Канцлер

Глава 17

Я старался ступать осторожно, но мои шаги все равно гулко отдавались эхом где-то в вышине под гигантскими сводами. Ботинки стучали по каменным плитам и шум казался неуместно-громким – и все же никто не спешил возражать против моего появления. Собор вообще оказался чуть ли не пустым – только где-то со стороны алтаря мелькнула фигура в черном монашеском одеянии – и тут же исчезла. Святые и ангелы сурово взирали на меня с фресок, но, конечно же, молчали – да и вряд ли им было хоть какое-то дело до крохотного человечка где-то там, внизу.

Поезд понтифика прибыл в Болонью еще до рассвета, и у меня нашлась пара часов прогуляться по городу. Не то, чтобы я так уж хотел любоваться местными красотами – но размяться определенно стоило. А именно сюда я свернул только для того, чтобы хоть ненадолго удрать от гвардейцев. Силуэты в темно-синей форме старались держаться позади, но не отходили от меня ни на шаг – и отстали только у огромной двери, ведущей внутрь.

Видимо, посчитали, что в таком месте мне ничего не угрожает.

Кафедральный собор Святого Петра снаружи казался не самым эффектным – масштабным, но слишком уж простым, почти без украшений даже на стене фасада, выложенной из самого обычного кирпича. Зато внутри… внутри он почти не уступал своему великолепному тезке из Рима. Белоснежный камень, лепнина, позолота, скамьи из темного дерева в несколько рядов – я будто прошел через волшебный портал и оказался в здании втрое больше того, что видел с улицы.

– Buongiorno, principe.

От неожиданности я едва не подпрыгнул. Тот, кто приветствовал меня, появился рядом незаметно. То ли умел подкрадываться получше опытного разведчика, то ли воспользовался какой-то хитрой магией. Вряд ли хоть что-то из этого смогло бы сделать человека полностью невидимым – но я мог поклясться, что только что во всем соборе кроме меня не было никого.

– Простите, кажется, я напугал вас. – Высокий мужчина в темно-сером костюме поднялся с лавки мне навстречу. – Или вам просто так непривычен звук итальянской речи?.. В таком случае – позвольте перевести: доброе утро, князь.

Незнакомец перешел на французский с такой легкостью, будто и сам этого не заметил. И я почему-то вдруг подумал, что мы точно так же могли бы изъясняться на английском или немецком… а то и на русском – и любой язык дался бы моему собеседнику с одинаковой легкостью.

Важная птица.

Чуть повыше меня, худощавый – но статный. Смуглое лицо, нос с крохотной горбинкой, внимательные темные глаза – обычный для местного типаж, но какой-то особенно фактурный. В Петербурге такого человека непременно назвали бы странным словом «породистый». Когда-то черные волосы уже давно поседели чуть ли не целиком – зато росли все так же густо, как в молодости и доставали чуть ли не до плеч. Впрочем, прическа несмотря на длину выглядела предельно аккуратной – как и весь облик незнакомца в целом. На вид ему было пятьдесят с небольшим, и все же я почти не сомневался, что он куда старше.

Может, и чуть ли не вдвое.

– Доброе утро, – пробубнил я, на всякий случай отступив на шаг. – Сеньор…

– Монтанелли. Лоренцо Монтанелли. – Незнакомец едва заметно улыбнулся. – Кардинал-хранитель апостольской библиотеки Ватикана.

Внешне он ничуть не походил на священнослужителя – о высоком церковном сане говорил только громадный золотой перстень с рубином. Кардинал Монтанелли был одет в костюм-тройку, явно сшитый на заказ, с темно-красным галстуком, и во всем его облике неуловимо проскальзывало то, что принято называть выправкой. Я бы не удивился, узнав, что когда-то его высокопреосвященству случалось носить военную форму или мундир служащего из министерства.

Когда-то – но очень, очень давно.

– Вам предстоит непростая задача, князь. Можно сказать, почти невыполнимая для столь юного человека – даже с вашими талантами. – Кардинал чуть склонил голову. – И поэтому ваша персона нам… крайне интересна.

– Вам – это Святому Престолу? – на всякий случай уточнил я.

– В том числе. Хотя лично его святейшеству, конечно же, не стоит встречаться с вами.

– И почему же?

– Это может быть понято неправильно. Если понтифик удостоит кого-либо из участников встречи в Ватикане аудиенции заранее, остальные тут же объявят нас в симпатиях. Которые сейчас недопустимы… формально, во всяком случае. – Кардинал снова улыбнулся и продолжил чуть тише: – И все же знайте, князь – вселенская Церковь с вами, целиком и полностью.

– Я не католик, – усмехнулся я. – Да и вообще едва ли могу назвать себя человеком истинно верующим.

– И какое это имеет значение? – Кардинал пожал плечами. – Святой Престол всегда стоял на страже мира – а сейчас едва ли найдется хоть один человек, который сделал для его сохранения больше, чем князь Горчаков. Так или иначе – мы на одной стороне.

Для обычной встречи, этакого визита вежливости, все происходящее почему-то казалось слишком сложным. И пусть Папа не появился лично, а отправил вместо себя загадочного кардинала-библиотекаря – без таинственных появлений из ниоткуда и многозначительных взглядов уж точно можно было обойтись.

Или нельзя – если нас действительно каким-то чудом могли подслушать даже здесь, в огромном и пустом соборе, защищенном Даром церковников не хуже крепости.

