Клан - моё государство

Глава 9

Джон Локридж сам вёл машину. Александр сидел рядом и внимательно слушал. Иначе быть не могло: он не знал правил этикета Британского двора, и бывать в оном не доводилось. Джон ему рассказывал, как себя вести, как лучше отвечать, что можно и чего нельзя. Сашка переспрашивал, чтобы уточнить детали.

Всё произошло не так, как он себе это представлял или мог представить. Они подъехали к резиденции Королевы с заднего входа, так сказать, технического, где их никто не проверял и не обыскивал. Прошли через несколько залов, где никого не встретили, и поднялись по лестнице из красно-чёрного гранита на третий этаж, где снова прошли через несколько помещений, тоже никого не встретив. Перед одной из дверей Джон попросил секунду подождать, вошёл и мгновение спустя вернулся. Комната, в которую вошли, была приёмной перед кабинетом, и тоже пустой, хотя всё говорило о том, что здесь были люди и совсем недавно. "Вывели,- подумал Сашка,- эти англичане понимают всё буквально".

– Сэр Александр. Королева ждёт вас в своём кабинете,- сказал Джон.- Я вас представлю и выйду. По окончании аудиенции мы тем же образом покинем дворец. Её Величество время не оговаривала, поэтому я буду ждать вас в приёмной. Прошу,- он указал на дверь.

Они вошли. Чуть притемнённый кабинет в старинном стиле из инкрустированного серебром чёрного мореного дуба выглядел хорошо, но Сашку не впечатлил. Из небольших дверей вышла женщина, одетая в хорошо пошитый костюм джерси и белую блузку с маленьким жабо. Кроме серёг с небольшими камнями (какими – определить в сумраке было невозможно) и кольца, больше никаких украшений не было. "Обычная земная женщина,- определил Сашка для себя,- жена, мать, бабушка, ну, и по совместительству – королева. Подумаешь, невидаль какая".

– Ваше Величество,- сказал Джон.- Сэр Александр Бредфорд,- и чуть склонил голову при этом.

Сашка склонился к протянутой руке и приложился губами.

– Идите, Джон. Оставьте нас одних,- сказала Королева и обратилась к Сашке:- Прошу вас, молодой человек, сюда,- она указала на кресла возле стола.

Дождавшись, когда Елизавета сядет, Сашка тоже сел напротив неё.

– Вот зачем я пригласила вас, мой мальчик. Вы разрешите так вас называть? – начала она.

– Ваше Величество! Это меня ко многому обяжет.

– Вам это не повредит, и потом наша встреча инкогнито, можете называть меня тётушкой, ибо, как мы выяснили, так и есть. Ваша бабушка – моя родственница, и не очень далёкая.

– Позвольте согласиться.

– Я пригласила вас, чтобы узнать из ваших уст всё, документы сухи и лаконичны, в них нет подробностей, мне бы хотелось узнать всё детально. О том, кто вы сейчас, мне известно, Джон рассказал мне об этом, мне же интересно прежнее.

– Тётушка. Боюсь, что многого я вам поведать не смогу. Мать умерла при моих родах, и я её знал только со слов отца. Сам же отец мало рассказывал. Мы редко виделись. Я воспитывался в печально известном монастыре Сон Хи, в 1973 году китайские власти его разрушили. Шла вторая необъявленная война с Тибетом. Где отец и что с ним, я узнал только в 1977 году, впервые посетив Советский Союз. Он погиб там, и, естественно, документов, подтверждающих это, нет, кроме сведений, полученных от местных жителей. Могила его находится в труднодоступном месте. Возможно, я смогу перевезти его прах, так как он хотел быть погребенным в Сон Хи. Монастырь возрождается, меняются времена и настоятель обещал мне содействие в этом.

– Когда вы узнали, что вы – Бредфорд?

– Это было в семьдесят пятом, я посетил Гонконг, где в филиале Британского Банка и получил эти документы, включая и свидетельство о своём рождении, которого у меня до той поры не было. Там же, в Гонконге, я и учился в школе и колледже в периоды, когда приезжал из Китая.

– Вы были в этих поездках официально?

– Нет, тётушка. Такой возможности у меня не было. Мне приходилось перемещаться нелегально в Таиланд. Принц Таиланда – мой друг, мы познакомились в Гонконге, и он выхлопотал мне таиландский паспорт, по которому я и пересекал границы.

– У вас была возможность тогда же оформить британское подданство.

– Была, но я не сделал этого. Посоветовали мои настоятели, слишком велика память о Британии. Поэтому я оформил швейцарское.

