Камень преткновения: провокация по-итальянски

Глава 9

Около полудня Филиппо позвонил и сообщил Клаудии, что не может с ней пообедать.

— Ты хочешь встретиться с Эрикой?

— Да. Она недавно звонила. Похоже, состояние ее финансов в еще более плачевном состоянии, чем я предполагал. А, поскольку я являюсь исполнителем завещания ее мужа, в мои обязанности входит переговорить с ее консультантом.

— Неужели ты не видишь, что она просто нашла повод!

Он засмеялся:

— Звучит так, словно ты ревнуешь.

— Так и есть.

— Ты ведь знаешь, что надо сделать, чтобы выбить оружие из рук любой женщины, вступающей за меня в бой. Всего лишь огласить нашу помолвку.

— Ты не слишком самонадеян?

— Еще как самонадеян! — продолжал улыбаться он. — У меня нет на это оснований?

Клаудия невольно улыбнулась, положила трубку и снова взялась за работу.

— Граф Розетти? — спросила синьора Ботелли.

— Да. Он хотел со мной пообедать, но его отвлекли дела с налоговым консультантом Эрики Медины.

— А ты уверена, что это не отговорка, детка? Мне не хочется, чтобы ты обманулась в своих мечтаниях, — озабоченно сказала синьора.

Заботы хозяйки обернулись для Клаудии уколами совести, и она уже решилась ей все рассказать, но тут в салон вошел клиент, и она вернулась к своей работе.

Едва Клаудия вынула камень из броши, как почувствовала, что кто-то дышит ей в затылок. Ночные страхи снова нахлынули на нее, но она нашла в себе силы обернуться и с удивлением обнаружила у себя за спиной Эрику Медину.

— Здравствуйте, синьора! Разве в салоне никого нет?

— Я хотела увидеться с вами. — Она помедлила немного. — Мои эскизы готовы? Вчера я забыла об этом спросить.

— Да, но я еще не вполне ими довольна.

— А мне вы можете показать? — в ее голосе слышались нотки нетерпения.

Клаудия, мгновение поколебавшись, направилась к шкафу. Эрика склонилась над брошью.

— Так вы все-таки решились вынуть камень?

Клаудия, нагнувшаяся к нижнему ящику, распрямилась как тетива.

— Вот ваш гарнитур. — Она протянула листы и окинула настороженным взглядом Эрику.

— Что ж, очень мило. — Эрика беглым взглядом пробежала эскизы. — А сколько будет стоит такой браслет?

— Цены определяет синьора Ботелли. Спросите у нее.

— Непременно. — Эрика бросила небрежный взгляд на золотые часики на своем запястье. — Но мне уже пора. Не хочу опоздать к обеду!

Она поспешно вышла, а Клаудия снова взялась за брошь. К обеденному перерыву основные работы были закончены, но вставлять камень было еще рано, и Клаудия, положив его на бархатную подставку, пошла к сейфу.

— Полагаю, что ты не выставила графу Розетти счет за ремонт? — вкрадчивым голосом осведомилась синьора Ботелли.

Клаудия застыла на месте.

— Простите, но мне и в голову не пришло. Я отработаю потраченное время.

— Не говори глупостей! Я только хотела убедиться в своем предположении, что ты оказываешь графу дружескую услугу, — удовлетворенно закивала синьора.

— Да, дружескую… Мы помолвлены, — решилась она наконец.

— Очень рада… Что?! Вот так новость! Это же замечательно! Как я за вас рада! Ну а жить вы, конечно, будете в Венеции? Это надо отпраздновать. Сейчас же идем в «Гритти-Паласт»!

Клаудии было неловко отказать хозяйке, и она приняла приглашение отобедать в одном из самых респектабельных ресторанов Венеции. На этот раз их обед затянулся, и по возвращении Клаудия, не откладывая, села заканчивать работу. Когда камень уже прочно держался в оправе и застежка была исправна, она решила, что заслужила маленькое вознаграждение. Она прикрепила брошь к платью и подошла к зеркалу. Застежка держала хорошо, но простенькая хлопчатобумажная ткань уж никак не гармонировала с драгоценным камнем. Клаудия открыла декольте глубже и приложила брошь прямо к телу. Как медальон брошь выглядела еще более изысканно. Изумруд заиграл на ее матовой коже.

