Ты же голодный, тебе на хлеб не хватает? — переспросил я. — Сам же говорил!

— Да не надо мне, — уже раздраженно сказал нищий. — В жопу себе засунь!

А вот это он зря. Согласился бы, и не случилось бы потом того, чего никто не ожидал. Валерка рассвирепел и потянулся к шапке, желая забрать свою пятисотку.

— Э! Э! — заорал мужик, ударив Валерку по руке. — Ты че делаешь? Помогите!

— Ты обманываешь! — крикнул кузен. — Отдай деньги, если тебе хлеб не нужен!

— Проблемы, пацаны? — словно из-под земли рядом с нами выросли двое крепких братков в спортивных костюмах и с золотыми цепями на бычьих шеях. — Чего к нищему пристали?

— Он же не нищий! — возмущенно проговорил Валерка, порываясь опять залезть мужику в шапку, но Дюс и Саня его удержали.

— На хер отсюда пошли, пока целы, — процедил один из бандюков, выразительно приоткрыв торчавшую под олимпийкой кобуру с пистолетом.

— А у вас разрешение есть? — не унимался Валерка. — Пистолеты носить есть право?

— Пойдемте, — сказал я своим, потом повернулся к браткам. — Извините, мужики, брат не в курсе раскладов. Я ему объясню.

— Вот и объясни! — второй попытался пихнуть меня корпусом, но я увернулся. — Мы частная охрана, понял, нах?

— Валер, это ЧОП, — я повернулся к брату. — Давайте на выход, а то опоздаем.

— Или успеете, — хохотнул первый браток. — На кладбище!

И он оглушительно заржал, ни капли не стесняясь ни людей вокруг, ни демонстративно не замечавших нас милиционеров, поедающих чебуреки.

Мы с Дюсом и Саней оттащили упиравшегося Валерку, причем Саня даже слегка сунул ему кулаком в плечо, чтобы успокоился. А то он уже порывался пойти к своим будущим коллегам и высказать им претензии по несению службы.

— А теперь послушай меня, брат, — я развернул его к себе, крепко держа за плечи, и Валерка не сопротивлялся. — Это подставной нищий. А те парни — бандиты, которые его крышуют. Милиция в доле… Не вся, но те двое с чебуреками точно. Знаю, так быть не должно, но так есть. Просто сам будь другим, когда поступишь на службу.

— Какая-то тупая херня, — расстроенно проговорил Валерка. — Отпусти, брат. Как вот так жить?.. Бандиты заправляют всем, менты стоят и ничего не делают… Куда все ушло?

— Ты прав, — Дюс встал рядом. — Жизнь у нас сейчас полная хрень. Но не всё мы способны изменить. Во всяком случае не вот так вот в лоб.

— Все будет по-другому, — добавил я. — Не сразу, но будет. А нам нужно каждому делать свое дело, чтобы это время приблизить. Пока держи в голове то, что не все так просто, как мы привыкли в детстве. Страна другая, нравы другие. Но все изменится.

— Надеюсь, — поник Валерка. — Но я бы тем браткам головы бы разбил! А потом ментам! За то, что честь мундира позорят!

— Понимаю, — кивнул я. — Но действовать надо по-другому. Иди в полицию… то есть в милицию. Продвигайся по службе, потом поступишь на юридический. Станешь в конце концов генералом и тогда всех прижмешь к ногтю. Соберешь вокруг себя преданных делу людей, и будете бороться с преступностью вместе. Вместе, понял? А так, если будешь самосуд чинить, сделаешь только хуже. Наберись терпения.

— Попробую, — пробурчал Валерка. — Только подло это все… Мерзко.

К остановке троллейбуса мы какое-то время шли молча. Согласен я с братом, отвратительно это все. Но такое время, и мы в нем живем. Времена ведь не выбирают…

— О, девчонки, привет! — Валерка переварил инцидент с нищим и решил отвлечься. — Вы откуда такие красивые?

Под козырьком павильона стояли и мило щебетали подружки как на подбор — светленькая, темненькая и рыженькая. И действительно симпатичные, пожалуй, даже слишком. Блондинка в легком коротком платьице, брюнетка в такой же недлинной юбке и полупрозрачной кофточке, сквозь которую просвечивало белье. А широкие бедра рыженькой обтягивали джинсовые шорты с ковбойской бахромой. Макияж на всех троих был яркий, волосы аккуратно уложены лаком. Вот не хочется думать о людях плохо, но…

— Мы из Ярославля, — неожиданно улыбнулась блондинка, а ее подружки весело рассмеялись.

