Киллер – корона чужого мира

Глава 9

На календаре октябрь, месяц довольно прохладный, придется как-то к этому приспосабливаться. Ладно джинсы или брючный костюм, а всё остальное? С голыми ногами не походишь, да и поддувает снизу, так и застудить всё не долго. Конечно это меня не касается, наниты приговорят к смерти любую заразу, да и проход между мирами стерилизует от вирусов и микробов. Всё это хорошо, но всегда существует большое НО, а вдруг в этот раз не получится! Так, опять не туда улетела, нужно подумать о теплой одежде, посмотреть что носят девушки в будущем. В данное время женщины этим не заморачиваются, да и если честно не из чего, надевают под юбку шерстяные или хлопчатобумажные панталоны, чулки по несколько пар, кому повезет, то натягивают вязаные рейтузы, довольно колючие. С обувью та же проблема: войлочные сапожки с замком (так называемые «прощай молодость»), валенки с галошами и без, ну и конечно кожаные сапоги (у кого позволяют финансы и связи). Насчет импортной говорить не хочется, на прилавок выбрасывают по чуть-чуть, люди хватают всё подряд, даже не смотрят на размер, потом по объявлению меняют на подходящий. Не поверите, соседка напротив таскала фирменные туфли на каблуке, на два размера меньше. Через пару недель обувь приказала долго жить, развалилась по дороге, не выдержала сто килограммовой туши. Та после этого ревела целый день, я только не поняла, от облегчения или огорчения, а может просто денег жалко?

— Оль, ты опять летаешь в облаках, время пол девятого, пора отправляться на встречу, — вернула меня на землю подруга.

Понятно ей не терпится, хочет побыстрее узнать, с какими артистами ей посчастливиться сниматься. Насчет фамилий я молчала как партизан, говорила что это прерогатива министерства Культуры. Конечно мне подруга не поверила, чтобы я да не добилась своего, хорошо моя «болезнь» списала очень многое (поставила жирный крест на её дальнейших расспросах).

Вышли из дома, уселась на пассажирское сидение Катиного мустанга, за руль своей меня не пускают, даже ключи с правами куда-то спрятали. Представляете, какая это для меня мука, водителя с более чем тридцатилетним стажем? Представили, а мне терпеть, сплошные минусы от этой выдуманной комы. Конечно для приличия пообещали вернуть, не сейчас, только через недельку. Знают хитрюшки что мы отправляемся на съёмки под Ленинград, а там негде кататься, разве что по полю на гусеничном тракторе.

В зале «Иллюзиона» собрались наши будущие звезды отечественного кинематографа, конечно с кучей чиновников из МИДа и Министерства Культуры. От американцев присутствовало только трое: продюсер, режиссер и директор, плюс пара наших переводчиков. Наших в прямом и переносном смысле, как вы уже наверное догадались, это Зина Трушева и Любочка Никитина. На сцене (ущипните меня, я сплю) стояла настоящая трибуна, стол под красной скатертью, графин с водой, к нему парочка граненых стаканов. За ним сидели только самые достойные: американцы, четверо наших чинуш, даже для меня стул приготовили.

— Здравствуйте товарищи, good morning, gentlemen, — поднялась на сцену, там со всеми поздоровалась за руку.

Какой-то чиновник встал, наверное хотел зачитать речь, без этого у нас ни одно собрание не обходится. Зря старался, я сразу подошла к трибуне, иначе это словоблудие затянется до самого вечера.

— Ещё раз здравствуйте (обратилась к залу), меня зовут Ольга Лёд, этот фильм будет сниматься по моему сценарию. Давайте сразу перейдем к делу: на съемки натуры у нас три, край четыре недели, затем работаем в павильоне «Мосфильма». Кинокартина должна выйти к новому году, если всё хорошо, сразу приступаем к съемке второй, а летом к третьей. Сейчас по гонорару: от американской стороны получаете по две с половиной тысячи долларов, это чистыми, без налогов и банковских процентов. С нашей сумма чуть меньше, всего две тысячи, разумеется тоже на руки. За следующий фильм, а как вы поняли планируется трилогия, гонорар в два раза выше, всех всё устраивает? — посмотрела на сидящих у сцены актеров.

— Если за второй пять, значит за третий получается десять? — спросил из них самый бойкий.

