Клятва на огне

Глава 12: Экзамен на временную лицензию [2]

In a world full of followers

I’ll be a leader

In a world full of doubters

I’ll be a believer

I’m stepping out without a hesitation

I ain’t got nothing left to be afraid

Hawk Nelson — Sold Out

Спасательные работы. Веселее, конечно, не придумаешь. У большинства студентов началась если не паника, то они как минимум не понимали, за что браться — первым стимулом было броситься вперед на поиски пострадавших.

— Заткнулись все! — хлопнув в ладоши, воскликнула я, заставив стоящих поблизости ребят уставиться на меня в недоумении. — Те, у кого разрушительная сила причуды, остаются здесь и сооружают пункт приема пострадавших. Остальные отправляются, разбившись на пары…

— Эй, ты чего раскомандовалась? — возмутился незнакомый мне студент. — Нам надо очки зарабатывать, многие уже ушли!..

— Это спасательная операция, а не соревновательная. У тебя есть опыт спасения людей?

— Э?.. Нет… но словно у тебя есть!

— Да, есть. Какая у тебя причуда?

— Что?..

— Причуда, блин, не трать мое время!

— Белый огонь!

Потрясающе, почему меня окружают одни огненные причуды?

— И чем твой огонь поможет пострадавшим? Кого сжигать собрался? Одни приносят пострадавших, другие — оказывают первую помощь. С этим я помогу, тоже останусь здесь. А то вы как тараканы разбежитесь.

— Вы правы, — неожиданная поддержка со стороны Мидории оказалась весьма кстати. К нему, как я успела заметить, прислушивались одноклассники. — Ребята, это спасательная операция, и главное спасти людей.

— Да, я согласна, — кивнула в знак поддержки Яойорозу, — класс 1-А с вами… только Бакуго и Киришима успели убежать.

— Не страшно, даже к лучшему. А вы? — обернувшись к представителям других школ, я заметила, что они не горели желанием работать в команде. — Время поджимает, если думаете справиться…

— Ладно, — зарычал парень, — что делать-то?

Не знаю, насколько план мог быть гениальным, подобный сценарий я испытывала лишь пару раз за время работы в агентстве. Обрушение многоэтажного здания и крупная автомобильная авария на шоссе. К счастью, я была старше всех экзаменуемых, что давало небольшое преимущество. Распределив силы и позиции, через минуту мы принялись за работу.

Более лояльно ко мне относились девушки, парни же, которых пришлось оставить рядом из-за разрушительности их причуд, скалили зубы. Не важно. Мне необходимо выложиться на полную, чтобы доказать комиссии — я способна быть героем, мое прошлое надо мной не властно. Я ненавидела Старателя, негласного Героя Номер Два, но это не означало, что я должна окутать себя злобой и мраком. Я не хочу жить ненавистью. И в первую очередь это должна понять ты, Аямэ. Что бы тебя сюда ни привело, я докажу, что мы способны на добрые поступки. Несмотря на прошлое. Несмотря на боль.

Постепенно студенты приносили пострадавших. В основном поверхностные травмы, либо состояние шока. В истерике пока никто не бился.

— Сэмпай, здесь человек упал в обморок!

— Уложите его в горизонтальном положении, приподнимите ноги и освободите область шеи. У него есть травма головы?

— Нет!

— Только просто уложите, как я сказала.

— Хорошо! Спасибо!

В основном приходилось успокаивать пострадавших. Но появилась и другая проблема. Мчась с такой прытью, что из-под ног отлетали мелкие камни, Мина чуть не прокатилась кубарем, пролетев мимо меня с криками:

— Наги-сэмпай, нужна помощь!

— Помощь?

— Ух… — уперевшись руками в колени, девушка шумно выдохнула и сообщила: — В пятистах метрах отсюда, вон там, пожар! Из-за завала мы не можем подобраться к людям, их буквально запер огонь внутри. У вас же резистентность к огню, так?