– Вы были молоды и юны, это вас прощает в моих глазах, а знание английского просто восхитительно. Вас хорошо учили в Гонконге.

– Тётушка. Английский я осваивал с детства ещё в монастыре и владею им в совершенстве, как и многими другими.

– Назовите мне их.

– Китайский, корейский, арабский, испанский, русский, хинди, немецкий,- перечислил Сашка, не назвав французский (его предупредил Джон, что Королева плохого мнения о французах, и он не стал называть).

– Что ж, мой мальчик, вы неплохо готовы к жизни. Каково ваше образование?

– Технический колледж в Гонконге, университет в Таиланде, экономический факультет.

– Похвально. Теперь мне ясно уравнение вашего успеха. Вам заложили умение и дисциплину с детства, а это в наше время очень важно. Вам было нелегко?

– Наверное, было бы так, но, находясь в монашеской братии с пелёнок, впитываешь всё сразу, и трудностью это уже не кажется.

– Известна ли вам история вашего рода?

– Да, тётушка. Я побывал везде, где жили мои предки, и в Англии тоже. И не только по Британской линии. Хотя, откровенно, я не отношусь к своей дворянской родословной слишком щепетильно, ибо она не имеет для меня особого значения. Конечно, я начал не с нуля, кое-что мне осталось от моего отца. Немного, но достаточно, чтобы получить образование и завести собственное дело. Думаю, что мой отец и моя рано умершая мать могли бы гордиться достигнутыми мной успехами, и мне не стыдно носить любое из моих дворянских званий, я не уронил чести и достоинства, а лишь приумножил их.

– Мой мальчик, я рада, что вы, потомок Бредфордов, несёте своей жизнью и трудом имя древнейшего из английских родов, не посрамив его.

– Спасибо, тётушка.

– Безусловно, ваше участие в судьбе Пирса Эрига говорит о вашем умении ладить с людьми. Он ваш банкир и, по отзывам, в Европе ему нет равных сейчас.

– Думаю, что моё участие в его судьбе не так велико, как это кажется. Я дал человеку шанс начать новую жизнь, и он не дал мне повода усомниться в себе. Всего лишь. При этом я нисколько не рисковал собственным капиталом. Сейчас же он действительно в полном порядке, женат и счастлив. Двое его сыновей ходят в английскую школу, мать этих двух подданных Вашего Величества – швейцарка, но по бабушке она – шотландка, прадед служил в роте шотландских стрелков в Кантонах и после контракта осел там, женившись на дочери своего друга.

– Джон передал вам, что есть у Британии сейчас по вашему наследству. Как вы намерены поступить?

– Тётушка. Место лорда весьма почётно. Насколько я знаю, оно от меня не уйдёт. Сейчас, займи я его, может возникнуть нежелательное противостояние. Возможно, в будущем этот вопрос решится положительно сам собой.

– Вам не откажешь в мудрости.

– Наличие наследства в Британском Королевском банке не столь важно для меня и скорее имеет большую историческую ценность для Короны. Если вы, тётушка, будете не против, и там окажутся важные реликвии, то готов передать их на вечное хранение в ваш Королевский музей.

– Так вам посоветовал Джон Локридж?

– Нет. Это моё личное решение. И, потом, они не столько принадлежат мне, сколько Британии. Они должны остаться здесь. А по вопросу земли у меня нет решения, хочу у вас, тётушка, спросить совета.

– Давать совет в таком деле сложно.

– Если для вас распоряжение нею в тягость, я готов вступить в права, но, как мне сказали, там прекрасные луга и лес, почти нетронутый.

– Это так, мой мальчик. Британский Гольфклуб ходатайствовал о выделении этого участка для строительства большого комплекса. Если вы будете не против, то я от вашего имени дам указание распорядиться своему супругу.

– Что ж. Лучшего и предположить нельзя. Пусть плата за аренду поступает на благотворительный счёт Вашего Величества,- при этих словах Королева-мать погрозила Сашке пальцем.- Извините, тётушка.

– Джон сказал, что вы холосты.

– Да.

– У вас есть девушка?

– Нет. Для меня это сложно. Особенно теперь. Свободные взгляды на любовь, семью, а я слишком старомоден в этих вопросах. Монастырское воспитание.

– Если вы не сможете определиться с этим и у вас не возникнет любви, что сейчас действительно редкость, мне хотелось бы принять некоторое участие в вашей судьбе.

– Я буду не против.

– Вам приходилось воевать?

– Увы, тётушка. Эта чаша не минула меня. Я участвовал в боях на стороне повстанцев в Тибете. Это было ужасно.

