Клятва Грейсона

— Так какая же у нас будет история? Мы случайно познакомились в Напе, влюбились по уши, и, подвергнувшись спонтанному порыву, поженились, мы поступили нелогично, но не потому, что мы легкомысленные, а из-за влюбленности.

Я улыбнулась ему слабой улыбкой.

— Ну, вообще да. Думаю, мы сможем обсудить детали и придумать нашу историю. — Мое сердце внезапно неистово заколотилось. — Так ты согласен? Мы заключаем сделку?

— Если все дела будут обстоять нормально, когда я встречусь и обговорю все с распорядителем, то тогда, да, наша сделка состоится.

Я кивнула и медленно вдохнула.

— Ты не пожалеешь об этом, Грейсон.

— О, да, я просто уверен в этом, Кира. Так или иначе, я не пожалею. Но, как говорится, отчаянные времена…

— Требуют отчаянных мер. И это как раз-таки отчаянные меры.

Он улыбнулся мне, обнажая ряд ровных, белых зубов, но с тем же пренебрежением, что он мне показал ранее. Он не рассматривал меня, как человека, который преподносит ему дар, который дает ему шанс на спасение. Он рассматривал меня как человека, который заставляет его сделать что-то противоречащее его желаниям. Как, если бы я не дала ему выхода, кроме как согласиться.

Ну и хрен с ним. Мне не нужна его гребаная благодарность.

Но я не могла отрицать, что я так же испытывала разочарование, от того, что он так себя вел. Когда я видела его на улице за день до нашего официального знакомства, он казался полностью потерянным, сломленным, но все еще умел сопереживать. Однако, мужчина, что сейчас сидел передо мной абсолютно отличался от того, он был жестким и холодным.

Неужели я его недооценила?

Он как будто прочел мои мысли, его улыбка исчезла с лица так же стремительно, как и появилась.

— Есть парочка вещей, которые нам нужно быстро обсудить.

— Хорошо, — я скрестила ноги. Его глаза проследили за моим движением, и затем он крепко стиснул челюсть и отвел глаза, прежде чем заговорил.

— Так как ты будешь проживать на территории моей собственности и вести бухгалтерские дела, мне кажется, мы должны обсудить природу наших отношений.

— Отношений? Я думала, мы уже все обговорили и решили. Мы собираемся пожениться из-за денег. У нас не будет никаких отношений. Мы будем бизнес партнерами. И ничего больше.

— Хорошо, пока ты ведешь себя разумно, ты можешь вести свою собственную жизнь.

— Именно это я и намерена делать.

— Отлично. Просто, я не хочу, чтобы ты забивала себе голову всякими несбыточными идеями, касаемо нашего соглашения.

Я вскинула брови.

— Несбыточными?

— Ну, да. Романтичными. Ошибочными.

Я стиснула зубы.

— Да, ты, мне кажется, ранее дал понять, что я не в твоем вкусе. Я попытаюсь изо всех сил не поддаться твоему непреодолимому очарованию и не делать, — я сузила глаза, — какие-либо невыносимо неловкие вещи.

— Хорошо.

Я хотела пнуть его. Несмотря на то, что он являлся потенциальным женихом, который поможет получить мне деньги, он был избалован вниманием противоположного пола.

— Что еще? — проговорила я холодно.

Грейсон, который, как я решила, впредь будет носить имя Дракон, внимательно посмотрел на меня. Я даже не пыталась понять, о чем он думает. Вероятно, подводил умозаключение на тему, смогла бы я противостоять его бесконечному очарованию и не влюбиться в него. Он становился все более отвратительным с каждой следующей секундой.

Мерзкая огнедышащая рептилия.

— Ты упомянула о моей судимости? Полагаю, ты уже знаешь, что я совершил?

Это мгновенно остудило ярость, которую я ощущала к нему. Я почувствовала предательский румянец на моих щеках.

— Надеюсь, ты не считаешь меня слишком навязчивой, но, мне показалось, что будет правильно узнать человека, которому я предлагаю сделку такого рода.

Он пожал плечами.

— Отличное деловое решение. Есть ли у тебя какие-либо вопросы по тому, что ты прочла, мы можем двигаться дальше? Я отвечу на твои вопросы сейчас, позже я не собираюсь отвечать на них.

Я не могла утаить удивление, что отразилось на моем лице.

— Я… Все, что я знаю, что за пределами бара в Сан-Франциско завязалась драка, в которой ты принял непосредственное участие, ты ударил парня несколько раз подряд. Он упал, ударился головой и скончался на месте. Это был несчастный случай. Ты не хотел убивать его. Так все было? — я почувствовала себя ужасно смущенной, расстроенной, потому что мне пришлось подвести итог печальной ситуации, о которой он переживал даже по прошествии времени. Ему пришлось отсидеть в тюрьме за непреднамеренное убийство пять лет.

Он долгое время просто молчал, я же про себя гадала, ответит ли он мне на этот вопрос. Наконец, он достаточно просто и открыто ответил.

— Все так и есть. — На некоторое время в душе вспыхнуло чувство жалости к нему.

— Тюрьма была тяжелым испытанием для тебя. — Что-то проскользнуло в его выражении лица, но он безмолвно подавил это чувство до того, как я смогла распознать и понять, что это такое.

— Ты даже не представляешь насколько. — На некоторое время между нами повисла неловкая тишина. Я прикусила губу.

— И теперь ты человек, у которого за плечами уголовное прошлое.

Он подался вперед, его жесткий пристальный взгляд темных глаз на некоторое время задержался на мне, его мужской аромат одурманил мои чувства.

— Да, Кира. Я — уголовник. Я не могу получить заем по кредиту, как тебе уже стало известно. И шансы устроиться на работу практически равны нулю. Множество дверей закрыты для меня. Ты собираешься выйти замуж за уголовника. Почувствуй, как это звучит, дочь Фрэнка Деллэйера выйдет замуж за уголовника.

После его слов я поняла, что он сознательно увеличивает пропасть между нами, чтобы мы держались на расстоянии друг от друга. Это меня устраивало. Но вместо того, чтобы промолчать, я легко ответила ему.

— Знаешь, будет сложно расстроить или разочаровать моего отца сильнее, чем я уже это сделала.

Он буравил меня некоторое время своими темными драконьими глазами, которые словно смотрели сквозь меня.

— Поверю тебе на слово.

Затем он внезапно поднялся, напугав меня своей скоростью движения. Я подпрыгнула на ноги, практически врезаясь в него, в этот момент мы оба сделали шаг навстречу друг другу. Он заставил меня остановиться, опуская свои большие ладони мне на предплечья. Я подняла глаза и в следующий момент наши взгляды встретились. Он казался ошеломленным.

— Мне нужно идти, — он резко развернулся и направился к двери.

— Оу, да, конечно, — проговорила я, следуя за ним. — Только можно мне задать еще один вопрос, он касается временных рамок нашего будущего соглашения, я имею в виду, когда оно вступит в силу?

Я быстро отвернулась от него, подсчитывая в уме сколько я могу еще позволить себе оплачивать этот номер в мотеле, если мне предстояло потратиться на адвоката.

— Я знаю, что ты перво-наперво захочешь встретиться с адвокатом, но все складывается немного не так…

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет денег оставаться тут?

Я выдохнула.

— Нет, есть, но не на продолжительный срок, особенно, если мне придется потратиться на услуги адвоката.

Он стоял напротив двери, потирая большой ладонью свой затылок, наконец, он проговорил.

— Собирай вещи. Ты можешь пойти со мной прямо сейчас. Завтра мы найдем адвоката. Но, Кира, — он развернулся, смотря мне прямо в глаза, — если сказанное адвокатом не устроит нас двоих, мне придется попросить тебя покинуть мою собственность.

Я кивнула.

— Тебе даже не придется просить.

Он кратко кивнул.

— Даю тебе пять минут на сборы.

Есть, сэр Дракон, — я испытала непреодолимое желание ответить ему саркастическим тоном. Но закрыла свой рот на замок и начала быстро собирать вещи.

***

Тридцать минут спустя я выписала чек за номер и выехала из мотеля, следуя на своей машине за черным грузовиком, и спустя некоторое время мы проехали через ворота особняка Грейсона.

Когда я впервые сюда приехала, я была абсолютно ошеломлена красотой виноградника, такое же чувство захватило меня и сейчас. Огромные дубовые деревья, листва которых скрывала наши машины, словно вечные стражи этого места, росли по краю длинной подъездной дорожки, ведущей к дому. Дом Грейсона располагался позади сада с большим, круглым фонтаном, что находился перед ним. Все в образе этого дома выражало изящество и элегантность, но, несмотря на это, дому удалось сохранить частичку тепла и уюта. Плющ поднимался вверх по одной стороне дома, изящно огибая и закручиваясь вокруг кованых балконов, которые располагались под каждым окном верхнего этажа. Акры и акры виноградников простирались на огромное расстояние, придавая захватывающий вид дому и саду, также слева от дома была небольшая роща плодовых деревьев, скорее всего персиковых, а может, абрикосовых.

На первый взгляд, дом напоминает вам пышущий зеленью рай, который только и ждет, чтобы его осмотрели. И только когда вы подходите ближе, то можете заметить, что замечательный фонтан перед домом не работает, плющу требуется рука садовника, а также газону перед домом, потому что трава на нем отросла на приличную высоту. Садовника, скорее всего, сократили, как и другой штат сотрудников. Но вид все равно был прекрасен. Во всем великолепии, это место должно было выглядеть потрясающе. Мой взгляд задержался на холмах вдалеке, которые были покрыты виноградными лозами, мне стало интересно, какой сорт винограда они выращивают. Я бы с огромным удовольствием посмотрела, как этот особняк будет выглядеть в преобразованном виде, не только ради Грейсона, а ради всего великолепия этого места, потому что оно заслуживало достойного обращения. Такое место не должно было прийти к запустению и разрушению. Думаю, бабушка бы обязательно согласилась с моими мыслями. Хотя нет, я бы, наверное, не хотела, чтобы она видела это место, потому что она бы перевернулась в гробу, узнав, что я решила жениться ради денег. Я была отвратительной, я готова была выйти замуж за абсолютно незнакомого человека из-за денег. Да, это была именно я. Чувство безнадежности заполнило мою грудь. Теперь я все знала насчет себя, и это добавило еще каплю к чувству самобичевания.

Грейсон остановил грузовик, прежде чем мы смогли бы сделать круг вокруг красивого фонтана. Я остановилась позади его машины, замечая крохотный домик, который был практически скрыт дубовой листвой. Он назвал это домик садовника, но мне с трудом верится, что его использовали в недавнем времени. Скорее всего, в данный момент, его использовали для хранения садового оборудования. Но, несмотря на все эти недостатки, было в нем что-то загадочное и любопытное. Мне пришлось по душе, что он был скрыт от глаз людей зарослями вьющейся глицинии. Я выбралась из машины, Грейсон тоже. Он направился в мою сторону. На его лице промелькнуло коварное выражение вызова.

Он, что, ожидал, что как только я увижу «дом», который предназначался мне, то передумаю?

Скорее всего, все так и было. Он видел меня точно так же как и многие люди, которые за фасадом избалованной богачки, папиной доченьки, которая привыкла жить на широкую ногу, не видели больше ничего. Им было наплевать на меня настоящую. А теперь и он решил немного поглумиться надо мной. Но какая мне была разница, по большому счету, до того, что он думал обо мне? Через пару месяцев я больше не увижу его, потому что делом по бракоразводному процессу спокойно могли бы заняться адвокаты, и я бы больше даже не вспомнила о нем. В чем я, конечно, очень сомневалась.

