Киллер – корона чужого мира

Глава 17

Поезд из Костромы прибыл в начале второго часа ночи, всего шесть часов пути и Корякина оказалась на Ярославском вокзале. Звонить понятно не стала, решила дождаться утра, никто же за ней ночью не поедет. Пока сидела в зале ожидания, успела изрядно проголодаться, но в буфет не пошла, денежек осталось слишком мало. В тощем рюкзаке, который выдал начальник по воспитательной части, лежала банка рыбных консервов, но чем её открывать Василиса не знала. Сидя на жестком сидении передумала многое, не раз обозвала себя доверчивой дурочкой, приехавшей на последние деньги в столицу. Кому она здесь нужна, у Лёд своих забот полон рот, да она о ней уже наверное забыла.

— Это же она из вежливости меня пригласила в Москву, а я как лохушка развесила уши, — прошептала Корякина, тяжело вздыхая.

На помощь было надеяться глупо, она один раз уже помогла, реабилитировала и вытащила с зоны. В отличие от других бывших арестанток, у неё в кармане лежит чистый советский паспорт, а не справка об освобождении. Для девушки это очень важно, кто её возьмет после этого замуж, все будут считать воровкой и уголовницей. На работу тоже будет проблема устроиться, в любом кадровом отделе завернут назад, никакому не нужны судимые. Единственный приемлемый выход, это завербоваться на Север, но там своя специфика, да и бывших сидельцев много. Кто там был, рассказывают всякие ужасы, остаются работать лишь самые прожжённые, или которым деваться больше некуда.

В восемь утра подошла к автомату, трясущимися от страха руками набрала заветный номер, там через минуту ответили. Голос был другой, но о ней знали, попросили через тридцать минут подойти к ларьку «Союзпечать», там будет проще встретиться. Ждать полчаса она конечно не стала, подхватила свой тощий рюкзак и чуть ли не бегом направилась к выходу. Там стояла и смотрела на висевшие над кассами часы, которые медленно отсчитывали минуты.

— Василиса Карякина? — спросила подошедшая девушка.

Она в ответ судорожно кивнула, голос куда-то пропал, наверное от волнения. Уже после, когда ехали в автомобиле, они познакомились. Девушку звали Ниной Белкиной, она работала у Лёд домработницей, помогала ей по хозяйству.

— Оле этим заниматься некогда, у неё все дни расписаны по минутам, дома почти не бывает. Каждый месяц служебные командировки, выступления в других городах, а с недавнего времени ещё и ведущая на телевидении! — рассказала ей новая знакомая.

Глядя на неё было трудно представить, что она работает простой домработницей. Девушка приехала на новеньком автомобиле, одетая с головы до ног в фирму, да ещё и с золотыми украшениями!

— А мы сейчас едем к Ольге Викторовне? — волнуясь спросила Белкину.

— Нет конечно, я же тебе говорила что она вся в работе, вчера улетела на съёмки в Ленинград. Представляешь, через неделю будут снимать уже здесь под Москвой, мне тоже роль предложили, маленькую конечно, но всё равно здорово. Сейчас завернем в магазин, немно тебя приоденем, а после рванём на дачу. Поживешь там недельку, пока Оля не вернется, отдохнешь, подышишь свежим лесным воздухом, — поделилась планами её новая знакомая.

— Нин, у меня нет денег, осталось всего шесть рублей, на них кроме носок ничего не купишь, — тяжело вздохнула Василиса.

— Ой да не бери в голову, тем более по таким пустякам, это тебе подарок от Оли. По секрету скажу, только смотри никому, Лёд хоть и блондинка до мозга костей, но всё что касается финансов у неё под жестким контролем. И запомни на будущее, это между нами она Оля, а для всех остальных Ольга Викторовна!

Остановились у большого магазина, с красивой надписью «Березка», народа что удивительно почти не было. На входе Нина перекинулась парой слов с милиционером, тот почему-то интересовался здоровьем Лёд. Что и почему спрашивать не стала, глаза разбежались от обилия товаров, одна импортная джинса чего стоила. Пока она стояла и хлопала глазами, Белкина о чем-то быстро переговорила с продавщицей, а после утащила её в примерочную кабинку. Дальше началось какое-то чудо, прямо как в сказке, она начала примерять красивую одежду, с настоящими фирменными этикетками.

