Книжные магазины & костяная пыль

КНИЖНЫЕ МАГАЗИНЫ & КОСТЯНАЯ ПЫЛЬ

ТРЭВИС БОЛДРИ

Перевод Александра Вироховского

Потому что правильные события происходят в неподходящее время.

ПРОЛОГ

— Восемнадцать! — проревела Вив, описывая саблей ровную дугу, которая снесла череп скелета с позвоночника. Она рассмеялась и протаранила плечом его тело, прежде чем оно успело начать падать, послав кости во все стороны. Сделав еще два шага, она взмахнула лезвием, попав другому в грудную клетку. Кости разлетелись, как щепки от топора.

— Девятнадцать! — Она свирепо ухмыльнулась, обнажив клыки, и двинулась вперед огромными шагами.

Каждый новый вдох пел в легких, мышцы сжимались и разжимались в идеальном ритме, кровь бурлила в жилах. Она была молода, сильна и великолепно владела оружием, и намеревалась использовать все три свои качества на полную катушку, чтобы полностью разгромить врага.

Армия Варин Бледной, состоящая из тощих солдат-скелетов — проворных, несмотря на свою сухость, — собралась среди бастион-дубов. Они сражались в гробовом молчании, короткие мечи и пики со щелчком устремлялись в сторону Вив, а она уворачивалась или отбивала их в стороны, неумолимая, как прилив.

Она была далеко впереди остальных Воронов Рэкэма, возглавляя атаку. Старые боевые лошади, большинство из них. Старые и медлительные. Они пытались удержать свежую кровь в тылу, но это было не то, для чего она была создана.

Где-то впереди затаилась сама некромантка, и Вив намеревалась добраться до нее первой. Когда отставшие, наконец, догонят, они найдут ее с обнаженным клинком в руках и жертвой, лежащей у ее ног.

Ее счет увеличивался с каждым ударом сабли. Все еще недостаточно быстро. Она выдернула из петли дубинку и принялась работать обеими руками, круша и рассекая ряды скелетов дубинкой и мечом. Их щиты разлетались по сторонам. Их кольчуги рвались, как бумага. Их черепа лопались, как зимние дыни.

Позади нее раздавались резкие крики, когда команда Рэкэма расправлялась с отбросами, которые она оставляла на своем пути, или с зомби, которые пытались зайти к ним с фланга. Кто-то крикнул, чтобы она сбавила скорость. Она презрительно усмехнулась.

И тут ее ногу обожгло холодным огнем, который за полсекунды превратился в горячий. Она пошатнулась и повернулась на другой ноге как раз в тот момент, когда ржавый наконечник копья показался из длинной раны на ее бедре. Затем он снова метнулся вперед, и она, не веря своим глазам, смотрела, как наконечник исчезает у нее в бриджах, оставляя идеально параллельный разрез в мясе ноги. Затем потекла кровь. Много крови.

Она взревела, отбивая пику в сторону своей дубинкой, а затем нанесла удар саблей снизу вверх, который разорвал скелета пополам. Его рогатый шлем нелепо закрутился в воздухе. Вив рассмеялась бы, если бы не мучительная боль, охватившая ее, когда она упала. Раненая нога подогнулась под ней, как кукурузный стебель.

Внезапно она оказалась на боку, во мху и грязи, вся в крови.

Над ней навис еще один скелетообразный зомби, в пустых глазницах которого мерцали завитки синего света. На лбу у него ярко горел символ Варин — ромб с ветвями, похожими на рога. Он поднял в воздух огромный ржавый щит, готовясь обрушить его острием вниз для сокрушительного удара. Единственными звуками были скрип его сухожилий и прерывистое дыхание самой Вив.

Она просто задела дубинкой край щита, отбросив его в сторону, но не смогла удержать оружие. Слезы боли затуманили ее зрение. Однако Вив не удалось обезоружить зомби. Неумолимый, он снова поднял кусок ржавого металла. На этот раз угол был совершенно неправильным, и она не могла поставить саблю между собой и падающим лезвием. В шоке, не веря своим глазам, она могла только наблюдать, как сталь опускается к ее шее.

Раздался короткий крик, но не ее собственный.

Рэкэм врезался в существо плечом. Когда зомби отшатнулся, дворф уничтожил его одним ударом своей шипастой булавы.

Он взглянул на нее, и разочарованная гримаса на его губах вызвала у нее удвоенную тошноту:

— Проклятая адом дура. Перевяжи рану. Оставайся на месте и постарайся не умереть, если сможешь.

Затем он исчез, и Вив, задыхаясь от ужаса, наблюдала, как Вороны Рэкэма пронеслись мимо линией из клинков, луков и магического огня, который уничтожал врага перед ними.

Они растаяли в тумане, и она осталась одна, не веря своим глазам, наблюдая, как жизнь покидает ее ногу.

— Все еще с нами, а?

Вив медленно приходила в сознание. Она чувствовала, что ее вот-вот стошнит. Возможно, это уже случилось.

Первое, что она увидела, были суровые глаза Рэкэма, сверкавшие над косичками его грязной бороды с проседью. Вив покачала головой и огляделась; казалось, что перед ее глазами все смазано жиром. Каким-то образом она прислонилась спиной к одному из дубов. У нее, по-видимому, также хватило присутствия духа оторвать подол рубашки, перевязать рану и закрепить ее на месте пучком мха. Ткань промокла насквозь, а земля под ней превратилась в месиво из грязи и крови.

Увидев это зрелище, она начала заваливаться, и Рэкэм вернул ее на место удивительно нежным шлепком по щеке.

Он вздохнул и покачал головой.

Битва была закончена. Если одного его присутствия было недостаточно, чтобы это понять, то это могли сделать неторопливые движения воинов за его спиной.

— Я понял это, когда ты подписала контракт. Надеялся, что ошибусь, но не, я знал, что так оно и будет. Молодые всегда глупее, а для того, чтобы поумнеть, нужны кровь и время. — Он перевел взгляд, словно взглянул в какое-то другое возможное будущее, затем снова посмотрел на нее. — Каждому новому кандидату я даю равные шансы. Я смотрю на его руки, его ладони. Шрамов нет? Значит, шансы на то, что первый же удар его убьет, пятьдесят на пятьдесят.