— Блин, вот это девчонки, — пробормотал Дюс, и я укоризненно посмотрел на него. — Нет, Лиза гораздо красивее, вот если бы еще так одевалась…

Он смутился и даже покраснел. Я быстро окинул взором остальных — Саня буравил взглядом рыженькую, Илюха страшно потел и, кажется, начал страдать одышкой. А Валерка уже вовсю наводил мосты с рыженькой, которая как раз благодаря своим широким бедрам была в его вкусе. Эдакая кровь с молоком.

— Ну вот, а говоришь, из Ярославля, — кузена уже просто несло, он забыл о делах и теперь чувствовал себя лисом в курятнике. — Я вот тоже из деревни… Балашутино, знаешь такую?

— А я не говорила, что я из Ярославля, — захихикала рыжая. — А вы все из Баламутино? Как вам Ярик? Не заблудились?

Люди на остановке с интересом поглядывали на нас. Старушки с осуждением, пара мужиков в строгих костюмах и при галстуках — с интересом. Еще одна девушка, стоящая отдельно, скривилась и отвернулась.

— Балашутино! — поправил Валерка рыженькую, на которую точно запал. — А так мы — да, немножечко заблудились. Может, покажете нам дорогу? Вадюха, нам куда?

— Хороший вопрос, — улыбнулся я. — Илюха, куда нам лучше поехать?

Я помнил примерно торговые площади Ярославля начала девяностых, но сейчас нужна была узкая специализация нашего компьютерного мозга.

— А? — толстяк вздрогнул, будто проснулся от резкого окрика. — Так, сейчас…

Понятно. Пока рядом такая красота, с ними всеми каши не сваришь. В моем-то теле гормоны гуляют, но сознание у меня зрелое, могу себя контролировать. А вот кузен и друзья вмиг словно бы отупели.

— Девушки, вы наверняка здесь все знаете, — на самих красоток мне было плевать, но вот получить от них информацию можно. А лучше просто отвязаться поскорей, пока они моих парней на деньги не стали раскручивать. — Где ближайший компьютерный магазин?

— А-ха-ха! — залились смехом красотки. — Нет! Нет, мы в такие не ходим!

— Камень, ну ты че, серьезно? — меня пихнул в бок Саня. — Я, конечно, не Дон-Жуан, но, по-моему, девчонок не так клеят…

— А нам не надо их клеить, — зашептал в ответ я. — Во-первых, у нас дело. Не забыл? И домой вернуться успеть. А во-вторых, это…

— Блин, Вадик, — вздохнул Саня. — Это у вас с Дюсом девчонки есть. А мне с твоим братаном и Илюхой как раз…

— Может, правда, познакомимся? — наш компьютерный гений продолжал обильно потеть и мял свою правую ладонь.

Так, спокойно. Это всего лишь еще одно препятствие на пути к нашей цели. Вот только как объяснить троим не пользовавшимся женским вниманием парням, что у нас, во-первых, важное дело, а во-вторых, это процентов на девяносто девять знакомство без перспектив? Слишком уж девушки выглядят вызывающе, еще и беседу сами поддерживают. Ну, точно же представительницы одной из древнейших профессий.

— Я Валерка, кстати, — кузен тем временем продолжал обихаживать троицу.

— Снежана, — представилась блондинка.

— Инесса, — кивнула брюнетка.

— А я Маргарита, — тряхнула рыжими локонами их подружка.

— Ого, какие красивые имена! — мой брат был в восторге. — Девчонки, да вы по всем характеристикам красотки! Я сейчас прям потеряюсь!..

— Это у машины характеристики, — нахмурилась та, что представилась Снежаной. — А мы просто богини.

И она звонко рассмеялась, тут же заразив этим своих подруг.

— В общем, ладно, мальчики, — темненькая Инесса вдруг посерьезнела. — Мы уже не работаем, так что вынуждены распрощаться. Вот, приходите, когда на церкви с купеческими особняками насмотритесь.

И она сунула Валерке блестящий прямоугольничек, а потом вся троица с визгом и хохотом побежала к остановившемуся маршрутному «пазику». Брат стоял и смотрел им вслед, недоумевая, потом повернулся ко мне и протянул визитку.

— Вадюха, я не понял, — медленно проговорил он. — Это что?