По мнению римских и греческих классиков, ламии обитают в Африке. Кверху от пояса у них формы красивой женщины, нижняя же половина — змеиная. Некоторые учёные называли их колдуньями, другие — злобными чудовищами. Они лишены способности говорить, однако умеют издавать мелодичный свист и, завлекая им путников в пустыне, пожирают их. Происхождения они божественного — они потомки одной из многих любовных связей Зевса. Роберт Бёртон в той части своей «Анатомии меланхолии» (1621), где говорится о могуществе любви, пишет:
Филострат в четвёртой книге его «De vitae Apolionii»[16] приводит достопамятный пример этого рода, который я не могу опустить, о некоем Мениппе Ликии, молодом человеке 25 лет, который на пути меж Кенхреями и Коринфом встретил подобное призрачное существо в облике прекрасной молодой женщины; взяв его за руку, она повела его к себе в дом в предместье Коринфа и сказала, что она родом финикиянка и что ежели он с нею будет жить, то «услышит, как она поёт и играет, и будет пить такие вина, каких в жизни не пивал ,и никто им не помешает; она же верно и преданно будет с ним жить и с ним умрёт и обещает ему это верно и преданно». Молодой человек был философом, жил степенно и скромно и умел сдерживать свои страсти, но перед любовной страстью не устоял; он довольно долго прожил с этой женщиной, к великому своему удовольствию, и наконец женился на ней, и на свадьбу, среди прочих гостей, явился Аполлоний, который по некоторым признакам обнаружил, что эта женщина — змея, ламия, и что всё её имущество, подобно описанному Гомером золоту Тантала, — ничего настоящего, одна мнимость. Когда она увидела, что её изобличили, то заплакала и попросила Аполлония молчать, но его это не тронуло, и в тот же миг она, серебряная посуда, дом и всё, что в нём было, исчезло: «Многие тысячи людей знали об этом происшествии, ибо оно случилось в самом центре Греции».
Незадолго до смерти Джон Китс под впечатлением этого рассказа Бёртона сочинил пространную поэму «Ламия».