Одной рукой в перчатке он погладил ее массивное предплечье. Перевитое мышцами, но без единого шрама на коже. Вив посмотрела мимо него на свою искалеченную ногу.

Рэкэм встал, и ей все равно не пришлось поднимать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Значит, эта царапина тебя убьет?

Вив подавила тошноту и прищурилась, чувствуя себя глупо. Чувство собственной глупости вызвало у нее чувство обиды. А от обиды было всего полшага до гнева. «Нет», — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Он усмехнулся:

— Я тоже не думаю, что убьет. Но на данный момент с тебя хватит.

Она моргнула:

— Мы ее поймали?

— Нет. Ее даже здесь не было, насколько мы можем судить. Только небольшие неприятности, которые она нам устроила. Мы направляемся на север. Мы ее найдем.

Вив изо всех сил старалась опереться на ствол левой ногой. Другая казалась слишком большой, и каждый удар ее сердца отдавался в ноге гулким стуком:

— Когда мы уходим?

— Мы? Как я уже сказал, на данный момент с тебя хватит. Мне сказали, что до какого-то приморского городка всего несколько миль. Я отправлю тебя туда. Ты поправишься, и мы проедем через него, когда закончим. Если ты все еще будешь там и сможешь работать, когда мы будем проходить мимо, мы примем тебя обратно. Возможно, через несколько недель. Если тебя не будет, когда мы здесь покажемся?.. — Он пожал плечами. — Нет ничего постыдного в том, что на этом все закончилось.

— Но...

— Дело сделано, ребенок. Сегодня ты совершила глупую ошибку и ее пережила. Если хочешь совершить еще одну так скоро после этого, что ж... — Его взгляд был жестким. — Хочешь, я скажу тебе, какие шансы я на это даю?

Но Вив не была глупым орком, поэтому она заткнулась к чертовой матери.

1

Вив лежала на полу крошечной комнаты. Ну, почти на полу. Это место не было рассчитано на орков, и кровать была слишком короткой, по крайней мере, на два фута. Кто-то стащил соломенный матрас на пол, и, хотя ее ноги все еще свисали с края, они уложили под раненой ногой рюкзак так, чтобы та была приподнята.

И нога болела как восемь преисподен.

Она подхватила лихорадку, когда подпрыгивала в повозке за вьючным мулом, кашляя от всей пыли, которую тот мог поднять. И ее было с избытком.

Вив была прикована к постели в течение двух дней, то приходя в сознание, то теряя его, ее мучили повторяющиеся сны и пульсирующая боль. Хирург приходил и уходил несколько раз. А может, и нет, и у нее просто повторялись галлюцинации, раз за разом. Она смутно помнила лицо мужчины, охваченного стыдом, который не могла определить.

Теперь голова была ясной. Что, в основном, означало, что она могла чувствовать все с полной ясностью. Спорное улучшение.

Более того, она была зверски голодна.

Оглядев комнату, она обнаружила, что в ней почти ничего нет. Грубая кровать и крошечный столик с фонарем и тазом на нем. Стены из серого необработанного дерева. Маленькое решетчатое окно. Она почувствовала запах моря, сухой пляжной травы и рыбы. Напротив стоял старый морской сундук. К нему была прислонена ее сабля и грубый деревянный костыль. Ее дубинка отсутствовала. Больше не на что было обращать внимание.

В здании было абсолютно тихо. Звуки доносились только снаружи — шелест травы, отдаленный рокот волн и редкие крики морских птиц.

Вив была в сознании меньше часа, и она подумала, что это зрелище сведет ее с ума, если ей придется терпеть его дальше.

По крайней мере, ее нога была аккуратно перевязана, наложена шина, чтобы колено не сгибалось. Штанина была отрезана. Там, где сквозь бинты просачивалась кровь, виднелись пятна, но это был большой шаг вперед по сравнению с мхом и грязной шерстяной рубашкой.

— Ну и ну, — сказала она. — Черт.

Она вставала постепенно, упираясь задницей в каркас кровати и втягивая воздух сквозь зубы, когда махала поврежденной ногой. Левый ботинок пришелся ей впору, но правая ступня так распухла, что ее пришлось оставить голой. Шатаясь и раскачиваясь, она добрела до таза с теплой водой, где, как могла, вытерлась найденной там тряпкой. Почувствовав себя не так скверно, она захромала к двери, но каждый удар пяткой по полу отдавался черной пульсацией на краю поля зрения. Стиснув зубы, она изменила направление и неохотно схватила костыль.

Ей было неприятно признавать, насколько лучше так стало.

Находясь там, она по привычке пристегнула к поясу саблю.

К несчастью, она обнаружила, что комната находится на самом верху узкой лестницы. Она неуклюже спускалась по ней, на каждой второй ступеньке опираясь на костыль. Сабля никак не облегчала задачу. С каждым ударом она находила новый, более красочный эпитет для Рэкэма. Не то чтобы это была его вина, конечно. И все же, было намного приятнее проклинать кого-то по имени, даже если это имя должно было быть ее собственным.

Спускаясь, она почувствовала запах бекона, что послужило отличным стимулом для продолжения.

Лестница привела в длинную, обшитую грубым деревом столовую в гостинице, таверне или как там это здесь называлось. Вдоль одной стены, зияя разочарованным ртом, притаился большой каменный очаг. Железный канделябр, покрытый свечным воском, висел криво. К стропилам были подвешены или прибиты гвоздями стеклянные поплавки и штормовые фонари, а также сетки и потрепанные весла с вырезанными на них именами. Несколько поцарапанных столиков пустовали.

Вдоль задней стены тянулась длинная стойка бара, и хозяин таверны, прислонившись к ней, лениво протирал медную кружку. Он выглядел настолько скучным, насколько требовало это место. Его подбородок — подбородок высокого морского фейри — был покрыт сединой. У него был нос-топорик; густые, как водоросли, волосы свисали над острыми ушами, а предплечья были покрыты татуировками.

