Карибское пламя

Глава 6

Тринидад и Тобаго

"Александрия" вошла в свой первый порт на рассвете, и к девяти утра большинство пассажиров уже сошли на берег. В почти пустом ресторане на одной из верхних палуб теплохода Рамона, чувствуя, как она голодна, резала нежный, сочный кусок ветчины. Хотя на маршрутах "Александер Лайн" пассажирам всегда предлагались самые разнообразные экскурсии, она решила осматривать остров в одиночестве. Обычно все ее поездки были непосредственно связаны с работой и ограничивались одной Европой. Вдруг чья-то тень упала на нее. Она быстро подняла голову. Губы у нее раскрылись, сердце громко забарабанило.

— Ну как, нравится? — улыбнулся Дэмон.

— Очень. Прошу вас, присоединяйтесь. — Рамона осталась довольна своим голосом, он обрел прежнюю уверенность. Она, правда, плохо спала, так как постоянно возвращалась к тем ощущениям, которые испытывала, когда он держал ее во время танца в своих объятиях. Однако теперь она была полна решимости не упускать шанса. Он сидел перед ней, воротник его простой белой сорочки был расстегнут. Она видела его длинную загорелую шею, верхнюю часть широкой груди с редкими темными волосами, и от ее уверенности не осталось и следа. Чашка с кофе предательски задрожала в ее руке.

— Можно украсть у вас кусочек тоста, не возражаете? — спросил он, выгнув бровь.

— Пожалуйста! — Она пожала плечами.

Она следила, как он намазывал на кусочек жареного хлеба масло, как надкусывал его своими здоровыми, белоснежными зубами. Вдруг у нее перед глазами возникла картина, что эти зубы нежно покусывают ее голые груди. Все тело ее напряглось, напружинилось. Закашлявшись, она отвернулась. Мать, видимо, оказалась права, с кислой гримасой подумала она. Она на самом деле страстная женщина. Ах, Кейт, почему же ты не мог… Она поспешила прогнать непрошеную мысль.

Дэмон наблюдал за ней, очарованный сменой выражений на ее прекрасном лице. Его взгляд остановился на ее полных, совершенной формы губах, на которых не было и следа помады. Это его тронуло.

Подняв голову, Рамона заметила, что он неотрывно смотрит на нее.

— В чем… — Она, не закончив фразы, закашлялась, ибо ее голос прозвучал как-то неестественно. — В чем дело? — наконец вымолвила она.

— Нет, все в порядке, — хрипло ответил он. Потом более мягким тоном добавил: — Нет, ничего особенного. Все в порядке. — Несколько мгновений они глядели друг на друга. Потом он, улыбнувшись, протянул ей руку. — Ну, если вы закончили завтрак, то не позволите ли сопроводить вас на катер?

Рамона, захватив пляжную сумку, с улыбкой поднялась со своего места. Дэмон смотрел на нее жадным взглядом. В шортах, высоко открывавших красивые, стройные ноги, в широкой легкой блузке, которая от порывов ветра время от времени прилипала к ее телу, обрисовывая полные, торчком стоящие груди, она выглядела на редкость соблазнительно.

Дэмон облизал пересохшие губы. Будь она проклята, эта женщина! Он всегда умел сохранять самообладание. Всех своих женщин он всегда тщательно, хотя, может, и бессознательно, подбирал. Все они были ему ровней в общественном положении, привлекательными, интеллигентными, светскими. И хотя Рамона Кинг отвечала всем этим требованиям, она отличалась от них в одном главном, весьма существенном аспекте. Он всегда в прошлом выбирал своих любовниц, будучи уверенным в их ответном желании.

Однако в случае с Рамоной Кинг он споткнулся, напоровшись на сопротивление. Нет, он овладеет ею. Очень скоро. Неважно, сколько придется затратить на это времени. Неважно, сколь опасную игру он затеял.

Пока они шли к катеру, Дэмон хранил странное молчание. Его нарочитая неразговорчивость сильнее заставила ее нервничать.

— Вы знаете Тринидад, мистер Александер? — спросила она.

— Просто Дэмон, — резко поправил ее он. Ее формальное обращение к нему, по-видимому, его покоробило. — Прошу вас, — добавил он, помолчав. — Нет, никак не могу этим похвастаться. Но вы, насколько я знаю, вчера прослушали лекцию о местных красотах и достопримечательностях. Может, вы меня ознакомите с ними? — ласково, словно мурлыкая, предложил он.

Рамона вспыхнула и ничего не ответила.

