Клетка ангела

17

Хлоя

Вечеринка длится до позднего вечера, так что у меня нет возможности пообщаться с Алиной потом. К тому времени, когда Николай несет меня в мою комнату и помогает принять душ и переодеться, я уже настолько пьяна и измотана, что чуть не теряю сознание в его руках.

Только на следующее утро я понимаю, что, вопреки своим опасениям, я не оказалась в постели Николая. Еще раз, он был идеальной нянькой, заботясь обо мне, ничего не требуя взамен. Даже обильное количество алкоголя не подорвало его самообладания, хотя я предполагаю, что тот факт, что я была в более или менее коматозном состоянии, когда он привел меня наверх, помог его решимости.

После той сцены с его сыном я обратился к вину, чтобы справиться со своими неуправляемыми эмоциями, и благодаря этому, обезболивающему, которое я приняла ранее в тот же день, и своему все еще заживающему телу, я была в основном гуманоидным бревном.

К счастью, у меня не так много похмелья, поэтому я успеваю на завтрак вовремя. К моему облегчению — и более чем легкому разочарованию — Николая там нет.

«По телефону с Россией, — поясняет Алина. Как и я, она, кажется, не слишком впечатлена ночными гуляниями, и после завтрака она присоединяется ко мне и Славе на наших уроках игры, даже доходит до того, что преследует своего племянника в игре в пятнашки, несмотря на то, что носит ее. обычная форма маскарадного костюма и высоких каблуков.

«Понятия не имею, как у тебя не отваливаются пальцы на ногах», — говорю я, разглядывая ее туфли на шпильке, и она смеется, объясняя, что настолько привыкла носить такую обувь, что кроссовки ей кажутся странными.

«Русские женщины гордятся тем, что могут терпеть всевозможные неудобства во имя красоты», — с усмешкой говорит она мне. «Это наша многострадальная, мазохистская натура. Так что, хотя леггинсы и тому подобное вторглись в мою родную страну, вам придется снять наши туфли на высоких каблуках с наших холодных мертвых ног».

Я смеюсь и бросаю тему. Мне очень нравится Алина. Сначала ее красота была настолько пугающей, что мне потребовалось некоторое время, чтобы не заметить ее. Теперь, когда у меня есть, я понимаю, что большая часть ее первоначальной сдержанности была формой самозащиты. С такой семьей ей нужен лоснящийся колючий фасад, чтобы скрыть свою уязвимость и травму, от которой она все еще восстанавливается.

В течение следующих нескольких дней мое желание познакомиться с Алиной поближе сбылось, отчасти потому, что Николай делегировал ей большую часть моей заботы. Теперь она помогает мне одеться и принять душ, хотя он по-прежнему меняет повязку на моей руке, когда это необходимо.

Я подозреваю, что это потому, что, когда мне становится лучше, он не доверяет своей сдержанности.

Я не против. Это не только позволяет мне поддерживать некое подобие эмоционального равновесия, когда я его вижу, но и позволяет нам с Алиной установить настоящие взаимопонимания. Моя лодыжка быстро поправляется, а рука, наконец, снята с перевязи, и мы совершаем короткие прогулки возле дома, во время которых она меняет шпильки на стильные ботинки, и проводим много времени со Славой, чей английский прогрессирует молниеносно. скорость.

Думаю, ему помогает слушать, как я разговариваю с Алиной; он начинает усваивать слова и фразы, которым я его не учил.

Единственная ложка дегтя — это отказ Алины говорить о том, что случилось с ее отцом, или вообще рассказывать о своей семье и своем прошлом. Сколько бы я ни копался и не выпытывал, она ничего не раскрывает, а поскольку Николай избегает меня, кроме как во время смены повязок и приема пищи, я так и не приблизилась к получению ответов.

В какой-то степени я тоже не против этого. Как бы мне не хотелось понять, как человек, который так открыто проявляет привязанность к своему сыну, мог совершить ужасное преступление отцеубийства, незнание всех подробностей заставляет меня выбросить это из головы. То же самое касается ситуации с Брансфордом; без каких-либо обновлений, я могу идти часами, даже днями, не задумываясь об опасности, которую представляет мой биологический отец, и о том, что может таить в себе мое будущее.

Эти спокойные, легкие дни кажутся интерлюдией вне времени, передышкой от ужасающей реальности, которой является моя жизнь.

Передышка, которая заканчивается, когда появляется девушка-загадка.