— Утро, мисс, — пророкотал он. — Завтрак?

Вив не могла припомнить, чтобы кто-нибудь когда-нибудь называл ее мисс.

Его взгляд скользнул по ней, брови приподнялись, когда он заметил саблю, затем он вернулся к кружке, которую протирал.

— Бекон? — спросила Вив.

Он кивнул:

— И яйца? Картошка?

В животе у нее агрессивно заурчало.

— Ага.

— Пяти медяков должно хватить.

Она похлопала по поясу в поисках кошелька, посмотрела в сторону лестницы и выругалась.

— Я принесу деньги в следующий раз. В худшем случае я поднимусь по лестнице сама.

Мужчина криво усмехнулся:

— Не думаю, что ты сможешь убежать от меня, так? Тебе лучше присесть на один из этих табуретов, пока еще можешь.

Вив настолько привыкла к тому, что само ее существование представляло собой очевидную угрозу, что, честно говоря, была поражена, услышав непринужденную шутку на свой счет, даже такую мягкую. Она предположила, что, когда ты с трудом таскаешься на одной ноге, это притупляет страх.

Пока она выполняла предложенный маневр, он исчез сзади. Вив подтащила еще один табурет достаточно близко, чтобы поставить босую ногу эту низкую подставку.

Барабаня пальцами по столешнице, она пыталась отвлечься, продолжая изучать интерьер, но там больше не было ничего, что стоило изучать. Звуки и запахи, доносившиеся из задней части таверны, были всем, на чем она могла сосредоточиться.

Когда хозяин таверны принес сковородку и поставил ее на стойку вместе с вилкой и салфеткой, она чуть не схватила горячую ручку голой рукой, торопясь подтащить ее поближе. Картофельная запеканка, хрустящая жирная свинина и два взбитых яйца все еще шипели и лопались. Она чуть не расплакалась от радости.

Вив заметила, что он наблюдает за тем, как она поглощает еду с другого конца стойки, и попыталась притормозить, но картошка была соленой и сдобренной яйцом, и было трудно удержаться, чтобы не наброситься на нее без остановки. Звуки, которые она издавала во время еды, были не слишком вежливыми, но определенно искренними.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил морской фейри, снимая пустую сковородку со стойки бара.

— Боги, да. И спасибо. Кстати, меня зовут Вив.

Снова эта кривая усмешка:

— Слышал, когда тебя принесли. Вообще-то, мы встречались, но я не удивлен, что ты не помнишь. Не со всей этой суматохой.

Она не помнила никакой суматохи, но его веселый тон заставил ее задуматься.

— Итак, Вороны оплатили мое пребывание?

— Надеялся, что увижу самого Рэкэма, — сказал бармен. — Тем не менее, парень, которого он прислал, чтобы поместить тебя сюда, был настоящим джентльменом. Заплатил за четыре дня. Сказал, что дальше ты сможешь сама себя поддерживать. Я Брэнд.

Он протянул руку, и она ее пожала. У них обоих было крепкое рукопожатие.

— Значит, возвращаешься к мирной жизни? — спросил он.

— Клянусь адскими ямами, нет. Я бы сошла с ума. Э-э… Где именно я нахожусь?

Его кривая усмешка стала почти веселой:

— Позволь мне первым поприветствовать тебя в Мраке, жемчужине западного побережья! Очень маленькой части западного побережья. А это Окунь, мое место.

— Здесь, кажется, ужасно тихо. — Она чуть было не сказала удручающе тихо.

— У нас бывают шумные моменты, когда заходят лодки. Но если ты хочешь отдохнуть и прийти в себя, в большинстве случаев шум тебя не побеспокоит.

Она кивнула и вскочила на здоровую ногу, поудобнее устраивая костыль:

— Что ж, еще раз спасибо. Думаю, мы будем часто видеться.

С горячей едой в желудке Вив почувствовала себя лучше. Мысль о том, чтобы прогуляться по городу, показалась ей гораздо привлекательнее, чем несколько минут назад. Она постучала костяшками пальцев по стойке.

— Думаю, я осмотрю достопримечательности.

— Тогда увидимся через десять минут, — сказал Брэнд.

Вив рассмеялась, но ей пришлось сделать над собой усилие.

2

Когда Вив, пошатываясь, сошла с крыльца, ухватившись для равновесия за один из столбиков перил, она оглянулась. Под навесом, покрытым дранкой, висела потрепанная вывеска с вырезанной непонятно какой рыбой, а над рыбой было высечено слово ОКУНЬ, покрытое темными пятнами.

Легкий морской бриз развевал ее кудри, лаская лицо, и она вглядывалась в Мрак, стараясь увидеть все, что могла разглядеть.

Океан занимал три четверти горизонта, пока его не заслонял высокий меловой утес на севере. Она могла различить едва заметные очертания каких-то небольших строений и заборов, но этого было недостаточно, чтобы определить их назначение. Дюны вздымались от берега пологими волнами, увенчанными косматой бахромой пляжной травы.

Старая каменная крепостная стена, поднимавшаяся на холм, окружала бо́льшую часть собственно Мрака; внутри нее располагался город. Окунь находился не в пределах защитного кольца, а на песчаном склоне холма рядом с южной дорогой, откуда открывался вид на крепостные валы.

За стеной, ближе к Окуню, тянулись длинные ряды узких зданий, изгибающихся сходящимися арками к берегу. Солнце и соленый туман выбелели жемчужно-серым их дощатые стены, которые в свете позднего утра отливали серебром. Неровные деревянные настилы соединяли их друг с другом, а между ними вились старые, плохо мощеные дороги, местами просто присыпанные песком.

В море выдавались четыре длинных пирса, заставленных ящиками и такелажем. Рыбацкие лодки носились за сваями, как мелкая рыбешка за хлебом, в то время как более крупные корабли бороздили воды за ними. Несколько крошечных фигурок двигались по причалам, и их далекие крики разносились над водой.