Два катера ожидали последних пассажиров, чтобы доставить их в столицу Тринидада Порт-оф-Спейн. Теплый ветер, доносившийся с острова, насквозь пропитался запахом фруктов, солью и солнцем. Дэмон ловко вскочил на борт катера, потом помог своей даме.

И вскоре они ступили на твердую почву. Теперь она полагала, хотя и не была уверена, что он оставит ее одну, но, похоже, он не собирался этого делать, и она не знала, радоваться ей или огорчаться. Ведь ее знания мужчин находились на нулевой отметке.

Они медленно шли от порта в центр города. Вдруг из-за угла под оглушительную чисто карибскую музыку навстречу им высыпало разноцветное шествие и заполнило все близлежащие улицы. Разодетые в яркие наряды мужчины и женщины шли мимо них, пританцовывая, а легкую дощатую платформу с музыкантами тащил на себе старенький, видавший виды автомобиль, весь украшенный гирляндами белых цветов. Это великолепное шествие пропало так же быстро, как и появилось, — до них теперь долетали только затихающие звуки музыки, да обрывки раскатистого смеха.

— Как здорово! — воскликнула Рамона.

Стоя рядом с ней, Дэмон широко улыбался.

— Добро пожаловать на Карибы, Рамона… Мюррей. — Он чуть было не сказал Кинг, но вовремя спохватился.

Громко произнесенное им ее имя вызвало в ней какую-то неловкость, и она быстро отвернулась.

— Ну, вот мы и здесь. Что будем делать? — спросила она, сразу пожалев, что произнесла такую корявую фразу, можно было выразиться и пооригинальней. Раскинувшийся вокруг нее город казался немного неряшливым, но в то же время в нем чувствовалась особая магия. Город тропический, экзотический, совершенно не похожий на известные ей города. — Ну что же, вперед, на разведку!

— Слушаюсь, мисс! — коротко ответил он.

Рамона, горя нетерпением, быстро зашагала вперед, не скрывая теперь своей широкой улыбки, чувствуя себя необыкновенно счастливой. Дэмон Александер пошел за ней следом. Он невольно сравнил ее с месторождением, богатым драгоценными камнями, которые скрыты в глубине скальной породы. Отбивать кусок за куском от этой скалы не такая уж тяжелая работа, скорее развлечение, но зато в конце его ожидает дорогое вознаграждение.

В туристической лавке они купили карту города и отправились в путешествие пешком. Дэмон порадовался, что находится в отличной физической форме. От Королевской пристани, где они высадились с катера, они вышли по Райтсон-роуд на площадь Независимости. Внимательно осмотрев Храм непорочного зачатия, они, едва переведя дух, торопливо направились к фортам Чакон и Пиктон, построенным местными жителями, чтобы отражать нападения захватчиков — вначале англичан, а затем и испанцев. Потом они подошли к Красному дому, великолепному ансамблю зданий, занимающему целый квартал. Это был тринидадский парламент. Наконец, когда они оказались в Королевском парке, более известном местным жителям под названием Саванна, Рамона почувствовала, что выбилась из сил. Схватив за руку, он заставил ее остановиться.

— Ладно, хватит, хватит, — твердо заявил он, подводя ее к скамейке, на которую рухнул рядом с ней. — Откуда у вас такая энергия, ведь вы же женщина? — заворчал он, тут же подумав, какое наслаждение ему сулит высвобождение ее энергии в постели. От одной этой мысли у него закружилась голова.

Неожиданно ею овладел приступ смеха. Подумать только, как забавна вся эта дурацкая ситуация.

— Так-то оно лучше, — мягко сказал Дэмон. И подчиняясь внезапно возникшему порыву, он обнял ее за талию и прижал к себе. Рамона, кажется, не поняла, что происходит. Только почувствовав прикосновение его разгоряченного тела, только увидев его глаза так близко от себя, она наконец осознала, что он задумал. Едва она, не переставая удивляться, перевела дыхание, как он уже осыпал ее поцелуями. И тогда все вокруг — необычные звуки, экзотические запахи цветов и тропических фруктов, невероятная, совсем не английская жара, раскатистые карибские голоса — все это вдруг куда-то исчезло, словно кто-то там, в космическом пространстве, нажал нужную кнопку.