— Ни один драгоценный камень не сравнится с тобой!

Она вздрогнула и обернулась. В дверях в непринужденной позе стоял Филиппо и просто пожирал ее глазами. Клаудия торопливо поправила декольте, положила брошь в футляр и протянула ему:

— Возьми, она готова.

— Спасибо, любимая. — Он положил кожаную коробочку в карман. — Я зашел за тобой.

— Но я еще не могу уйти. Магазин закрывается только через два часа.

— Можешь. Синьора Ботелли согласна. — Его тон предостерег ее от дальнейших возражений. — Ну?

— Сейчас, только попрощаюсь с хозяйкой.

Через короткое время они прибыли к палаццо Розетти. После городской жары сад производил впечатление оазиса. Лучи заходящего солнца отбрасывали на каменные стены глубокие фиолетовые тени, а водам канала, бьющим о причал, придавали мерцающий зеленоватый оттенок. Зимой это буйство красок поблекнет…

Зима в Венеции. Но теперь с Филиппо! С ним она была бы счастлива хоть на северном полюсе. «А может, вдали от всей цивилизации было бы даже лучше. — Она украдкой взглянула на него, широко шагавшего рядом. — Там мне не перебежала бы дорогу никакая женщина, и он принадлежал бы только мне!» Но все это только мечты. Надо привыкнуть к мысли, что придется делить его с друзьями и родственниками.

— Успокойся! — Он положил ей руку на плечо. — Ты напряжена, как монашка перед последним обетом.

Она нервно рассмеялась:

— Я стою перед чем-то совершенно противоположным!

— Противоположным? — Он сверкнул глазами. — То есть ты считаешь, что брачный обет не столь бесповоротен?

— Нет. Да. Я совсем не это имела в виду. Не обет. Я просто подумала, что моя жизнь только начинается, а для монахини она как раз кончена.

Клаудия почувствовала на себе его взгляд, полный страсти, и покраснела.

Филиппо мгновенно разгадал причину ее смущения и рассмеялся. Потом нежно склонился к ее уху и прошептал:

— Не могу дождаться, когда ты станешь моей. Сегодня же позвонишь отцу и попросишь его прибыть. Если он не сможет, мы полетим к нему. Я не могу больше откладывать свадьбу!

— Но мы еще даже не помолвлены, по крайней мере официально!

Его лицо омрачилось, но он, ничего не сказав, прошествовал через холл и поднялся в салон. Там никого не было. Видя ее замешательство, Филиппо пояснил:

— Анна и София в Риме. После нашей свадьбы они хотят полгода провести в Лондоне, и отправились за покупками, чтобы подготовиться к жизни в этой глуши.

— Лондон — не глушь! — возразила Клаудия.

— Попробуй объяснить это моей сестре, — улыбнулся он. — Она убеждена, что все, что касается моды, кроме Рима — глушь.

— А я и не думала, что Анна придает моде столько значения.

Клаудия была поражена, что благоразумная, как ей казалось, Анна совершает такие поступки. Поехать в Рим, чтобы на полгода обзавестись нарядами, каждый из которых стоит больше, чем обычный смертный может заработать за год!

— Тебе трудно нас понять?

— Понять — могу, но принять — трудно.

— А что тебе непонятно из того, что делаю я, что делаем мы?

— Многое. Все. Привязанность к вещам, которые не имеют никакого значения в жизни! Должно быть, гардеробная Анны полна туалетов! И все-таки она…

— Не забивай себе голову, Клаудия!

— Боюсь, что если мы поженимся, я не буду соответствовать твоим представлениям…

Он не дал ей договорить, заключив в свои объятья. «Могут ли двое, чей образ мыслей так различен, прожить счастливо всю жизнь?» — сомневалась Клаудия. Филиппо почувствовал ее напряженность, слегка отстранился и глубоко заглянул ей в глаза.

— Хорошо, — его голос звучал бесстрастно. — Я — обладатель высокого титула, и я богат. Но не собираюсь стыдиться этого. Розетти честным трудом нажили свое состояние, и мне для его приумножения приходится напряженно работать. Возможно, у тебя сложилось неверное представление о моей жизни. Кроме банка и страховой компании я управляю несколькими концернами, и бизнес занимает львиную долю моего времени и сил.

