Каторжанин

Глава 6

Глава 6

В Дубки я заявился к обеду следующего дня, обремененный полной корзиной свежевыловленной рыбы. К этому времени поселок кипел как растревоженный пчелиный улей. По утру трое местных мальчишек отправились рыбачить на Тюменьку и обнаружили пять тел с простреленными лучевым оружием головами. Поначалу мальчишки даже не сообразили, кого именно нашли на полянке у реки, лишь после покойников опознали по одежке и еще кое-каким характерным отметинам на телах.

Всю эту информацию я узнал из разговоров односельчан. Кстати, моя задумка вполне сработала. К бабке-гадалке ходить не нужно, чтобы с первого взгляда понять, что именно случилось на берегу Тюменьки. Рыдающие матери Васильева, Ромашова, Спицына и Заикина, стоя перед домом старосты, громко проклинали «адово семя Саврасовых», лишившее их любимых деток, а заодно и самого Василия Николаевича, воспитавшего такое «исчадие».

Все это я имел сомнительное удовольствие наблюдать собственными глазами, поскольку дорога к моему жилищу проходила аккурат через центр села. Протопал с отстраненным видом, продемонстрировав своим поведением полное равнодушие к происходящему. Короче, вел себя в полном соответствии с повадками настоящего Ивана Силаева.

Пока хромал по селу внимательно осматривался теперь уже собственными глазами и делал выводы. Село большое, домов на вскидку не пересчитать. Судя по засеянным злаками и овощами полям, а также фруктовым и ягодным плантациям в окрестностях Дубков, народ здесь активно занимается сельским хозяйством. Тюменька рыбная тож, и лес, откуда в сезон тащат возами грибы, да ягоды и прочие дары, а зимой пушнину. А еще рядом Пустошь-кормилица, куда регулярно ходят на заработки местные мужики из тех, что посмелее. Так что, по моим соображениям и воспоминаниям реципиента народ тут не бедует.

Вот и дом, мой милый дом. Двухэтажная изба-пятистенок, сложенная отцом из толстенных стволов лиственницы, за три года перед тем, как Игнату Силаеву суждено было сгинуть без вести в Пустошах. Вроде бы, батя собирался жениться во второй раз, но на мое счастье, так и не успел привести в дом новую хозяйку. Так и остались мы вдвоем с его матерью бабкой Семирамидой, которую после смерти матушки отец поселил в своем доме, чтобы в его отсутствие приглядывала за сыном Ванькой и хозяйством занималась. Полгода назад бабка скончалась в возрасте… впрочем, столь огроменные цифры были неподвластны уму моего реципиента, поэтому сколько старушке было лет навсегда останется для меня тайной за семью печатями. Единственное, что мне известно, Семирамида для Ивана всегда была сморщенной седой старухой с ужасно скверным характером и в раннем детстве мальцу частенько прилетало от нее хворостиной, бывало и дрыном перепадало, когда по делу, но чаще без дела для профилактики. Когда Иван подрос и вошел в силу, в один момент на глазах изумленной старухи сломал об колено толстую палку, которой она собиралась его огреть и на своем корявом языке вполне доходчиво объяснил, что отныне запрещает ей применять методы физического воздействия на свой и без того покалеченный организм. Не сказать, что с тех пор зажили душа в душу, но вполне терпели общество друг друга, поскольку в равной степени зависели друг от дружки. Ванька – какой-никакой добытчик. Семирамида и по дому прибраться, и постирать, и в огороде порядок навести, и поесть сготовить – женскую работу выполняла исправно. А померла неожиданно, присела на лавочку во дворе и тихо-мирно отдала Господу душу.

Со смертью ворчливой старухи забот у Ивана прибавилось. Однако неполноценному умишком калеке за всем в одни руки не успеть, поэтому дом постепенно начал зарастать грязью. В этом я убедился, едва перешагнул порог своей будущей крепости. А еще при подходе к дому во дворе приметил заросли бурьянов, от которых следовало избавиться, ибо, насколько я успел в себе разобраться, любой беспорядок вызывает в моей душе абсолютное неприятие и острое желание его устранить. Кажется я перфекционист по первой своей жизни? Ну или солдафон упернутый, ибо порядок в армии, суть основа её существования.