Я проследовала за Грейсоном к двери домика, он рукой отодвинул в сторону ярко сиреневые цветы глицинии и открыл дверь без ключа. Я сделала глубокий вдох, втягивая аромат вьющегося растения, и прошла внутрь. Как и предполагала, это было старое, запущенное помещение, используемое для хранения садового оборудования. Там было пыльно, грязно, пахло затхлостью и резким запахом моторного масла. Я пробралась через ворох кружевных паутинок и прошла в спальню, но там только располагалась старая металлическая кровать с покрытыми ржавчиной пружинами.

— Скажу Шарлотте, чтобы она принесла тебе простыни, одеяло и подушку, — раздался голос Грейсона позади меня.

Я резко развернулась и впилась в него взглядом.

В его глазах сверкали искорки веселья?

Конечно же, да. Его уголки губ подрагивали, в попытке сдержать улыбку.

Он, что, полагал, что это забавно?

Ну, ему было невдомек, в каких условия я прожила последний год, потому что они были намного хуже этих. Люди, с которыми я жила, могли лишь только мечтать о таких хоромах.

— А мыться, я так полагаю, мне придется в фонтане? — спросила я, с милой улыбочкой на губах.

— К сожалению, фонтан не работает. Но тут проведена вода. Естественно только холодная, горячей нет. Это же для тебя не проблема?

— Не-е-е-ет, — проговорила я, растягивая слово. — Холодный душ хорошо бодрит! Вообще, я просто обожаю принимать холодный душ.

Чешуйчатый дракон, казалось, предусмотрел и это.

— Держу пари, что тебе понравится, — проговорил он язвительно, прислонившись бедром к дверному проему, все так же тщательно буравя меня своими темными глазами. Очень рада за него, что он нашел себе забаву по душе, издеваясь надо мной. Но я не отступлю. Я готова была спать на полу, если это означало, что я могу вывести Грейсона из себя.

— А есть ли тут кухня? Место, где я могу питаться твоими подачками в виде корок хлеба, что ты кинешь мне, естественно, после того как я отдам тебе часть моего наследства?

— Нет, к сожалению, тебе придется терпеть мое общество. Мы будем есть в большом доме. Я скажу Шарлотте, что мы ждем к ужину еще одного человека, — проговорил он, полностью игнорируя вторую часть моего вопроса. Я запомнила Шарлотту по тому утру, когда впервые пришла в его дом, она была полной, располагающей к себе, седовласой женщиной.

— А ты там будешь?

— Нет. Мне нужно отлучиться по делам.

Неловкая тишина вновь воцарилась между нами.

Ну и ладно.

— Ты скажешь Шарлотте, кто я такая?

— Естественно. Я скажу Шарлотте и ее мужу Уолтеру, кто ты и зачем ты тут. Я знаю их всю жизнь. Они сама осторожность.

Чувство тревоги заполонило мое тело, сердце застучало в стократ быстрее, от того, что его персонал, знал, что наша свадьба была фальшивкой, но я решила довериться его комментарию, что они были «воплощением осторожности». Ну, и плюс ко всему, не было смысла играть вымышленную любовь, когда до вчерашнего утра, меня даже не существовало в его жизни.

Я бы хотела, чтобы я могла это все провернуть сама, но я не могла. Мне нужен был он.

— Понятно. Хорошо.

Я снова обвела взглядом пространство домика, оценивая место, в котором мне предстояло жить.

— Ну, что могу сказать, есть и плюсы, и минусы.

Он нахмурил брови, сдержанно кивнул и затем развернулся ко мне спиной, намереваясь удалиться.

— Ужин в семь тридцать.

Это значило, что он будет менее чем через час. Что означало, что мне предстояло приступать к уборке, чем раньше, тем лучше.

Грейсон вернулся через пару минут с моим чемоданом в руке. Когда он поставил его на пол и приготовился уходить, он внезапно остановился, и мне показалось, что он хотел отпустить шутку по поводу этого места, но лишь едко и холодно бросил мне.

— Кстати, я против использования любых наркотических средств на территории моей собственности. Если ты решишь пронести их сюда, то наша сделка будет расторгнута в ту же минуту.

Я фыркнула в ответ на его слова, пытаясь как можно быстрее придумать язвительный ответ, но перед тем, как я успела что-либо проговорить, он развернулся и вышел за дверь, закрывая ее за собой. Мгновение спустя, до меня донесся рев его грузовика и шелест шин. Ну, естественно, он прочел о том «происшествии», которое произошло год назад.

Было слишком поздно, чтобы что-то ответить ему на его слова. Я нагнулась и подобрала с пола пустую жестяную банку из-под содовой, но в ту же секунду отбросила ее подальше к двери. Там была гребаная отвратительная змея.

Как он посмел обращаться со мной подобным образом, когда я ему предложила самое щедрое предложение в его чешуйчатой жизни?

Его высокомерие не имело границ. Он еще и осуждал меня за то, что я была испорченной девчонкой. А, нет, по его словам, я была испорченной наркозависимой девчонкой. Но я прекрасно понимала, что скрывалось за показной бравадой моей ярости, там прибывало неоспоримое чувство стыда и печали.

Стоит ли это все того? Боже, надеюсь, что все окупится. Когда-нибудь.

Глава 4

Грейсон

Она осталась там, как будто и правда собралась жить в крошечном, грязном сарае. Я ухмыляюсь самому себе, гадая, сколько же ей понадобится времени, чтобы прибежать в главный дом, ставя меня перед фактом, что нет ни единого гребанного шанса, что она останется там.

Может пятнадцать минут? Самый максимум она скажет об этом во время ужина.

Как бы там ни было, я должен был оказать ей толику уважения. Думал, что она мне не подыграет. Я ожидал, что она взорвется, как маленькая петарда, выплескивая свой гнев на меня, топая ножкой и задыхаясь от ярости. У маленькой ведьмы было немного больше силы воли, чем я предполагал ранее. И я не получал уже, наверное, лет сто такого удовольствия, подшучивая над кем-нибудь. Я чуть не рассмеялся. Даже не подозревал, насколько чувство веселья и радости ощущается чужеродно, пока не появилось необычное ощущение в горле.

Я быстро ополоснулся, переоделся в чистую одежду и спустился вниз, чтобы рассказать Шарлотте, что у нас будут гости к ужину. Когда я вошел на кухню, то был покорен тонким ароматом ее бефстроганова.

— Отличный вечер, тебе так не кажется? — проговорила Шарлотта и посмотрела в мою сторону, улыбаясь.

Я быстро достал пиво из холодильника, провернул крышку, опустошая за один раз почти добрую половину бутылки, прежде чем пробормотал, что полностью согласен с ней.

— Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Она прекратила на мгновение помешивать соус на плите и пристально посмотрела на меня.

— Твои слова не предвещают ничего хорошего.

Я покачал головой, делая еще один большой глоток прохладного пива.

— Для меня, скорее всего, да, а для тебя точно нет.

— Ты же прекрасно знаешь, что плохо для тебя, плохо и для меня, Грей, — проворковала она с нежностью в голосе. Маленький кусочек моего сердца, который все еще ощущался живым, затрепетал, наполняясь чувством грусти.

— Я знаю, Шарлотта.

— Ну, так, что это? Не томи, просто выкладывай.

— Я собираюсь жениться. Скорее всего.

Ложка, что она держала в ладони, с грохотом упала на плиту, Шарлотта испуганно прикрыла рот ладонями.

— Девушка забеременела от тебя, да? О, Грей!

Я подавился глотком пива.

— Нет, Боже, нет.

— Тогда зачем? Как? Кто она? — протараторила Шарлотта.

Я поведал Шарлотте краткий рассказ, ту версию, что представила Кира в моем кабинете. Даже после целого дня размышлений над этим, все равно фиктивный брак ради денег казался мне безумной идеей. Бредом сумасшедшего.

— Окончательно еще ничего не решено. Но она будет у нас на ужине, поэтому я хотел, чтобы ты была в курсе дела. Ну, а если говорить начистоту, то она поживет у нас некоторое время.

Выражение лица Шарлотты исказилось неодобрением. Ей абсолютно точно не нравилась эта идея.

— Жениться из-за денег, Грей, серьезно? У этой девушки, что, напрочь отсутствуют моральные принципы? Ты заслуживать большего. Ты заслуживаешь... — но она не успела закончить свою мысль, так как я прервал ее.

— Это все временно, ладно? Если все пойдет так, как сказала Кира, это будет необходимым подспорьем винограднику. И, если честно, то это моя последняя надежда на спасение. — Я крепко сжал челюсть, не желая ругаться с Шарлоттой. — Ты же прекрасно знаешь мою ситуацию!

— Да, но... как это временно? Брак не может быть чем-то временным. К тому же, брак — это отнюдь не деловая сделка, не контракты и переговоры. Брак нечто неприкосновенное — это священный союз двух сердец, священная клятва, которая приносится друг другу, чтобы любить вечно.

Я сердито фыркнул в ответ на ее слова. Шарлотте прекрасно было известно о том, как я пренебрежительно отношусь к святости брака и всем этим клятвам, особенно после того, как мне удалось понаблюдать с первых рядов за отстраненным отношением моего отца и «семейным счастьем» моей мачехи.

— Многие семьи совершенно не походят на вашу с Уолтером. Взять хотя бы, например, Хоторна Форда и Джессику.

Нежность смягчила выражение лица Шарлотты, когда она подошла ближе ко мне. У нее заняло примерно минуту, чтобы подобрать правильные слова.

— Грей, мне прекрасно известно, что после того, как ты вернулся домой, многое изменилось и тебе было тяжело с этим свыкнуться. Я знаю, что ты винишь себя в произошедшем... И ты тоже очень изменился, Грей. Ты никогда не улыбаешься, ты всегда погружен в работу, будто она поможет тебе убежать от всего, но, мой мальчик, от себя не убежишь. Ты полностью закрылся от всех. Но ведь это не поможет отыскать тебе ответы на все вопросы. Я не могу позволить тебе сделать это.

Я поставил пустую бутылку из-под пива на стол. Стекло пронзительно звякнуло о мраморную столешницу. Злость и бессилие заполнили мою грудь. Мне вряд ли были нужны слова Шарлотты, чтобы понять в кого я превратился. В кого заставила меня превратиться жизнь под давлением множества обстоятельств. Мне не нужны были лишние нравоучения, потому что я и так был вынужден терпеть самого себя каждую секунду, что я дышал и жил.

— Ты моя домработница, а не мать. И я не собираюсь обсуждать с тобой такие вопросы. Готовь еще одну тарелку.

Во взгляде Шарлотты промелькнула боль, но она попыталась спрятать ее поглубже, сжимая губы в тонкую линию, она развернулась к плите и что-то пробормотала, я не желал даже прислушиваться к ее болтовне. Шарлота была настолько мягкой и добродушной, насколько ее муж — решительным и жестким.

— Ты, конечно же, останешься на ужин, — проговорила Шарлотта, не поворачиваясь ко мне, когда я почти уже покинул пределы кухни, — чтобы представить нас твоей будущей жене.

Я замер, от слова «жена» по спине пробежал холодок. Мне больше нравилось определение «деловой партнер», когда дело касалось Киры. Было понятно без слов, что Шарлотта пыталась таким образом запугать меня, дать мне понять, что именно я собрался сделать. Я не планировал оставаться на ужин, но все-таки промямлил:

— Ну естественно. — Мне придется сделать хотя бы это, чтобы хоть немного успокоить Шарлотту.

Закрывшись в кабинете и открыв официальный сайт долины Напа, я узнал, что у нас не было обязательного двадцатичетырехчасового лимита после получения свидетельства о заключении брака, в Напе можно было сразу проводить церемонию бракосочетания. Нам нужно было просто договориться о времени проведения церемонии и прийти со свидетелями, или же просто воспользоваться услугами тех, кого бы нам предложили. Надеюсь, Кира не станет тянуть с тем, чтобы встретиться с распорядителем завещания. Чем раньше мы зарегистрируем этот фиктивный брак, тем раньше мы сможем подать на развод и избавиться от гнетущего общества друг друга.

