Кавказская Албания - Лезгистан. История и современность

1.1. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

История, география и культура Кавказской Албании и албанов относительно подробное отражение получили в многочисленных античных, армянских, грузинских, сирийских и арабских источниках, начиная примерно со II в. до н.э. По источникам Албании накоплена богатая научная литература как за рубежом, так и в царской России и в бывшем СССР. Наиболее полная характеристика этих источников и литературы дана в работах К.Тревер "Очерки по истории и культуре Кавказской Албании [1] и К. Алиева "К вопросу об источниках и литературе по истории древней Кавказской Албании и Кавказская Албания [2,3]. Особое значение, конечно, для воссоздания историко-географической, этнической и культурной картины Албании имеют труды римско-византийских и армянских авторов. К числу первых относятся исследования Аполлония Родосского "Поход аргонавтов" (III в. до н.э.), Полибия "Всеобщая история" (II в. до. н.э.), Стефана Византийского "Описание племен" (II в. до н.э.), Дионисия "Описание населенной земли" (I в. до н.э.), Страбона "География" (I в. до н.э.), Помпея Трога "Всеобщая история" (I в. до н.э.), Тита Ливия "История от основания города Рима" (I в. до н.э), Гая Плиния Секунда "Естественная история" (I в. до н.э.), Корнелия Тацита "Анналы" (I в. н.э.), Секста Юлия Фронтина "Военные хитрости" (I в. н.э.), Квинта Курция Руфа "История Александра Великого (I в. н.э.), Плутарха "Антоний", "Лукулл" (I -II вв.н.э.), Клавдия Птоломея "Географическое руководство" (II в.н.э.), Клавдия Эллиана "О животных" (И — начало III в. н.э.), Аммиана Марцеллина "Римская история" (IV в.н.э.), Руфия Феста Авиена "Описание земного круга" (IV в.н.э.), Павла Орозия "История против язычников" (IV в.н.э.), Амвросия "Шестоднев" (IV в.н.э.), Евсения Иеронима "Письма" (IV в. — начало V в. н.э.), Мартина Миннея Феликса Капеллы "О браке филологии "Меркурия" (V в.н.э.), Присциана "Землеописание" (V в.н.э.), извлечения из которых опубликованы В.Латышевым в "Вестнике древней истории" ([4], N3-4, [5], N1-3, [6], N1-4).

Из армянских источников следует отметить Агафангела [7], Корюна [8], Фавстоса Бузанда [9], Моисея Хоренского [10], Еги-ше [11], Лазаря Парпского [12], Анания Ширакаци [13], Себеоса [14], Гевонда [15], Степаноса Асогика [16], Киракоса Гандза-кеци [17], Вардана Великого [18]. При этом необходимо подчеркнуть особое значение трудов армянских историков V — VII вв. — Агафангела, Корюна, Фавстоса Бузанда, М.Хоренского, Егише и Себеоса, поскольку в этот период еще отсутствовали богатейшие арабские источники, которые появились лишь после завоевания арабами Ирана и Закавказья.

Краткий историографический обзор названных трудов армянских авторов, а также большое количество извлечений из них в отношении истории Кавказской Албании даны в работе Т.Мамедовой "Албания и Атропатена по древнеармянским источникам" [19].

Исключительно богатым источником по истории Кавказской Албании является труд албанского историка Моисея Каганкатвацви "История Агван", поскольку сам автор жил в VII в. и являлся очевидцем многих значительных событий того времени.

Следует отметить также ряд монографий, посвященных различным аспектам истории Албании: "Древняя Албания III — I вв. до н.э." З.Ямпольского [20], "Ялойлутапинская культура" О.Исмизаде [21], "Древний Мингечаур" Р.Ваидова [22], "Искусство Кавказской Албании" А.Рзаева [23], "Христианство в Кавказской Албании" Р.Геюшева [24].

Определенная работа по изучению истории и культуры Кавказской Албании проделана дагестанскими учеными, результаты ее опубликованы в исследованиях: "История Дагестана", [25], "Очерки истории Дагестана", т.1. [26], "История Дагестана" Р.Магомедова [27], "История лезгин" Забита и Ризвана Ризвановых [28], "Очерки истории Южного Дагестана" Х.Рамазанова, А.Шихсаидова [29], "Народности лезгинской группы" М.Ихилова [30], "Дербенту — 5000 лет" А.Кудрявцева [31] и др.