— Да, поняла, — кивнула я, а потом обратилась к студентам: — Поняли, что примерно делать? Справитесь?

— Да, без проблем!

— Будем действовать по ситуации!

— Хорошо, рассчитываю на вас!

У меня и в мыслях не было, что что-то может пойти не так. Спасти людей, сдать экзамен, получить лицензию, пусть и временную, но стать на шаг ближе к званию профессионального героя. К сожалению, я прекрасно понимала, что без Старателя, без хозяина, цербер не сможет раскрыть свой потенциал. Мне придется принять главную боль жизни, как должное, чтобы достичь желаемого. Я не раз сражалась с огнем, но вот спасать от обжигающих языков пришлось впервые.

— О, Наги-сэмпай, Мина все же добежала до вас! Как хорошо! — запрыгал от радости Минета, едва ли не обнимая меня за ноги. — Мы пытались туда подойти, но там огонь, но там точно кто-то есть, мы слышали крики!

— Поняла…

Из окон второго и третьего этажа пятиэтажки выскакивали языки пламени, от которых валил черный густой дым. Жарко становилось уже в десяти метрах от горящей постройки, и в таких ситуациях нужно действовать на опережение. Важна каждая секунда, но время мучительно тянулось, затягивая в дурные воспоминания о том, как горький дым заполнял легкие, а младший брат убегал вглубь горящего особняка.

Черт, и надо было об этом вспомнить именно сейчас!

Жестко одернув себя, спросила у Минеты:

— Сколько вы голосов слышали?

— Ну… не знаю, кричал, кажется, ребенок и женщина… Потом просто ребенок.

До боли закусив нижнюю губу, с трудом поборола желание остаться на месте и смотреть глазами труса на то, как огонь пожирал здание. Опять оказаться посреди пожара, быть поглощенной пламенем…

— Черт!

Сжав кулаки, через силу заставила себя сделать первый, второй, а затем и третий шаг, покрывая кожу защитным покровом. Чувствуя, как клетки меняют свое строение, постаралась сосредоточиться на метаморфозе, прежде чем с разбега залететь, разбив собой окно, на первый этаж.

Перекатившись, пролетела по россыпи осколков и скривилась от горького запаха дыма. Взгляд затуманен из-за защитной пленки, придется прислушиваться, а также действовать как можно быстрее. Не огонь здесь мой главный противник, а едкий угарный газ и обжигающий воздух, один глоток которого вполне мог спалить мне горло.

Уже на лестнице, ведущий на второй этаж, стало жарко, огонь плясал на стенах и потолке, пожирал мебель.

— Эй! Меня кто-нибудь слышит!

Пригнувшись, чтобы не наглотаться дыма, я с трудом могла держать глаза открытыми. Сколько бы ни кричала, никто не отзывался, что заставляло сердце быстрее стучать от накатывающей паники. Да, это просто тест, и люди не погибнут, но… Что если настанет день, когда мне придется ворваться в горящее здание? Благодаря моей причуде, такое вполне может произойти. И если я не смогу здесь спасти нуждающихся, то… как быть потом? Как быть тем детям, которые забьются в угол посреди настоящего ада, и будут плакать, ожидая помощи? Или бежать за своими братьями или сестрами в попытке остановить их… а я не успею, и их завалит, накроет волна пламени?!

— Прошу, дайте знак! Постучите! Кричите! Я здесь!

Судорожный кашель. Тихий, едва различимый за треском дерева. Из соседней комнаты, которую прикрывала дверь. Бросившись в ее сторону, попыталась открыть дверь, но она оказалась закрыта, и даже через защиту чувствовала, как раскалилась ручка.

— Если вы у двери, отползите! На счет три выбиваю! Раз, два, три!