Всё-таки первым делом решил разобраться с корзиной ёмкостью ведра четыре, до верху наполненной свежевыловленной рыбой. Благо во дворе скважина с ручным насосом, далеко за водой ходить не нужно. Хотел, было приступить к разделке улова под засолку с последующим вялением, но вспомнил об одном важном моменте. Еды в доме шаром покати. Есть пачка макарон и немного пшена, но этим сыт не будешь, а кушать после продолжительного нахождения в прохладной речной воде и ходьбы по пыльному проселку как-то очень захотелось и с каждой минутой хочется все сильнее и сильнее.

Так что разделку рыбы решил отложить на ближайшее будущее. Сунул руку в карман, извлек всю имеющуюся при мне наличность. Восемнадцать копеек. Маловато будет. На хлеб хватит, но не хлебом единым сыт человек, мясца прикупить не помешает, маслица растительного и сливочного, сыра и еще много чего. Сегодня у меня праздник избавления от гнета недругов, так что залезу в кубышку и устрою знатное пиршество.

Денежная ухоронка обнаружилась на втором этаже в искусно замаскированной от посторонних взглядов фальшивой стенкой нише. Отодвинул панель, извлек на свет божий вместительную картонную коробку из-под зимних меховых сапог о существовании которой даже бабка Семирамида не подозревала. Поставил на стол и, раскрыв, едва не обомлел. Из доставшихся мне в наследство воспоминаний Ивана Силаева, я знал где и в чем хранятся все его сбережения, а вот сколько там накоплено, Ванька из-за ограниченности своего мыслительного аппарата не имел ни малейшего представления. А денег в импровизированном сейфе было много. По меркам Дубков, очень много. Помимо бумажных купюр разного достоинства, аккуратно разложенных в пачки по номиналам и перевязанных бечевой, обнаружилось много металлических монет. Помимо меди, там имелось серебро, даже золотые империалы номиналом в пять и десять рублей были не столь уж и редкими.

Ёпрсть! Блаженны умишком ущербные! Ну Ванька, ну добытчик, респект тебе и уважуха! И молодец, что не разбазарил заработанное, даже от родной бабки утаил свои доходы. Оно ведь как только кто-то узнает о наличии крупных денежных сумм у человека не способного толком и ними распорядиться, тут же появляется куча разного рода благодетелей и, глядь, вскоре у одураченного простофили ни денег, ни обещанных ништяков, а тех благодетелей, что обещали прирастить его благосостояние и след простыл. Теперь Ванькины сбережения в надежных руках. Однако, опять-таки, из-за скудности полученной от реципиента информации о ценах в местных магазинах и лавках я имею самое приблизительное представление. Насчет стоимости продуктов питания в супермаркете «Меридиан» и других торговых точках Иван неплохо ориентировался. При этом старался брать что подешевле и качеству того или иного продукта не придавал должного значения. Подозреваю, что ушлые торгаши частенько впаривали калеке просроченный товар.

Забрал из коробки десять рублей, в основном медью, частью серебром, стараясь выбирать монеты максимально потертые и деформированные – нехрен им делать в моей сокровищнице. Сегодня вечерком займусь пересчетом наличности, поскольку навскидку хотя бы приблизительно сориентироваться не могу.

Пока добирался до супермаркета, у домов наблюдал скопления основательно переполошенных односельчан от пары индивидуумов, до многочисленных групп. Краем уха улавливал их разговоры. Если конкретно, на данный момент тема обсуждения была одна – насчет совершенно бессмысленной и глупой, по мнению обывателей, гибели пятерых парней.

- Грят, сбрендил Андрюха…

- Из шпалера прям в лобешники своим корешам…

- Наповал усих, а опосля и сам в себя стрѐльнул…

- Ирод!..

- Каково теперь Спицыным, Заикиным, Васильевым и Ромашовым?..