Оставались только они двое: он и она. У него было холодное, чистое дыхание, но губы его, казалось, обжигали ее. Она попробовала отстраниться. Но ее спину охватили его сильные руки, которые он сцепил еще крепче. Нет, он ни за что ее не отпустит. И тогда она перестала сопротивляться. Ее тело подчинилось его воле, его мастерству, подчинилось совершенно независимо от ее сознания. Набухшие соски занемели от сладкой боли, когда она уперлась ими в его твердую грудь. Ее ляжки, прижавшись к его бедрам, дрожали. Он быстро, энергично протолкнул свой язык ей в рот, и она отчетливо услышала биение своего сердца. А может, это его билось, и эти удары отдавались у нее в ушах? Потрясенная охватившим ее сильнейшим желанием, она попыталась снова вырваться из его объятий, предпринимая более решительные, энергичные действия, и наконец ей это удалось. Дэмон, почувствовав, что она выскользнула, с большой неохотой открыл глаза.

Рамона отодвинулась от него и пересела на самый край скамейки. Когда он увидел, как сильно она побледнела, у него сузились глаза, превратившись в две щели.

— Что с вами? — осведомился он охрипшим голосом. — Все в порядке?

Ну, что тут особенного? Ведь он только поцеловал ее! Она отвечала ему искренне, всем сердцем, но у нее выходило так неловко, так примитивно. Она не чувствовала в себе уверенности. Словно никогда не целовалась прежде…

Рамона отлично видела, сколько в его улыбке откровенного цинизма. Черт, она вела себя, словно гимназистка на первом свидании! Ну-ка возьми себя в руки, девушка, осыпала она себя упреками. Вызывающе вздернув подбородок, она сказала:

— Да, все в порядке. Что может со мной случиться? — Ни за что на свете она перед ним не выкажет, не позволит ему понять, насколько на самом деле сметена, потрясена, взволнована.

Дэмон медленно поднялся. Подошел к ней. Его пружинистая, вкрадчивая походка заставляла вспомнить о животном, вышедшем на охоту. Настоящий самец, выискивающий жертву-самку. А она кто такая? Истинная самка, сама высматривающая добычу. Внезапно ей снова захотелось ощутить вкус его губ. Почувствовать прикосновение его рук, пощупать его тело — обнаженное, потное, извивающееся в сладких муках… Мотнув головой, она отвернулась. Хорошо бы сейчас убежать, скрыться, спрятаться где-нибудь подальше. Возвести вокруг себя высокие, прочные стены. Но как все это сделать? У нее не хватит на это сил.

Дэмон провел дрожащей рукой по волосам. Во взгляде у него читалось недоумение.

— Не понимаю, Рамона, — мягко сказал он. — Почему ты вырвалась от меня? Так вдруг.

Рассерженная Рамона покраснела до корней волос. Неужели он почувствовал мою проклятую неопытность? Неужели это так бросается в глаза?

— Потому что мне не нравится, когда меня насильно пытаются целовать, — огрызнулась она.

Дэмон медленно опустил руку. Вокруг них в Порт-оф-Спейне жизнь шла своим чередом. Все занимались своими делами. В парке распустившиеся цветы сильно пахли, экзотические птицы распевали свои песенки.

— Понятно, — наконец вымолвил он. Ее напускная невинность всего лишь часть большой игры, в которую она вознамерилась с ним сыграть. Скорее всего, это не имеет никакого отношения к акциям, но все равно это часть ее игры. — Послушай, может, начнем все заново? — ласково и вежливо спросил он. Почему бы им вдвоем немного и не поиграть? — Сейчас только полдень, давай зайдем куда-нибудь, поедим, потом найдем пляж получше, искупаемся. Ну, что скажешь?

Рамона кивнула.

— Ладно, — согласилась она. Она пойдет с ним. В конце концов, нужно когда-то этому научиться. Но если ему вздумается снова поцеловать ее, то она… она… разобьет вдребезги его коленные чашечки.

Дэмон взял ее за руку. Теперь он твердо знал одно: с Рамоной Кинг никогда не соскучишься.

Ни он, ни она не заметили Джеффа Дойла, сидевшего на скамейке всего в нескольких метрах от них. Он, прищурившись, пристально разглядывал их в полном изумлении.

Медленно, очень медленно губы его раздвинулись в улыбке.

На расстоянии двадцати двух миль отсюда, на более маленьком, более тихом, куда менее подверженном всеобщей коммерциализации острове Тобаго Верити Фокс, блаженно улыбаясь, с удовольствием созерцала почти безлюдный пляж, расстилавшийся перед ней. Она провела все утро в баре напротив, потягивая восхитительный охлажденный ананасовый сок. Она никогда еще не проводила отпуск в таком чудесном местечке. Торопливо отложив в сторону полосатый зонтик, под которым она искала защиту от беспощадного солнца, Верити, прикрываясь большим пляжным полотенцем, с трудом неловко влезла в бикини. Хотя пляж был на самом деле очень большой и казался пустынным, то здесь, то там виднелись маленькие группки солнцепоклонников.

