Карабарчик. Повесть

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Токшун, вырываясь из рук охотника, повел его напрямик через кустарник, затем круто повернул вправо, углубляясь все дальше и дальше в лес. Так они прошли с полкилометра, след бандита шел в согру.

Чугунный был опытный таежник. Увидев, как Токшун бросился на Степку, он понял, какая опасность нависла теперь над ним, и, стараясь избегать открытых мест, торопливо шагал к небольшой реке. Расчет бандита был прост: перейти как можно скорее брод, и собака потеряет его след. Чугунный выбирал заросли бадана, который издавал сильный запах и затруднял собаке поиски. Долго брел среди ярко-синих соцветий борщевика и дудника, под ногами захлюпала вода. Бандит приближался к реке. «Перейду брод и скроюсь в согре. Лишь бы успеть. Однако они приближаются. Собака идет верхним чутьем. Плохо». Пригибаясь в высокой траве, бандит перебежал болотце, вломился в прибрежный кустарник. Брод искать было некогда, и Чугунный спрыгнул с невысокого берега в воду. Лай овчарки приближался. Речушка оказалась мелководной, и он быстро перешел ее. Токшун, потеряв след бандита, метался по кустам. За ним, прячась за кустарники, следовал Темир. «Лишь бы не заметил Чугунный, а то может пристрелить», - думал он.

«А, бандит спрыгнул в воду, - увидев сбитый сапогом Чугунного кусок коры тальника, сказал он. - Нужно пустить Токшуна правее старой ивы, - охотник осторожно выглянул из кустов. - Чугунный не мог выйти по прямой».

Держа ружье наготове, Темир спрыгнул с берега в воду вместе с овчаркой. На той стороне речушки было тихо, значит, Чугунный в поисках надежного укрытия ушел дальше в тайгу. Переправившись через речку, овчарка вновь напала на след бандита и повела Темира к видневшемуся через деревья какому-то огромному болоту…

Оставшись одни, ребята недружелюбно поглядывали на своего пленника.

- Развяжите, руки онемели, - произнес он хныкающим голосом.

- А не утекешь?

- Не-ет, вот те крест! - Степка хотел перекреститься, но, вспомнив про связанные руки, продолжал: - Куда мне бежать? Вас ведь двое, а я один.

- Смотри, если вздумаешь дать тягу, мы тебя из карабина, - пригрозил Янька и вопросительно посмотрел на Кирика. Тот шепнул:

- Развяжи, не убежит!

Янька подошел к Степке и развязал ему руки. Потягиваясь во весь свой длинный рост, Степка хрустнул суставами и обратился к ребятам.

- Курить есть?

- Мы не курим.

Степка поскреб затылок и, зевнув, посмотрел в сторону лошадей.

Смерив глазами расстояние, отделявшее его от оседланных коней, он вскочил на ноги и кошкой метнулся к ним. Это было так неожиданно, что в первую минуту ребята растерялись. Перемахнув через камень, Степка, лавируя между деревьями, побежал к лошадям. И в тот момент, когда он уже заносил ногу в стремя, его нагнал Кирик и рванул от лошади.

Завязалась отчаянная борьба.

- Ах ты, змей проклятый! Мы тебя пожалели, а ты бежать, вот тебе, вот тебе, - работая кулаками, Кирик прижимал Степку к земле. Дрыгая ногами, тот старался свалить его с себя. Подбежал Янька и схватил Степку за волосы.

Тут же с громким лаем вертелся Мойнок, стараясь укусить беглеца за ногу.

- Ах ты, гадюка! - размахнувшись, Кирик с силой ударил Степку. - Прибавить?! - видя, что тот присмирел, спросил он, задыхаясь. - Янька, неси веревку, - скомандовал он другу.

Пока тот бегал за веревкой, Степка вновь попытался сбросить с себя Кирика. На этот раз завязалась яростная борьба. Извиваясь, Зотников укусил Кирику палец. Они катались по траве, крепко сжимая друг друга в объятиях. Возле них по-прежнему носился Мойнок, и, когда Кирик чуть не выпустил Степку из рук, подбежавший с веревкой Янька, выбрав момент, стегнул Зотникова. Тот взвыл от боли. Ребята быстро связали ему руки, поволокли на старое место к берегу.

…Погоня за Чугунным продолжалась. Бандит шел по топкой согре, и, преследуя его, Темир увидел через болото висевший на суку череп человека.