Он усадил ее на диван, сам сел в кресло напротив и подробно рассказал ей о своих делах и заботах, о постоянных разъездах по всему миру, о деловых партнерах и родственниках, с которыми тоже надо поддерживать отношения. Клаудия, затаив дыхание, слушала его и все больше проникалась уважением к нему и гордостью за свой выбор.

— Как видишь, — заключил Филиппо, — скучать мне не приходится. Боюсь, это ты заскучаешь без меня. Без меня, но не без дел. Когда ты выйдешь за меня замуж, тебе придется вести дом, заботиться о хорошей кухне, устраивать балы и приемы. Так что ты еще сама будешь ездить за нарядами в Рим и Париж.

— Наверное, я никогда не привыкну к жизни в праздности, — прошептала она.

Филиппо подсел к ней и нежно обнял за плечи:

— Ну что мы все спорим по пустякам. Главное, что мы любим друг друга. А мелкие разногласия быстро сгладятся. Но если уж и такая жизнь тебе покажется праздной, будешь целыми днями сама заниматься нашими детьми.

Клаудия изумленно посмотрела на него:

— О детях я вообще не думала.

— Ты что, не хочешь детей?! — притворно ужаснулся Филиппо.

— Очень хочу, — испуганно воскликнула Клаудия, но, заметив, что в его глазах светится любовь и нежность, добавила: — Если ты не против.

Филиппо жарко поцеловал ее, и, немного помолчав, сказал:

— Я не забыл данного тебе обещания. Держать слово — дело чести. Если хочешь, можешь и дальше заниматься своей профессией, но при условии, что, когда я дома, у тебя всегда будет для меня время и ты не станешь целыми днями пропадать на службе.

— Мою мастерскую можно оборудовать где угодно, — радостно заверила она. — Думаю, в таком огромном дворце найдется для моих занятий маленькая комнатка.

Филиппо улыбнулся:

— Я позабочусь, чтобы в каждом из наших домов у тебя было удобное помещение для работы. В конце концов, ты будешь не первой графиней, которая делает карьеру и собственным трудом зарабатывает себе имя.

— Да, но, как правило, в сфере высокой моды.

— А ты заставишь фамилию Розетти засиять заново своим высоким ювелирным искусством.

— Может быть, тогда у меня появится надежда, что ты купишь что-нибудь из моих изделий, — решила подтрунить она над Филиппо.

— Естественно, я буду претендовать на право первого выбора, — ровным голосом ответил он.

— Будь осторожен, любимый, это может стоить тебе кучи денег!

— Это мне нравится! — у мгновенно среагировал Филиппо.

— Что я введу тебя в такие расходы?

— Нет, — с улыбкой покачал он головой, — что ты назвала меня любимым, и слово слетело с твоих губ так легко и непринужденно.

Он наклонился, чтобы снова поцеловать Клаудию, но в это время в дверь постучали, и лакей доложил о визите мистера Филлипса.

— Дэнни! — Филиппо поднялся навстречу посетителю. — Честно говоря, я совсем забыл, что мы условились на сегодняшний вечер! — Он обернулся к Клаудии. — Кажется, вы уже встречались?

Клаудия вежливо кивнула.

— Надеюсь, вы не рассердитесь, что я свалился вам как снег на голову! — Он ответил Клаудии поклоном. — Но мне надо еще кое-что перепроверить. Из-за страховки.

— Ваши страховые общества — это сплошное наказание! — несколько раздраженно пожаловался Филиппо. — Надо было передать страхование моей компании.

— Ваш риск и так слишком велик, — спокойно ответил Дэнни.

— Но ты меня убеждал, что никакого риска нет! — резко возразил Филиппо.

— Так оно и есть. Но всегда остается малый процент вероятности, что возникнет какая-то нештатная ситуация. А я знаю, что фамильные реликвии для вас бесценны.

— Я обладаю только одним бесценным сокровищем! — Филиппо с любовью посмотрел на Клаудию.

Американец остолбенел, но быстро пришел в себя и с широкой улыбкой спросил:

— Вас можно поздравить?

Филиппо счастливо кивнул.

— Но это пока тайна. Мы хотим прежде сообщить отцу Клаудии.

— От меня никто ничего не услышит! — Дэнни перевел взгляд с Филиппо на Клаудию. — Если бы я знал обстоятельства, непременно отложил бы визит.