Выбив дверь с ноги, получила удар огнем в лицо, и если бы не причуда, прощай, глаза и кожа. Но от маленького вдоха обожгло горло, я закашлялась от жуткой боли, с трудом удержавшись на ногах. Голова закружилась. Язык будто обволакивала копоть, а легкие и вовсе тонули в саже. Нет, надо держаться!

Зайдя внутрь, с трудом определила, что есть что, скорее, меня привлек надрывистый детский кашель. Сжавшись, маленький мальчик лет семи сидел под столом, а рядом с ним лежала женщина. Ребенок кашлял и крепко цеплялся за юбку вероятной матери.

— Эй, эй, я здесь!

— Помог…ите…

Попытка растормошить женщину не увенчалась успехом. А хуже всего, что двоих за раз не удастся вынести, пока спущу одного, второй точно погибнет. В приоритете, разумеется, находился ребенок, но если подумать… блин, не могу думать.

— Так, я спасу тебя и маму, хорошо? — подтянув к себе женщину и наполнив тело физической силой от причуды, пусть и с трудом, но закинула незнакомку на плечо. — Давай, иди сюда!

— Нет… я…

— Давай, выползай, ты же должен спасти маму! — схватив ребенка за ворот футболки, силком вытащила его из-под стола и прижала к груди. — Обхвати меня за ше… за шею и держись.

Если выживем втроем, вообще будет чудо. Но на чудо и приходится надеяться. Мой брат надеялся на чудо, когда бежал по горящему коридору, чтобы найти маму. Я бежала за ним, потому что хотела остановить, и только благодаря чуду осталась в живых. Чуду… причуде. И эта же причуда поможет спасти мне жизни других людей!

Призвав к силе, определила просвет, и, разбежавшись, выпрыгнула в окно. Звон стекла заложил уши, а от резкой смены обстановки тело будто действовало на инстинктах. Прохладный ветер остудил раскаленную кожу и отрезвил сознание, однако живительный глоток воздуха налил болью обожженное горло. Тем не менее этого хватило, чтобы сосредоточиться и приземлиться на ноги, а не упасть лицом вперед, или, того хуже, выронить пострадавших.

Мальчик закашлял сильнее, когда я поставила его на землю, он тут же упал, и все же был жив.

— Минета! Мин… кхе-кхе… где?..

— Я тут! Я тут!

— Позаботься о мальчике… — уложив женщину на дорогу, от накатившей слабости свалилась перед ней на колени. Глубокий вдох, выдох.

Незнакомка не приходила в себя, и, согнувшись над ней, я поняла, что она не дышит, поэтому принялась делать искусственное дыхание с массажем сердца. Глотку словно кошки драли от каждого вздоха, но я продолжала действовать на автомате. Не чувствуя ни страха, не беспокойства, ни жалости. Эмоции словно сгорели в пожаре…

— Эй-эй, все будет нормально, парень, — попытался приободрить мальчика Минета, — сейчас мы…

— Минус бал! — вдруг воскликнул ребенок. — Ты должен был убедиться, что я не ранен, пока твой товарищ откачивает мать ребенка.

— А-а… ясно… да, прошу прощения… ты в порядке? Что-то болит?

С четвертого раза женщина задышала, и первый вдох был сопровожден кашлем. Спасена. Господи, что же так страшно-то…

— Вы… в порядке? Что-то болит?

— Где?.. Где мой?..

— Ваш сын в безопасности, мы спасли его, скорая скоро прибудет. Все хорошо, опасность миновала…

Говорила и сама не верила в искренность собственных слов, голова шла кругом. Все же практика в боевых операциях давала о себе знать, не представляю, как справились бы студенты в пожаре. У меня голова кругом шла, но пусть передо мной и актеры, от вида, как мать со слезами на глазах обнимала перепуганного сына, на душе стало тяжко. Если бы так хорошо все закончилось девять лет назад…

Взрыв, раздавшийся со стороны пункта первой помощи, моментально привлек внимание не только громким звуком, но и поднявшимся облаком пыли. Если это не орущий дурачок перегнул палку, то дела плохи. Не похоже на последствия катастрофы, что подтвердили последующие крики и звуки борьбы. Сценарий нападения злодеев? Вполне уместно, герои же обязаны не только вытаскивать людей из завалов, но и уметь защищать их от террористов.