Похоже я всё рассчитала правильно, вернее подобрала актёров. Бойкий, а это Лев Прыгунов, будет играть переводчика Женю. Роль Кузьмича доверила Буркову, Семенова — Евгению Стеблову, а Генерала конечно Юматову (Офицеры выйдут только в следующем году, но для меня это не имеет никакого значения). Насчет Стеблова долго сомневалась, играл он в основном каких-то нытиков, хотя уверена что был способен на гораздо большее. Знаете, это крест многих артистов, выбраться из определенного амплуа довольно сложно, а подчас и невозможно. Режиссеры не видят их в других ролях, поэтому комики до конца жизни остаются комиками, а серьезные — серьезными (хотя готовы шутить, что мастерски делают на своих театральных «капустниках»).

— Хорошо, пусть будет так, с американской стороной я договорюсь, с нашей тоже постараюсь. В Ленинград выезжаем в эту субботу, мы и так выбились из графика на неделю, там на автобусе добираемся до места съемок, это поселок Приозерский. Гостиницы в нем нет, а из «Колыбели революции» добираться слишком долго, поэтому остановимся в пионерском лагере. В нём по уверению организаторов (кивнула на сидящих чиновников за столом), всё готово к нашему приезду: отопление, столовая и даже баня с парилкой, плюс чистый воздух и лес. Телефон там тоже имеется, так что без связи, как некоторые опасаются, мы не останемся, — закончила своё выступление.

— А кто будет играть иностранца, Джона Рида? — на этот раз спросил Стеблов.

Да-да, фина пришлось поменять на американца, фильм же у нас совместный, поэтому Райво Хаапасало стал Джоном Рядом.

— Дин Рид, он уже в Ленинграде, встретитесь с ним на месте. Вопросы есть, вопросов нет, — я отошла от трибуны.

Ещё полчаса проторчала с американцами, спасибо наши чинуши не лезли, что-то там выступали с трибуны, наверное рапортовали. Самым дотошным из иностранцев оказался режиссер, долго расспрашивал о наших актерах. Если спросите кто, отвечу так, я выбрала для себя самого лучшего. Позвольте представить — Джон Элиот Стёрджес, известный благодаря своей кинокартине «Плохой день в Блэк Роке» (за него был номинирован на «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь»). Следующей была «Великолепная семерка», всем известный римейк «Семи самураев», который должен посмотреть каждый уважающий себя ценитель старых классических фильмов. Кстати, у нас кинокартины были не хуже, например «Броненосец Потемкин», который неоднократно признавался одним из самых лучших фильмов всех времён и народов, причем даже не у нас, а в капиталистических странах.

— До свидания товарищи, see you soon gentlemen, — попрощалась со всеми присутствующими в зале.

Уже потом, в автомобиле, Катя спросила про гонорар, почему у неё совсем другой, не как у остальных артистов.

— Потому что я так решила! София, которая снимается лишь в эпизоде, получит не меньше наших артистов, но им про это лучше не знать, иначе проблем не оберешься. Всё, хватит об этом, надоел этот бомонд, сейчас двигаем в ГУМ, там есть одна неприметная дверь, прямо напротив мавзолея, — громко хлопнула дверью Катиного автомобиля.

— Оль, моя машина здесь не причем, не нужно ломать её раньше времени, — подруга молитвенно сложила руки.

Блин, совсем забыла как Катюша относится к своему «Мусти», для неё это не просто автомобиль, а гораздо большее! Любой обладатель транспортного средства, получал у нас в стране некий статус, и чем дороже автомобиль, тем он становился более высоким. Например двадцать четвертая «Волга», предмет мечтаний миллионов, самая престижная модель, не то что горбатый «Запорожец». А иномарка, так это вообще нечто запредельное, в Москве их считанные единицы. Думаете я не замечаю какими взглядами на меня смотрят граждане, когда я выхожу из своего «Дефендера» или «Мустанга»?

— Извини Катюша, просто так всё достало, артисты эти долбаные, им сколько не дай, всегда будет мало, — сплюнула со злости в окно.

За это тут же получила таблетку «от сердца», тот самый валидол, которым лечили всё, вплоть до инфарктов.

Вот мы у ГУМа, стоим у той самой секретный двери, на которую смотрит Ильич из Мавзолея. Наверное он не так представлял наш будущий коммунизм, вернее так, но только не для кучки партаппаратчиков, а для всего народа. Вход в этот оазис счастья по специальным пропускам, бессрочный для членов политбюро и их семей, одноразовый для заслуженных учёных, писателей и космонавтов. Жму на кнопку звонка, дверь моментально открывается, за ней пост охраны. Серьёзный милиционер с ожиданием смотрит на меня, я молча показываю ему заветный кусочек картона.

— Присаживайтесь, сейчас к вам выйдет заведующая отдела, — охранник показал на небольшой диванчик.