Яростное солнце прожигало до мозга костей. Верити направилась к кромке моря. Она давно выработала в себе типично британскую привычку к холодной воде и колючей пляжной гальке, тем приятнее ей было убедиться, что Карибское море — это, по существу, громадная теплая ванна, а песок под ее ступнями гладкий и мягкий, словно шелк.

Со счастливым видом она вошла в воду. Сделала несколько легких неуклюжих взмахов. Верити опасалась заплывать далеко. Перевернувшись на спину, она глядела не отрываясь в небо, которое было такой пронзительной голубизны, что от нее появлялась резь в глазах.

Грег Хардинг в черных шортах, с козырьком на голове от солнца и с полотенцем в руке шагал по пляжу, выбирая для себя место поукромнее, подальше от всех. Все утро он занимался неотложными делами на теплоходе, чтобы заранее исключить любые неприятности. Потом внял совету Джима отдохнуть пару часов. Последние недели он трудился как вол и решил, что пора немного расслабиться.

Он отказался от поездки на Тринидад, где мог столкнуться со многими своими пассажирами, отдав предпочтение менее популярному острову Тобаго, чтобы немного позагорать и поразмяться. Увидев свободный грибок он, разложив полотенце, улегся, блаженно вдыхая свежий морской воздух. Солнце светило вовсю. А какая здесь стояла тишина! Никаких тебе пассажиров. Некого развлекать. Не надо заботиться о состоянии судна. По крайней мере в течение нескольких часов…

Через минуту он заснул.

Верити вышла на берег и, взяв полотенце, принялась энергично вытирать волосы. Бредя наугад, она споткнулась о чью-то лодыжку и чуть не упала. Быстро сдернув с головы полотенце, она остановилась. Грег — а это был он — испуганно сел. Перед ним стояла черноволосая стройная женщина в красно-голубом бикини и во все глаза смотрела на него.

— Извините. Я, наверное, занял ваше место?

Верити торопливо пальцами разглаживала спутавшиеся волосы, чтобы создать хотя бы видимость порядка на голове.

— Нет, что вы, не беспокойтесь. Извините, это ведь я наступила на вас! — Против воли ее глаза опустились на его брюшину, где наметанный глаз врача сразу же заметил почти невидимый шрам от удаленного аппендикса.

— Простите, я не хотел помешать вам, — сказал Грег, делая попытку встать на ноги.

— Нет, нет, вы мне вовсе не мешаете, — поспешила она заверить его и неожиданно для себя опустилась на песок рядом с ним. И сразу же спохватилась: что это, черт подери, она делает? Разве она не давала себе строгого обещания никогда не заговаривать с ним? Разве не поклялась никогда не пользоваться ни малейшей возможностью, чтобы завязать с ним короткое знакомство?

А Грег просто не мог отвести взгляда от этой морской нимфы, которая нежданно-негаданно свалилась ему на голову. Он протянул ей руку.

— Грег Хардинг, — просто представился он.

— Верити Фокс, — ответила она.

— Вы давно на Тобаго? — спросил он. Ему вдруг захотелось остаться с ней надолго и раствориться в глубине ее прекрасных глаз.

— Нет, только с сегодняшнего утра. — Верити уже открыла было рот, чтобы сообщить ему, что она пассажирка с его теплохода, но в последний момент передумала.

— Ну как водичка? — спросил он. Ее поразил его голос — низкий, глубокий, волнующий. Стоило же ей заглянуть в его глаза, цветом напоминающие глаза камышового кота, как сердце ее убыстряло ритм.

— Превосходная, — ответила она хриплым, с придыханием голосом.

Он резко встал сразу на обе ноги, продемонстрировав ей, сам не желая того, свою отличную физическую форму. Теперь он возвышался над ней, глядя на нее сверху вниз. Медленно он протянул ей руку.

— Может, еще разок искупаемся?

Верити, словно во сне, протянула ему свою. Как только их пальцы переплелись, сердце у нее вновь бешено забилось, забилось так впервые, кажется, после того памятного разговора с Гордоном в ее маленьком кабинете, когда она узнала результаты анализов.

В воде, когда она медленно поплыла кролем, чувствуя, насколько неуклюжа как пловчиха по сравнению с ним, ей вдруг снова захотелось то плакать, то смеяться.

Но не так, как прежде, когда к этому ее побуждали страх и пережитый шок. Сейчас ей хотелось плакать от восторга и смеяться потому… да она и сама не знала, почему ей хочется смеяться. Но она не сделала ни того, ни другого.

Позже, значительно позже, у себя в каюте она отведет душу, наплакавшись и насмеявшись вдоволь.