— Выглядит не очень… — заключил Минета.

— Минета, позаботишься о пострадавших, хорошо?

— Вы туда собрались? Вы хоть стоять можете?..

Хороший вопрос. Все еще в глазах мутнело, надышалась я, однако. Но поднялась уже без проблем, кислород помогал восстановиться. Вопрос в том, как быстро я доберусь до зоны поражения и…

От пронзительного звука, напоминающего по природе звон, у меня чуть уши в трубочку не свернулись. По телу пробежали мурашки и даже зубы заболели.

— Что это такое?! — закрыв уши, воскликнул Минета. — Отвратительно!

Звуковая волна?

— Ох, ёпт… — не удержалась я от красноречивого высказывания, смекнув, что роль террориста выпала честь отыгрывать Босатке.

Над крышами домов показалась ледяная стена, которую остановила новая звуковая волна, кроша лед, словно горный хрусталь. Видимо, вся жаришка только начинается. Поэтому прохлаждаться нельзя. Я могла обратиться цербером, чтобы ускориться, но не уверена, что после обращения смогу продолжать бой. Аизава не просто так говорил, что мне нужно уделить больше внимания тренировкам. Посланник ада придет только в крайнем случае, а это всего лишь экзамен, Шото точно не угрожает смертельная опасность, а другим — подавно.

Но об этом пришлось лишний раз задуматься, когда за крышами зданий поднялся огненный вихрь, словно две стихии — пламя и ветер — схлестнулись друг с другом. Не припомню я про-героев с причудой воздушной стихии. И что за дичь тогда там происходит?

Остановившись посреди улицы, осмотрелась и прикинула, что бегом будет довольно долго добираться до поля боя. Сосредоточив силу в ногах, в два прыжка забралась на шестиэтажное здание, и продолжила путь по крышам, пока не оказалась в максимальной близости к полю боя.

Понять, что там происходило, довольно проблематично. Помимо осколков льда, раздробленной земли и людей, бегающих подобно муравьям, я и не сразу отыскала Шото. Лежал, едва шевелясь, видимо, оглушенный звуковой волной, но вроде как пребывал в сознании. Неподалеку от него еще один парень. И полная разруха. Оставила на пять минут.

Понаблюдав за обстановкой, пришла к заключению, что атаковать получится лишь напрямую, однако подобраться к Босатке не получится незамеченной. Он и меня оглушит ультразвуком.

Вспышка пламени, волна ветра… и огромный смерч накрыл Босатку, спрятав от его союзников. В первый миг я аж удивилась силе потока, а потом задалась вопросом: какого черта? Если ветряной причудой обладал тот обездвиженный парень, то почему Шото сражался с ним? Боже, оставила на пять минут! Пять минут!

Но это мой шанс, даже если Босатка развеет огненный шторм звуковой волной, я сумею подобраться и атаковать, вступить в ближний бой. Что удивительно, после пожара в здании во мне проснулась уверенность, словно второе дыхание. Все шло гладко, как я и рассчитывала, исходя из просчета каждого действия. Может, это удача, но… даже если так, я воспользуюсь чудом, чтобы стать героем, и перестану прятаться в тени.

Разбежавшись, постаралась максимально мощно оттолкнуться от крыши, чтобы перелететь пустующее пространство и нырнуть в бушующую стихию. Жар огня усилил ветер, я чувствовала его даже сквозь покров, и в то же время он усиливал меня. Старатель был где-то поблизости, может, наблюдал за проведением экзамена, а, может, ему сообщили о визите Аямэ. Что бы там ни было, я воспользуюсь его силой, чтобы увеличить свою… и нанесу удар!