Я стал просматривать почту, откладывая в сторону счета. В первый раз за месяц я позволил себе немного расслабиться, когда смотрел на приличную кипу счетов.

Если это сработает... Если это сработает, то я смогу расплатиться по всем счетам одновременно.

Не позволяю думать себе о мелочах, которые могут омрачить радостные мечты. Я замер, когда посмотрел на письмо, которое было адресовано лично мне, я сразу же узнал женский почерк. Мою грудь сдавило на некоторое время, прежде чем я принудил себя ожесточиться. Любопытство пронзило мое сознание, но я усилием воли отбросил письмо в сторону. Она не сказала бы ничего, что могло хоть как-то изменить произошедшее. Мне на хрен не сдались ее жалостливые слова и извинения.

— Черт бы тебя побрал, Ванесса. — Прошептал я, располагая локти на столе и закрывая лицо ладонями на некоторое время.

Теперь я реально хотел выбраться отсюда как можно скорее и немного сбросить пар. Вместо этого мне нужно было ужинать с незнакомкой, которая в ближайшем будущем может стать моей женой. Шарлотта была абсолютно права. Это была ужасная идея. Смехотворная. Независимо от причины, по которой я позволял войти женщинам в свою жизнь, у них всегда был способ разрушить ее до основания. И истина была в том, что Кира была самой наихудшей из всех. Потому что, как ни крути, она была постоянным напоминанием того, как низко я пал. Постоянным напоминанием того, насколько я был ничтожным. Я был готов жениться на незнакомке ради денег. Если бы я мог отыскать в этом забавный момент, то это было мое жалкое затруднительное положение. Я рассмеялся из-за того, что обдумывал это.

Пару минут спустя я услышал, как позвонили во входную дверь. Я закончил с тем, что делал до этого, потому что прекрасно знал, что Уолтер ответит на эти письма в своей обычной холодной, отстраненной манере.

Если кто и привык иметь дело с толпой слуг, то это рыжеволосая ведьма. Она, скорее всего, была избалована вниманием толпы слуг, которые исполняли ее прихоти и любые желания.

Когда я, наконец, пришел на кухню, зеленоглазая уже сидела за массивным, деревенским столом, перед ней стоял бокал, наполненный красным вином. Она была одета просто: в джинсы и кофточку с длинным рукавом насыщенного зеленого оттенка. Ее волосы было зачесаны назад, как и утром. Утро было совсем недавно. А мне показалось, что прошла целая вечность.

Шарлотта двигалась по кухне, игнорируя ее. Она бросила мне, не смотря в мою сторону:

— Не успела убраться в главной столовой сегодня, потому что я не была заблаговременно предупреждена о том, что у нас ожидаются гости. — Она посмотрела презрительно в сторону Киры. — Надеюсь, Вы не будете возражать, что ужинать придется на кухне, сэр. — Она сделала упор на слове «сэр», пытаясь заставить меня почувствовать себя виноватым за то, что я сказал, о том, что она не больше, чем домработница.

— Ты же знаешь, мне все равно не очень нравится обедать в главной столовой, Шарлотта. Все нормально.

Я уселся за стол, посылая сдержанный кивок в знак приветствия и делая глоток воды.

— Ты не пьешь вино? — поинтересовалась она.

— Только иногда.

— Это необычно для человека, который управляет винодельней.

— Может и так.

Она продолжала буравить меня взглядом, но когда я отвернулся, она обвела взглядом пространство кухни.

— Кухня очень красивая, — проговорила она мягко.

Прежде чем я смог ответить ей, Шарлотта поставила перед Кирой тарелку с едой, громче, чем следовало бы, поэтому капелька соуса выплеснулась на стол. Затем Шарлотта поставила таким же образом и передо мной тарелку и быстро ретировалась. Без каких-либо разговоров я принялся за еду. Шарлотта продолжала сновать по кухне туда-сюда, полностью игнорируя нас двоих. Кроме громкого стука тарелок, который был чуть ранее, между нами воцарилась неловкая тишина.

… И продолжалась... и продолжалась…

Часы на стене громко тикали в повисшей тишине, к их тиканью прибавились другие звуки: звуки мятья посуды, пока Шарлота сердито мыла чашки. Я заметил краем глаза, как Кира немного неуклюже подвинулась на стуле, на ее щеках был румянец. Затем она столкнулась со мной взглядом.

— Ты когда-нибудь бывал в Африке? — внезапно поинтересовалась она.

В Африке?

Я только открыл рот, чтобы ответить ей, но она перебила меня и начала говорить первой. Очевидно, вопрос был риторическим.

— Главным образом в Кении. У них есть замечательный приветственный обычай. Воины племени, которые одеты в самые яркие костюмы, делают то, что называется у них приветственный танец, сопровождающийся прыжками. Они окружают гостя и начинают выполнять прыжки, при этом они стараются прыгнуть как можно выше, что символизирует собой силу и храбрость их племени. Это поистине потрясающе! Некоторые из них могут подпрыгивать достаточно высоко.

Рыжая прядка выбилась из ее прически, но она даже не обратила на это внимание, она наколола на вилку большой кусок бефстроганов, прежде чем продолжила тараторить дальше.

— Я просто подумала, что вы могли бы посоревноваться с этим племенем у кого более радушные традиции встречи гостей. Это мило. Я даже не могу выразить словами насколько вы меня заставили чувствовать себя уютно в вашем доме, но, все же, в Кении еще бы предложили коктейль из молока смешанного с кровью, что прибавляет им пару дополнительных очков. Но все же...

Я положил вилку на стол.

— Ты закончила?

Дерзкие искорки загорелись в ее взгляде, когда она вперилась в меня взглядом.

— Не совсем. А в чем проблема? — укол неведомого мне ранее чувства прошиб мой позвоночник, когда ее насыщенно зеленые глаза вспыхнули с негодованием. Но она подавила в себе чувство гнева, как можно более расслаблено отпила вино из бокала и вернулась к поглощению своего ужина. Я перевел ошарашенный взгляд на Шарлотту и могу поклясться, что уголки ее губ дернулись, стремясь изо всех сил приподняться в улыбку. Шарлотта все же смогла подавить приступ веселья.

Я стиснул челюсть на саркастический ответ Киры, и мне пришлось признать, что мы были ужасно грубы по отношению к ней. Просто я был в отвратительном настроении. Но ведь она не сделала ничего плохого. Просто она мне не нравилась, нет, не так… Мне не нравился такой тип девушек, меня бесило все, от ее присутствия в доме, до того факта, что она живое напоминание моих многочисленных неудач. Но это не означало, что я мог вести себя по-хамски с ней. Ведь она предоставила мне выход из безвыходной ситуации. Я вел себя таким образом, будто это я делаю ей одолжение, не взирая на кругленькую сумму, которой она готова была поделиться. Но я и не буду притворяться, что мне не по душе вся эта глупая затея со сделкой, и то, что она является моим деловым партнером. Мы оба жертвовали и поступались нашими принципами. Она готова была разделить со мной половину суммы по наследству, но за это она будет надоедать и нервировать меня в течение следующих пары месяцев, а может и весь будущий год, не говоря уже о том, что мне придется видеть ее имя на налоговой декларации до конца моих дней... Но нам просто было необходимо стать более уважительными в сфере нашего делового сотрудничества. Она была права во всем до настоящего момента. И даже моя забавная шутка, которую я провернул чуть раньше с домиком садовника, была неуважением к ней. А может и откровенной издевкой. Кстати, а она ведь так и не отказалась от того домика.

— Нам следует обсудить…

— Что ты потомок огнедышащего дракона? Мне кажется, я уже это отлично поняла.

Шарлотта фыркнула, но замаскировала этот звук под грохот кастрюли.

— Послушай, Кира...

— Нет, ты послушай, Грейсон. — Немного больше прядей выбились из ее прически, когда она ударила своим маленьким кулачком по столу, ее колдовские глаза снова вспыхнули яркой вспышкой, мгновенно воспламеняя мою кровь до состояния лавы, к моему сожалению. — Я делаю тебе безумно щедрое предложение. Если наша сделка вступит в силу, я не собираюсь терпеть такое отношение. И я могу абсолютно точно тебя заверить, что с твоей записью в личном деле, ты не получишь предложение лучше моего. Продолжишь обращаться со мной свысока, и я уеду, забрав наследство с собой.

Стремительный поток ярости пронесся через мою кровь, и теперь я стукнул кулаком по столу. Я был удовлетворен результатом, когда она слегка подпрыгнула от испуга.

— Если наша сделка вступит в законную силу, я не позволю тебе обращаться со мной с этой жалостью. И запомни, не одна ты жертвуешь чем-то, — выдавил я. — Ты, что, думаешь, я просто бегу и падаю жениться на тебе или на ком-то еще?

— Нет, ну, что ты, я считала, что ты просто создан для брака как цепной пес. Вообще, не похоже, что ты знаешь, что делать со мной.

Даже с приличного расстояния, что нас разделяло с Шарлоттой, я услышал, как она кашлянула, скрывая смешок.

Я сузил глаза настолько, что они напоминали маленькие щелки.

— Точно. Ты, что, считаешь, что я стал бы делать это все, если бы ты не была моей последней надеждой? Если хочешь, можешь потом мне бросить деньги в лицо, но не веди себя как сука, потому что ты тоже безумно нуждаешься во мне! И не надо сейчас выделываться, как будто я тоже не твоя лучшая возможность получить деньги. Ты сама мне это сказала! И для того человека, кто пришел ко мне буквально умоляя, ползая на коленях, тебе не мешало бы проявить побольше уважения.

На ее щеках словно распустились огненные цветы, так резко запылал там румянец.

— Я буквально ползала на коленях? — прошипела она. — Умоляла тебя? — огненные волосы выбились из ее прически и тяжелыми волнами рассыпались по ее плечам, обрамляя ее прекрасное лицо, я и не подозревал, что они настолько длинные, мне показалось, что они доходили до середины спины. Я втянул в себя воздух.

Она медленно поднялась, я сделал тоже самое. Мы впились друг в друга взглядом через пространство разделяющего нас кухонного стола. Воздух вокруг нас потрескивал чем-то не вполне понятным мне, температура в комнате накалилась настолько, что мне казалось, напоминала кипящее масло. И как бы необычно это было признавать, но та температура, которая держала напряжение между нами, впитывалась в мою кровь, насыщая ее мощными ощущениями, я чувствовал себя так, будто только что станцевал приветственный африканский танец, про который ранее рассказывала Кира. Все это делало меня живым.

— Я была просто ненормальной, что решила обратиться к тебе и прийти сюда, — взмахнула она рукой, — это все просто бред. Это не сработает. Нам следует разойтись. Я еще смогу найти кого-нибудь себе для фиктивного брака в мужья. Я даже не знаю, почему я выбрала тебя. Думаю, что с тобой просто невозможно поладить.

— Согласен. Это просто смехотворно. И тоже считаю, что с тобой невозможно поладить!

— Ну и отлично. Все кончено, — прошипела она.

— Ну и отлично! — издал я сердитый рык. Мы уставились друг на друга, в наших взглядах танцевали огненные искры.

И какого хрена мне это все так нравилось?

После пары моментов, которые привнесли напряжение и накал в мои чувства, я заставил себя восстановить дыхание, затем приподнял бровь, смотря на нее. — И в следующий раз, когда ты будешь предлагать другому мужчине жениться на тебе, пожалуйста, запомни, что мужчины любят более покладистых женщин. Мужчины ценят послушание.

В ее взгляде вспыхнуло еще большее пламя неповиновения и снова мощное ощущение пронзило и отдалось в моем позвоночнике.

— Шарлотта, — внезапно пропела она сладеньким голоском. — У Вас есть ручка и лист бумаги?