Отдельные аспекты этой тематики отражены и в сборниках статей ученых-историков, лингвистов и др., посвященных проблемам этногенеза народов Кавказа, особенно Закавказья.

1.2. ДРЕВНЕЙШИЕ ПОСЕЛЕНИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА

С древнейших времен до XX века горские народы Кавказа, а в ряду их и лезгинская группа, сохранили свои этнические особенности и культуру, утвердили их несмотря на всякого рода исторические события и коллизии.

История лезгин в этом отношении очень близка истории других горских народностей. Изучая процессы обособления племен на Памире и Кавказе, Ю.Рычков приходит к выводу: "На равнинах Средней Азии и Южной России история двух последних тысячелетий характеризуется многократной сменой культур, народов, религий, а следовательно, и обычаев. Все эти события миновали или затронули в ничтожной степени затерявшиеся в ущельях Памира и Большого Кавказа племена горцев. Сравнительно неподвижной представляется нам история этих организаций. Даже проникновение в эти районы мусульманства не колебало существовавших традиций. Маловероятны сколько-нибудь существенные изменения и в демографии этих районов" [32].

Восточный Кавказ, особенно территория расселения нынешних лезгин в Дагестане и Азербайджане, в археологическом отношении изучены недостаточно. [30]. Однако данные археологических раскопок в некоторых районах расселения лезгин дают основание сделать определенные выводы.

Археологические раскопки и обнаруженный при этом инвентарь свидетельствуют о том, что Восточный Кавказ является одним из уголков Кавказа, который был заселен человеком еще в древнейшие времена. При раскопках на территории Восточного Кавказа обнаружены кремневые орудия, относящиеся к ранней стадии палеолита (100-40 тыс. лет тому назад), а также к последующей эпохе — мелеозиту. Из находок на равнине к верхнепалеолитической эпохе относится чаша из кости мамонта, обнаруженная в окрестностях поселка Белиджи (Дербентский район).

Заготовкой для нее послужила головка бедренной кости незадолго перед тем убитого мамонта. Затем она подверглась обработке кремневым орудием, следы которого хорошо сохранились на краях и внутренней полости чаши.

Рис. 1.1. Белиджинская чаша из кости мамонта (30-15 тыс. лет до н.э.).

Рис. 1.2. Кинжал из с. Карчаг С.-Стальского района (конец II тыс. лет до н.э.).

Рис. 1.3. Кувшины. Шаракунский, Мамрашский могильники (I-II тыс. лет до н.э.).

Белиджинская чаша — единственная и древнейшая (30-15 тыс. лет до н.э.) на территории нашей страны находка подобного рода утвари, задолго предшествовавшей глиняным и плетеным сосудам [25]. Памятники энеолита, которые в рамках Кавказа датируются III тыс. до н.э. [29], группируются в две большие культуры — Майкопскую и Куро-Аракскую [29], причем "памятники энеолита (поселения), обнаружение в Дагестане, "не просто тяготеют к Куро-Аракскому энеолиту, а составляют часть этой большой культурной общности или, другими словами, представляют локальную группу памятников этой культуры" [33]. Начиная с энеолита, этапа, переходного от камня к металлу (III тыс. до н.э.), вплоть до раннего средневековья, на территории Восточного Кавказа обнаружено большое число памятников, убедительно свидетельствующих о непрерывном хозяйственном процессе и преемственности культуры. На территории, которую и сейчас занимают лезгины, обнаружено сравнительно большое число памятников медно-каменного века (селения Мамраш, Нидж, Мингечаур, Ханжалкала, Магарамкент, Гилияр, Касумкент, Нютюг и др.). Представленная в них культура близка энеолиту Закавказья [30, 34].

Из памятников описанного типа интересны находки близ сел. Мамраш (Сулейман-Стальский район), где вскрыты остатки керамики, обломки кремневых вкладышей, ладьевидная зернотерка, осколки камня [30]. В 1957 г. на одном из холмов Гильяра обнаружен кувшин с обуглившимися зернами пшеницы, ячменя, льна. Этот памятник датируется концом III тыс. до н.э. [35].

Рис. 1.4. Сосуд с "паркетным" мотивом из с. Зильдаг Хивского района. (XI-IX вв. до н.э.).

Рис. 1.5. Рукоятка меча из с. Куг Хивского района (IX в. до н.э.). Из архива П.Дибирова.