- Соормок-бол, - вспомнил Темир полуобгорелую записку, которую он нашел у потухшего костра Чарышских скал. - Сергек-бол - череп человека - ясно».

Чугунный шел по известной ему примете, стремясь перейти топкое болото. Чем дальше шел Темир, тем сильнее качалась под ногами почва, между кочками попадались ровные места, затянутые стелющейся травой. Это были те страшные бездонные ямы, которые называются на Алтае «окнами». Гибель ждет человека, если он, поддавшись обману бархатной зелени, ступит в нее ногой. Трясина не выпустят своей жертвы, и чем сильнее будет биться человек, тем быстрее его затянет черный ил. В одном месте Темир поскользнулся и чуть не попал в трясину. Токшун продолжал рваться вперед. Чугунный приближался к кромке болота, где висел череп. Дальше темнели леса, и погоня осложнялась. Темир спустил овчарку и, показывая на бандита, резко скомандовал:

- Взять!

Собака, перескакивая с кочки на кочку, понеслась к Чугунному. До кромки болота оставалось несколько метров. Токшун приближался. Иван оглянулся и, балансируя ногами на кочке, выстрелил. Когда рассеялся дым, Темир увидел, как Чугунный, не выдержав равновесия от сильной отдачи ружья в плечо, упал. Барахтаясь в тине, он цеплялся руками за обманчивую траву, погружаясь все глубже и глубже в трясину. Пуля задела собаку слегка, вырвав небольшой клок шерсти. Не чувствуя боли, овчарка, добежав до Чугунного, остановилась. Над болотом пронесся крик человека, похожий на звериный вой. Ему вторил яростный лай Токшуна. Темир увидел, как из черной тины показалась рука Чугунного и, трепетно пошарив по воздуху, скрылась. Над бездонной ямой, где исчез Чугунный, глухо рыча, стоял Токшун…

Ночь на берегу старого русла прошла спокойно. Токшун сторожил Степку, который на этот раз и не делал попытки бежать. Утром, захватив с собой молодого Зотникова, трое всадников направились вниз по руслу к белому бому. Дорогой Темир рассказывал, как он обнаружил Чугунного со Степкой.

- Иду берегом, возле леса, поглядываю по сторонам, все тихо. Где прячусь под пихтой, где пролезу через кусты, думаю, как бы врасплох на Чугунного не нарваться. И так шел около часа. Смотрю, русло реки поворачивает круто вправо. Пригляделся, людей не видно. Только вдали маячит вершина белого бома. Пополз к ней. Залег среди дудника. Запахло дымом.

- Это я кашу варил, - вмешался в разговор Степка.

- Не знаю, кашу ли ты варил или старую подошву от сапога, но когда тебя не спрашивают, не лезь, - сердито сказал Темир. - Ну вот, лежу, значит, смотрю, что дальше будет. А скала вся перед глазами. Показался Чугунный с ковшом в руках.

- Это он пробу брал в новом шурфе, - не утерпел Степка. - Богатая жила попала, - похвастался он. Но никто уже не обращал внимания на Зотникова.

- Думаю, вернусь обратно, позову и с двух сторон приступим к бандиту. Только поднялся с травы, как над головой застрекочет кукша[34], я обратно залег. Чугунный поставил ковш, взял винчестер и идет прямо на меня.

- Он думал, медведь, - опять вмешался в разговор Степка, - кукша, если видит крупного зверя, всегда кричит.

- Замолчи, без тебя знаем, - замахнулся Янька на Зотникова.

- Что делать? Выскакиваю из укрытия, вскинул винтовку к Чугунному и кричу: «Руки вверх!», а он от меня давай петлять, и этот молодчик за ним. Я открыл стрельбу. Бандит из винчестера начал палить в меня на ходу. Погнал я их вверх по руслу, остальное вы уже знаете. Вот и бом, - подъезжая к скале, показал Темир.

- Показывай, где спрятана бумага? - обратился он сурово к Степке. Зотников уверенно повел их к шурфам.

- С нами еще был Карманко.

- Где он?

Степка замялся.

- Почему молчишь?

- Его дядя Иван из ружья хлопнул, - Степка опустил голову.

- За что?

- Золото не поделили. Да еще из-за какой-то бумаги спор был.

- Где она?

- Сейчас покажу. - Степка подошел к большому углублению в скале и отвалил камень. План золотоносного участка, открытого когда-то геологом Макаровым, погибшим в тайге, оказался в руках Темира.