— Оу, конечно же, — пролепетала Шарлотта, хватая ручку и листок бумаги из выдвижного ящика для хозяйственных принадлежностей, затем практически бросилась к Кире, как будто она была готова исполнять ее пожелания и приказы.

Я пристально наблюдал за Кирой, ожидая, что же будет дальше.

Кира вежливо улыбнулась Шарлотте и сняла аккуратно колпачок с ручки, неспешно надевая его на противоположный конец ручки, затем она подняла блокнот и ручку, которую держала в непосредственной близости от листа.

— Так ну-ка напомни, что ты там говорил? Я желаю убедиться, что не пропущу ни единого слова из твоего мудрого совета, — проговорила язвительно она, специально растягивая слово «единого». — Какое там было слово? Покладистая, вроде? Ты не подскажешь, как оно пишется через «о» или все же через «а»? Всегда забывала, как его правильно писать.

Я рассматривал ее сквозь опущенные ресницы, еле сдерживая желание рассмеяться над ее ироничным замечанием.

— Оу, знаешь, Кира, я бы на твоем месте не волновался так о правописании этого слова, а лучше бы уделил время, чтобы вникнуть в само понятие.

— Хм-м, — промурлыкала она сладко. — Как ты сказал — послушание?

— Да, именно.

— Послушание — да. — Она поставила большую галочку напротив этого слова. — Еще что-то?

— Твой острый язычок определенно будет нежелательной помехой для будущих мужей.

Она сделала вид, будто сосредоточенно записывает.

— Так, острый язычок — нет. — Она поставила рядом жирный крестик. — Есть что- то еще?

Мы словно держали друг друга на прицеле, прожигая друг друга взглядами в течение нескольких напряженных мгновений. Ее выражение лица изображало поддельный повышенный интерес, а на моих губах растянулась беззлобная усмешка. Но правда была в том, что я понятия не имел, были ли какие-нибудь юридические аспекты, которые предполагались в фиктивном браке как допустимые. Но разговор о том, что мы должны были разорвать соглашение, которое еще даже не вступило в законную силу, пронзило мое тело острыми шипами разочарования. Мне была ненавистна идея того, что маленькая говорливая ведьмочка, которая стояла передо мной, имела больше власти над сложившейся ситуацией чем я... но, в то же время, эта идея дала мне надежду за столь долгое время. И я даже не задумывался, насколько сладко ощущалась эта надежда, пока не наступил этот момент. Я разорвал нашу напряженную игру в гляделки, отводя в сторону глаза... Но она была первой, кто сделал первый шаг навстречу, обращаясь ко мне, опуская на стол ручку и блокнот.

— Послушай, эта ситуация, скажем так, по меньшей мере, необычная. — Она замолчала, и я вновь поднял взгляд и посмотрел ей в глаза. Искорка противостояния померкла в ее глазах, как будто идея разрушить нашу договоренность не было именно тем, что она хотела по-настоящему. — Я набрала распорядителя завещания, перед тем как прийти сюда. Он сказал, что сможет встретиться с нами завтра во второй половине дня. Может мы все-таки сможем найти способ существовать мирно, пока он не прояснит некоторые моменты и не подтвердит, что все именно так, как я говорю. Ну и тогда, мы сможем исходить из результата встречи, принимая какие-либо решения.

— Я согласен с этим.

Она сделала глубокий вдох.

— Тогда, хорошо. — Зеленоглазая ведьмочка протянула руку, приподнимая тонкую ниточку изогнутой брови. — Мир?

Я посмотрел на ее руку и в ответ протянул свою.

— Мир. Подойди сюда, ко мне, и мы сможем пожать друг другу руки.

— Нет, подойти ты! — бросила она мне вызов.

Улыбка медленно растянулась на моих губах.

— Встретимся посредине.

Она сузила глаза, но все-таки кивнула, отходя от своего стула. Я отошел от моего, и мы встретились ровно посредине стола. Я взял ее руку и легонько пожал ее, пока мы пристально изучали друг друга. Затем, на ее губах растянулась улыбка, и она пожала мою в ответ. Когда Шарлотта подошла к Кире, чтобы наполнить ее бокал вином, она уже не смотрела на Киру с презрением, она смотрела на нее с осторожным любопытством. Мне стало ужасно интересно, что такого сделала Кира, чем заслужила расположение Шарлотты. Женщины загадка для меня. Кира одарила Шарлотту небольшой, но милой улыбочкой, поблагодарив за вкусный ужин.

— Хочешь посмотреть остальную часть дома? — проговорил я, пытаясь восстановить хрупкий мир.

Кира выглядела удивленной, но все-таки кивнула в ответ. Мы поднялись из-за стола, Кира поблагодарила Шарлотту за ужин. Шарлотта улыбнулась ей открытой улыбкой, но мне не светила ее улыбка за сказанное мной ранее.

Я отвел Киру обратно в главный холл, откуда мы и начали.

— Мой отец построил этот особняк, взяв за основу дизайн французского замка.

Кира кивнула мне, когда мы прошли в главную гостиную.

— Да, и правда. Есть что-то такое в доме, от чего он напоминает мне королевские замки, как в сказках, только этот немного меньшего размера.

Она восторженно ахнула, когда увидела огромное окно, которое выходило на заднюю часть дома. Бассейн находился сразу же за окном, к которому вели множество ступеней, и площадь из природного камня. Когда она подняла голову, то буквально прилипла взглядом к лабиринту «живая изгородь». Она резко крутанулась, и уперлась своим восторженным взглядом в меня.

— Это же лабиринт! — издала она писк. — Он просто огромный!

Я стиснул челюсть, как делал каждый раз, когда смотрел на этот ненавистный лабиринт.

— Он полностью запущен. Если бы у меня были лишние деньги, то я с превеликим удовольствием уничтожил бы его, когда вернулся обратно домой.

— Что? Почему?! — задыхаясь, проговорила она. — Он потрясает воображение. Можно мне иногда заходить ту...

— Нет! — я немного понизил и смягчил голос. — Нет. Входить туда не надо. Это не безопасно.

Она не знала, почему я ненавидел его так сильно, и ей никогда не предстояло узнать почему, но я сказал чистую правду, он был слишком заросшим.

Она изучала меня своими яркими пронзительными глазами. Я ощущал, как она пристально разглядывала часть моего лица. Когда я посмотрел на нее, она приподняла одну бровь.

— Я так полагаю, там находится твое логово? — проговорила она с милой улыбочкой на губах. — Ты там скрываешься от всех?

Я сузил глаза, в попытке устрашить ее своим уничижительным взглядом, но в то же время прекрасно понимал, что она шутит, и волей-неволей улыбка растянулась на моих губах. Я легко рассмеялся.

— Возможно и так. — Я приподнял одну бровь. — Но если говорить серьезно, то просто держись от лабиринта подальше.

После короткой паузы, Кира отвела взгляд и пожала плечами.

— Хорошо, это же твой дом.

Я водил ее из комнаты в комнату, показывая ей все, и пристально наблюдал за ее реакцией. Когда-то этот дом можно было считать образцово-показательным, все в нем было идеально, но сейчас признаки его запущенности были повсюду. Несмотря на скудную обстановку в данный момент, Шарлотта была единственной, кому удавалось поддерживать дом в первоначальном виде. Когда я сказал об этом Кире, она посмотрела на меня сосредоточенно.

— Ты жил в достатке.

Я прекрасно понимал, что она бы не осмелилась сказать мне, что до этого я вел себя напыщенно, упрекая ее, что она жила в достатке.

— Жить в достатке, это не только быть обеспеченным материальными благами, Кира. Да, я жил в шикарном доме, в котором было множество прислуги, но я тебя могу заверить, что меня никогда не касался этот достаток. По сути, у меня никогда не было родителей.

Она склонила свою голову, растерянность заполнила ее взгляд.

— Что ты имеешь в виду, Грейсон?

Я покачал головой.

— Подробности моей жизни не имеют значения. Достаточно будет отметить, что я привык очень усердно трудиться, и ни цента из тех денег, что ты дашь мне, я не потрачу впустую. Если сказать по правде, то я считаю, что ты даешь мне заем. И когда виноградник вновь заработает и будет приносить прибыль, я все тебе верну.

Она сохраняла молчание некоторое время. Наконец, она просто кивнула.

— Нам не нужно это оформлять на бумаге, Грейсон, но тебе следовало бы... — она внезапно вскинула руку вверх, указывая на портрет.

Когда мы прошли чуть дальше до того места, на которое указывала Кира, она остановилась около портрета моего отца и мачехи.

— Они оба умерли? — она спросила очень осторожно, с опаской поглядывая на меня.

Я покачал головой.

— Только отец. Мачеха живет в Сан-Франциско.

Она неспешно развернулась ко мне.

— Она, что, совершенно не заинтересована в том, чтобы помогать тебе с виноградником? Или, может, у нее нет достаточного количества ден...

— Она достаточно обеспеченная женщина. Мой отец оставил виноградник мне. Я не собираюсь выпрашивать у нее деньги, которые ей оставил мой отец. У нас никогда не ладились отношения и никогда не наладятся.

Внезапно в сознании всплыло воспоминание, когда мне было двенадцать, она сказала мне: «Почему я должна с тобой возиться, когда даже твоя мать не стала заморачиваться насчет этого?» В моей памяти до сих пор отдавались ее пропитанные равнодушным холодом слова.

— Уж лучше я женюсь на незнакомке, чем буду просить у мачехи деньги в займы. — Я улыбнулся ей кривой улыбкой, но она не ответила мне ответной улыбкой. — Ну, и, как бы то ни было, клятву, что я дал, должен исполнить я.

Она посмотрела на меня серьезно, склоняя голову немного набок.

— Я прекрасно понимаю цену клятвам, Грейсон. Я дала себе одну. Поклялась больше никогда, даже если буду на грани отчаяния, не зависеть от моего отца.

Она развернулась обратно к портрету и смотрела на него еще какое-то время.

— Ты должно быть похож на свою мать, — проговорила она, очевидно замечая незначительное сходство с моим отцом.

— Да, к сожалению, — кратко ответил я. Она посмотрела на меня, но ничего не ответила на мой едкий комментарий. Даже не знаю, почему я так сказал. Мне не хотелось, чтобы она расспрашивала меня о моей жизни.

Затем она вновь вернулась к разглядываю семейных фотографий. Пока она внимательно разглядывала фото, у меня появилась возможность рассмотреть ее профиль: прямой, небольшой нос, нежную линию челюсти, густые, изогнутые на концах ресницы, шелковистые волосы, что струились по ее спине и обрамляли ее лицо.

— У тебя есть брат, — сказала она утвердительно, смотря на фотографию, где были мы с Шейном.

— Да.

— Он живет где-то поблизости?

— Нет, он живет в Сан-Диего.

— Вы с ним близки?

— Я не разговаривал с моим братом уже на протяжении пяти лет.

Она развернулась ко мне.

— Оу, прости.

— Не стоит, — проговорил я ничего не выражающим голосом, пока уводил ее подальше от фотографий, чтобы она больше не задавала свои навязчивые вопросы. Я уже и так чувствовал себя не в своей тарелке из-за этой гребанной экскурсии по дому. И, черт возьми, я не мог винить ее, потому что это была целиком и полностью моя идея.

— Ну, что ж, я оставлю тебя с Шарлоттой. Она поможет тебе заселиться. А мне нужно идти, — проговорил я пренебрежительно, когда мы спустились вниз.

Она растерянно посмотрела на меня на мгновение.

— Да, хорошо, спасибо за все. Хорошей ночи.

Я кратко кивнул и направился в сторону двери, когда внезапно услышал, что она насвистывает знакомую мелодию. Я сузил глаза, разворачиваясь, и опять подошел к ней.