— Эти и эти джинсы берем, пиджак и курточку тоже. Синее платье откладываем, оно тебе не идет, оставляем красное и темно зеленое, — командовала Нина.

В итоге накупили целую кучу, от нижнего, до теплого верхнего, и это ещё не считая шести коробок с обувью! Одеждой заложили всё заднее сидение, в багажник сунули пару объемных коробок с продуктами.

— Старые на даче совсем сбрендили, вычитали в журнале «Здоровье» что в рыбе много полезного фосфора. Сейчас кроме неё ничего не едят, так что придется тебе готовить отдельно, — Белкина объяснила для чего купили столько много продуктов.

— Нин, а на меня много потратили, я же знаю что фирменные вещи стоят недешево? — спросила свою новую знакомую.

— Если перевести валюту на рубли, то получится не так уж и много. Вопрос в другом, не у каждого есть доллары и фунты, тем более в таких количествах. Блин! Ты куда козел прешь под колеса! — резко тормозя и высунувшись в окно прокричала Белкина.

Судя по её раскрасневшемуся лицу она была очень злая, из глаз чудом что не летели молнии.

— Совсем шпана офонарела, мне новая судимость не нужна, от прошлой только что избавилась, — прошипела Нина.

Уже потом, когда выехали из города, Белкина пояснила свои слова. Оказывается она тоже сидела, только не на взрослой зоне, а на малолетке. Сейчас её реабилитировали, судимости больше нет, спасибо друзьям и знакомым Анастасии Львовой.

На дачу приехали как раз к обеду, Нина познакомила её со своими стариками. В небольшом, но очень уютном доме проживали Аким Дмитриевич и Акулина Савельевна, которые над ней тут же взяли шефство. Купленные вещи дружно перетаскали в свободную комнату, а затем накормили вкусным обедом.

— Уха у нас наваристая, а на второе рыбные пельмешки, в них много полезного для молодого организма фосфора! — накладывая полную тарелку пельменей разглагольствовал Аким Дмитриевич.

— Ну что я тебе говорила, — шепнула на ухо Нина, со вздохом придвинув поближе тарелку.

В аэропорт примчались с ветерком, Нина показала себя настоящим профи, который не один год крутит баранку своего автомобиля. Ещё совсем недавно она о машине и мечтать не могла, а сейчас гоняет не хуже немецкого Шумахера. Со стоянки, подхватив чемоданы, оправились в кафе, там нас должна встретить Анастасия. Билеты тоже были на ней, мне с Катюшей покупать их некогда, с утра бегаем по разным инстанциям. Пока эти вертихвостки где то шляются, наверное по очень важным делам, мы выпили кофе, съели по паре пирожных.

— Ну наконец-то явились! — воскликнула я, при виде спешащих подруг.

— Задержались в доме композиторов, будь он трижды неладен, пришлось немного поскандалить, — начала оправдываться София.

— Представляете, приходим мы туда такие красивые, а нас дальше приемной не пускают. Какой-то тощий хмырь швырнул на стол удостоверения, ткнул в журнал где нужно расписаться, даже здрасьте не сказал. Мы знаете ли не на помойке себя нашли, поэтому развернулись и молча вышли. Каралевский, так звали того деятеля, догнал нас у выхода, просил слезно вернуться. Сердце у нас не камень, решили продолжить разговор, но уже на наших условиях…

Несколько часов назад…

— Дмитрий Борисович, вы же прекрасно знаете что Союз композиторов нам не нужен, здесь скорее совсем наоборот, это мы нужны вашему союзу, — Климова отодвинула от себя лежащее на столе удостоверение.

— Не буду скрывать, вас приняли по звонку сверху, в виде исключения. Многие из правления были против, но решили дать вам шанс, хотя ваша музыка вызывает массу вопросов, — начал объяснять Каралевский.