Нога пролетела в считанных сантиметрах от головы противника, который все же смог заметить мое появление. Поэтому сила обрушилась на место, где он стоял секундой ранее. Земля разошлась трещинами под ударной волной пламени. Босатка атаковал ультразвуковой волной, разрывая огненный смерч, и я вовремя припала к земле, чтобы минимизировать себе урон. Хотя от звука уши были готовы истечь кровью.

Ну ладно, понеслась. Ближний бой, так ближний бой.

И только я сорвалась с места, как из громкоговорителей вырвался пронзительный звук клаксона, от которого у меня чуть сердце не остановилось.

— Э-э, прошу внимания, — эхом пронесся голос экзаменатора, — все члены ОНП были спасены. Возможно, это очень эгоистично с моей стороны, но я объявляю экзамен на временные лицензии завершенным!

Завер… уже? Честно говоря, во мне так бушевал адреналин, что я все еще была готова к обманке, поэтому с настороженностью смотрела на Босатку.

— После подсчета очков я представлю вам результаты. Пострадавших просим проследовать в лазарет. Остальные могут переодеваться и ожидать дальнейших инструкций. Спасибо.

Ох, моя мама… Действительно все? С одной стороны, я рада, а с другой, все еще не могла отойти от шока. Все действительно было, как в реальном бою, при реальной катастрофе. И пожар… что не говори, но огонь никак не подделать.

Взгляд бродил по разрушенному полю боя, затрагивая трибуны, поэтому даже удивительно, что я заметила Аямэ только сейчас. Она стояла на нижних рядах, оперевшись о перила, и не сводила с меня взгляда. Трудно сказать, что именно выражало ее лицо с такого расстояния, мне стало немного неуютно. Что тогда ночью, что сегодня перед экзаменом, передо мной находилась уже не та девушка, которую я помнила. Не удивительно… наверное, и я в ее глазах выглядела совершенно иным человеком. Заступаюсь за сына Старателя, стремлюсь стать героем и пытаюсь подавить ненависть к убийце наших родителей. Мда, не удивлюсь ее осуждению.

Не меняя позы, Аямэ сжала кулаки и, постучав ими друг о друга, показала символ «V». Меня это немного смутило и удивило, потому что я не ожидала увидеть спустя столько лет наше кодовое приветствие. Знак поддержки. Обычно мы обменивались им с Якуши, сестра же изредка нас поддерживала, считая знак детской забавой. Но увидев его сейчас вместе с ее улыбкой — даже с такого расстояния я видела, что она улыбалась, — сама не сдержала радость.

Аямэ… что бы у тебя не было за спиной, ты все та же Аямэ, верно?

Выпрямившись, девушка указала в сторону выхода и жестом позвала меня за собой. Хотела поговорить. Что ж, после незадавшегося утра стоило расставить точки над «и». Полагаю, будет даже лучше спросить у нее про телефон и прослушивающее устройство. В конце концов, недомолвки приведут только к ухудшению отношений. Да и ситуации в целом.

Пострадавшим студентам уже спешил помочь не столько медперсонал, сколько их одноклассники. Мидория, который сам едва на ногах держался, поднимал Шото на ноги, с другим парнем то же пытались сделать другие студенты. У меня бы вряд ли хватило духа и спокойствия быть такой же приободряющей, поскольку хвалить Шото не было за что. И, судя по подавленному выражению его лица, он также понимал допущенную ошибку. Вступать в бой со студентом на экзамене… у меня дурное предчувствие на этот счет.

Но не бросать же его вот так? И все же, пока все заняты переполохом, другой возможности поговорить с Аямэ не представится. Черт. Черт, черт, черт.