— Ты, что, насвистываешь «Паф, волшебный дракон»? ( прим.: речь идет о детской песне «Пафф, волшебный дракон». В песне рассказывается про непоседливого дракона, который жил в стране Хона Ли).

Она моргнула, распахнув невинно глаза.

Точно, это именно та песня.

— Ой, а что эта песня так называется? Никогда не знала ее названия и про кого эта песня, я даже не представляла, кто там жил в стране под названием Хона Ли. Спасибо, что просветил.

Она пожала плечами.

Я сердито смотрел на нее несколько долгих минут. Она же в ответ впилась в меня взглядом и дерзко вздернула подбородок, не желая уступать. Напряжение звенело в воздухе, чувство досады обожгло мою кожу. Когда я покончил с ее маленьким представлением, то развернулся и направился к двери, оставляя стоять ее в холле одну.

Глава 5

Кира

Боже, этот Дракон ведет себя то холодно, то обдает меня пламенем.

Я же больше предпочитала пламя, которым он меня обдавал, чем ледяную стену, которую он выстраивал, когда заканчивал разговор, или считал, что тот закончен, или же когда он смотрел на меня с пренебрежением. Не знаю, почему мне кажется, что холодная отстраненность — это нечто наигранное, но я уверена в этом. Где-то глубоко внутри, он был драконом, еле сдерживающим пламя, которое желало вырваться, а также страсть. Я вздрогнула всем телом. Никогда не думала о Грейсоне так, потому что боялась, что меня сожгут изнутри такие мысли. Он же мне ясно все сказал. Я не в его вкусе.

Я сделала глубокий вдох, скользнула взглядом по вырезанной надписи на камне, который был расположен чуть выше входной двери: «Истина в вине». Чтобы прочитать, мне пришлось посмотреть наверх. Затем я проследовала на кухню, где нашла Шарлотту, которая вытирала стойки. Она взглянула на меня и улыбнулась, это приветствие было намного радушнее, чем ранее.

— Ты не хотела бы выпить кофе?

— Да, конечно, — проговорила я, улыбаясь, — но если Вы присоединитесь ко мне.

Шарлотта замялась, но все же кивнула. Я присела на высокий барный стул, который стоял у стойки, пока она разливала ароматный кофе по двум чашкам, добавляя в него сливки и сахар, затем поставила перед нами форму, в которой находился пирог и тарелки с вилками. Затем опустилась на стул, ставя перед собой чашку.

— Грейсон уехал, — проговорила я, делая глоток.

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Да, я слышала. Будешь пирог с соленой карамелью? — спросила она, отрезая мне увесистый кусок и укладывая его на тарелку.

— О, э, хорошо. — Я засомневалась, когда она поставила тарелку передо мной, аппетитный аромат карамели и сладкого крема поддразнивал мой нос. — Я знаю, что происходящее кажется Вам... — я замялась, в безрезультатной попытке подобрать слова, кроме тех, что крутились на моем языке, а именно: смехотворным, неразумным, чудовищным.

Безнравственным.

— Необычным, — наконец, я подобрала более или менее подходящее слово, говоря его Шарлотте.

— Да, так и есть, — проговорила она, отламывая кусочек пирога вилкой. Но, не смотря на ее слова, она улыбнулась. — Я желала для Грея большего. Не хочу задеть тебя. Ты мне кажешься девушкой, которая за словом в карман не полезет. Я только… Я надеялась, что Грей женится по любви.

— Ну, конечно. — Я не смогла ничего поделать и жутко покраснела. Ведь я тоже надеялась когда-нибудь в будущем выйти замуж по любви. — Вы о нем очень заботитесь.

Я положила в рот кусочек пирога, смесь соленых и сладких ноток почувствовалась на моем языке. Я приложила все усилия, чтобы не закатить глаза от удовольствия.

Она кивнула.

— Я работаю здесь еще с того момента, когда Грея оставили... — казалось, она вовремя опомнилась и поправила сказанное, — с того момента, как Грей появился на свет.

Я хотела полюбопытствовать, что означает ее «оставили», но я не стала лезть не в свое дело. Тем более, это был первый раз, когда мы разговаривали, кто знает, может, чуть позже я все спрошу. Не хочу показаться слишком назойливой.

— Но, естественно, — продолжила она, — я прекрасно понимаю, почему Грейсону пришлось по вкусу твое предложение. Он, — Шарлотта покачала головой, печаль исказила ее выражение лица, — ни перед чем не остановится, чтобы возродить виноградник.

— Это семейное наследие, — ответила я. — Не могу винить его.

Она кивнула, наши взгляды пересеклись, ее мысли, казалось, которые были где-то далеко, вновь вернулись к нашему предмету обсуждения.

— А что насчет тебя? Для тебя это тоже последний шанс?

— На данный момент, это самый лучший выход, — проговорила я четко, но, в то же время, ощущая стыд перед этой милой, наученной опытом женщиной с приятным английским акцентом и добротой во взгляде. — Грей не рассказал Вам всю ситуацию?

— Он рассказал мне вкратце, особо не вдаваясь в подробности. — Она посмотрела на меня на некоторое время оценивающим взглядом. — Ну, все, что могу сказать — то, что вы делаете с Грейсоном, может иметь более весомые последствия, чем вы предполагаете. И я настоятельно советую тебе дважды подумать, прежде чем сделать что-то непоправимое.

— Да, я прекрасно понимаю, к чему Вы клоните, Шарлотта, и безмерно ценю Ваше участливое отношение, но...

— Ну, конечно, у вас, молодых, есть свое мнение касательно всего, что происходит.

— Да, именно так. Надеюсь, Вы попытаетесь понять.

— Ну, — пробормотала она, — значит, так тому и быть.

Я опустила взгляд на кусок почти съеденного пирога, не зная, почему меня так волновало, что я могла огорчить эту женщину. Она продолжила незамедлительно, пока я не успела ничего сказать.

— И, возможно… ты для него отличная партия. Признаю, что давно не видела в его глазах искры жизни.

— Хм-м… — промямлила я, делая глоток ароматного горячего кофе, не зная хорошо это или плохо. Мне казалось, это указывало на то, что мы пробуждали друг в друге худшие стороны, а ведь я тут была всего пару часов. Я прикончила свой кусок пирога, проглатывая последний кусочек.

— Ах, кстати, Шарлотта, могу я попросить у Вас простыни? И мне нужны одеяло и подушка, чтобы немного обустроить себе место в домике садовника, в котором я остановилась.

Шарлотта впилась в меня не моргающим взглядом.

— Домик садовника? Ты что, он используется только для хранения инвентаря и ненужного хлама. Ты не можешь оставаться там. Ни в коем случае. Уверена, что Грей пошутил, когда поселил тебя там.

— Может и так, но мне пришлось там по душе, — ответила я, допивая мой кофе. — Там я могу быть одна, не беспокоя никого.

— Я не могу допустить этого, — ответила Шарлотта, качая головой. — Может мне и не близка идея того, что вы с Греем решили пожениться, но я не допущу чтобы ты жила в грязном, кишащем пауками домике.

Я рассмеялась.

— Помните, я упоминала Африку? Я жила там на протяжении года и вернулась только неделю назад. Пауки бы обалдели, если бы увидели насекомых там, поэтому это все мелочи. Поверьте, я смогу справиться с парочкой пауков. А с кроватью, которая стоит там, чистыми простынями, подушкой и покрывалами, это будет намного лучшим местом, чем простой коврик на голой земле.

— А зачем ты ездила в Африку?

Скрыться. Убежать. Будучи изгнанной родными людьми.

— Чтобы помочь построить что-то вроде больницы. — Я улыбнулась, впервые по-настоящему с того момента, как вернулась в Сан-Франциско. — Это поможет стольким женщинам и детям. Я как-нибудь расскажу Вам об этом.

Шарлота ласково взяла мою руку в свою, подозрительно вглядываясь в мои глаза, будто подавляя себя сказать что-то мне.

— Я была бы рада.

***

Час спустя я тщательно убрала спальню небольшого домика при помощи щетки, что дала мне Шарлотта, вычистила металлический каркас кровати и уложила на него матрас, который принес мне Уолтер. Когда Шарлота принесла мне одеяла, она схватилась за голову от ужаса, умоляя меня все-таки принять предложение и переселиться в главный дом, но, когда я отклонила ее предложение в который раз, она, не тратя времени, быстро ушла.

Я прошла в ванную комнату, включила ледяную воду, чтобы ополоснуть лицо и почистить зубы. Когда я заглянула за покрывшуюся плесенью душевую занавеску, то вздрогнула от омерзения, там были покрытые ржавчиной краны, пол, покрытый слоем грязи, и множество паутины, что покрывала потолок. Жуть.

За окном был конец лета, поэтому вечера становились все более прохладными, но я все равно открыла настежь окна. Легкий прохладный ветерок ворвался в комнату, принося с собой тонкий аромат роз и глицинии, что покрывали домик, рассеивая неприятный запах масла и пыли.

Хотя домик был и неказист, но кровать была без сомнения удобной, я забралась на одеяло с телефоном в руках, отправляя быстрое сообщение Кимберли. Я не посвящала ее в подробности того, что происходило на данный момент, потому что хотела подождать, пока мы не встретимся с мистером Хартманом, который являлся распорядителем завещания моей бабушки. Я расскажу ей, когда все будет обговорено официально, и не мгновением раньше. Потому что она бы обязательно постаралась меня отговорить от этой затеи, а в чем в чем, но в этом Кимберли была ужасно хороша. Скорее всего, если я рассказала бы ей, то уже сидела бы и сомневалась по поводу всего, что задумала. А я не могла позволить себе сомневаться.

Посмотрев на экран телефона, я поняла, что у меня четыре голосовых сообщения. Я сделала глубокий вдох и нажала «прослушать» на первое.

«Кира. Мне прекрасно известно, что ты была внутри, когда я стучал в дверь, и мне также прекрасно известно, что ты меня слышала. Я послал Джеймса в твою квартиру с ключом, и он сказал мне, что такое ощущение, будто ты в спешке покидала квартиру. Позвони мне немедленно и скажи, что ты собираешься делать. Нам нужно сесть вместе с Купером и достигнуть взаимопонимания. Черт возьми, Кира, ты прекрасно знаешь, что нет смысла скрываться. Ты должна быть на моей стороне и со мной заодно. Скажи мне, что ничего не изменилось с того момента, как ты покинула страну? Я надеюсь на это… Позвони.»

Я закрыла сообщение.

Обжигающие слезы заволокли мои глаза. Он нуждается, чтобы я была на его стороне.

Ну, естественно, папочка. Потому что я для тебя всегда была просто пустышкой, которой можно было крутить, как пожелаешь.

Следующие два сообщения были также от моего отца, судя по номеру телефона. Слава Богу, что я вовремя отключила GPS трекер на телефоне, чтобы он не смог определить мое местоположение, именно так он и узнал о том, что я нахожусь в той квартире, когда мне пришлось спасаться бегством и в спешке собирать чемоданы.

Последнее сообщение было от Купера. Я неуверенно нажала «прослушать», закусывая губу, пока не почувствовала привкус крови во рту. Собираясь с силами, я заставила мое тело немного расслабиться.

«Привет, Кира. *Молчание*. Черт, я надеялся, что соберусь с мыслями до того момента, как услышу в трубке звуковой сигнал о том, что мне требуется оставить тебе голосовое сообщение. *Глубокий вздох*. Твой отец сказал мне, что ты вернулась. Кира, нам нужно поговорить. Нам необходимо... Послушай, я надеялся, что ты ответишь на мой звонок. Ты никогда не отвечала на мои сообщения, но, пожалуйста, перезвони мне. Я безумно скучаю по тебе.»

Я закрыла сообщение.

Скучал по мне? Гребанный придурок.