– Были ранены?

– Дважды. И чудом остался жив. Я был солдатом, не мог им не быть.

– Вы защищали родину, и это немаловажно, и кроме хвалы достойны награды.

– Главная награда – это конец бессмысленному кровопролитию, нынешние китайские власти, надо отдать им должное, уступили здравому смыслу.

– Как часто вы бываете там?

– Раз в год обязательно посещаю обитель, недалеко от которой появился на свет, там могила матери, она, к счастью, уцелела, это почти на границе с Бутаном.

– Вы сказали, что отец погиб в России, и вы там бывали в его поисках?

– Да. Несколько раз нелегально я посещал Союз.

– Как они вам показались, вы общались с простыми людьми?

– Абсолютное бесправие, от партийных и исполнительных чиновников всех уровней и их беспардонности устали все. Самое ужасное положение – в глубинке. Старики, и большей частью старушки, влачат нищенское существование.

– А о нынешних что говорят, о Горбачёве?

– Добра не ждут и не надеются.

– Почему?

– Столько лет в бесправии. Нет уже в народе простом веры в справедливость. Только вот если пришедший станет лицом к ним, и начнутся реальные перемены, но это не Горбачёв.

– Ему не верят!?

– Считают очередным болтуном. Он имеет больше поддержки в мире, чем в своём собственном народе.

– Бедная страна, бедный народ. Великое проклятие упало на них

– Положение очень плохое. Хоть и стараются выглядеть бодрыми новые лидеры, боюсь, что беда ещё усугубится.

– В чём причина?

– В разоружении. Их комплекс – это 80% специализированных на выпуск военной техники предприятий. Если пойдут развитые государства на предлагаемое Горбачёвым разоружение, у них случится обвал, остановятся заводы, безработица добьёт экономику.

– Безрадостная картина. А война?

– Сейчас об этой войне знают все люди. Слишком велики потери, их не скрыть. Есть вроде бы желание её завершить, но как это сделать?

– Проще было начать, уходить очень непросто. Британия тоже там потеряла тысячи своих сынов.

– Тётушка, я не слишком расточаю ваше время?

– Ещё минут десять у нас есть. Как вам Британия?

– Вот который раз приезжаю и ничего не меняется. Всё спокойно, размеренно, приятно глазу. При таком премьер-министре грех жаловаться.

– Маргарет прекрасно себя зарекомендовала на посту. В этом нам повезло, как никому, только вот война чуть омрачила да забастовки шахтёров. Но в остальном – молодец.

– Если позволите, скажу, что это женщина столетия как политический деятель.

– А вы, мой мальчик, разборчивы не по годам.

– Со стороны видней.

Королева встала. Подошёл конец аудиенции.

– Прошу, мальчик мой, уведомлять меня о своих приездах в Лондон. До свидания.

– Тётушка, благодарю вас за честь повидать Ваше Высочество,- Сашка поцеловал протянутую руку.- До свидания.

На выходе его встретил Джон. Они проследовали молча обратным путём. Сашка сказал:

– Благодарю вас, сэр Джон. Не знаю, какое впечатление от встречи у Королевы, но, по-моему, не самое плохое.

– Как решились вопросы?

– По наследству всё уладилось. Её Величество согласилась с моими доводами.

– Что ж, сэр Александр. Теперь, когда вы представлены Королеве, вы можете оформить себе британский паспорт.

– Вы считаете, сэр, что это необходимо сделать?

– Это вас ни к чему не обяжет, но получение его останется в тайне, я испрошу через брата. Мой долг помочь вам в этом. Жизнь может преподнести любые сюрпризы.

– Если вы готовы помочь мне в этом, я буду премного обязан. Подданство Её Величества даёт мне определённые гарантии, и грех ими не воспользоваться. Что я могу в свою очередь сделать для вас? Вы приняли во мне участие и, как джентльмен, я готов, если это в моих силах, оказать вам услугу.

– Если позволите, я хотел бы с вами переговорить по очень серьёзному поводу. Вы знаете, какой я занимаю пост?

– Да, сэр Джон.

– Сейчас у нас обсуждается вопрос о предоставлении кредитов Советскому Союзу. Им необходимы средства. Знаю, что вы имеете с ними определённые дела. Что вы можете посоветовать?

– Какова сумма?

– Пять миллиардов долларов.

– Десять годовых. Долгосрочный. По секретному протоколу.

– От вас ничего не скрыть.

– Просто я знаю, сколько им не хватает, и где они могут испросить. Какую сумму может позволить Британия без возвращения?

– Это так серьёзно?