Весь город казался погруженным в сон. Она сомневалась, что он когда-нибудь просыпается.

Внезапное Вив охватило сильное чувство, что ее бросили. Рэкэм оставил ее в этих незаконнорожденных пограничных землях, и внутри нее зародилась дикая уверенность, что он никогда не планировал возвращаться этим путем. Все это было удобным предлогом, чтобы избавиться от беспокойного ребенка.

Она стиснула зубы и постаралась отогнать это чувство подальше в темноту.

Когда Вив, прихрамывая, вышла из тени, на нее обрушился весь вес солнца. Еще не полдень, но уже близко. Она закрыла глаза и какое-то мгновение впитывала его, наслаждаясь теплом на своей коже.

Глубоко вдохнув морской воздух, она медленно его выдохнула.

— Ну что ж, — сказала она себе. — Давай с этим покончим.

Передвигаться по булыжной мостовой с помощью костыля было непросто, но она была рада, что мостовая вообще была, потому что по песку было бы намного хуже. Она продвигалась медленно, но методично, и непривычный костыль уже натер подмышки. Ей придется завернуть его во что-нибудь, пока она полностью не избавится от проклятой штуковины.

Склон был пологий — не слишком крутой, — что было благословением. Она вспугнула чаек с дюн, которые поднимались по обе стороны дороги.

Как ни странно, первым, кого увидела Вив, был другой орк. Он невозмутимо направился к ней, волоча за собой повозку, держа оглобли подмышками. Его грудь и голова были обнажены, а плечи пересекали старые шрамы. В фургоне были сложены вязанки плавника и щепки для растопки.

— Утро, — сказала она, шутливо отсалютовав свободной рукой.

Проходя мимо, он кивнул, бросив взгляд на ее саблю, и она остановилась, чтобы посмотреть ему вслед. Он не оглянулся, и это почему-то ее разозлило.

Первыми зданиями, до которых она добралась, были ряды лавок, спускающиеся к берегу, где сеть деревянных мостков делала песок более проходимым.

Вив выбралась на дощатый настил, соединяющий лавки. Каждый удар ее костыля по просоленному дереву был подобен стуку копыт.

Большинство лавок были высокими и узкими, и, казалось, наклонялись, защищаясь от дуновения океанского бриза. При ближайшем рассмотрении оказалось, что доски и черепица покрыты мелкими сколами.

Первые несколько лавок были закрыты. Постоянно, судя по треснувшему стеклу, внутри скрепленному брезентом или бумагой. Затем был какой-то книжный магазин. Через пару узких витрин она увидела беспорядочные груды книг, диаграмм и разного хлама. Она почти ощущала запах плесени. Когда-то дверь была красной, но теперь она сохранила только воспоминания о цвете.

Маленькая вывеска слева гласила: КНИГОТОРГОВЦЫ ТИСТЛЕБУРР.

Вив покачала головой и заковыляла дальше.

Мастерская по ремонту парусов. Затем лавка старьевщика, забитая ракушками, иглами морских ежей, стеклянными поплавками и прочим морским хламом. Вив не могла представить, зачем кому-то это может понадобиться.

Легкий ветерок донес до нее запах выпечки, пробившийся сквозь острые запахи соли и морских водорослей. Неудивительно, что она снова проголодалась. Даже не беря в расчет трудности передвижения и потребности выздоравливающего организма, Вив горела от жара, и ее поздний завтрак уже почти сгорел в печи ее желудка.

В самом конце этого ряда лавок она увидела первый реальный признак жизни, если не считать орка с каменным лицом, таскавшего дрова. Которого она не считала.

Это заведение было как минимум вдвое шире других, из двух труб поднимался дым, а люди приходили и уходили. На стекле было выгравировано КОНДИТЕРСКАЯ МОРСКАЯ ПЕСНЯ, буквы выглядели аккуратными и свежевыкрашенными. Не то чтобы требовалось что-то большее, чем нюх, чтобы понять, что это за лавка.

Через окно виднелись плетеные корзины, доверху набитые большими круглыми буханками, булочками и печеньем. Колокольчик над дверью звякнул, и появился дворф с выправкой моряка, запихивая в рот остатки чего-то.

Вив на мгновение заглянула внутрь, в очередной раз проклиная себя за то, что забыла кошелек в комнате. Гигантское слоеное печенье обещало превзойти все ожидания, которые уже вызвали ароматы. Она вытерла губы тыльной стороной ладони и неохотно отвернулась.

Па всегда говорил ей, что голод можно вылечить с помощью пота, так или иначе. Она решительно зашагала по посыпанной песком дороге. Большинство зданий на другой стороне, похоже, были жилыми домами или, возможно, жильем для путешественников. Однако поблизости, казалось, никого не было.

Вдоль дороги тянулась длинная коновязь, и она была достаточно хороша для того, чего она хотела.

Она провела несколько дней на спине, и ее тело давало о себе знать. Не то чтобы в ближайшее время она собиралась бегать трусцой, но вряд ли можно рассчитывать остаться в живых, бросая сталь, если не будешь держать свои собственные клинки острыми.

Прислонив костыль и саблю к коновязи, она осторожно поднырнула под главную балку и ухватилась за нее сверху. Она вытянула ноги на улицу, поморщившись от острой боли в правом бедре.

Она опускалась, пока ее локти почти не сомкнулись. Затем она выпрямилась, снова и снова, чувствуя, как по спине, груди и предплечьям разливается тепло. Боль в ноге отодвинулась на задний план.

Когда ее бицепсы задрожали от напряжения, а на висках выступил пот, она опустилась на задницу, подобрав под себя пятку левой ноги и позволив себе дышать сильно и ровно.

Орк с повозкой дров уставился на нее, остановившись на обратном пути вниз по склону. Его повозка теперь была намного более пустой. На крючках вдоль ее дощатых бортов висели разнообразные поношенные инструменты — молот, кувалда, топор, пила.

Вив, прищурившись, посмотрела на него:

— На что ты смотришь?