Слезы потекли по моим щекам, обжигая солеными дорожками кожу, я развернулась и уткнулась лицом в подушку, мысленно возвращаясь к тому ужасному дню, душераздирающему предательству, шоку, унижению, и, наконец, к боли, которая сжигала все на своем пути, оставляя только лишь пепел на месте прошлого доверия.

В конце концов, я погрузилась в беспокойный сон, проснулась только один раз, когда услышала шелест подъехавшего к дому грузовика через открытое окно моего домика. Я сонно перевернулась и с трудом разлепила веки, но за окном было так много листвы, что я услышала только звук шагов того, кто вышел из машины, скорее всего Грейсона, который направился прямиком к своему дому. И на этом отяжелевшие веки закрылись, и я провалилась в обволакивающую теплотой и спокойствием дрему.

***

Яркое утреннее солнце проникало через открытое окно, заливая комнату насыщенным лимонным светом, из-за чего мой сон растаял как туманная дымка. Я села и сладко потянулась. После того, как быстро умылась в ледяной воде и собрала непослушные волосы в высокий хвост, я натянула джинсовые шорты и надела темно-синюю майку. А душ решила принять чуть позже перед назначенной встречей с распорядителем завещания.

Гравий хрустел под моими ногами, когда я направилась в главный дом. Уолтер посмотрел на меня отстраненным взглядом, но на лице, как мне показалось, было одобрение.

— Мистер Хоторн завтракает на кухне, — проговорил он официально.

— Спасибо большое, Уолтер. — Я тепло улыбнулась ему и направилась в кухню.

Грейсон сидел на том же месте, что и вчера за ужином, перед ним лежало что-то вроде журнала о винах, я присела на тоже место, что занимала вчера.

— Доброе утро, — пропела Шарлотта.

— Доброе, — ответила я ей, а Грейсону просто послала кивок.

Стол был заставлен всякими вкусностями, там были: яйца, тосты, поджаренный до золистой корочки бекон, румяные картофельные оладьи, поэтому я взяла свою тарелку и положила всего понемногу. После нескольких укусов, я подняла глаза и увидела, что Грейсон наблюдает, как я ем. Когда наши взгляды встретились, он смутился и мгновенно отвел взгляд в сторону и прочистил горло.

— У меня много работы. Какие у тебя планы на сегодня?

Я прожевала кусочек тоста, что как раз укусила до его вопроса.

— Сначала собираюсь заняться уборкой домика, а потом я хотела бы немного осмотреть твои владения, если, конечно, ты не возражаешь.

Он замер, смотря на меня шокированным взглядом.

— Домик садовника? Ты же говоришь это не серьезно? Когда я предложил тебе заселиться туда, я просто шутил.

Я пожала плечами.

— Да мне как-то без разницы. Это место расположено в уединенном месте, так я не буду путаться у тебя под ногами. Ты избавишься от обузы. Просто представим, что меня здесь нет. — Я улыбнулась ему большой и открытой улыбкой.

Грейсон наблюдал за мной в течение нескольких мгновений, но затем безразлично уткнулся в журнал.

— Ну, делай, как хочешь.

Пару минут спустя, Грейсон извинился, смотрясь при этом менее отстраненным, чем большее количество времени, и ушел работать, сказав, что будет меня ждать снаружи дома в три часа. Когда я закончила завтракать, то предложила Шарлотте помочь убраться, но, когда она отказалась, то я спросила у нее, могу ли позаимствовать у нее некоторые вещи для уборки дома и затем направилась обратно в домик.

Следующие четыре часа я провела, отскребая тонны грязи и ржавчины, которые успели скопиться в маленькой ванной, которые, судя по всему, остались там еще с семидесятых, тщательно протерла окна, помыла полы и даже смахнула пыль со стены в спальне. Ну, а насчет комнаты, которая была заполнена оборудованием и инструментами, я не могла сделать почти ничего, поэтому лишь разложила все таким образом, чтобы могла пройти и убрать паутину. Хотя я могла не использовать данную комнату, спокойно пользуясь теми двумя.

Я отвлеклась только однажды, когда пошла в главный дом быстро пообедать, потому что до этого Шарлотта упоминала, что оставит для меня еду.

Когда я закончила уборку, каждую мышцу в моем теле тянуло, но я чувствовала, что потрудилась не зря, особенно, когда осмотрела результаты трудов, все выглядело безупречно чистым. Мне нужно было это сделать, потому что это будет мой новый дом на несколько следующих месяцев. Домик не был шикарным, но богатство никогда и не приносило мне особой радости. И, знаете, мне искренне нравилось это место, потому что оно было только моим, мое личное пространство. Это было место, где мне необходимо было остаться, потому как дорожка, которую я выбрала ранее, привела меня именно сюда.

Был достаточно теплый день, но домик полностью находился в тени деревьев, и температура воздуха в данный момент упала, потому что было далеко за полдень. Я завизжала, когда ступила под струи ледяного душа, я извивалась на месте от неприятного ощущения, когда споласкивала тело и мыла волосы туалетными принадлежностями, которые привезла с собой. Я забыла попросить у Шарлотты полотенце, но может мне стоило пойти и купить свое собственное, но пока я прибегла на скорую руку к помощи футболки, тщательно вытирая тело. Потом натянула чистую одежду, слава Богу, фен помог исправить ситуацию и немного согреть меня. Когда я высушила волосы, мне не пришлось их собирать в высокий хвост, поэтому я просто распустила их.

Снаружи небо было мирным, голубым с редкими перьями белых, тонких облаков. Некоторое время я просто стояла восхищенная прекрасным видом холмов, которые покрывали виноградные лозы. Я толком ничего не знала о винодельческом процессе, но надеялась, что узнаю. Не то чтобы я собиралась задержаться здесь надолго, но это будет безумно интересный опыт, который передается из поколения в поколение долгие годы и содержит в себе так много традиций. Я обошла дом сзади, чтобы получше рассмотреть лабиринт из живой изгороди. Стоя перед огромным, природным объектом, я видела, что вход в лабиринт не был закрыт, поэтому я рискнула и прошла туда, прокладывая свой путь очень внимательно, намереваясь пройти всего один или два поворота. Он был полностью запущен, ужасно заросшим, дорожка лабиринта была намного уже, чем должна была быть, земля поросла сорняками и высокой травой, но, несмотря на некоторые недостатки, он был просто потрясающим. И внутри лабиринта было градусов на пятнадцать прохладнее. Если бы я была уверена, что могу найти дорогу обратно, то прогулялась бы до самого центра этого великолепного произведения искусства.

Почему Грейсон хотел уничтожить такое великолепие?

Это было несправедливым решением. Я надеялась, во что бы то ни стало, изменить его мнение, ну и ко всему прочему у него будет приличная сумма денег, благодаря которой он смог бы привести здесь все в надлежащий вид.

Разворачиваясь, пока окончательно не заблудилась, я начала спускаться с небольшого холма по направлению огромного каменного строения, которое, судя по всему, было местом, где делали и хранили вино. Рядом стояли пара тракторов и грузовиков, которые были припаркованы напротив них.

Когда я подошла ближе, то заметила несколько мужчин, что стояли рядом с трактором, в непосредственной близости от каменного строения. Я заметила, что из-под трактора виднелась пара мускулистых бедер. Внезапно один из мужчин выкрикнул мне приветствие, а я помахала ему рукой в ответ. Я заметила, как мужчина, что был под трактором, выбрался из-под него и поднялся на ноги. Это был Грейсон. Мое сердце замерло. Он был без футболки. Он выпрямился и ожидал, когда я пойду к ним. Я уже давно заметила, что он потрясающе сложен, силен физически, но, когда я подошла ближе, широкий разворот его плеч, жесткие накаченные мышцы груди и идеальный рельефный пресс заставили мои щеки покрыться румянцем и задержать дыхание. Боже, он был идеален везде, он был мускулистый и подтянутый, его загорелая кожа блестела на солнце от пота. Грейсон был воплощением мужественности, я не могла ничего поделать, и мое тело инстинктивно отреагировало на него, низ живота непривычно сжался, а чувствительное местечко между ног потянуло и запульсировало от чувства легкого возбуждения.

Чертов Дракон.

Грейсон стянул с головы кепку и отбросил волосы назад, а затем надел ее обратно, так как любят это делать все мужчины. Я приложила все усилия, чтобы избавиться от опьяняющего эффекта, который он на меня оказал, и постаралась широко улыбнуться. Он представил мне двух мужчин, которые стояли рядом с ним, невысокого испанца с небольшими усиками, который был не многим выше меня, его звали Хосе, и здоровяка с застенчивой улыбкой по имени Верджил. Я поздоровалась с ними двумя и кивнула приветственно Грейсону.

— Трактор сломан? — спросила я.

— Нет, — бросил в ответ Дракон. — Но это одна из немногих вещей, которая еще на ходу. Я просто немного решил осмотреть его, чтобы убедиться, что он готов к сбору урожая.

— Вы будете собирать его втроем? — спросила я, слабо улыбаясь. — Не удивительно, почему ты работаешь от рассвета до заката.

— Приходится. Как ты уже заметила, рабочая сила, которой я располагаю, ограничена. — Он указал кивком на Хосе и Верджила.

Мужчина по имени Верджил, который, как мне казалось, был умственно отсталым, сделал пару шагов вперед.

— Мне очень приятно познакомиться с Вами, мэм. Мистер Хоторн упоминал, что, скорее всего, женится на Вас, мне показалось это отличной новостью. Так же он сказал, что до сих пор не может понять кто же Вы, избалованная принцесса или маленькая ведьма, но я вот что подумал, если Вы ведьма, то, судя по всему, добрая, так как Вы очень красивая, а красивые ведьмы не могут быть плохими. — Он покраснел от своих слов и потупил взгляд. Его слова немного рассердили меня, но, чтобы не показывать этого, я издала напряженный смешок в сторону Грейсона, который в данный момент выглядел слегла смущенным. Хосе кашлянул, пытаясь замаскировать тем самым смех.

— Да? А что еще сказал мистер Хоторн?

Грейсон издал напряженный смешок.

— Ну, что ж, мне кажется, хватит трепаться, нам следует…

— Ну, также он сказал, что Вы ему нравитесь, потому что у Вас много денег, — Верджил продолжил, совершенно не подозревая, что он говорит что-то недопустимое. — Я тоже хочу когда-нибудь иметь много денег, чтобы люди относились ко мне хорошо. — Он наморщил лоб, думая о чем-то напряженно. — Но моя мама говорит, что не важно, сколько у человека денег, насколько он богат, главное то, как он относится к другим людям, и это заставляет меня задуматься... — он потер большой ладонью свой затылок, смотря немного растерянно на меня.

Хосе слегка качнулся назад на пятках, с легкой улыбкой на губах. Он явно наслаждался происходящим.

— А я вот думаю, что тебе лучше слушать свою маму, а не мистера Хоторна. — Я стрельнула в Грейсона убийственным взглядом.

Нет, ну, о чем он думал, когда открывал свой рот перед этим неискушенным парнем?

Ну, и плюс ко всему, он посвятил еще двух человек в наше соглашение. Он, что, совершенно не слушал ту часть, где я говорила, что у моего отца большие связи, и он может все с легкостью узнать.

Внезапно настигший меня страх не имел ничего общего с тем, что он сказал обо мне. Я и так знала, что он думал обо мне. Я ему совершенно не нравилась. И какая мне должна была быть разница, что он считает меня ведьмой? Вообще, какое мне было дело до того, как обо мне думал Дракон?

Грейсон потянулся и вытащил футболку, которая была затолкнута у него в задний карман джинсов. Стянув кепку, он быстро натянул на себя футболку. Наконец я смогла издать вздох облегчения, потому меня ужасно смущал идеальный вид обнаженной рептилии.

— Парни, — Грейсон кивнул Хосе и Верджилу. — Увидимся завтра.

