Каток на кладбище

Глава XV I Перемещение № 8. Екатерина Великая

После Моржанки я в столицу возвратился. Опять я отдыхом волшебным насладился.

В дворовую я девку вдруг влюбился, что звать Марьяна.

Все ночи проводил я с ней и, возвращаясь, вёл себя как пьяный.

Ведь её «киска» меня очень вдохновила, но, одновременно, несказанно удивила!

Когда мы с ней оргазм одновременно получали, иначе говоря, в один момент кончали, то её сфинктер так мой пенис зажимал, я в тот момент считал, что член в тиски попал.

Уже почти «опавший» я его не смог бы вынуть. Я думал, что настало время сгинуть!

Теперь я точно знаю: на сто тысяч есть одна такая, которая «дружка» в капкан хватает и не отпусткает…

Лишь, когда чресла все расслабятся её, только тогда сумеешь вынуть ты «достоинство» своё!

Тут появился мой бесценный Государь, и стали мы беседовать, как встарь.

— Привет, привет тебе, мой пилигрим! Давай сейчас о предстоящем путешествии поговорим…

Ведь это будет для тебя почти что койка жёсткая, а не перина! «Объект» твой впереди — Великая Екатерина!

Я содрогнулся, сжался весь в комок! Я возражал ему, я умолял его, как мог… Но он был несгибаем и жесток, и на прощание он мне изрёк:

— Ты в этой жизни или в другой запомни: ничего не бойся! Ведь чему быть, того не миновать! Поэтому — расслабься, успокойся! Помни: ты соглядатаем моим туда «летишь», едрёна мать!

Тебя за это златом я вознагражу! И часть той тайны, что не знаешь ты, пока, возможно, расскажу!

И после процедуры регулярной опять я в окружение новое попал.

Проснулся я, со мною рядом, понял вдруг, храпит императрица…

Под одеялом к её телу руку протянул и ощутил, что тёплая она, и хорошо ей спится!

Но тут вдруг её тёплая рука «дружка» моего бедного схватила и тут же в отвердевший «камень» его превратила…

Меня поцеловала и шепнула:

— Платоша, мерзкий! Как позволил ты, чтобы я уснула?! Ведь часа в три, когда с тобою делали мы «это» в шестой раз, подумала я, что ты в лености погряз!!!

А вспомни, как в тот год, когда твоею стала, я только на одиннадцатый раз устала!

Ты что, стареешь, фаворит мой, ловелас?!

А сколько обещал мне каждой ночью делать раз?!

Я знаю точно, не страдаю бешенством я матки. Но твёрдо я уверена: есть у тебя побочные «лохматки»!

Так вот, хочу тебе сказать: коль соглядатаи мои тебя с другой поймают, при этом сами ничего не понимают, то я тебе «его» отрезать прикажу, а после в спирт в Кунсткамере на обозрение общее я положу! Ведь всякое сравнение хромает!

— Но матушка родная, я не знаю! Как можно так меня в измене недоказанной корить? Ведь я тебя люблю безмерно и при этом твёрдо знаю, что так верна моя любовь, как по-татарски ты не можешь бегло говорить!

И тут она призналась мне:

— Я видела себя в гробу во сне… Что это значит? Как этот сон холоп любой переиначит?

Признаюсь я тебе, Платоша Зубов, что, может быть, желала бы с тобой я поступить так грубо, чтоб от меня тебя уединить! А это означает: я хочу тебя на молодой женить…

— Ваше Величество! Конечно, я отнюдь не первый, но, если б согласился я на это, то был бы я не мужиком, а чистой стервой! Ведь, если женишь ты меня, то должен буду я заранее признаться: с невестою своей обязан буду пару раз в неделю я «махаться»! Но знаешь ты мою натуру: мои так тонки нервы… Не будет у меня для неё меньше, чем хотя бы «палок» пять, для стервы…

А как такое можно мне сегодня допускать?! Ведь я настроен только на твою, на царскую волшебну щель. Всё остальное — только нервы…

Тем более, оргазм твой, царица, несравним ни с чем на этом свете!!! Надеюсь, доказал я, всё сказав, что я влюблён в твоё как величайшее влагалище на свете!!!

— Спасибо, мой «сынок»! Мой «ёбарь» окончательный! Сейчас мы совершим с твоим «дружком» в моей дыре движения вращательны… Ведь, как сказал Омар Хайям, что только круг есть гениальный образ: когда ты крутишься вокруг и в ней одновременно остаётся «друг»!!!

В году семнадцать девяносто шесть монах поддатый Авель сказал:

— Императрица нас покинет через восемь месяцев!

Тут обер-прокурор, генерал Самойлов его в цепях в Санкт-Петербург доставил. А после заточил его в Петропавловскую крепость пожизненно, чтобы он, врун, перед императрицей на колени мог упасть. Чтоб объяснил, как мог болтун такой так низко пасть!

В году 1774 София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, прусская принцесса, пятнадцати лет от роду, приехала в Росиию как невеста, чтобы со временем занять на троне своё место…

Вначале повели её к ведунье. Сказала та, что порчи на ней нет, и, значит, можно сразу под венец.