Он пожал плечами, и когда ответил, его голос был глубоким, но на удивление мягким:

— Ты пришла в себя ужасно скоро.

— А что, я уже тебя встречала, когда приехала сюда?

Он снова пожал плечами:

— Обычно ничего особенного не происходит. Трудно не заметить, когда происходит что-то интересное. Это было довольно интересно. — Тень улыбки. — Ты чуть не задушила Хайларка.

— Хайларка?

— Хирурга.

— О, — поморщившись, ответила она. — Ну, это было не идеально.

— Питтс, — сказал он, указывая на себя. Затем он наклонил голову, подтянул постромки повыше и тронул повозку с места. Он не стал дожидаться, пока она назовет свое имя.

Она почувствовала смутное раздражение. «Вив!» — крикнула она ему вслед. Он просто кивнул, не оборачиваясь.

— Восемь кругов ада, — сказала Вив. — Отличный город. Я понимаю, почему все остаются.

Она с трудом поднялась на ноги. Взяв костыль и саблю, она дошла до конца настила и свернула в просвет между двумя дюнами.

Она не могла видеть воду, ветер полностью стих, и тишина так мучила ее, что она отбросила костыль на песок и заковыляла к гребню прибрежной дюны, шипя от боли всю дорогу.

Ветерок там, наверху, был приятнее, и она на минуту задержала дыхание, чтобы выровнять его, прежде чем обнажить саблю. Вив попыталась выполнить пару движений мечом, перенося вес тела в основном на неповрежденную ногу. Она надеялась, что ей удастся выполнить хотя бы несколько переходов от высокого к низкому, а затем финт, сосредоточив внимание на точности и работе верхней части тела, но это было безнадежное дело. Ее ведущая нога внезапно подвернулась, и, когда она качнулась назад, вес лезвия заставил ее опуститься на слабую пятку, а затем она покатилась вниз в облаке песка и ругательств.

Через пять минут после своего неловкого спуска с дюны она, спотыкаясь, вернулась на главную улицу. Сердитая, расстроенная и остро ощущающая, что под рубашкой у нее смесь песка и пота, она начала изнурительный подъем по склону к Окуню. Подъем по пологому склону оказался для нее бо́льшим испытанием, чем следовало бы, и все, что ее ожидало в конце, — пустая гостиница, пустая комната и очень узкая лестница.

Она должна была быть плечом к плечу с Воронами. Она должна была прорубать дорогу к Варин.

Она должна была быть где угодно, только не здесь.

Сосредоточив все свое внимание на покрытых песком булыжниках мостовой и на том, куда в следующий раз поставить костыль, она вздрогнула, когда в поле ее зрения появилась тень.

Подняв взгляд, она обнаружила, что смотрит в узкие змеиные глаза тапенти. Женщина была не такой высокой, как Вив, — мало кто был, — но находилась выше по склону, и Вив вынуждена была смотреть на нее снизу вверх.

А может, ей просто так показалось.

Она была крепко сложена, тонкие узоры на ее шкуре отчетливо выделялись на мускулистых плечах и ногах. Ее чешуйчатый капюшон расширялся вдоль висков и шеи, переливаясь на солнце, а длинные, похожие на погремушки косы неприветливо подпрыгивали на ветру.

На ее поясе поблескивал фонарь Хранительницы Врат, рядом висел длинный меч, а на синей тунике у нее был значок.

Женщина склонила голову набок, что Вив не могла истолковать иначе, как пренебрежение. «Потрясающая демонстрация боевого мастерства». Ее взгляд скользнул мимо Вив на гребень дюны, к месту ее прерванной тренировки с клинком.

По коже Вив пробежал жаркий румянец, который мог перейти от смущения к ярости при помощи всего лишь веса перышка. Она была не настолько глупа, чтобы позволить этому случиться, по крайней мере здесь, с учетом местных законов, но и вежливой ей быть не хотелось.

— Похоже, здесь больше не на что смотреть, угу?

Тапенти тонко улыбнулась, и ее глаза сузились:

— Это зрелище, которое я бы предпочла не видеть в моем городе. Я люблю тишину, а маленькие девочки с мечами в руках обещают быть шумными. Советую тебе спрятать оружие в ножны, а еще лучше — вернуть его свою комнату. И нет никакой причины, чтобы и ты из нее выходила.

Вив пробормотала:

— Маленькая девочка?..

Хранительница Врат стала откровенно грубой, ее голос превратился в безжалостное шипение:

— Когда тебя тащили внутрь, я только взглянула на тебя и поняла, что мне нужно будет за тобой присмотреть. Хайларк определенно не забудет о твоем появлении в ближайшее время. Если ты создашь здесь хоть малейшие проблемы, я без колебаний запру тебя в камере, чтобы ты дожидалась выздоровления, пока не появятся твои... друзья и не избавят меня от тебя.

Вив могла только смотреть в немой ярости. Ее рука дернулась к рукояти сабли, но она справилась с этим порывом, увидев, что глаза тапенти с мрачным весельем следят за ее движением.

— Добрый день. — Женщина насмешливо кивнула в сторону гостиницы. — И будь осторожна, поднимаясь на холм. Неудачное падение может продлить твое пребывание здесь, а этого никто из нас не хочет, верно?

Затем она ушла, а Вив оставалось только смотреть в сторону Окуня и страстно желать чего-то, во что можно вонзить меч.

Если Рэкэм в ближайшее время не вернется, ей придется уйти и найти его самой, пока она не сделала чего-нибудь, о чем могла бы по-настоящему пожалеть.

3

Все еще кипя от злости после встречи с Хранительницей Врат, Вив посмотрела на Окунь без особого энтузиазма. Не в силах вынести утомительную, одинокую прогулку в утомительную, пустую комнату до конца утомительного, бессмысленного дня, она направилась к набережной и ближайшему занятому магазину.

Когда она опускала свой костыль перед книжным магазином Тистлебурр раздался мучительный треск. Она выругалась, когда гнилое дерево прогнулось под ее весом. Вив почти налетела хвостом на клыки во второй раз за четверть часа, но сумела поднять костыль, прежде чем он прошел насквозь.