Он схватил меня под локоть и повел в сторону грузовика, в тот момент я обернулась и помахала парням, искренне улыбаясь. Затем я безразлично посмотрела на него, ни за что не дала бы ему возможности понять, что меня как-то волнуют его слова обо мне. Он мне был нужен только ради одной цели.

Грейсон рассмеялся.

— Пойдем, я подброшу тебя до дома. А затем мы пойдем и, наконец, узнаем, станем мы, в конце концов, мужем и женой или нет.

Глава 6

Грейсон

Я искоса взглянул на девушку, которая вскоре должна была стать моей женой.

Моей женой.

Я слегка покачал головой, толком еще не осознавая, как стремительно все поменялось за прошедшие 24 часа. Предстоящая свадьба была лишь сделкой, но несмотря на то, что она была фиктивной, это не меняло положение вещей, я собирался жениться. Когда я был моложе, то думал, что впоследствии я когда-нибудь женюсь, и мне даже казалось, я знаю ту женщину, которая должна была стать моей женой. Я мечтал о том, что создам свою собственную семью, семью о которой всегда так мечтал. И затем Ванесса… и потом… ладно, мне кажется, достаточно сказать, что жизнь любит вносить свои коррективы.

Она села поудобнее на сидении, захватывая зубами нижнюю губу и слегка ее пожевывая.

— Ты думаешь было правильно говорить своим работникам, что наш брак фиктивный? — проговорила она явно рассержено. — Я уже говорила тебе о моем отце, у которого везде есть свои связи…

— Я доверяю Хосе как брату, — прервав ее поток слов, проговорил я, заезжая на паковочное место и глуша двигатель. Не смог сдержать смешок, что вырвался из горла, когда подумал, что все братья предают, кому не знать, если не мне? — Хосе можно доверять, — настаивал я. — А что до Верджила, сомневаюсь, что кто-то будет слушать его болтовню.

Кира бросила на меня взгляд, который был чем-то средним между презрением и нервозностью, когда она распахнула дверь машины. Я также открыл свою и выбрался наружу.

— Как мне показалось, он достаточно хорошо разбирается в людях, — сказала она, когда мы практически столкнулись на тротуаре.

— Конечно, как собаки или дети. Если честно, я не стал бы переживать по поводу того, что они узнали. — Я заметил, что кто-то приближался к нам. Я быстро шагнул к ней навстречу, оттесняя ее назад до того момента, пока она не уперлась спиной в мой грузовик, на ее лице воцарилось выражение паники. Я нахально ухмыльнулся и прижался к ней своим телом.

— Что ты делаешь!? — прошипела она.

— Показываю окружающим, что наши отношения настоящие, — прошептал я ей на ухо.

Боже, как она сладко пахнет.

Не просто сладко, а невероятно, непостижимо. Исходивший от нее аромат цветов был едва ощутим, как тонкая цветочная нотка на ветру. Я даже не представлял, что она так пахнет, пока наши носы не соприкоснулись, пока не прижался к ней всем телом. Я уткнулся в изгиб ее шеи, полной грудью вдыхая ее запах и греясь в тепле, что исходило от ее кожи. Она чувствовалась словно дрожащая на ветру веточка. Я резко отстранился. Несмотря на то, что всего пару дней назад, я был с Джейд, которая сладко пахла фруктами, я снова нуждался в женщине.

— Ты сделаешь больше полезного, если попытаешься всех убедить, что я женюсь на тебе, а не просто хочу трахнуть тебя.

Я развернулся и пошел, через мгновение она догнала меня. Когда я посмотрел на нее краем глаза, то тихо рассмеялся над ее напряженными плечами и тому, как ее дерзкий подборок был оборонительно вздернут вверх. На протяжении всего времени я постоянно задавался вопросом, почему же я так наслаждаюсь нашими перепалками и ощущением ее присутствия рядом со мной?

В течение встречи с мистером Хартманом, распорядителем завещания бабушки Киры, мы обсудили темы, которые будут напрямую касаться нас. Он объяснил все просто и прямо. Деньги нам выдадут сразу же, как мы принесем ему копию свидетельства о браке. Кира и я сидели рядом друг с другом, держась за руки как влюбленные голубки, жар, исходящий от нее, проникал мне под кожу. Мистер Хартман, судя по всему, был в восторге от того, как мы нежно держались.

— Твоя бабушка была очень хорошей женщиной, Кира. Мне кажется, она была бы счастлива видеть тебя влюбленной.

Кира слегка поежилась, но мгновенно все прикрыла улыбкой.

— Спасибо. Мне кажется, она была бы без ума от Грейсона. Уверена в этом.

— Я в этом даже и не сомневаюсь, но больше всего она была бы рада, если бы вы остались жить тут. Она любила этот город.

— Да, она очень любила, — проговорила с налетом грусти Кира, но все же на ее губах была легкая улыбка. Было ясно как белый день, что она очень любила и уважала свою бабушку. Чувство вины мгновенно скрутило мой живот, но я старался игнорировать его. Ведь, я даже и не знал ее бабушку. Это был выбор Киры. Я пытался себя убедить, что мне не было дела до нее и ее денег.

— Знаешь, — продолжил, не спеша, мистер Хартман, — твоя бабушка была убеждена, что если с возрастом определенная зрелость не делает человека более открытым и сопереживающим к проблемам других, то брак обязательно это сделает. Именно по этой причине она поставила такие условия получения денежной выплаты по наследству. Она хотела, чтобы деньгами распорядились правильно, с умом, а в идеале, разделить сумму со второй половинкой, чтобы вы смогли сообща найти применение деньгам. — Он подмигнул Кире. — Я очень рад, что имею дело с вами, ребята.

Кира выглядела слегка расстроено, но она все-таки смогла выдавить из себя улыбку и кивнула ему.

— Кстати, я не видел твоего отца уже приличное количество времени. Как он поживает? — проговорил участливо адвокат.

Кира заметно сглотнула, очевидно, нервничая.

— Он отлично, мистер Хартман. — Она замолчала. — Просто понимаете, мне еще не представился случай поговорить с отцом насчет Грейсона. — Она улыбнулась мне вымученной улыбкой. — Если Вы не будет возражать, я бы хотела Вас попросить об одолжении, пока не говорить об этом моему отцу. Я бы хотела рассказать ему такую радостную новость сама...

Мистер Хартман нахмурился, но проговорил.

— Конечно.

Как только встреча была окончена, мы сели в мой грузовик, и я позвонил адвокату, который вел долгое время дела с моим отцом. Я подумал, что было бы отлично, если бы он меня быстро принял, и это оказалось возможным. Мы назначили встречу на завтрашний день. Моя голова шла кругом. Все случилось очень быстро. Но ведь этого я и хотел. Опять же, чем быстрее мы поженимся, тем быстрее разделим деньги, и Кира уберется отсюда.

— Если мистер Келер сможет составить договор к следующей неделе, то мы можем пожениться в следующую пятницу, — проговорил я, смотря на Киру, когда мы были на обратном пути на виноградник.

Она кивнула.

— Я согласна, — проговорила она тихо.

— Тогда я назначу встречу. Нам это необходимо, чтобы получить свидетельство о браке и затем уже для самой церемонии. Я ознакомился с порядком выполнения на городском сайте.

— О, ясно. — Она застенчиво отдернула юбку ниже, и мои глаза непроизвольно скользнули по ее обнаженным, изящным ногам. У нее были просто потрясающие ноги. Изящные и стройные. Именно о таких ногах мечтали мужчины, чтобы они крепко обхватили их за бедра и…

Я с силой сжал челюсть, отодвигая эти мысли подальше. Когда я заметил, что воцарилась полнейшая тишина, то проговорил.

— Ты же не струсила?

— Нет! Нет, все нормально. Быстро, но это только к лучшему.

— Чем быстрее мы сделаем это, тем быстрее сможем с этим покончить. — Быстро проговорил я то, о чем неоднократно думал.

— Да. Ты прав. — Она подарила мне крошечную улыбку, не обнажая при этом зубов. Я на мгновение задумался, что мне так и не довелось увидеть ее милую ямочку на щеке. Может, если только я опять бы включил компьютер и посмотрел бы ее фото на сайте.

Я взглянул на нее, когда она приподняла волосы и достала резинку из сумочки, собирая их в пучок. Длинные пряди выскользнули из ее прически и вернулись в прежнее положение, легко обрамляя ее красивое лицо, мне казалось, что ее волосы были слишком шелковистыми и мягкими, чтобы оставаться продолжительное время в собранном виде. Мою голову заполнили мысли о том, как бы ощущались ее волосы, если бы я обернул их вокруг моего кулака.

Проклятье! Эти мысли необходимо затолкать подальше.

Она была загадкой. Красивая принцесса с характером маленькой взрывной ведьмочки. Мне безумно нравилось заставлять эти блестящие зеленые глаза вспыхивать пламенем. Я снова и снова задавался вопросом, какой же она должна быть в постели. Горячая маленькая соблазнительница, которая... Проклятье!

Я стиснул зубы, полностью запутавшись в своих собственных мыслях, когда остановился у маленького домика садовника. Она огорошила меня, когда приняла решение остаться в этом домике. Где была в наличии только холодная вода, но, тем не менее, она все равно умудрялась выглядеть бодро и свежо. Я поежился. Он полностью был не пригодным для проживания.

Почему она, ради всего святого, захотела остаться там, а не пожелала жить рядом со мной?

После того, как провел пять долгих лет в бетонной коробке, за решеткой, у меня даже не возникало и мысли жить в том домике. Конечно, потому что у меня были на это причины. Я не мог переносить замкнутые небольшие пространства. Много ночей подряд я просыпался в холодном поту от ужасных кошмаров, в которых я находился в той камере. Я никогда не делился своими переживаниями и мыслями с кем-либо, и сомневаюсь, что когда-либо поделюсь. На краткий момент чувство одиночества и горя, которые были моими постоянными спутниками в течение пяти лет, снова нахлынули на меня тяжелым грузом разочарований. Я закрыл глаза, отодвигая эти воспоминания на задний план, тем самым возвращаясь к мыслям о Кире и о том, что она живет в домике садовника. Скорее всего, я недооценил ее. А также задумался, какие еще секреты я бы обнаружил, если бы постарался получше присмотреться к ней.

Чего я не хотел делать. Чего я не мог позволить себе сделать.

Когда я, наконец, полностью остановился, она выбралась из машины и внезапно замерла около открытой двери.

— Я буду готова к встрече утром. Затем поеду в Сан-Франциско, мне необходимо разобраться с парочкой дел. И, скорее всего, вернусь к выходным.

Я кивнул. Это меня полностью устраивало. Я на краткое мгновение подумал, что ей бы, наверное, не помешал душ. Но, с другой стороны, чем меньше я бы видел ее перед нашей свадьбой, тем было бы лучше. Тогда я бы меньше задумывался о неизбежности предстоящего.

— Хорошо, встретимся в одиннадцать.

Она кивнула, захлопнула дверь, развернулась и направилась через густую листву. Я сидел еще около минуты, размышляя о том, что было совершенно неправильно оставлять ее там жить.

Бл*дь, да какая мне нахрен разница. Это было ее решением. Может немного тяжелой жизни пойдет на пользу избалованной принцессе. Или, кстати, вроде ведьмы предпочитали жить в маленьких лесных домиках?

Я не смог сдержаться и рассмеялся над своими мыслями, когда тронулся с места.

***

Встреча с мистером Келером прошла гладко и быстро. Мы даже не обсуждали пункты о том, что мы «должны» друг другу при разводе, мы определились, что каждый уйдет, с чем пришел. Пункты контракта были простыми и понятными, затем мы договорились о встрече на вторник, чтобы мы могли прийти и подписать все необходимые документы. На этом мы закончили с бумажной волокитой. Я договорился о встрече со служащим администрации на пятницу в десять утра. И единственное, что нам оставалось сделать просто прийти. В животе все сжималось, вызывая чувство тошноты. Если зеленоватый оттенок лица Киры что-то обозначал, то тогда она испытывала те же самые чувства, что и я.