Тогдашняя царица, Петрова дщерь, императрица, Елизаветой Первою звалась. Немолодой уже пришла во власть. Она принцессу эту сразу невзлюбила: ей показалось вдруг, что в той испорченное и порочное, необъяснимое, но было…

А жениха-то её звали, до приезда в Россию, Карл Пётр Ульрих. Был он принцем и сыном герцога голштейн-готторпского Карла Фридриха и Анны Петровны. И значит это, что он внуком был Петра Великого единокровным.

В России же он прозывался Пётр Фёдорович. И тут его с немецкою принцессой поженили. А было жениху всего 16 лет.

И целых семнадцать лет они прожили в браке, прежде чем на престол взошёл Пётр III Фёдорович как Государь российский. Но только лишь годочек он «покуролесил» на троне.

Он был поклонник прусского правления, и тут же с Пруссией и заключил союз в году 1762, сведя на нет все русские победы в Семилетней войне. За это, в частности, и поплатился вскоре жизнью.

Екатерина молодая, имея энгергичную натуру, хотела страстно вжиться в русскую культуру. Язык, ей новый, она активно изучала, и жизнь, как будто, начала сначала.

Замыслила тут фрейлина, что звали: Разумовская Наталья Демидовна, злым колдовством лишить Екатерину будущих детей. Но вскоре в происках злодейских та фрейлина была уличена, во всём призналась и была жестоко казнена.

Поэтому, возможно, только через десять лет родился первенец у Петра и Екатерины, в году 1754. Его назвали Павел.

А Пётр любовницу себе завёл — Елизавету Воронцову. Она мечтала стать его женой. Поэтому колдуний разных тайно навещала, чтобы узнать, как извести соперницу. И вскоре Екатерина начала болеть.

Когда же проследили за придворными, то уличили ту Елизавету Воронцову в умысле во злом. Она платок с дурною кровью под подушку клала у Екатерины. Тот колдовской знак прозывался — вольт. Такая процедура, оказалось, запускает проклятие родовое… Злодейку с тем поймали и казнить хотели, но спас её от смерти только Государь! Своею волей.

Но вскоре сам он жизни был лишён. Летом, после охоты в Ропше пировал Государь со своими подданными и с гвардейцами, что жаждали на троне видеть Екатерину. Возникла ссора небольшая за столом. Граф Алексей Орлов, что был впоследствии любовником Екатерины (как и брат его старший, Григорий) ударил вилкой в горло нерадивого царя.

Вот так закончилось короткое правление Петра III Фёдоровича.

2 сентября 1762 года была возведена на престол Екатерина II, та, что впоследствии прозвана была Великой.

Она была весьма любвеобильна: в анналах 23 известных фаворита у императрицы. Но главным стал, конечно же, Светлейший князь Потёмкин-Таврический. По некоторым сведениям, был от тайный муж царицы.

Но прежде, в том же 1762 году царица родила второго сына, что от Григория Орлова. И тайна то великая была!

Известен он как Бобринский Алексей Григорьевич.

Вдруг, после долгих бурных лет совместной жизни, царицу разлюбил Потёмкин-князь.

Царица очень горевала, любовников ночь каждую меняла. Но, пересилив свою неприязнь к колдуньям, она отправилась к одной, по имени Варвара.

Хотела точно знать: сумеет ли любовь Потёмкина вернуть?

Сказала ей колдунья:

— Не вижу рядом я с тобой его. Там другая женщина!

Добавила потом бесстрастно:

— Будь осторожна, матушка! Ведь медленно и вкрадчиво смерть приближаешь ты своею страстью!

А дело было в том, что в тот момент Потёмкин-князь имел в любовницах (и поговаривали, что это было неслучайно) жену графа де Калиостро, известного мага, прорицателя и колдуна. Она звалася Бьянка. И будто бы, сам Калиостро эту Бьянку в постель-то князиньке и подложил. Лишь ради милостей его и преференций. Ведь злато грёб лопатой Калиостро в Петербурге, в салонах знатных «чудеса» творил.

Так, говорили, например, что при свидетелях немалых, мочу он в золото однажды превратил…

А также оживил мертворождённого младенца графа Строганова. И многие иные он волшебны превращения творил…

Но вскоре в его жизни полоса вдруг чёрная пошла. С супругой вместе был из Петербурга выслан Калиостро за многие аферы и неблаговидные дела…

Здесь свой рассказ я вынужден прервать. Мой срок истёк. Опять машина меня возвратила к Государю. Он длительный мне отпуск предоставил, а после рассказал, как дни закончила свои Великая Екатерина.

Он рассказал мне, что таинственного было много в её кончине. Она болела долго. Распухали ноги у неё, и не могла ходить. А срок, предсказанный монахом Авелем, был близок!

В день смерти в тронный зал она вошла и вдруг узрела женщину, сидящую на троне. Была она бледнее смерти! Поняла, что то она сама! Упала, сознание потеряла. Врач остановку сердца констатировал…

Но есть ещё история одна, которую поведал Государь. Будто бы, в специальной комнате на постаменте на высоком она сидела в «нужном» стуле и оправлялась. И тут ей снизу место-то «причинное» копьём проткнули. Так от потери крови и скончалась…

Мой Государь опять грехи мне отпустил: в Моржанку зимнюю пустил. На санках я катался и в снежки играл. И каждый вечер у себя в покоях я Марьяну принимал. Она меня любила страстно. И время я провёл прекрасно! Но тут узнал я, что беременна Марьяна. И я буду отцом — от счастья был я пьяный!