— Поэтому к нам такое отношение? — резко перебила его София.

— А что вы хотели, чтобы вас носили на руках, устраивали без очереди концерты и выступления? У нас люди годами ждут когда выйдет их пластинка или нотный сборник, а уж если крутанут по радио или покажут по телевидению… — развел руками Каралевский.

— Давайте говорить начистоту, вы не можете нам перекрыть кислород, у вас нет на это сил и возможностей. Студия у нас своя, финансово от музыки мы независим, да и на сцене выступаем только по большой просьбе, не получая за это никаких денег. А теперь представьте какие последуют для вас оргвыводы, если мы откажемся вступать в ваш Союз композиторов? — Климова посмотрела на собеседника.

— И это ещё не учитывая реакцию западных стран, которым только дай шанс облить нас грязью! — тут же подхватила София.

— Не надо меня пугать, это вас в первую очередь коснется, ещё неизвестно какие выводы сделают наверху, — пошел в наступление Каралевский.

— Так давайте позвоним Фурцевой, или отправим депешу на Старую площадь, хотя зачем такие сложности, я сама могу её передать в отдел Партконтроля, — с этими словами Климова достала из сумочки удостоверение сотрудника аппарата ЦК КПСС.

Глядя на него Каралевский сглотнул, понял что девицы весьма непростые, за ними стоят большие люди.

— Ну зачем по пустякам отвлекать ответственных товарищей, давайте забудем старые обиды и решим этот вопрос мирно. Итак, что вам нужно?

Девушки быстро переглянулись, после чего начала та, у которой было удостоверение.

— Мы думаем, что при вступлении в Союз композиторов, нам окажут небольшую финансовую помощь, тысяч так пять, разумеется каждой.

— Да вы что, об этом не может быть и речи, это же целая Государственная премия! У нас фонд не резиновый, но мы готовы помочь молодым коллегам…

Аэропорт, несколько часов спустя…

— Так вот, после продолжительного торга, с заламыванием рук и обоюдных угроз, мы получили по две тысячи рублей! Этот деятель сам бегал к Хренникову, подписывал заявление о материальной помощи, — закончила рассказ София.

Ничего себе девчонки оторвались, сразу видно что моя школа, понемногу учатся торговаться.

— Вам не повезло нарваться на этого Каролевского, как мне сказали знающие люди: он часто использует свою власть против молодых композиторов, которые хотят создать что-то новое, выйти за принятые штампы. Представляю как этот деятель окрысился на вас, вы же консерваторию не кончали, а уже приняты в Союз композиторов. Скажу даже больше, приняли вас единогласно, побоялись отказать Министерству Культуры, они же все за его счет кормятся, — объяснила внутреннюю кухню сочинителей.

— Девочки время! — громко объявила Анастасия.

Нас проводили до трапа самолета, на прощание так расцеловали, что я наверное кончила, во всяком случае соски торчали как ракеты, готовые взлететь к небесам.

В литровой банке закипела вода, Трушева быстро выдернула из розетки вилку кипятильника, достала его из воды, а вместо металлической спирали насыпала индийского чая. В это время за стенкой раздались знакомые звуки, скрип кровати, протяжные стоны и шлепки по голому телу.

— Веселей работай задницей, — услышали смутно знакомый глухой голос.

— Вот сука, стоило только Лёд уехать на пару дней, как эта потаскушка опять принялась за старое, бессонная ночь нам обеспечена, — в сердцах выговорила Зинаида.

— Я до этого считала наших актеров эталоном порядочности, посмотришь любой кинофильм, там они все правильные, честные и принципиальные. В жизни всё совсем наоборот: алкаши, дебоширы и развратники. Конечно же не все такие, есть и исключения, взять того же Папанова или Инну Чурикову, — открывая коробку конфет пожаловалась Никитина.

— У меня двоюродная сестра работает в театре гардеробщицей, та самая, через которую толкнула привезенную косметику и все остальные вещи. Так вот, она много чего про этот оплот искусства порассказывала, её послушать, так там любой бордель отдыхает. Взять того же Бортникова, он женщинами не интересуется совсем, шепчутся что спит с мужиками.