– Вполне, сэр Джон. В ближайшие пятьдесят лет обратно вы их не получите. Там начинается необратимый процесс, всё покатится под горку. Вам скажу по секрету, зная ваше слово. Своё дело оттуда я уже вывел. Сейчас только покупаю необходимое, не более. Если целевой, под проект, речи быть не может. А ни под что? Сэр Джон, вы же финансист, а хотите в очевидном дать себя надуть. Президента его собственный народ за это разоружение так поблагодарит, он и рад не будет, что родился.

– У вас что, простые люди против?

– У меня нет,- и Сашка замолчал.

Джон понял, что дал маху, и Сашка это засёк, перестав говорить.

– Кажется, вы меня поймали,- начал Джон после паузы.

– Нет, сэр Джон. Вы себя поймали.

– Непрофессиональная неаккуратность.

– Оправдываться вам незачем. Значит, вы им поверили, несмотря на мои бумаги.

– Сэр Александр, сомнения у меня есть. Правда.

– А по кредиту спрашивали зачем?

– Этот вопрос действительно обсуждается. Хотел проверить вас.

– Совпало?

– Наоборот.

– Хорошо, сэр Джон. Вам сказали, что я подставное лицо в фирме, но на самом деле секретный агент КГБ.

– Да. И оттуда ваш капитал.

– Мой капитал можно пощупать. Приезжайте в мой банк, если встреча с Пирсом не будет для вас неприятной, и я дам ему разрешение показать вам, откуда что пошло. Вы в банковском деле специалист, поймёте.

– И не побоитесь?

– Мне некого бояться. И тем более скрывать своё прошлое. Вот тем, кто вам это подсунул, надо бояться. Сильно. Я подпольно добывал в Советском Союзе золото. И говорю вам об этом откровенно. Там у вас есть друзья?

– Не совсем так.

– Я могу доказать вам, что ваша информация обо мне – липовая. Хотите? Через банк, само собой.

– Как?

– Что изменится, если я скажу вам, что я действительно русский?

– Теперь уже ничего.

– Вот видите. Я действительно русский. И что из этого?

– Значит, вы профессиональный разведчик.

– Сэр Джон! Не пугайте меня. У вас такие огромные связи. Вы бы хоть удосужились проверить. Нельзя же верить на слово первому встречному. Ах, да, вы же друзья. Тогда зачем вы потащили меня к Королеве, коль знали, что я из КГБ? Вдруг бы я её задушил. Вы рисковый человек.

– Вильям за вас поручился. Честью. Ему я поверил.

– Вас что, никогда не обманывали?

– Нет.

– Вильяму я тоже верю. Он дал вам слово, но более ничего не сказал.

– Вы правы. И это меня удивило. Несколько.

– У вас прекрасный брат. Я думал уже нет истинных джентльменов.

– Ему что-то угрожало?

– Да. Ваш друг…,- и Сашка выругался по-русски.

– Вы и вправду русский?!

– Знакомы с русской бранью?

– Приходилось слышать.

– Русский! Русский! Русские идут! Боитесь, а деньги хотите дать. Чего вы нас так боитесь? Мы немку в царицы ввели, не убоялись, а вы простого русского испугались.

– Да не испугался я вас вовсе.

– И правильно сделали. Я сам не знаю, кто я. Вы мою родословную прочли. Кем мне, скажите, быть?

– Кем угодно. Но русских там нет.

– Это вы напрасно. Моя мать русская, хоть и вписана баронессой. Хотите, скажу, кто в девичестве?

– Скажите.

– А вы будьте любезны, сэр, проверьте. Графиня Чернышова- Соболевская Евпраксинья Матвеевна. Ольденбург она от первого брака.

– Теперь обязательно проверю. У нас есть такие данные.

– Слава Богу, что хоть в этом я вас убедил. Ваш друг попал в беду. Только не скрывайте это. Ему грозит смертный приговор. Так?

– Да, это действительно так. Хоть я и не верю, что он мог это сделать.

– Он этого не делал. Ему подсунули. Найти кто – сейчас возможности нет. Скорее всего таксист, и его уже убрали. И вы скрываете ваши дружеские отношения. И помочь в этом деле не имеете возможности.

– Никакой.

– И я не имею. И КГБ тоже не поможет. И ваша хваленая Ми тоже. Торжествует закон.

– Плохой закон.

– Не нам судить, кто плохой: закон или подлец, давший указание подложить наркотик.

– Что вы можете предложить? Там подданных Короны уже шестерых казнили, включая двух женщин.

– Тут я ничего предложить не могу.