- Оно и старосте со старостихой не позавидуешь…

А лично мне глубоко пофиг. Радость от совершённого правосудия как-то поблекла, осталось ощущение собственной правоты и восстановления попранной пятеркой моральных уродов природной гармонии. Ну да, какой-нибудь законник начнет, брызжа слюнями в искреннем гневе, доказывать, что в правовом государстве нельзя творить беззаконие. Ага, а гнобить калеку каждодневно и с завидной извращенной фантазией можно? И если за это прилетела ответка, тут же начнут голосить разного рода правозащитнички. Слава Богу, у нового обладателя тела оказалось достаточно навыков, чтобы поквитаться с негодяями, не случись переселения душ, непременно ушли бы отморозки от наказания за убийство Ивана Силаева.

Кстати, стоит отметить, что с чтением разного рода надписей проблем у меня не возникло. Здесь в ходу обычная кириллица с некоторыми малозначимыми отличиями от привычной мне. Низкий поклон здешним «Кириллу и Мефодию». Латиницу я бы еще стерпел и довольно быстро к ней приспособился, но если б в ходу были неведомая мне глаголица, алеф-бет от потомков Моисея, арабская вязь, или иероглифика с клинописью, было бы вовсе тоскливо.

Так и не испытав угрызений совести, по поводу гибели своих недругов, я добрался до автоматических дверей супермаркета. Настоящего Ивана всегда поражало свойство дверных створок самостоятельно разъезжаться при приближении к ним посетителей магазина, по этой причине он предпочитал совершать покупки именно в «Меридиане». Перед тем, как войти в здание, я в полном соответствии с линией поведения реципиента несколько раз подошел и отошел от распахивающихся и закрывающихся стеклянных створок. За что получил незлобивый окрик от местного секюрити Сергея Витальевича Кривоноса крепкого мужчины лет за пятьдесят:

- Вань, кончай хернёй страдать! Экий бугай вымахал, а всё в игрушки не наиграешься! Проходи в магаз, или топай мимо!

- Не, дядь Сергй, мне в магз, прдукт кончлсь.

- Ну коль за продуктами, проходь, но двери ломать не след, оне таких деньжищ стоят, что нам с тобой во век не заработать. Тут позавчера ночью местное малолетнее хулиганье витрину пыталось вынести, чтобы, значится, пивком разжиться. Стекло выдержало, но трещины пошли, так что предкам этих долбодятлов уже прилетели штрафы из полиции, ибо камера ночного наблюдения всё видит, всё примечает. Сечёшь?

Я не стал утруждать себя ответами на риторические вопросы, шагнул в кондиционированную прохладу огромного помещения и, прихватив тележку, медленно побрел между стеллажей с разложенными на них товарами.

Через полчаса вышел из «Меридиана» с двумя пакетами, под завязку набитыми продуктами питания, при этом количество денег в кармане уменьшилось всего лишь на два рубля с полтиной. Интересно, денежка тут дорогая, не то, что в моей прошлой реальности, где такое понятие, как «копейка» считалось давно забытым архаизмом, а некоторые юные россияне и вовсе не подозревали о её существовании в исторически недавнем прошлом. Да и рубль не мог похвастаться особой покупательной способностью, берешь пару-тройку косарей, а продуктовый магазин покидаешь с полупустым пакетом. Вот еще один кусочек из моего прошлого высветила память, упорно не желающая раскрываться полностью.

Замуровали демоны информацию в глубинах подсознания. Впрочем, не бывает крепостей, которые большевики не могли бы взять. Чёрт, опять цитаты из просмотренных на зоне древних фильмов в памяти всплыли. Лучше бы нейроинтерфейс каждому выделили хотя бы с ограниченным доступом в Сеть. Живешь, не знаешь, что в мире происходит, зато нате вам «Ленина в октябре» или еще какую «Весну на Заречной улице». Башку оторвать тому гаду, что придумал скармливать зэкам «высокодуховные» продукты кинодеятелей прошлого. Впрочем, тут скорее банальный коммерческий расчет, за старьё с владельцев каторги денег не берут, а более или менее современный контент стоит нехилых бабок. Так что впаривают зэкам всякие «Нофелеты», «Служебные романы» и прочую древнюю галиматью. А ведь смотрят, поскольку вольно или невольно душа духовной пищи требует.