— В этом нет необходимости, — заверил его Филиппо, подошел к бюро и вынул бумаги. — Здесь все таможенные документы. Просмотри их и скажи, если что-нибудь понадобится.

Американец полистал бумаги:

— Я возьму их с собой в отель, а через пару дней зайду еще раз тщательно осмотреть коллекцию. Она под охраной?

— Разумеется. Днем и ночью. — Филиппо вынул из кармана футляр. — Лишь одна вещь со мной. — Он протянул футляр Дэнни. — Оправа ослабла, и камень только сегодня был заново укреплен.

Дэнни открыл коробочку.

— Какая роскошь! — Он подошел с брошью к свету, повертел ее со всех сторон и одобрительно пощелкал языком. — Чистая работа! Реставрация совершенно не заметна. — Но, чуть помедлив, вынул из нагрудного кармана лупу и вставил ее в глаз.

— Совершенно напрасная проверка, — сухо заметил Филиппо. — Могу тебя заверить, что камень уже никогда не выпадет.

Американец медленно вынул лупу и убрал ее назад.

— Решили меня разыграть? — с легким упреком спросил он. — Думали, я не замечу, что заменили изумруд подделкой? Стекляшка, конечно, недешевая, выполнена замечательно и хорошо подобран цвет, но стреляного воробья на мякине не проведешь!

Воцарилось молчание. Дэнни переводил взгляд с Филиппо на его невесту и обратно. По их лицам американец наконец понял, что для обоих это явилось полной неожиданностью, и растерянно спросил:

— Вы… не знали?

— Нет, — хладнокровно ответил Филиппо.

— Этого не может быть! — выкрикнула Клаудия. — Я не спускала с изумруда глаз, когда вынимала из сейфа. К нему никто, кроме меня, не притрагивался!

— Вызываем полицию, граф? — Дэнни озабоченно поглядел на Филиппо.

— Нет, предоставь это дело мне. Я позвоню тебе в отель.

Дэнни явно хотел возразить, но передумал и, молча раскланявшись, покинул салон. Как только за ним закрылись двери, Клаудия вскочила. Она хотела рассмотреть брошь, но граф быстро положил ее в футляр и захлопнул крышку.

— Сядь, Клаудия, — ледяным тоном сказал он. — Нам надо кое о чем поговорить.

Еще долгие месяцы после того ужасного открытия, что камень оказался фальшивкой, Клаудия не могла отчетливо вспомнить ход дальнейших событий и по ночам просыпалась вся в холодном поту. Но была благодарна уже тому, что эти кошмары постепенно отступали.

Сейчас же, сидя перед Филиппо в огромном пустом салоне, она должна была скрупулезно изложить все свои действия с брошью. И, хотя все было повторено не один раз, момента, где камень был подменен, никак не удавалось обнаружить.

— Я ни на секунду не выпускала его из виду, — как заведенная, твердила Клаудия со слезами на глазах.

— Кто клал брошь в сейф, ты или синьора Ботелли? — допытывался Филиппо.

— Синьора открывала дверцу, а клала я, собственными руками. Так же и вынимала. — Она, не мигая, смотрела в глаза Филиппо. — Никто не прикасался к ней, кроме меня. А может, уже тогда в ней была подделка?!

— Нет! — резко остановил он ее. — Дэнни сам проводил экспертизу всех украшений. Он потратил на это почти месяц. И каждое было по отдельности опечатано. Я лично взломал печать на этой шкатулке, перед тем как вручил ее тебе.

Кровь стучала у нее в висках так, что слова Филиппо доносились откуда-то издалека. Клаудия не могла поверить, что все это происходит с ней. Она зажмурилась и потрясла головой, но дурной сон не кончался. По ее щекам потекли слезы.

— Ты думаешь, что это я украла камень, — с трудом выдавила она из себя. — Больше ведь некому.

— Не говори ерунды. — Он протянул ей платок. — Ты этого не делала.

— Но кто-то же сделал!

— Не ты.

— А кто?!

Филиппо потер виски. Клаудия всем сердцем чувствовала, как он хочет ей верить, но все обстоятельства были против нее.

— Тебе, правда, надо вызвать полицию, Филиппо! Иначе ты никогда не вернешь изумруд.

— Думаешь, им повезет больше?