Рис. 1.6. Кувшин с лучевой розеткой из Мугерганского могильника С. Стальского района (IX-VIII вв. до н.э.) Прорисовка П.Дибирова.

Памятники эпохи бронзы на побережье Каспия также изучены недостаточно, однако материалы Мугерганского могильника близ Магарамкента знакомят нас с весьма своеобразной местной культурой, подтверждающей ее связи с культурой Закавказья. Имеются данные о том, что территория, населенная кубинскими лезгинами (близ г Хачмас), была освоена еще в эпоху бронзы [36].

Интересны материалы, найденные в селениях Зильдаг, Куг Хивского района и из Мугергенского могильника С.-Стальского района.

С культурой племен нынешнего Южного Дагестана в эпоху раннего железа (VII — IV в. до н.э.) знакомят материалы поселения и могильника близ с. Мака и курганы в долине совхоза им. Герейханова. Вещественные находки Макинского могильника свидетельствуют, что у местного населения широко бытовали различные изделия из железа (личи, ножи, шилья). Украшения из бронзы отличались высоким художественным мастерством. Широкое распространение имели привозные украшения: пастовые глазчатые, стеклянные и сердоликовые бусы, подвески из раковины-каури, указывающие на культурные связи местного населения с племенами и народами Закавказья и Передней Азии [37].

Раскопки кургана у совхоза им. Герейханова дали материал второй половины первого тысячелетия до н.э. Местность от Белиджи до Касумкента известна у лезгин под названием "Шаракун" (в переводе примерно "Долина Курганов" [30]).

"Шаракунский могильник времен Албании, — — пишет Дж. Халилов [9], — обследованный М.Пикуль в 1959-1962 гг., расположен в Касумкентском районе. Там выявлены могилы с обмазанным дном, каменной обкладкой и с отметками валунами. Захоронение на левом и правом боку, скорченно, на спине или ничком, полускорченно. Много вторичных и расчлененных погребений. Могильник датируется VI в. до н.э. — III в. н.э."

"Разнообразные кувшины, обнаруженные в 1959 г. Южным отрядом дагестанской археологической экспедиции в лезгинских селениях Ашаге, Цините, Цнале, Сардар-кенте, и вещи, найденные в могильниках близ сел. Хлют, Микрах и др., имеют прямую аналогию с культурой Азербайджана времен Кавказской Албании" [37].

"Среди выявленных экспедицией археологических памятников, — пишет Дж. Халилов, — значительными являются такие, как поселения и могильники у сел. Рустов Кубинского, сел. Джанахыр и холма Фильтер Хачмасского района и другие памятники. Было изучено около 40 грунтовых погребений на различной глубине. В них зафиксированы скорченные на правом и левом боку и вытянутые на спине парные и одиночные захоронения. Ориентация скелетов и могильных ям разная. Инвентарь погребения состоит из разнообразной керамики, оружия и предметов украшения… Украшения очень разнообразны, среди них много предметов из бронзы и железа — браслеты, шейные гривны, булавки, подвески, пуговки, пряжки и бусы, которые были изготовлены из стекла. В числе находок Руставского могильника привлекают внимание железные удилы с бронзовыми украшениями и сильно раздавленная серебряная чаша с чеканным орнаментом. Сравнительный анализ позволяет предварительно датировать могильник у сел. Рустав I — II вв.". [38].

"Следует отметить, — пишет далее Дж. Халилов, — что Руставский могильник является одним из звеньев археологической цепи, связывающей памятники на территории Азербайджана и Дагестана. Предварительный анализ археологического материала не оставляет сомнения в том, что на северовосточных склонах Кавказского хребта, на территории Азербайджана и Южного Дагестана в указанное время существовала единая культура, которая составляла один из локальных вариантов общей албанской культуры" [38].

И далее: "Зафиксированное в 1978 г. многослойное поселение на холме Фильтер Хачмасского района относится к периодам от ранней бронзы до средних веков. Археологическими разведочными раскопками установлено, что над вторым слоем поздней бронзы и раннего железа залегает довольно мощный слой времен Албании. Здесь выявлены фрагменты гончарных сосудов светлого обжига и монета римской чеканки" [38].

Идентичность находок из другого места — Мингечаура и Южного Дагестана отмечает и М.Ихилов: "Особую близость к находкам Мингечаура обнаруживают вскрытые нами в отдаленном лезгинском селении Хнов трехъярусные могильники — типа каменных ящиков. Извлеченные из одной гробницы ажурные бронзовые браслеты аналогичны браслетам верхнего слоя третьего погребения Мингечаура" [39].