Ну всё-всё, успокоился. Я теперь не в лагере и вспоминать тамошнюю жизнь нет ни малейшего желания. Надеюсь, здесь для меня будет значительно лучше, хотя бы даже и в покалеченном теле.

Неожиданно мой взгляд остановился на скромной вывеске над одной из местных лавчонок «Сулейман Ахмад-заде, обув, продам новый, старый починяем, на заказ делаим. Дёшево, бистра!». Ага, именно то, что мне сейчас и нужно, задолбался хромать. Это реципиент по жизни привычный, а по мне так форменное хождение по мукам.

Зашел, внутрь небольшого помещения, заставленного полками с готовыми образцами. Немного покопавшись выбрал легкие кожаные ботинки с удобными застежками липучками на плоской подошве без каблука стоимостью три рубля. Померил, подошли. Дальше где на словах, где на пальцах объяснил местному шумахеру, каким образом тот должен доработать обувку. Если конкретно, только левый ботинок. Ахмад-заде, скорее всего, выходец из Азербайджана (тут их кавказскими татарами называют) смугл кареглаз горбонос сухощав невысокого роста, на вид лет тридцати. Несмотря на ужасный акцент, торговец обувью, по совместительству сапожник оказался мужчиной сообразительным. Сначала попросил показать «дэнги». Убедившись в платежеспособности клиента, велел разуться и встать по стойке «смирно». Затем начал подкладывать под мою левую стопу куски толстой буйволовой кожи. Чтобы выровнять длину ног таковых потребовалось одиннадцать штук. После означенных манипуляций, усадил меня на колченогий стул и коротко, но авторитетно сказал:

- Жды нэдолга.

С моей позиции можно было наблюдать за манипуляциями сапожника. Сначала он склеил вонючей субстанцией между собой куски кожи и минут на десять поместил пачку под винтовой пресс. Затем на поверхности полученного блока обвел контур ботинка и посредством ленточной пилы с электроприводом выпилил сначала грубую заготовку будущей компенсирующей накладки. Аккуратно обточив её уже точно под форму ботинка, тонким сверлом просверлил в ней кучу дырок по её периметру. Затем обильно смазал клеем подошву ботинка и накладку и снова пометил под винтовой пресс через специальную металлическую колодку, имитирующую форму человеческой стопы моего размера. Когда, по мнению мастера, многослойная кожаная конструкция гарантированно прилипла к подошве, он принялся загонять в заранее заготовленные отверстия длинные медные гвозди, концы которых, сминались внутри ботинка в заклепку.

Наконец готовая обувь оказалась у меня в руках. Надел, потоптался, немного, походил по мастерской. Вне всяких сомнений, стало значительно комфортнее, чем было. Расплатился с сапожником и, положив старую обувку в предоставленный Сулейманом бесплатный пластиковый пакет, покинул мастерскую. Модернизированная обувь хоть и не была разработана специально для таких калек как я, вполне выправила мою походку до почти нормальной. Еще бы физию отрихтовать, можно было бы и за какой разбитной девахой прихлестнуть.

Притормозил у зеркальной витрины магазина модной одежды, чтобы повнимательнее рассмотреть свою наружность, что называется, в полный рост.

М-да, вылитый Квазимодо. Сейчас хотя бы не хромаю. Но покрытая многочисленными шрамами деформированная лысая башка, кривой нос, не смыкающиеся с правой стороны рта губы, а ко всему перечисленному не менее уродливые глаза – один выпучен как у рака, второй практически утонул в глазнице – всё это у меня самого вызывает брезгливость и внутреннее неприятие.

Неожиданно мои душевные терзания, были прерваны чьей-то веселой репликой:

- Что, Иван, налюбоваться на себя не можешь?! Никак жениться собрался?!