— Да хрен с ними, театралами этими, мне папа рассказал о ЧП, которое произошло в нашем бывшем отделе. Ты же знаешь что Свешникова улетает скоро в Нью-Йорк, там у неё показ мод, а дочка будет сниматься в американском фильме. Вот из-за этой командировки и вспыхнула ссора, которая быстро переросла в драку. Машка Нежук и Ритка Бубнова разругались в хлам, выдрали друг дружке по пучку волос, пока остальные их не разняли, — рассказала последние новости Никитина.

— Ну и дуры! Они наверное думают что затихарятся шмотками и техникой как мы, только ничего у этих потаскушек не выйдет. Свешникова плотно сидит на контракте, валюту ей сюда уже перевели, так что за границей ей ничего не светит. Вот теперь и подумай, на какие деньги они там будут закупаться, на выданные три сотни? К тому же Вера Петровна женщина бережливая, она лучше своей дочке и мужу подарки купит, чем отдаст баксы чужим людям, — хотела закончить Зина, но в это время за стеной Мухина особенно громко вскрикнула.

— Блин, похоже к ней на огонек зашел Федька с монтажного, у него говорят елда чуть тоньше нашего граненого стакана, — хихикнула Любаша.

— Вот зараза, этот кобель сейчас долго не угомонится, пока Верку во все дырки не оприходует. Хорошо что Ольга завтра возвращается, при ней всё сразу затихает, особенно после недавнего собрания. Умеет девочка себя поставить, не скажешь что ей всего семнадцать лет, да и на вид чистый ангел, — улыбнулась Зинаида.

— Вот именно что Ангел! Я когда отцу рассказала про Айс Энджел, так он мне не поверил, назвал фантазеркой. А что ещё мне оставалось делать, сказать что деньги выиграла в казино, или может нашла на улице? Сама знаешь сколько Ольга на нас потратила, там счёт шёл не на один десяток тысяч, и это ещё не считая отцовых Ролексов! Блин, да заткнитесь вы уже наконец, нет от вас никакого покою! — не выдержала Никитина, ударяя кулаком об стену.

Пионерлагерь нас встретил тишиной, что было крайне удивительно. Каждый день здесь устраивали посиделки, Дин Рид пел у костра свои песни, сидящие рядом подпевали, безбожно картавя при этом слова. Похоже что-то произошло, притом явно серьезное, раз все сидят по комнатам.

Всё оказалось не так страшно как представлялось ранее, режиссер и переводчицы прояснили ситуацию, вернее рассказали о принятых мерах.

— Поселковые совсем обнаглели, споили своим самогоном всю съемочную группу, воскресенье и понедельник ушли в простой, все валялись с жутким похмельем. Пришлось принимать срочные меры, вызывать из Ленинграда оперативную группу, теперь в округе нет ни одного самогонного аппарата, а в близлежащих магазинах горячительное под полным запретом, — отчиталась Трушева.

Теперь понятна стала тишина, на сухую петь никому не интересно, нет подходящего для этого настроения.

— Перегибать палку тоже не нужно, нам здесь ещё неделю работать, а без сугрева это станет проблемой. На этом всё, расходимся спать, время уже довольно позднее, — я дипломатично завершила разговор.

Ранним утром, конечно после плотного завтрака, продолжили съёмки. Из цирка привезли медвежонка, надо сказать очень ленивого (а может он в спячку хотел залечь), в общем пришлось с ним изрядно помучится. Было весело, особенно когда с ним фотографировались, он и в самом деле цапнул Льва Прыгунова. Не знаю что ему не понравилось, может приторный советский одеколон, только после этого случая «Бонивур» долго ходил и прихрамывал. Пришлось инвалиду пообещать компенсацию, какую не сказала, думаю хватит и парочки билетов на цирковое представление.

Через шесть дней съёмки закончились, конечно только для меня с Катериной, остальным ещё пару суток здесь парится, отрабатывать пьянку с похмельем.