Описывая ранний период развития Восточного Кавказа на основе археологических данных, известный ученый А.Кудрявцев пишет: "Керамика, имеющая определенные специфические формы, широко бытовавшая на памятниках Южного Дагестана и некоторых районов Азербайджана в X — VIII вв. до н.э. и отмеченная в большом количестве в предскифном слое Дербента, подчеркивает его хронологическое и культурное сходство с синхронными памятниками этих территорий" [31].

В II тысячелетии до н.э. уже прослеживается возникновение различных племен, связанных между собой общностью происхождения. "В III — II тысячелетии до н.э. племена лезгиноязычной группы образовали одну ветвь племен носителей культуры куро-аракского энеолита" [29].

"Если единая культура с условным названием куро-аракского энеолита отражала единую основу иберо-кавказской этнической общности, то местные отличия могут служить объяснением этнической пестроты народов иберо-кавказской группы языков в последующем" [40]. Лезгинская группа языков в III тысячелетии до н.э. выделяется из иберо-кавказской группы языков. К лезгинской группе относятся — лезгинский, табасаранский, агульский, цахурский, рутульский, арчинский, крызский, будухский, хиналугский, удинский.

Большая близость группы лезгинских народностей наблюдается не только в языке и быту, но и подтверждается антропологическими данными. Основными антропологическими признаками лезгинской группы считаются: "Вышесредний рост, резко выраженная брахикефальность, прямая и выпуклая спинка носа, сильное развитие бороды, темная пигментация волос и смешанный цвет глаз" [41]. Антропологи не видят особых различий среди народностей лезгинской группы. "В физическом облике хиналугцев и крызов, — писал Н.Ансеров, — много общих, даже тождественных черт… Взвешивая черты сходства и различия, нельзя не прийти к заключению о близости тех и других: с полным основанием они должны быть отнесены к одному и тому же антропологическому типу…" [42]. К.Курдов указывал на одинаковые антропологические черты физического облика хиналугов, крызов, кюринцев и самурцев [41].

Более основательному антропологическому исследованию на новой методологической основе подвергались народы Дагестана за последние годы.

"Все лезгинские группы, — отмечает А.Гаджиев, — являются представителями юго-восточного варианта". Он, в частности, отметил отличие южного (в пределах Южного Дагестана) и восточного (равнинный Дагестан) вариантов от западного (Нагорный Дагестан) — более интенсивная пигментация. "Лезгинские группы, за исключением рутульцев, являются в целом представителями южного варианта и по сравнению с другими дагестанскими группами более пигментированы, лицо у них уже и несколько ниже, высота кожной части верхней губы ниже, губы несколько толще, третичный волосяной покров на лице и на груди развит слабее" [43].

Интересны и другие наблюдения А.Гаджиева, в частности, над специфическими признаками отдельных народностей в пределах лезгинской группы. Оказывается, две "собственно лезгинские группы" (лезгино-кюринцы и лезгино-самурцы), отличаясь развитием третичного волосяного покрова, пигментацией и горизонтальной профилировкой лица, по всем же остальным признакам ближе друг к другу, чем к любой другой группе. Из всех лезгиноязычных групп более резкие отличия обнаруживают цахурцы: у них не только рост ниже, лицо ниже и уже, нос шире и ниже, но и пигментация интенсивнее. По пигментации к цахурам ближе табасаранцы. Рутульцы по этому признаку занимают промежуточное положение между южным и западным антропологическими вариантами. Такое же положение занимают арчинцы.

В.Алексеев, как и другие антропологи, в частности, и А.Гаджиев, исходя из идей автохтонности народов Дагестана, считает однако нужным не изолировать их формирование от связей с остальными народами Кавказа и Передней Азии. Это особенно касается лезгинской группы народов. Как указывает В.Алексеев, антропологические данные "настоятельно требуют учета южных связей при рассмотрении их этнической истории и содержат веские доказательства того, что эти связи играли большую роль в этногенезе кумыков, лезгин, табасаранцев, даргинцев-кайтагов, чем представителей кавкасионского типа" [44]. Таким образом, антропологические и исторические данные показывают, что на обширной территории Восточного Кавказа жили предки лезгинского народа.