Обернулся, парень примерно моих лет, вроде бы Виталием кличут. Фамилию мой реципиент то ли не слышал, то ли не запомнил.

- Пошл, козе в трещн, шутнк хренв! – после чего одарил скалозуба таким взглядом, что тот моментально свинтил в неизвестном направлении.

По дороге приметил еще одно место, куда обязательно загляну в самое ближайшее время. А именно магазин «Цифровые технологии», витрину которого украшала куча архаичных для меня девайсов, коими в моей реальности уже давно никто не пользуется. Здесь же, похоже, это если и не писк моды, во всяком случае, вполне ходовые образцы.

А еще неожиданно до моего сознания дошло то, на что в свое время настоящий Иван Силаев в принципе не обращал внимания. Народ на улицах активно пользовался мобильными телефонами. То есть какая-никакая коммуникация посредством электронных сетей здесь существует. А коль она существует, непременно имеется база данных, откуда было бы проще всего черпать информацию об этом мире.

От осознания данного факта аж сердечно чаще застучало в груди и кровь активнее заструилась по сосудам. Соответственно настроение заметно повысилось. Теперь нет необходимости, таясь и с опаской, добывать информацию путем банального опроса. Оно, вполне возможно, в Дубках и библиотека имеется. Ага, щаз, заявился туда безграмотный калека: «Извольте мне третий том «Капитала» Карла Маркса или «Основы метафизики нравственности» Иммануила Канта». Ух ты! Какой только ерунды в мою бедную башку не напихано. Помимо конструктивных отличий отечественной противопехотной мины «Жаба» от европейских, американских и азиатских аналогов, еще и основы философских мировоззрений кому-то потребовалось туда поместить. Насчет «Жабы», это я так, для примера, поскольку в закромах моей обширной памяти есть сведения о характеристиках многочисленных образцов стрелкового оружия, а также артиллерийских системах разных классов, и другой военной технике. К тому же, мне точно известно, что некоторыми образцами мне доводилось пользоваться. А вот при каких обстоятельствах, память напрочь отшибло.

Результатом осмотра витрины «Цифровых технологий» стало острое желание приобрести один из выложенных на витрине коммуникаторов, аж в ладошках засвербело. Однако, цена в две сотни рублей за самый скромный девайс тут же охладила мой порыв, поскольку столь громадной суммы в настоящий момент у меня в кармане не было. Ладно, еще не вечер. На табличке значится, что магазин открыт до восемнадцати часов. Сейчас, десять минут первого, до дома топать не так уж и далеко, так что еще успею сделать покупку. Но сначала нужно поесть и наконец-то заняться рыбой, пока не завоняла. Будет жалко, если испортится.

На обед приготовил самый настоящий острый суп-солянку (или селянку, как его еще называют). Подробно описывать рецепт блюда не стану, кому интересно, могут в Сети покопаться. А еще из подпола достал ведро картофеля, хоть и урожая прошлого года, но ничуть не проросшего. Клубни использовал не только для приготовления супа, еще и поджарил во фритюре на сковороде. На другой сковородке, что помельче поджарил с дюжину окуней и плотвичек, предварительно обваляв рыбу в панировочных сухарях. Готовкой занимался на электрической плите. Так что в общем и целом местный технологический прогресс меня вполне устраивает.

Тут даже радиовещание и телевидение имеются. Вот только нейроконнекторами, даже примитивными LD-панелями пока что не пахнет, но солидные ящики с кинескопом в виде электроннолучевой трубки полуметровой и даже большей диагонали есть практически в каждом доме. Обнаружился и у меня такой же ТПЦИ-52 (телевизионный приемник цветного изображения с экраном диагональю пятьдесят два сантиметра) «Волгарь», нижегородского завода радиотехники братьев Филипповых. Ивана телевидение не интересовало вообще, зато бабка Семирамида без зомбоящика жизни не представляла. А как померла, «Волгарь» так и остался стоять невостребованным в её комнате. Вечерком гляну, какой духовной пищей тут народ балуют, а пока не до этого. А еще в моем доме обнаружилась радиоточка, которую мой реципиент просто выдернул из розетки ибо мешала отдыху своим постоянным бормотанием.