— Наконец то этот треш завершился, ты как хочешь, а я не могу без цивилизации! — закрывая чемодан сказала Катюше.

— Конечно, тебе же надо с кем-то встречаться, чего то просить, ну и обязательно гонять на своем автомобиле. Кстати о нём родимом, как там насчет теплых сидений, хорошего звука и всего остального? Мне Анастасия все уши прожужжала, похвасталась как ей стало удобно, попа всегда в тепле, да и в салоне стало значительно тише, — спросила подруга.

Конечно не просто спросила, но ещё и ТАК посмотрела, как будто я во всём виновата. Блин, теперь придется изворачиваться, конечно не здесь, а в Ланкином будущем.

— Это не так просто как ты думаешь, нужно договариваться с американцами, а они… — начала тянуть резину.

— Спасибо, я знала что ты нас с Зосей не бросишь, постарайся успеть до морозов, — быстро перебила подруга.

Вот объясните мне, как у женского пола получается в одной фразе поставить шах и мат, да ещё и при жестком цейтноте?

Самолет немецкой авиакомпании «Deutsche Lufthansa AG», более известной как «Люфтганза», приземлился в аэропорту Женевы. Всего каких-то полтора часа полета и Трубников очутился в Швейцарии, оставив за спиной Мюнхен, с его знаменитым пивом и жареными сосисками.

Там же в аэропорту позвонил по данному Ольгой номеру, сказал что прибыл от Ангела. Пока ждал встречающих, успел выпить чашечку кофе, в отличии от немецкого очень вкусного. Дойчи насчет кофе никогда не заморачивались, пили всегда какой-то эрзац, всё внимание уделяя пиву. Этот напиток был у них одним из лучших, конкуренцию могли составить лишь Бельгия, Ирландия и стремительно набирающая обороты Чехословакия.

— Bonjour, вы мистер Трубникофф? — спросил его подошедший мужчина.

Он молча кивнул, после чего ему предложили пройти к ожидающему на парковке автомобилю.

— Разрешите ваше кольцо, — попросил в машине встречающий.

Максим молча снял свой перстень, передал мужчине, который вооружившись лупой прочитал надпись внутри кольца.

— Прошу прощения, мы о вас ничего не знали, поэтому такие предосторожности. Теперь нам стало известно куда пропали два когтя из десяти, вы приглядываете за Советской Россией. Я Франсуа Робер, глава Когтей Ангела, приятно познакомится, — поджарый мужчина протянул руку.

Через полчаса они сидели в просторном кабинете, Бедуин (так звали Робера), вводил его в курс дела. От услышанного становилось не по себе, Ольга уже сейчас могла влиять на всю политику мира.

— На данный момент Орден контролирует порядка семи процентов мирового оборота, а после принятия членов второго круга, эта цифра увеличится до шестнадцати-восемнадцати процентов. Через два года мы будем управлять уже четвертью, а через восемь лет половиной экономики мира, конечно за вычетом стран Варшавского договора.

— Подождите, вы хотите сказать что ваши люди владеют не только огромными финансами, но и управляют международными компаниями и корпорациями? — недоверчиво спросил своего собеседника Макс.

— Небольшое уточнение: это не наши люди, мы к управлению финансов не имеем никакого отношения. Орден «Утренней звезды» напрямую подчиняется Ольге, они незримые хозяева мира, а мы лишь контролируем исполнение воли Ангела и отвечаем за разведку и безопасность, — объяснил Робер.

— А кто входит в состав Ордена?

— Структура «Утренней звезды» состоит из внутреннего и внешнего круга. Первый, это двенадцать человек, второй двадцать четыре. Входят в него самые финансово обеспеченные люди мира, имеющие на своем счету миллиарды. Лично Ангелу принадлежит почти половина, она является самым богатым человеком на Земле, вернее не человеком, а… ну вы поняли, — улыбнулся Робер.

— Честно сказать удивили, мы в Союзе об этом не знали, какие перед братством стоят первоочередные задачи?