Не успела я с Катей на нём расположится, как к нам подошла женщина, представилась заместителем заведующей двухсотой секцией, Галиной Свешниковой, однофамилицей нашей любимой модельерши. Протянула ей свой пропуск, конечно с паспортом, пусть оформляет как положено.

— У вас вторая категория, разрешено делать покупки раз в неделю, сопровождающих не больше трех лиц, — начала она, но была мной сразу перебита.

— Не интересует! — я под пораженные взгляды милиционера и заместителя секции разорвала свой пропуск.

— Это телефон с выходом в город? — показала рукой на аппарат стоящий у милиционера на столе.

Тот молча кивнул, похоже до сих пор не веря своим глазам, такое явно на его памяти впервые. Ну а я набрала один заветный номер, и чудо, через пару минут разговаривала с главой Партконтроля. Поздоровалась, справилась о его здоровье, не забыла спросила о настроении дорогого Леонида Ильича, который пригласил нас с подругой в Завидово. После всех сказанных формальных слов, вывалила свою проблему.

— Арвид Янович, это что же получается, в ГУМе я иду вторым сортом? — немного зло спросила своего собеседника.

Тот от такого вопроса закашлялся (курить нужно меньше), спросил где я нахожусь и что не так с моим пропуском. Пришлось по новой объяснять, говорить о вписанной в него второй категории.

— Это для меня не подходит, если нет полного допуска значит обойдусь, есть отличные магазины в Лондоне и Нью-Йорке. На худой конец пойду в Берёзку, выбор там не велик, но мне для жизни хватит. Выданный пропуск я аннулировала, быть второсортной не хочу, это ниже моего достоинства! — истерично закончила свой монолог.

— Пожалуйста успокойся! Скорее всего перепутали в канцелярии, я дам указание, всё быстро исправят. Походите пока по магазину, минут через сорок привезут новый пропуск, уже с первой категорией, — начал успокаивать меня Пельше.

— Ну хорошо, мы с подругой подождем, осталось решить последний вопрос, насчет заведующей этой секции. Встречать и оформлять она не пришла, послала лишь своего заместителя. Даже сейчас сидит в своем кабинете, как будто её это не касается! Похоже заведующая забыла, что незаменимых у нас нет, есть только незамененные! — снова завелась я.

— Давай это обсудим немного позже, сама знаешь что предстоит, сейчас не до этого, — предложил председатель Партконтроля.

С его предложением пришлось согласиться, подождем осеннего съезда, который кардинально изменит советский «Олимп», да и мои позиции хорошо укрепятся. Разговор с Пельше закончен, я тепло попрощалась с ним, всего что хотела добилась. Наверное многие зададут вопрос, а что если бы не срослось, латыш отказался? Не считайте меня полной блондинкой, всё было просчитано, да и некуда ему было деваться. На данном этапе я ему очень нужна, не зря он меня пристраивает к Брежневу. Пожилые люди быстро привязываются к находящимся рядом, генсек в этом не исключение. Слабый на лесть, на «Дорогого Леонида Ильича», на блестящие красивые побрякушки. Под конец жизни насобирал их больше ста штук, даже не постеснялся нацепить орден «Победа».

— Пошли Катюш посмотрим, что тут есть, нужно купить продукты для одной несчастной девушки, — потянула подругу в сторону магазина.

Походили, посмотрели, в итоге Катя приобрела себе палехскую шкатулку с расписанной жар-птицей, а я всё необходимое для передачи Корякиной. Заморачиваться не стала, брала тушенку, шпроты, икру и языки с крабами. Не забыла про чай, сахар, кофе и сгущенку, положила пару пачек печенья. Проходя мимо стеллажа с книгами увидела свою, положила к покупкам до кучи. Принесенных с издательства почти не осталось, девчонки всё растащили, прямо как настоящие сороки. В «Березке» их тоже нет, раскупили всё, даже валюты не пожалели. Сейчас книга самый желанный подарок, если она конечно интересная, этого же Жюль Верна, Джека Лондона или Дюма с Конан Дойлом не достать, только здесь или за валюту, если повезет то в обычном магазине по большому блату. Ещё есть шанс поменять на мукулатуру, за талон на дифицитную книгу нужно сдать двадцать килограмм, а это согласитесь не так уж и мало.

По совету подруги добавила мыло, шампунь, зубную пасту и конечно косметику, от себя комплект нижнего и прокладки (по себе знаю, это для девушки самое необходимое). Да что говорить, у меня самой с трусами беда, сколько я не запасаю, как глянешь в комод, он всегда полупустой, куда интересно они все деваются?