Махнув на все рукой, бросилась к выходу, игнорируя оклики студентов класса 1-А. Где мне вообще искать сестру? Наверное, в коридорах или под трибунами. Но не прошло и минуты, как я успела запутаться в бесконечном лабиринте, чувствовала нарастающее раздражение. И это странное чувство… срань господня, только не это!

Едва не пролетела поворот, возможно, так бы и пронеслась, очертя голову, не увидь картину, от которой мороз прошел по коже. Подперев спиной стену, Аямэ стояла со скучающим видом, но взгляд ее мрачно буравил Старателя, стоящего напротив. Трудно с первого раза определить, какие чувства испытывал мужчина, как минимум от него веяло негодованием и недовольством. Атмосфера в коридоре опустилась, мягко говоря, отягощающая.

— Ты прекрасно потрудилась, Наги, — улыбнулась Аямэ, наконец, переведя на меня взгляд и улыбнувшись. — Вижу, что ты усердно тренировалась. Стиль боя особенно выделяется. Грубая сила, всегда напролом… добиваться цели. Что-то знакомое, да?

У меня ком застрял в горле. От ядовитого взгляда, который сестра метнула в Старателя, плохо стало мне. Искренне захотелось раствориться в воздухе или стать невидимкой, притвориться, что меня нет, и причина неожиданно накатившего страха оказалась ясна довольно быстро. Пусть и молча, однако Старатель злился, и это, хотел того или нет, действовало на меня непосредственным образом.

— Что ты здесь делаешь? — сощурив глаза, спросил мужчина.

— Пришла поддержать сестру на экзамене. Так обычно взрослые выражают поддержку младшим. Но зная, что творится в твоей семье, не удивлена, что тебе незнакомы подобные вещи. Что-то не видела, как ты поддерживал своего сына, наблюдая за ним… или дело в том, что он тебя ненавидит?

Каждым новым словом Аямэ будто затягивала петлю у меня на шее. Семья для мужчины являлась больным местом, в которое намеренно целилась девушка. Но от усиливающейся злости Энджи становилось хуже только мне.

— Как ты получила разрешение от комиссии безопасности пребывать здесь?

Аямэ пожала плечами.

— Связи, как еще? У меня много друзей.

— Твои друзья — бандиты и злодеи. Сестру свою тоже хочешь вернуть в этот мир?

— А ты, получается, спас ее, — раздраженно ухмыльнувшись, подметила Аямэ. — Так спасает Старатель, сжигает детей заживо?

— Да ты…

Пламя на плечах мужчины вспыхнуло под стать накатившей на него злости, и зная, сколь ужасно контролировал он гнев, я бросилась вперед и заградила собой сестру. Вряд ли бы он ее атаковал, не настолько Старатель безрассудный, но я ничего не могла поделать со страхом. Как и с удушающим ужасом, которым моя причуда ударила в голову. Церберу нельзя идти против хозяина, я знала это, и даже в такой ситуации была готова подставиться под удар.

Голова закружилась и тело задрожало, мне стало так страшно, что я обессиленно упала на колени. Приступ удушья оказался не таким сильным, как я ожидала, но этого стало не менее плохо. Согнувшись пополам, почти что не роняя голову на пол, я тщетно пыталась успокоиться.

— Вот результат твоего спасения, — с пугающей обыденностью подметила Аямэ. — Лучше уйди, пока она не задохнулась.

В ушах звенело. Я молилась, чтобы Старатель прислушался к просьбе и поскорее ушел прочь, потому что его злость душила меня без остановки. Но даже когда мужчина, раздраженно шикнув, ушел прочь, лучше не стало. Пусть легкие вновь втягивали воздух, а сердце перестало бешено стучать по ребрам, эмоция мужчины оставила на мне яркий отпечаток. Почувствовав на своей спине прикосновение руки Аямэ, я испытала столь острый приступ раздражения, что не пожалела сил, отмахнувшись от нее.

— Ты что творишь?! — от громкого крика обожженное горло защипало, я зашлась кашлем. — Ты… кхе… зачем ты его провоцировала?