— Их всего пять: первое, это создание братства Когтей, с базами, агентами, своей службой безопасности и всем прочим. Второе — мы курируем боевое подразделение Ангела, которое базируется в Африке, сейчас в нем насчитывается более шести с половиной тысяч человек. Третье, это комплекс подземных и внешних зданий, так называемый Замок, который возводится в здешней долине. В нём расположится Ангел, резиденция Ордена, наша служба безопасности и конечно архив. Четвертое — контроль выполнения приказов Госпожи, на данный момент мы обеспечиваем силовую поддержку финансовой составляющей. Если грубо, то заставляем владельцев продавать интересующие Ольгу акции, принадлежащих им фирм, различных предприятий и корпораций. Последнее, это конечно безопасность Госпожи и членов Ордена, плюс их семей, — закончил Бедуин.

— Если возможно, я бы хотел всё лично осмотреть, сами понимаете, это не моя причуда, а распоряжение Ангела.

— Для Когтей нет ничего невозможного! Сейчас отправляемся в ту самую долину, там пробивают тоннель и уже начато подземное строительство. Вечером вылетаем в ЮАР, насчет документов можете не беспокоиться, ваш паспорт будет девственно чист, как рюмка русской водки!

Уже после, когда ехали на частный аэродром, Робер спросил Трубникова.

— Скажите Максим, каково это быть рядом с мифическим Ангелом?

Доставленные из Советского Союза аудио и видео записи Спектор принял как настоящее сокровище. Он уже понял что каждая катушка и кассета стоит не меньше сотни тысяч, если не миллионы долларов. На первой бабине были три новые композиции (песнями их называть язык не поворачивался), на второй фанера без слов. Видеокассет тоже было две, на одной записи встреч Ангела и Ольги Снежной, смонтированные так хорошо, что он сам чуть в этот бред не поверил. На другой видеоклип, да не простой, а антивоенный, с которым он срочно вылетел в Нью-Йорк. Там встретился с сенатором Джонсоном, который его принял как старого друга.

— Итак Фил, раз ты здесь, значит случилось что-то неординарное, — разливая по стаканам виски констатировал Джонсон.

— Ты как всегда прав Рой, есть одна выиграшная идея, которая существенно добавит тебе популярности. Прошло уже два года как мы по уши влезли в джунгли Вьетнама, патриотический порыв спал, сейчас в тренде антивоенные настроения. Десятки тысяч погибших и ещё больше раненых и искалеченных, правительству на них наплевать, этим грех не воспользоваться. Здесь, — Спектор достал из дипломата видеокассету и тоненькую папку с одни листком, — Детальный план как это можно использовать.

Сенатор бегло просмотрел напечатанный лист, после чего уже более внимательно его изучил.

— Неплохо придумано, заказы военных корпораций мы не трогаем, а наоборот увеличиваем, их лобби в Конгрессе и Сенате мне обеспечено. Goddamn!, да они меня в Белый дом на руках занесут, задавят всех конкурентов! — воскликнул сенатор, потирая от предвкушения руки.

Булькнула по новой бутылка, разливая по стаканам выдержанный «Johnnie Walker» (патриотизм конечно хорошо, но Шотландский виски гораздо лучше Американско).

— Осталось всё красочно оформить, подать избирателям в красивой и яркой упаковке, — задумчиво произнес Джонсон.

— Ты забыл о видеокассете, ради которой я примчался сюда как ошпареный. После показа записанного на ней клипа и последующего за ним твоего выступления, кресло президента Соединенных штатов тебе обеспечено, Никсону останется лишь паковать свои чемоданы. Если мне не веришь, давай посмотрим запись, — Спектор вставил кассету и нажал Play.

Примерно через час (клип просмотрели не менее десяти раз), бутылка в очередной раз булькнула, разливая первосортное виски.

— Иногда я себя спрашиваю, почему именно я, не иначе это веяние судьбы, которая как известно выбирает только самых лучших. Надеюсь Фил, ты меня познакомишь с Ангелом лично, без этого дурацкого маскарада, — поднимая стакан попросил сенатор Джонсон.