С ящиком под посылку выручила заместитель отдела, услышала что нам из-за него придется заезжать на почту, быстро сбегала на склад, принесла от одеколона (а может туалетной воды, потому что запах был нежный и приятный). Почти у самого выхода вспомнила про юбилей Кочетковых, пришлось по этому поводу советоваться с подругой.

— Ковер предложила Анастасия, пусть сама с ним возится, раз нашлась такая умная! Пристроить нам его некуда, салон «Мустанга» небольшой, а багажника на крыше нет, это не мой «Дефендер». Давай так, я куплю какой нибудь сервиз, а ты хрустальную вазу, — предложила Катюше.

А что, подарки для этого времени самые ходовые, сервизы и хрусталь у народа очень ценится. Уж не знаю почему, но «стекляшки» и «черепки» с висящими на стене «пылесборниками» были у многих мерилом богатства. Глупость на мой взгляд несусветная, это же не золото и бриллианты, на худой конец серебряные изделия.

Пока подруга выбирала вазу, я купила чайный сервиз, настоящая гжель, так во всяком случае меня уверяли. За всё про всё заплатила шестьдесят пять рублей, с Катерины двадцать семь, у неё две большие чешские вазы (хотя нет, одна точно конфетница). Проторчали в этом торговом раю наверное с час, точнее полтора, долго рассматривали обувь и одежду. Ассортимент крайне невелик, не то что в Лондоне, Стокгольме, Женеве и Нью-Йорке. Про Лас-Вегас можно даже не упоминать, там продаётся всё, от микроскопических стрингов до станкового пулемета. В каждом казино пасется пара десятков проституток, готовых обслужить и выполнить любое ваше желание, пусть даже самое извращенное. Для ВИП гостей вызывают других, красивых и фигуристых, без всяких нехороших болезней (вот чёрт, опять меня куда-то не туда потянуло).

Пока я предавалась приятным воспоминаниям и фантазиям, подвезли обещанный пропуск. На вид тоже самое, только цвет немного другой, хотя может и ошибаюсь.

— В следующий раз можете его с собой не брать, он больше вам не пригодится, — милиционер протянул для подписи тоненький журнал регистрации.

В нем быстро нашла свою фамилию, напротив размашисто расписалась.

— Пришлось с вами Ольга Викторовна немного помучится, звонить в хозотдел ЦК, решать насчет правильного оформления. Свой пропуск вы разорвали, нового нет, что прикажете делать? — развел руками милиционер.

— Так выставили бы за дверь, для нас это не такая большая потеря, — хмыкнула в ответ.

— Ну уж нет, не тот вы Ольга Викторовна человек, чтобы так с вами поступать, да и старый пропуск никто не отменял, — заговорщицки подмигнул он мне.

Гроза всего советского телевидения пребывал в отличном настроении, он только что вернулся от Брежнева, с которым вместе обедал. Мало кто удостаивался такой чести, а он уже в третий раз, плюс один поздний ужин в Завидово. Теперь никто не осмелится встать на его пути, когда сам Генеральный секретарь…

— Сергей Георгиевич, у нас небольшая проблема, Ольга Лёд отказалась выступать на концерте посвященному дню Великой Октябрьской революции, — отвлек его от приятных мыслей заместитель.

Когда до Лапина дошел весь смысл сказанного, он на несколько секунд впал в ступор, такого на его памяти ещё ни разу не было. Наоборот, многие артисты умоляли допустить их до эфира, предлагали ценности и деньги, а женский пол был согласен на многое. На все заманчивые предложения Лапин отвечал категорическим отказом, не желая менять власть на деньги и… скажем так, на всё остальное.

— Она в своём уме, это же дело политическое! — после небольшой паузы громко воскликнул председатель по телевидению и радиовещанию.

— Лёд сослалась на слабое здоровье, я узнавал, она действительно недавно вышла из комы. Её сердце несколько раз «заводили», так что Ольга права, здоровье у неё действительно слабое, — подтвердил Мамедов.

— Слабое здоровье у неё, а отвечать нам, по поводу выступления Лёд уже из четырех республик звонили. Мало всего этого, так Фурцева с утра подняла, какого хрена этой ткачихе не спится! Из ЦК пришла установка, пропускать Ольгу везде, а самое главное — Леонид Ильич, он сегодня упоминал её за обедом! — снова воскликнул Лапин.

— Как мне шепнули, с этой девицей работать тяжело, наверное из-за того что она блондинка. Придется с ней договариваться, что-то обещать, тогда и записать для концерта получится, — предложил первый заместитель.