— Наги…

— Ты же прекрасно знаешь, что это отразится на мне.

Виновато отведя взгляд, Аямэ тяжко вздохнула.

— Прости… но я не могу просто принять, как ты, что он убил наших родителей и брата… уничтожил нашу семью.

— Принять? — я в недоумении уставилась на сестру. — Так вот что ты думаешь… что я все приняла, как данное? Что мне все равно? Ты издеваешься?! Конечно, мне не все равно! Я ненавижу его, но что мне делать?!

— Наги, ты… — опустившись рядом со мной на колено, Аямэ разочарованно прикрыла глаза и, помедлив, сказала: — Я не виню тебя, правда. Ты девять лет росла в семье Тодороки, и, конечно, ты все помнишь, я не отрицаю твою боль. Но ты приняла тот факт, что Старатель убил наших родителей, я вижу это по твоим поступкам и отношению к нему.

— И чего же ты увидела такого? Ты серьезно мне что ли… ты на полном серьезе говоришь, что мне все равно?! Если тебя так это беспокоило, то где ты была, почему не спасла, почему не натравила Юмемия на Старателя?

— Ты прекрасно знаешь, что даже сейчас у меня нет сил убить его.

— А если были бы — убила?

Мгновение Аямэ казалась мне растерянной, но как только она подняла на меня целеустремленный взгляд, все стало понятно без слов.

— Я хочу освободить тебя от этой связи, эта связь затуманивает тебе рассудок, и я прекрасно понимаю это. Быть верной, несмотря ни на что.

— Мне насрать на Старателя сто раз, но ты постоянно говоришь о связи, как я ее тебе разорву?

— Если бы ты действительно хотела причинить ему боль, то нашла бы способ. И этот способ у тебя буквально перед носом.

Другой способ? Разве Старателя вообще волновало хоть что-то? Хоть кто-то? Хоть… нет.

Поймав мой опешивший взгляд, Аямэ безразлично пожала плечами и одарила меня мрачным взглядом.

— Вот именно. Ты же этого не сделаешь, верно?

От уколовшего сердце страха по телу разлилась волна адреналина, от которой сгорели последние следы страха. Сжав кулаки, я шумно выдохнула и едва не оскалилась, словно в действительности хотела выпустить цербера наружу.

— Не смей, — зарычала я, угрожающие скривив лицо. — Даже думать не смей их трогать.

— Так тебе есть дело не только до его младшего сына?

— Аямэ, если ты хоть пальцем пошевелишь в сторону Шото, я тебя не прощу.

— Вот как.

Это «вот как» прозвучало с неожиданным холодом и безразличием, словно девушка уже знала наверняка о моей реакции. Но я не видела ни разочарования, ни злости в ее взгляде, и это пугало сильнее всего, поскольку трудно понять, что таилось за спокойствием. Мне все еще было не по себе, и лишь благодаря вспышке злости я не дернулась в испуге от руки Аямэ, накрывшей мою щеку.

— Я понимаю, — с легким налетом вины улыбнулась сестра. — Нельзя винить тебя, тебе нужна была надежда. Ты ведь все еще ребенок, Наги. Наверное, мне стоило появиться раньше в твоей жизни. Семья Юмэмия — это мы, Наги, и я сделала все, чтобы ты спокойно могла вернуться обратно, чтобы тебе ничего не угрожало. Никакие двоюродные родственники и советники отца.

— Ты… ты предлагаешь мне вернуться в банду? — осипшим от растерянности голосом спросила я, даже не веря своим ушам. — Но… ты понимаешь, что… Аямэ, я хочу стать героем! Как герой может вступить в банду?!

В ответ она только улыбнулась. Со снисхождением, как родитель, чей ребенок загорелся неисполнимой мечтой. Как родитель, который ради блага ребенка сделает все необходимое. Даже раздавит его мечты.