Включил, послушал. Кое-что узнал новенького. Например, семейство правящего государя императора в полном составе изволит отдыхать в собственной резиденции на Анатолийском побережье Черного моря. Ух ты! Неужто царь-батюшка на турецкий «All inclusive» с паленым вискарем и прочей «фирменной» выпивкой польстился? Нет, оказывается, плохо я подумал о Михаиле Третьем Романове ибо полуостров Малая Азия в этой реальности принадлежит Российской империи вместе с Константинополем и черноморскими проливами. О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух… После новостей из динамика полилась симфоническая музыка, для моего чувствительного слуха сущая какофония. Пришлось выкрутить ручку регулятора громкости против часовой стрелки до упора.

Отобедал знатно, съеденное запил купленным в «Меридиане» яблочно-абрикосовым соком с мякотью, вприкуску с мятными вафлями. Кто-то скажет, мол, вредно есть столько сладкого, чревато диабетом, а мне плевать, организм юный вполне справится с гликемической атакой, точнее, не заметит её.

К вину мой реципиент был не просто равнодушен, на дух его не переваривал. Причиной тому местные доброхоты-алкаши, напоившие его еще в наивном детском возрасте, да так, что, основательно проблевавшись и отстрадав головной болью пару следующих суток, Ваня дал себе зарок к спиртному не прикасаться ни при каких обстоятельствах. Он даже на похоронах родной бабки не дерябнул, как бы его ни уговаривали заботливые соседи принять «хотя бы стопочку беленькой за упокой души Семирамидушки».

Набив основательно брюхо, тянуть не стал, рыба сама себя не переработает. Только вышел во двор, соседка бабка Софья Анпилогова тут как тут.

- Ванечка, ты нонече с уловом. Не продашь ли пару рыбешек старушке?

Отсыпал просительнице половину пакета, даже налима не пожалел, молча протянул и от протянутых медяков категорически отказался.

Пока чистил, потрошил, промывал и пересыпал солью рыбьи тушки, ко мне во двор заявилось еще с полдюжины пожилых соседей. Похоже бабка Софья разнесла весть, дескать, Иван нонече с уловом и в духах, вот и потянулся народ на халяву. Ладно бы одинокие старухи, этим без отказа, еще и Грунька Заболотнова с наглой харей приперлась и едва ли не в ультимативной форме потребовала пару килограммов рыбы. Эту хабалку послал в грубой форме, пусть своему сожителю претензии предъявляет и наставляет на путь истинный, чтобы вместо посиделок в теплой мужской компании за бокалом бормотухи отправлялся на Тюменьку и собственными трусами в качестве невода ловил окуней, голавлей и прочих хариусов.

Наконец с рыболовными трофеями было покончено. Весь улов в бадье пересыпан солью, завтра промою и развешу под крышей, а когда хорошенько провялится отправлю в специальный ларь до востребования. Винища, я как и мой реципиент не люблю, а вот пивко в умеренных количествах после баньки оченно уважаю. Баня во дворе дома имеется, вот только прежний Иван предпочитал совершать омовения летом в речке, зимой на улице, поливая себя черпаком из бадейки с теплой водицей. Для повседневного поддержания чистоты рук и лица на кухне имеется рукомойник с куском хозяйственного мыла и тазиком для сбора воды. А еще раз в неделю Иван Силаев регулярно посещал одну местную цирюльню, там татарин Айратка Юлаев за пятак освобождал его башку от ненужной растительности, не только на подбородке и под носом, но и голове. Так что из гигиенических соображений мне стоит продолжить эту полезную практику.

Бадью с засоленной рыбой занес в сени. Оно хоть в Дубках и не принято воровать у соседей, но береженого, как говорится, Бог бережет. К тому же не стоит провоцировать хотя бы ту же наглую Груньку или еще кого из здешних маргиналов, вечно шатающихся по улицам села в поисках халявной выпивки.