После его слов наступила тишина, всесильный Лапин начал просчитывать варианты.

После пресс-конференции Спектора, на которой он опять нагнал тумана, в Лондонской студии собрались все участники группы Ангела. Каждый из них делился воспоминаниями о своём отпуске, который у многих превратился в какое-то нескончаемое приключение.

— Представляете, меня на железнодорожной станции встречали с оркестром, весь наш небольшой городок собрался! Мэр толкнул торжественную речь, а после назвал самой почётной горожанкой, даже от части налогов освободил, было очень приятно, — похвасталась Джессика.

— Везет же некоторым, — притворно вздохнул Оливер Грант, — А у меня сразу начали клянчить на ремонт ратуши и освещения центральной улицы, как будто я там живу и работаю. Пришлось пожертвовать десять тысяч фунтов, иначе бы эти кровососы не отстали, это видите ли моя святая обязанность!

Воспоминания прервал входящий продюсер, за ним шла незнакомая девушка, в коротком синем платье.

— Леди и джентльмены, позвольте представить нового участника группы — Дебра Миллз, она будет нашей бэк-вокалисткой, — торжественно объявил Спектор.

— Для меня огромная честь выступать вместе с вами. Можете не сомневаться, я вас не подведу, — волнуясь сказала будущая участница Крыльев.

— Дебра окончила Гилдхоллскую школу музыки и театра (Guildhall School of Music and Drama), она оперная певица, голос Меццо-сопрано, — добавил продюсер.

— Толку что её закончила, семья влезла из-за платы за обучение в долги, а работы нормальной нет, если только подпевать в театре за пенни. Я уже совсем отчаялась, решила устроиться работать секретаршей, как со мной связался Фил, а дальше сбылась сказка о несчастной Синдерелле, — рассказала свою историю Миллз.

— В следующем альбоме идет профессиональный бэк-вокал, поверьте моему слову, вам его не вытянуть. Дебра же может взять не только высокий сопрано, но и немного опустится до контральто. Конечно не так как специализирующиеся на этих голосах певицы, но нам этого и не нужно, у нас не опера. Сегодня отдыхайте, знакомьтесь, а завтра с утра приступим к работе, — начал прощаться Спектор.

— Фил, а можно послушать что сочинила Ольга, пожалуйста, — молитвенно сложила руки Кэт.

Все участники группы её поддержали, так хотелось услышать что придумала Ангел.

— Ну хорошо, пусть будет по вашему, днем раньше, днем позже, какая к черту сейчас разница, — махнул рукой продюсер.

Через пару минут он вынес из своего кабинета (круглосуточно охраняемого), катушку с пленкой.

— Это самое ценное что мне приходилось держать в руках. Здесь лежат не то что десятки, а сотни миллионов долларов, вы первые кто услышит новый альбом Ледяного Ангела! — торжественно объявил Спектор.

— Извините, я что-то не поняла, альбом разве записан? — шепотом переспросила его Дебра.

— У Ангела всё не так, сначала она пишет всё сама, методом наложения, у неё есть своя профессиональная домашняя студия. Дальше разучиваем уже мы, стараясь повторить всё услышанное. Сама понимаешь, репетировать она с нами не может, только на финише, от этого и такие сложности, — объяснил Фил.

Спрашивать дальше Миллз побоялась, хотя вопросы так и вертелись на её языке, придет время и она всё узнает. А сейчас все музыканты надели наушники, Спектор нажал кнопку «Play», в ушах зазвучала тяжелая музыка.

Уже вечером, в комнате отдыха, девчата с ребятами делились впечатлениями.

— Я конечно знал что Ольга не остановится на достигнутом, но это превзошло все мои ожидания! — восторженно говорил Марк Ифол, по прозвищу Злодей.

— Это точно, особенно мне понравились последние, английские, из них так и сквозит некой мистикой, чем-то запретным, опасным, — высказала своё мнение Дженнифер Стоун.

— У немецких тоже тексты с подвохом, о многом заставляют задуматься. И ещё, Фил был прав, нам подпевку в этом альбоме не вытянуть, — добавила Блэк.

С этим все согласились, здесь действительно нужна оперная певица, с красивым поставленным голосом, как у Ольги.

— Интересно, как ей в голову приходит такая музыка и тексты, это же нечто запредельное, как будто не из нашего мира! — удивленно прошептала Дебора.

Все участники группы на неё посмотрели, что-то такое им тоже мерещилось, может Ольга действительно Ангел?