Она уставилась на полуразрушенную доску.

— Черт.

Чувствуя, как кровь все еще бурлит после того, как она чуть не промахнулась, она толкнула дверь и, пошатываясь, вошла в тусклый свет книжного магазина.

Внутри пахло почти так, как она себе представляла — старой бумагой, плесенью и разочарованием, но с примесью запахов собаки и... курятника. Она сморщила нос.

Длинный узкий магазин был заставлен книгами — они были втиснуты на наклонные полки, лежали на них в беспорядке, стопками лежали на полу. Некоторые тома казались новыми, но большинство были старыми, с оборванными нитками, торчащими из кожаных или обтянутых тканью деревянных переплетов.

На низкой полке под витриной беспорядочной кучей лежали морские карты. Шторм-лампа с треснувшей трубкой, прикрепленная к стене, слабо мерцала.

Внутренняя отделка была сделана из тех же досок, что и наружная. Когда-то покрашенные в белый цвет, теперь они были в пятнах от чая и облупились.

На полу лежал потертый ковер, покрытый коркой соленого песка и... неизвестно откуда взявшимися перьями?

Крошечный прилавок притаился в глубине, за ним была еще одна стена, заставленная книгами. Казалось, и она вот-вот исчезнет под лавиной старых слов. В глубине был изогнутый коридор, и ей показалось, что она услышала шорох за углом. Слева от коридора притулилась старая дровяная печь, также заваленная книгами. В магазине, похоже, никого не было.

— Клянусь Восемью, ну и дыра, — сказала Вив, скривив губы. Это была ужасная идея.

Когда она неуклюже повернулась, чтобы уйти, ее сабля ударила по трем стопкам книг, которые рассыпались в куче страниц и пыли. Вив поморщилась, перевела дыхание... И затем две соседние стопки упали поверх остальных.

Странное лающее уханье донеслось из задней части магазина. Внезапно послышался топот лап, и перед ней появилось приземистое маленькое животное, которое устремилось прямо к ней в облаке перьев и свалявшейся шерсти. Его когти вцепились в рваный ковер, вздыбив его в пыльные горбы под животом, пока он снова не рванулся вперед, издав на весь мир звук, похожий на собачий лай под водой.

Она даже не вздрогнула, когда существо резко остановилось перед ней, подпрыгивая на четырех коротких ножках, его короткая золотистая шерсть колыхалась вдоль позвоночника. Голова у него была совиная и слишком большая, с огромными светящимися глазами и маленьким черным клювом. Клочья шерсти и перья намекали на рудиментарные крылья. Треугольные собачьи уши были прижаты к перьям на голове в праведной ярости сторожевого пса.

Вив положила руку на рукоять своей сабли, но, несмотря на агрессивный визг существа, она и представить себе не могла, что ей грозит какая-то опасность. Ее удивление уже перерастало в недоверчивый смешок.

— О, блядь! — раздался тонкий голосок. — Потрост, нет!

Вив подняла глаза, удивленная матерной лексикой. По-настоящему искренней матерной лексикой. Но еще больше ее удивила владелица голоса.

Крошечная крысолюдка в коротком красном плаще поспешила на свет, грозно погрозив зверьку пальцем.

— Все в порядке, — сказала Вив, с трудом сдерживая смех, превратившийся в кривую усмешку. Абсурдность ситуации стерла последние следы ее ярости из-за встречи с Хранительницей Врат.

— Мне так жаль! — воскликнула крысолюдка, наклоняясь, чтобы обнять своего дрожащего спасителя. Затем она заметила разбросанные тома и поникла. — О, проклятые чертями боги.

— Ага, я ужасно сожалею об этом. Это моя вина. — Вив указала на свою ногу и костыль, хотя они и не были виноваты. Она была почти смущена тем, что носит меч, что было странно.

— Потрост! Возвращайся на свое место! Давай, возвращайся! — прошипела крысолюдка. К удивлению Вив, существо повиновалось, и, опустив короткий хвост, скользнуло за прилавок. Он высунул голову и недоверчиво посмотрел на Вив глазами размером с грейпфрут, но остался на месте.

Вив начала кропотливый процесс приседания, чтобы помочь ей разобраться с беспорядочно разбросанными книгами.

Крысолюдка ее остановила.

— Забудь об этом. — Она тяжело вздохнула. — Давай не будем искушать судьбу, а?

Ей не потребовалось много времени, чтобы создать новые, еще более ненадежные стопки, но, по крайней мере, они не были разбросаны по полу. Пока она это делала, Вив незаметно расправила ковер, потянув за один конец костылем, что вызвало у Потроста смешное булькающее рычание.

— Все в порядке. Дерьмо. Я нервничаю, — сказала крысолюдка, обмахиваясь лапой. Она расправила усы и спросила: — Могу я чем-нибудь тебе помочь?

Слова были произнесены вежливым тоном, хотя и из только что сквернословившего рта, так что Вив больше не могла сдерживаться и, наконец, рассмеялась.

— О, боги, прости, — сказала она, пытаясь подавить смех. — Просто... все крысолюды, которых я когда-либо встречал, были такими мягкими, застенчивыми малышами, и я подумала...

Глаза крысолюдки сузились:

— А я думала, все орки умеют только есть книги, но вот мы здесь.

И тут Вив совсем перестала сдерживать смех.

Через секунду крысолюдка тоже издала пару смешков, вытерла лоб и уставилась на окружающее, словно удивляясь, как, во имя восьми ям, она сюда попала.

— Кстати, Ферн. — Она протянула лапу для рукопожатия.

Вив подчинилась, так что лапа утонула в ее массивной руке. Хотя она и старалась быть вежливой:

— Вив. Еще раз прошу прощения за беспорядок.

Ферн отмахнулась. Вроде как.

— Ты покупаешь книгу, и все прощается.