— По крайней мере, у них больше опыта в таких делах.

— Вот тут ты права! Пожалуй, позвоню инспектору Альбани. — Филиппо поднял трубку. — Он опытный детектив, и в вопросах конфиденциальности на него можно положиться.

— Альбани сейчас подойдет, — облегченно вздохнул Филиппо, закончив разговор, и отошел к камину.

Его лицо было серее пепла, глаза ввалились, под ними залегли черные круги. Весь его облик внушал трепет. Нежный возлюбленный превратился в сурового прокурора, хоть и сам не отдавал себе в этом отчета.

Когда в салон вошел маленький седой человечек, граф сердечно пожал ему руку:

— Как я рад Витторио, что застал тебя в Венеции!

— Где бы я ни был, все равно прилетел бы незамедлительно.

Он снял фуражку, подошел к руке Клаудии, а затем, положив головной убор на столик, присел на краешек стула. Клаудия подумала, что он совсем не похож на полицейского, и даже сама форма не идет ему. Филиппо обрисовал инспектору ситуацию, и тот развернулся к Клаудии:

— Ну что ж, давайте все с самого начала, синьорина.

— Но Филиппо уже рассказал, мне нечего больше добавить!

— Я хочу услышать всю историю от вас, — терпеливо объяснил Альбани. — Не упускайте ни одной детали. — Он одобряюще улыбнулся ей.

И Клаудия, вздохнув, начала все сначала. Инспектор внимательно слушал, осторожно помогал ей, когда она теряла нить повествования, задавал наводящие вопросы, часто казавшиеся Клаудии не важными, но она послушно отвечала на них. Само собой разумеется, выплыл и визит синьоры Медины.

— А синьора часто навещает вас в вашем кабинете?

— Она наша постоянная клиентка и иногда заходит ко мне.

— Зачем она приходила сегодня?

— Хотела посмотреть эскизы, которые я для нее делаю.

— И во время этого визита она рассматривала брошь?

— Она и так ее знала. — Клаудия с беспомощной улыбкой посмотрела на Филиппо, но он не ответил на ее взгляд. — Но она ее не трогала. Никто, кроме меня, к ней не прикасался, — повторила она в сотый раз. Ее губы задрожали. — Никто!

— Звучит так, словно вы хотите взять вину на себя, мисс Рейберн.

— Конечно, нет! — Клаудия пришла в ужас. — Просто я не могу себе представить, как кто-то мог…

— А вам и не надо этого делать. Для этого есть я, а вы просто как можно точнее отвечайте на мои вопросы. — Он захотел услышать о визите Эрики еще раз и во всех подробностях, а потом обратился к Филиппо: — Какова стоимость этого изумруда?

— Около миллиона лир.

У Клаудии перехватило дыхание, что не ускользнуло от зоркого ока полицейского.

— Вы не знали, сколько он стоит?

— Миллион лир! Если бы я знала, не стала бы брать его с собой, а пришла бы сюда с инструментом. — Она обхватила руками голову.

— Такой камень не так-то легко продать. Это не приходило вам в голову? — спросил инспектор. — Придется распиливать его на куски?

— Изумруд нельзя резать, так же как алмаз, для этого он слишком хрупок! Его можно продать только целиком.

— А много найдется покупателей на такой драгоценный камень? — продолжал допытываться инспектор.

— Порядочно, — воскликнула Клаудия. — В одних арабских странах дюжины две шейхов, не раздумывая, выложили бы эту сумму!

— А вы неплохо ориентируетесь.

Инспектор заметил это без особого выражения, но Клаудия вдруг с ужасом осознала, что навлекла на себя еще большее подозрение. И тем не менее она нашла в себе силы держаться независимо.

— Драгоценные камни — моя специальность, так же, как ваша — криминалистика. И я правда не знаю, кто украл изумруд! Но уж точно — не я!

— Я здесь, чтобы разобраться в этом. — Он поднялся и взял в руки фуражку. — А теперь я бы хотел осмотреть вашу квартиру.

— Это уж, определенно, ни к чему! — в первый раз за всю их беседу вмешался Филиппо.

— Боюсь, что вынужден настаивать, — ответил Альбани, — но графу не обязательно сопровождать нас.

— Разумеется, я отправляюсь с вами. Идем, Клаудия, все останется между нами!