Подбросив Киру до ее домика, я договорился встретиться с ней в понедельник. Она даже не обернулась, просто пошла по направлению к своему дому, если честно, то мне казалось, что она могла не вернуться. Может было бы лучше, если она бы она не вернулась. Но мне не хотелось верить в такой исход. Впервые за прошедший год я чувствовал приятное ожидание того, что произойдет. Тем утром, когда Уолтер составил список всего оборудования, которое нужно было починить, я почувствовал, что это было словно удар ниже пояса. Но скоро я буду в состоянии позволить себе это. Я немного расслабился, отпуская напряжение в плечах, наконец позволяя надежде воспылать в моем теле. Вера в лучшее заставила мое сердце забиться с неистовой скоростью. Когда я чувствовал такое в последний раз? Я даже не мог припомнить. Я мысленно проговорил, обращаясь в сотый раз к моему отцу: «Я не подведу тебя, ты будешь гордиться мной, клянусь». Я верил, что он как-нибудь, но узнает о моей удаче с того света. И именно это заставляло меня двигаться дальше.

Выходные я провел, работая с удвоенным энтузиазмом. У нас было много работы, которая должна была быть сделана, не смотря на скорые денежные поступления. Я все еще нуждался в большем количестве рабочих. Но про себя я отметил, что обязательно нужно будет нанять пару тройку человек, когда чек будет у меня на руках.

Когда я вернулся домой в воскресенье ночью, то вспомнил про бутылку Vosne-Romanée, которую я просил перенести Уолтера в главный винный погреб. Муки вины и отчаяния накрыли меня с головой, когда я решился продать гордость и радость винной коллекции моего отца, в надежде выручить за это неплохие деньги, чтобы хоть немного суметь поддержать на плаву виноградник. Одна только мысль о продаже ощущалась словно предательство.

Я стараюсь. Я так отчаянно стараюсь спасти все, что было дорого тебе, — повторял я раз за разом про себя. Одна только мысль о том, что не было нужды продавать коллекционные экземпляры вин, уже принесла мне чувство облегчения, переполняя меня радостью. И другое чувство, которое я не испытывал уже долгое время, разгорелось в моем сердце — надежда на успех.

Когда я увидел Уолтера, то сказал ему, что нужно убрать эту бутылку обратно в винный погреб, где она обычно и находилась.

— Да, сэр. Я сделаю это на этой неделе.

— Спасибо.

— Могу ли я Вам преподнести мои самые сердечные поздравления по поводу Вашей... предстоящей свадьбы, сэр? — слово «свадьба» было произнесено с самым холодным презрением, которое я когда-либо слышал от Уолтера. А это что-то да значило.

— Нет, Уолтер, даже не думай этого делать!

Уолтер язвительно усмехнулся.

— Хорошо, сэр. Но я все же осмелюсь пожелать Вам всего самого наилучшего. Моя матушка любила говорить, что брак во многом напоминает вино. Оба партнера постепенно взрослеют, и их связь становится сильнее и более целостной со временем.

Я резко развернулся к Уолтеру.

— Уолтер, мне кажется, тебе известно, что мой брак не будет иметь проверку временем. Он лишь является временной сделкой.

— Как скажите, сэр.

Я замер, смотря на него хмуро.

— Да, именно так.

— Очень хорошо, сэр.

Я нахмурился и направился к лестнице, до того, как он успел бы еще больше вывести меня из себя. Он заставлял меня чувствовать себя двенадцатилетним мальчишкой. Задавая мне эти бесконечные вроде бы «невинные» вопросы, на которые отвечал кратко, будто поддразнивая меня: «да, сэр, нет, сэр».

Господи, я когда-нибудь уволю его без выплаты компенсации.

Ужинал я в одиночестве, рассуждая про себя, когда же приедет Кира. Я даже не удосужился поинтересоваться о ее поездке. Не желал создавать такую ситуацию, в которой бы мы были обязаны отчитываться друг перед другом о нашем местонахождении и времяпровождении. Я не желал, чтобы она имела благодаря этому власть надо мной, а также не хотел иметь власть над ней. Но все же, если она передумала... То мне бы хотелось знать об этом сейчас, чем бесцельно ожидать ее звонка.

Я неохотно вытащил телефон, выбрал ее номер из списка контактов, который использовал только один единственный раз, когда позвонил ей, чтобы узнать ее номер комнаты в мотеле. Я размышлял, что же ей написать в сообщении. Мне не хотелось, чтобы у нее создалось впечатление, что она была обязана отчитываться передо мной.

Я: Мне сказать Шарлотте, чтобы она накрывала на тебя?

Спустя пару минут, мой телефон ожил, извещая меня о пришедшем сообщении.

Кира: Это очень любезно с твоей стороны, но нет, спасибо.

Я нахмурился, она, что, действительно, была такой тупой.

Я: Тогда я скажу Шарлотте, чтобы она накрыла на тебя к завтраку?

Кира: Нет, в этом также нет необходимости. Но спасибо.

Я фыркнул в ответ на ее сообщение, набирая еще одно.

Я: ЧЕРТ ВОЗЬМИ, КИРА, ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ ИЛИ НЕТ?

Прошло пару минут, странное чувство тревоги образовалось в моем горле.

КИРА: ДА, Я ПРИЕДУ ЗАВТРА ДНЕМ. Скучаешь по мне?

Я выдохнул.

Я: НЕТ

Маленькая ведьма.

Глава 7

Кира

Виноградник Хоторна был залит ярким послеполуденным солнцем, когда я проехала через открытые ворота чуть позже четырех часов. Я провела все выходные рассказывая Кимберли, что произошло на винограднике за это время, а также поделилась некоторыми рассуждениями по поводу Грейсона с того момента, когда мы разговаривали с ней в последний раз. Поначалу она наотрез отказывалась разговаривать со мной, затем на протяжении пятнадцати минут она сыпала проклятьями и отрывалась на мне, переходя временами на беглый испанский, пока я сидела на ее диване, прилежно сложив руки на коленях как примерная девочка. Потом она перешла к тяжелой артиллерии, припоминая и приводя в пример, не щадя меня, около двадцать моих ОЧЕНЬ ХРЕНОВЫХ ИДЕЙ и то, как неудачно они закончились. Когда она, наконец, немного успокоилась, поняв, что я не собираюсь отступаться от своей идеи, она просто присела на диван рядом со мной, обняла и предложила свою дружескую поддержку. Обычно так все и происходило с Кимберли. Я прекрасно знала ее и сколько мне стоит выждать прежде, чем она успокоится. И она, в свою очередь, прекрасно знала, что если я решилась прибегнуть к очень хреновой идее, то мое мнение не изменить. Однако я понимала, что ее назидательные разговоры это что-то вроде способа показать свою любовь и заботу ко мне. Она всегда была словно бальзамом на мою душу, была тем человеком, кто не давал сойти с ума.

Так же я заехала в центр для бездомных, где провела множество часов, помогая людям. Я заверила их, что скоро смогу пожертвовать им большую сумму денег, что поможет им продержаться следующие шесть месяцев, пока, наконец, к ним не поступят еще большие пожертвования.

Мне было жаль, что я не могла остаться чуть подольше с людьми, с которыми выросла, которых любила и не видела на протяжении такого долгого времени, но я заверила их (а заодно и себя), что обязательно в скором времени вернусь, и ничто не сможет сбить меня с намеченного пути.

Будучи в дали от Грейсона на протяжении этих выходных, я сделала для себя некоторые выводы. Обратно я возвращалась с уверенным чувством, что все, что мы наметили, обязательно исполнится. Этот план обязательно сработает. Когда все произойдет, все само собой встанет на свои места, я двигалась в правильном направлении. В течение нескольких дней мы распишемся, пройдет церемония, затем предоставим свидетельство о браке и получим причитающиеся мне деньги с наследства моей бабушки. И когда это произойдет, я смогу спокойно подумать, что мне делать дальше. Мне грело душу то, что я больше никогда не буду ни в чьей власти. Я, наконец, буду свободна.

Забавно было признавать, но я скучала по своему маленькому домику. После того как я открыла настежь окна, поставила чемодан у изножья кровати, а затем плюхнулась на кровать, смотря в чистый потолок, я взяла прядку волос и покрутила ее, напевая про себя забавную песенку, что пару минут назад крутили по радио. Снаружи вдалеке раздавался шум какой-то крупной техники, скорее всего трактора, и трели птиц заполняли пространство комнаты.

Когда все, наконец, закончится, я найду себе похожий небольшой домик где-то на территории долины Напа.

Что-нибудь простенькое. Место, где я, наконец, смогла бы стать собой. Место, где со временем я могла бы отыскать счастье. Тяжело вздыхая, прогоняя невеселые мысли, что стали зарождаться на задворках разума, я быстро скинула с себя одежду, и, подойдя к чемодану, достала из него пушистые, мягкие полотенца, которые приобрела в Сан-Франциско. После того как достала принадлежности для душа, я быстро развернулась, чтобы направиться в душ. Но просто замерла на месте. В дверном проеме стоял мужчина и пристально рассматривал меня. У меня из рук выпало все, что приготовила для душа, затем я словно пришла в себя и завизжала, издавая пронзительный, ужасный крик.

— Полегче, полегче, — проговорил скороговоркой Грейсон, двигаясь по направлению ко мне, он поднял руки вверх в примирительном жесте, чтобы немного успокоить меня. Его глаза распахнулись от удивления, и я не могла не отметить про себя, что его взгляд цепко осматривает мое тело.

— ОБОЖЕМОЙ! — я вновь завизжала, понимая, что была совершенно голой. Я стремительно оглядывалась, чтобы хоть чем-то прикрыть свою наготу, настолько насколько это было возможным. Краем глаза заметила, что на крышке чемодана лежала футболка, я быстро схватила ее в попытке прикрыть свои обнаженные прелести. В этот же момент Грейсон развернулся ко мне спиной, пытаясь быть хоть немного джентльменом.

Я присела на край кровати, мое лицо горело, мои ноги тряслись.

— Ты что, не умеешь стучать прежде, чем входить? — гневно выплюнула я.

— Ой, вот только не нужно строить из себя недотрогу, и, кстати, у тебя нет ничего такого, чего бы я не видел прежде, — прокричал он, когда уже спускался по ступенькам моего коттеджа.

Я прорычала в ответ на его слова.

Абсолютно оскорбленная его поведением, я вошла в душ, все еще ворча себе под нос о глупых преследователях, что врываются, не стуча в дверь. Меня задели его слова, о том, что во мне нет ничего такого, чего бы он не видел ранее.

Тьфу! Чешуйчатое животное!

После того, как я приняла душ, оттирая кожу губкой немного агрессивнее, чем обычно, как будто на моей коже остались какие-либо следы того, что он проговорил, я натянула чистую одежду, подняла и стянула волосы во влажный пучок, и направилась в большой дом.

Шарлотта добродушно поприветствовала, когда встретила меня на кухне.

— А Грейсон где-то поблизости? — проговорила я, пытаясь скрыть некоторую уязвимость в моем голосе.

— Он...

— Я здесь, — раздался голос позади меня.

Я развернулась на пятках, взглядом метая в него невидимые кинжалы.

— Могу я поговорить с тобой наедине? — проговорила я со всей сладостью в голосе.

Он сузил глаза, и не сдвинулся с места, по-видимому, просто напросто игнорируя мою просьбу, или же ему было наплевать, что Шарлотта услышит наш разговор. Как будто это имело какое-то значение! Она уже многократно слышала, как мы ругались чуть ранее. Я скрестила руки на груди.