— Э-э, так… Я оставила свой кошелек в Окуне... — Она указала на свой пустой пояс. Удобная отговорка, поскольку на самом деле она все равно ничего не собиралась покупать.

Ферн еще раз глубоко вздохнула:

— Судя по твоей ноге, я не думаю, что ты будешь скакать галопом по холмам с каким-нибудь нечестно-добытым романом, так что возьми его в долг и приходи завтра. Тебя это устраивает?

Загнанная в угол.

— Наверно. Но, — она огляделась, — честно говоря, я не так уж много читаю, и в любом случае понятия не имею, что бы я искала.

Ферн оглядела ее с головы до ног, словно оценивая весомость ее слов. Она постучала когтем по нижней губе, словно размышляя о мече Вив и о том, насколько она вообще... Вив-атная.

— Десять Звеньев в Цепи, — сказала она, проводя пальцем по корешкам некоторых книг. — Это классика.

Вив с сомнением поморщилась:

— Звучит... скучно.

— Речь идет о побеге из тюрьмы, — бросила Ферн через плечо. — Драках на мечах. Ночном сражении на корабле. Проклятиях. Там есть одноглазый дворф, жаждущий убийства. — Она оглянулась, и ее черные глаза заблестели уверенностью. — Доверься мне, хм? А, вот и она!

Она достала тонкий томик в красном кожаном переплете и протянула его Вив. Вив неохотно его взяла. Название было выгравировано на обложке и написано золотом, а автором был Р. Дженевис. Раскрыв томик, Вив с сомнением уставилась на мелкие слова.

— Какие-нибудь иллюстрации? — Затем она виновато подумала о беспорядке, который устроила, и о прогнившем дереве перед входом. — Не то чтобы это было важно, я полагаю?

Ферн рассмеялась мягким, музыкальным смехом:

— Несколько гравюр. Но никаких кровавых сцен.

Вив изобразила улыбку, которая, как она надеялась, выглядела благодарной:

— О, да. Конечно. В любом случае, спасибо за это. Сколько я тебе должна? Завтра?

— Это не из новых типографий, но в кожаном переплете — тридцать медных. — Она увидела выражение лица Вив и вздохнула. — Черт. Ладно, для тебя — двадцать.

— Итак, мне неприятно об этом говорить, но... — Вив рассказала ей о разрушенной доске у входа.

Крысолюдка прикрыла лапами оба глаза и произнесла несколько удивительно изобретательных ругательств, а также несколько слов, которые, как была уверена Вив, были нецензурными, прежде чем заметно взять себя в руки. — Я просто рада, что ты не пострадала, — осторожно произнесла она, словно шла по канату после стакана бренди. — Завтра.

Когда Вив вышла за дверь, Потрост издал торжествующий возглас, приветствуя ее отступление.

С моря накатывался туман, и пляжная трава колыхалась от сильных порывов ветра, когда Вив, пошатываясь, направилась к Окуню. Погода быстро менялась. Перспектива промочить бинты насквозь и передвигаться с костылем по мокрому песку была крайне непривлекательной, поэтому она ускорила шаг. Хотя боль подмышкой становилась все сильнее.

Первые несколько капель рассыпались темными монетками по песку, когда она поднялась по трем ступенькам в Окунь и оказалась в безопасности под навесом. Всего через несколько секунд гром загрохотал, как картошка на стиральной доске, и в тумане засверкали молнии. Извилистые завесы дождя заскользили над дюнами, и запах горячего мокрого песка заглушил все остальные запахи.

Когда Вив нырнула внутрь, в гостинице было гораздо больше народу, чем раньше.

Морские фейри и люди с жилистыми руками и в одежде, покрытой чешуйками соли, столпились вокруг столиков или сидели у стойки; зал наполнился хаосом непринужденных разговоров. Брэнд без усилий скользил взад и вперед за прилавком, занимаясь тем или иным делом. Узкоплечий мальчишка-полуэльф лавировал между столами, роняя медные кружки и миски с тушеным мясом. Кто-то разжигал огонь в очаге, и капли дождя шипели на растопке.

Вив снова проголодалась. Один столик в дальнем конце зала был пуст, и она решила, что сможет удобно устроиться. Она плюхнулась на стул под черепом какого-то зубастого морского хищника. Вздохнув с облегчением, Вив перенесла вес тела с неповрежденной ноги на зад, нащупала пояс с мечом и бросила его под стул, а костыль прислонила к стене, чтобы можно было дотянуться.

Положив красную книгу на стол, она уставилась на нее, ожидая, пока мальчик подойдет к ней. Ей стало интересно, где же Рэкэм и все остальные — Ланнис, Так, Синна и Малефико. Сейчас, без сомнения, они уже разбивают лагерь и тянут жребий, кто будет дежурить. Или они уже настигли Варин? Все ли они еще живы? Вив пробыла среди Воронов всего два месяца, а уже осталась на обочине. Она с беспокойством посмотрела на свои бинты и, покусывая губу, стала глядеть куда-то вдаль.

— Тебе что-нибудь принести? — Нервный голос привел ее в чувство. Тот самый полуэльф, с его пальцев свисала стопка пустых кружек.

— Пару таких, — сказала она, указывая на кружки. — А что едят все остальные? Три таких. — Она привлекла внимание Брэнда, приподняв брови. Он махнул в ответ. — Скажи Брэнду, что я заплачу завтра. — Она похлопала себя по ляжке.

— Э-э, конечно.

Пока его не было, она разложила перед собой Десять Звеньев в Цепи и глубоко вздохнула. Даже мысль о том, чтобы прочитать это, казалась ей уступкой. Молчаливое признание того, что теперь она совсем другой человек. Слабый. Мягкий. Сонный.

Кто-то, кто бездельничает и учится, а не сражается и побеждает.

Она открыла первую страницу. Глава называлась «В КОТОРОЙ Я РАСЧЛЕНЯЮ ЧЕЛОВЕКА». Вив вспомнила понимающий взгляд Ферн и рассмеялась. С неохотным интересом она начала читать.