– Вот видите, как всё сложно. Скажите, там вообще у кого-нибудь влияние есть?

– В этом вопросе – нет. Там американцы пришвартовались, они может быть и смогли бы помочь, но не вам. Так думаю, что это их дело.

– И Вильям сказал тоже самое.

– Я доставлю вам вашего друга. Живым. Через неделю. Как плату за визит к Её Величеству, чтоб вы не подумали чёрт знает что. Как я это сделаю – моё дело. Вы же попросите, чтобы вам ваши органы дали данные, кто я. И правда, сэр Джон, будьте следующий раз осторожны с информацией от "друзей", так и инфаркт можно получить.

– А говорите – нет возможности.

– У меня нет. И пока не знаю, как это сделать. Вам слово даю, и выполню, и в срок.

– Значит, вы не русский.

– Русским владею. Это ещё не значит, что я русский, советский.

– Советский русский?

– Да.

– Советский англичанин,- произнёс Джон и задумался.- Парадокс,- и засмеялся.

– Ну наконец-то. Вас не то пугало.

– Вы знаете, сэр Александр, действительно от слова советский веет какой-то угрозой.

– Холодная война. Во вторую мировую были русские армии. Русские офицеры. В "холодной" войне поменялись акценты. Советская угроза. Советские ядерные ракеты.

– Это так. И потом, я знаком с русским князем Ростопчиным. Прекрасный человек. Раньше даже не думал об этом.

– Знаете, сэр Джон. Мне не хочется это всё ворошить, имею в виду ложь, которую обо мне распространяют. Здесь сошлись интересы. А другого средства в конкуренции у них нет.

– Значит, они просто пытаются вас опорочить?

– А вы как думаете? У них монополия трещит по швам. Они удавить меня готовы, не то что оклеветать, но боятся. Я им зубы показал, и они притихли, но избавиться от моего присутствия ищут возможности. У них связи, и на рынке они без малого тридцать лет, а я без году неделя, как заноза для них. Нормальной конкуренции им не выдержать – крах. Да и не этого они боятся, при банкротстве вскроются их сомнительные делишки, это уже большее зло для них.

– Теперь понятно.

– Им со мной договориться бы надо. Не могут. Не хотят. Гордые. При таком договоре они все вне игры, у меня на них компрометирующие улики. Я им дал возможность самим себя тянуть в пропасть, и они это делают хорошо. Сами себя измажут.

– Сэр Александр. Вы наркотиками не занимаетесь?

– Это общая боль для всех. Мой бизнес лежит вне этой сферы. Только производство. Есть ещё кое-что. Но не уголовное. Наркотиками я занимался косвенно. Подпольно финансировал их производство, давал кредиты под высокие проценты, но в моём легальном бизнесе эти средства не осели. На эти средства, заработанные на стороне, я покупаю оружие для тех, кто сам не имеет возможности приобрести, но нуждается. И это отнюдь не прокоммунистически настроенные группы.

– Вы создали информационный рынок.

– Да. Это дорого стоит. Целые состояния зависят от того, как правильно поступить. Моё бюро сейчас лидер, пока, правда, нелегальный. Но все легалы кормятся у меня, приходят всё больше и больше, все довольны качеством нашей работы. А за данные по Советскому Союзу готовы платить большие деньги, только дай точный прогноз, а он у меня есть. Мои аналитики ценнее любого политика, они от мелочей до крупных государственных изменений могут дать оценку. Генри Киссинджер со своими прогнозами по Союзу – карлик в сравнении с ними.

– Ваше агентство в Цюрихе?

– Хотите получить консультации?

– Если это возможно, я хотел бы послать своего человека.

– Пожалуйста. Цюрих. Юридическая фирма "Европа Гелакси". Присылайте. Я распоряжусь, чтобы вам подготовили данные. Мы ведь не всем даём правду, сами понимаете, не все в ней нуждаются. Работает круглосуточно, в здании страховой компании "Ликкеринг". Скоро отстроимся и переедем. Месяца через два.

– Вы серьёзно окопались.

– Обзавёлся. Слишком огромен риск в бизнесе. Без него нельзя, но лучше его исключить из начальной стадии, чем потом локти кусать.

– Сэр Александр, куда вас подвезти?

– За поворотом высадите. Вот вам номер моего радиотелефона. Позвоните, когда возвратится ваш друг. До свидания.

– У вас разве нет охраны?

– Зачем?

– А опасность?

– Привыкаешь ко всему. И к риску быть убитым тоже. Вам известны средства, кроме подземного бункера, дающие гарантии от нападения?

– Пожалуй, вы правы. До свидания.