Пристроив рыбу под крышей дома, вышел на улицу, чтобы прибрать груду рыбьих кишок, жабр, плавников и прочих отходов. Однако к этому моменту рядом с кучей собралось с полдюжины соседских котов и кошек разного возраста. Ну да, вспомнил, окончательный порядок после каждой чистки рыбы наводят именно эти пушистые создания. Иван был даже рад возможности подкормить лохматых, поскольку с детства обожал кошек. Пару раз даже пытался завести своего мяукающего питомца, однако прожив в доме год-два эти ласковые создания внезапно пропадали. Скорее всего, попадали на зуб окрестным собакам или еще каким диким животным, могли также погибнуть под колесами транспортных средств, курсирующих по здешним дорогам. После потери очередного домашнего любимца Иван впадал в черную тоску, а пару лет назад и вовсе зарекся заводить очередного кошака. Казалось бы, свой дом неподалеку от леса, в нем непременно должны водиться мыши или крысы. Ан нет, с обязанностями мышеловов успешно справляется обитающее поблизости семейство ласок. Эти шустрые шаловливые зверюшки вот уже больше года регулярно заходят в гости к Силаеву и освобождают его жилище от вредных грызунов. Иван их от широты душевной и любви к животным подкармливает, уважают проныры вяленое мясо и хозяина дома совершенно не боятся. При этом жить все-таки предпочитают на воле в лесу.

Памятуя о своей задумке, приобрести коммуникатор местного производства, поднялся на второй этаж, извлек из тайника заветную коробочку и, отсчитав пять сотен целковых четвертными банкнотами, отправил сокровище на прежнее место. Кстати, нужно подумать как понадежнее защитить накопления предшественника от посягательств разного рода жуликоватых визитеров. Удивительно, как вообще Ивана до сих пор не ограбили. Фальшпанель для опытного домушника на раз плюнуть, да и при тщательном обследовании человеку наблюдательному несложно догадаться, где именно хозяин дома хранит денежки. Это хорошо, что об истинных доходах парня известно лишь владельцу «Привала странника». Виталий Иннокентьевич в плане хранения чужих секретов – могила. По-другому в его положении никак, брякнешь что-нибудь лишнее, прощай отлаженный бизнес, оно и тупую башку можно заодно потерять. Вообще-то, даже Варсонофьев не в курсе всех доходов парня. В случае гибели ватажников, Иван приносил на реализацию кабатчику только их вещички, обнаруженные в рюкзаках и карманах одежды погибших деньги он аккуратно складывал в заветную коробку. Иначе откуда бы там появиться золотишку? Как оказалось, мой предшественник хоть считался сельским дурачком и всеобщим посмешившем, но назвать его простофилей язык не поворачивается.

Для удобства ношения столь крупной суммы, спустился на первый этаж и покопался в вещах покойной Семирамиды. Предметом моих поисков стало кожаное портмоне, о существовании которого было известно Ивану, но тому и в голову не могло прийти, чтобы им воспользоваться. А мне так просто в тему. Чтобы не светить будущими покупками, прихватил объемистый рюкзак, с которым обычно отправляюсь в Пустоши с очередной группой авантюристов.

Выйдя из дома, подпер дверь палкой – знак для всех визитеров, что хозяина нет дома. Знаю, что никому из местных в голову не придет сунуть нос в мою хату во время отсутствия хозяина, однако лишь стоит вспомнить о заветной коробке, как по сердцу будто ржавым серпом провели. С этим нужно что-то делать в самые кратчайшие сроки, ибо хранить богатства в транспортировочной таре из-под обуви нонсенс.

А еще в очередной раз порадовался своей смекалке и мастерству Сулеймана Ахмад-заде. Дискомфорта при ходьбе практически не ощущаю. Прикрыл за собой калитку, зафиксировал её щеколдой, чтобы ветром не мотыляло, и неспешным шагом направился в сторону рыночной площади.