– Что ж… В таком случае – передайте его святейшеству, что я признателен… – Я изобразил вежливый поклон. – За все – и особенно за его содействие в грядущих переговорах.

– Непременно. Впрочем, за вашими успехами следит не только Святой Престол. – Кардинал вдруг чуть наклонился вперед и прошептал: – Василий Михайлович Дроздов передает вам наилучшие пожелания.

Меня будто приморозило к полу. Я тут же вспомнил, как до смешного нелепый старец в очках и поношенном пиджаке буквально парой слов заставил поджать хвосты половине столичной знати. И как он же встретил меня с набитого юнкерами поезда из Пятигорска, чтобы побеседовать… черт знает о чем. Из всего разговора я вынес только одно: при всей мощи древних Одаренных треснувший по швам мир все-таки придется спасать мне.

Своими кулаками, умом, магией, оружием, связями, капиталом – да и вообще всем, что подвернется под руку. Высшие силы то ли самоустранились от всех мировых проблем, то ли решили, что уже сделали достаточно, забросив меня сюда. И я, в общем, не имел особых возражений: привык управляться сам – да и вообще должен был сказать спасибо, что не загнулся окончательно, истекая кровью под мертвым грязно-желтым небом где-то далеко отсюда.

И вдруг – такое.

– Кто вы такой? – пробормотал я. – Или – что?

– Библиотекарь и скромный Служитель Бога. – Кардинал склонил голову. – Большего вам знать, пожалуй, не следует. Пока что.

– Тогда – сколько вам лет?

– Много, князь. Я куда старше Василия Михайловича.

– И, подозреваю, еще и могущественнее, – проворчал я. – До сих пор никак не пойму, кому нужен бестолковый молодой князь, если на свете живут такие вот древние старцы.

– Можно сказать – вы сами ответили на свой вопрос, князь. – Кардинал ничуть не обиделся на мой выпад. – Лиши вас Дара прямо сейчас – и вы станете обычным юношей ваших лет. Сообразительным, пылким, упрямым – и, без сомнения, талантливым. Сохраните положение, титул и все то, что позволяет вам на равных говорить с правителями по обе стороны океана… В общем – изменится не так уж и много. Но если силу потеряет ваш дедушка – едва ли он проживет дольше нескольких дней. Василий Михайлович в таком случае скончался бы не месте. А это тело… – Кардинал коснулся лацканов своего пиджака. – Это тело без магии просто рассыпется в прах. Слишком уж много лет я взял у нее взаймы.

– Неужели вы так боитесь подавителей родового Дара, – усмехнулся я, – что готовы сидеть сложа руки?

– Мы не сидим без дела, князь… Пора бы вам уже, наконец, понять, что мир не вращается вокруг великолепного князя Горчакова. И кое-чего вполне можно добиться и без вашего личного участия. – Кардинал улыбнулся и покачал головой. – И все же вы будете правы, если скажете, что этот мир все-таки в вас нуждается.

– Охотно верю. – Я пожал плечами. – Хоть и не понимаю – почему.

– Мы живем в непростое время. Огромные дирижабли, броненосные корабли, панцеры, аэропланы с автоматическими картечницами. И, конечно же, капитал и политика – как венец всего. Магия уже давно перестала быть абсолютным инструментом власти, князь. – Кардинал чуть сдвинул брови. – Личность куда важнее… Ваша личность. Ваш талант находить нужные слова, объединять людей. И, конечно же, умение поставить что-то выше собственных интересов – или даже интересов российской короны.

– Думаете, этого достаточно, ваше высокопреосвященство? – вздохнул я.

– Мне хотелось бы в это верить. Вы не хуже меня видите, что мир замер на краю пропасти. – Кардинал на мгновения задумался – будто сомневался, стоит ли говорить дальше – однако все-таки продолжил: – Многие из тех, кто носит сутану, видят дурные знамения – там, где обычным людям не разглядеть ровным счетом ничего.

– Что-то вроде мертвой саранчи? – поморщился я. – Или моря не того цвета?

– Не стоит шутить вещами, в которых вы ничего не смыслите, князь. – Кардинал строго нахмурился. – Любому Одаренному известно, что магия – изнанка, истинная суть всего происходящего. И любые изменения в ней не пройдут без следа. Мы способны увидеть лишь следы – но мудрому достаточно и этого, чтобы понять, когда приближается…

– Конец света? – догадался я. – Тот самый неотвратимый Судный День?

– Хвала Господу – пока еще нет. Опасность уже близко – но и шансы велики, как никогда раньше. И именно поэтому все мы и Святой Престол с замиранием сердца следим за вашей судьбой. И именно поэтому я должен просить… нет, я должен умолять вас, князь, – Кардинал склонился передо мной, прижимая руки к груди, – не ошибитесь! Вы – наша последняя надежда.

– Последняя? – Я тут же навострил уши. – Значит, были и другие?

На этот раз его высокопреосвященство молчал так долго, что я уже перестал надеяться получить ответ. Хоть какой-то – на подробный рассказ о путях сильных мира сего не стоило и рассчитывать. Но то ли я особенно приглянулся кардиналу, то ли просто настало время узнать кое-что еще – он все-таки заговорил. Медленно и глухо, будто слова оказались слишком тяжелыми даже для древнего Одаренного.

– Что ж… – Кардинал поднял голову, заглядывая мне прямо в глаза. – Вы уверены, что действительно хотите это знать, князь?