Когда я впервые расскажу вам о том, что меня незаконно посадили в тюрьму, вы, возможно, проникнетесь ко мне сочувствием. Но когда я расскажу хотя бы о нескольких ужасных поступках, которые я совершила, ваше сочувствие, возможно, подвергнется тяжелому испытанию. Я могу только попросить вас выслушать меня, дорогой читатель. В самом деле, из-за того, что я отрубила этому человеку голову, а затем ноги и руки и засунула их в три бочки с рассолом, чтобы пережить путешествие, я могу показаться чудовищем. Но, я думаю, к концу моего рассказа вы снова сможете счесть меня достойным вашего уважения.

Кроме того.

Он был ублюдком.

Вив продолжила читать, когда принесли напитки и еду. Она рассеянно жевала и прихлебывала, переворачивая страницу за страницей, и была удивлена, когда заметила, что все три тарелки пусты, а ее кружки опустошены. Она даже не подняла глаз, когда ребенок унес их.

Свет в Окуне потускнел, и в ее угол не проникал поток света и тепла от камина в другом конце комнаты, поэтому она попросила лампу, чтобы почитать. Ребенок подчинился, и, несмотря на неудобный стул, боль в ноге и захолустье, в котором ее бросили, она была поглощена этим занятием.

Она была перенесена.

Она была в другом месте.

4

В ту ночь Вив опустила деревянные ставни в своей комнате, чтобы защититься от усиливающегося ветра и проливного дождя. Чиркнув серной спичкой, она зажгла лампу, затем развернула матрас так, чтобы можно было сесть на него, прислонившись к изголовью кровати. Не слишком удобно, но тихий поток крови в ноге сделал неудобство сравнительно маленьким.

Вив читала до рассвета, пока у нее не стали слипаться глаза и она не стала зевать во весь рот. Затем она легла, положив книгу на грудь раскрытой обложкой вниз, и звуки бури пересекли границы сна и поселились в ее снах. Мечи сверкали на носовой палубе фрегата, залитого дождем, под покрытым синяками небом. Завывания ветра повторялись во сне, и Вив бороздила неведомые моря.

Когда следующим утром Вив спустилась на цокольный этаж Окуня, гроза сменилась мелкой моросью. Капли дождя барабанили по покрытому дранкой навесу, влетали через открытую дверь, текли на песок под карнизом.

Она завернула набалдашник костыля в остатки шерстяной рубашки, которую испортила в лесу, чтобы перевязать рану. Теперь ей стало значительно комфортнее, хотя потребуется день или два, чтобы натертая плоть подмышки ее простила.

Думая о взглядах, которые на нее бросали, она оставила саблю, хотя это и заставляло ее нервничать.

За несколькими столиками завтракали несколько человек, и Брэнд, должно быть, был где-то сзади. Вив взобралась на один из табуретов и снова подставила соседний под свою ногу. Она положила книгу на стойку и нашла нужное место на странице 196.

Маджер только что проникла в островную крепость генерала Даммерлайта со своей командой отверженных, и, если бы Вив могла читать всю предыдущую ночь, она бы это сделала. Ее последующие сны были яркими фрагментами сцен из прошлого и воображаемого будущего, и она никогда не испытывала ничего подобного. Возможно, это была рана, терзавшая ее спящий разум, но она проснулась, испытывая непреодолимое желание вновь ощутить свет и ярость всего этого.

— Значит, ты была в Тистлебурре?

Она вздрогнула, уже прочитав пару страниц. Брэнд прошел мимо нее с несколькими пустыми тарелками.

— Ой. Да. — Она посмотрела за дверь на дождь. — Думаю, мне есть чем заняться в помещении.

— Похоже, тебе следовало взять две. — Он указал на то, что осталось совсем немного страниц. — Хотя, когда тебе становится скучно, всегда можно помыть посуду. — Полуулыбка.

— Это напомнило мне. — Она выудила из кошелька пригоршню медяков. — За вчерашнее и еще немного за завтрак, если я смогу его раздобыть.

Брэнд кивнул и снова исчез на кухне.

Когда он вернулся с тарелкой, полной жареных сосисок, овсяных хлопьев с маслом и яиц с перцем, Вив сделала пометку на своей странице и закрыла книгу. Когда он сгребал с прилавка ее монеты, она придвинула тарелку поближе и спросила:

— Значит, эта тапенти Хранительница Врат?..

Брэнд рассмеялся:

— Встретилась с Иридией, верно? Клянусь восемью кругами ада, я бы заплатил, чтобы это увидеть.

Вив моргнула, глядя на него.

— Иногда ты замечаешь пару собак по обе стороны дороги, прежде чем они увидят друг друга, и уже знаешь, они вот-вот оскалят зубы. Я бы сказал то же самое о вас двоих. Иридия — суровая женщина и хочет, чтобы все это знали. По ее мнению, это избавляет от дальнейших неприятностей. — Он пожал плечами. — Не могу сказать, что это не работает. И, наверное, она лаяла громче, раз уж ты сидишь здесь сегодня утром.

Вив нахмурилась и отложила вилку, оставив недоеденный кусок.

— Это комплимент. Она — глава Хранителей Врат. Если бы ты была настолько глупа, что надавила бы на нее, тебе пришлось бы провести ночь гораздо тяжелее. В камере, я полагаю. Это значит, что у тебя есть немного здравого смысла, вот и все. — Он похлопал ее по внушительному предплечью. — К тому же, в собачьем бою? Я бы поставил на того, кому еще не проткнули ногу. — Он усмехнулся и зашагал прочь, вытирая руки о фартук.

Вив пыталась не обращать на это внимания — с ограниченным успехом, — но горячая еда помогла. По-настоящему превосходная горячая еда. Если и была хорошая сторона в вынужденном выздоровлении, так это то, что она ела что-то помимо холодных сухих пайков.

Одна только мысль об этом заставила ее вспомнить о Рэкэме и всех остальных, кто отправился на север без нее. Жареные сосиски были более чем хороши, но она бы променяла их на одеяло на холодной земле, где ей действительно было место.

Брэнд был прав. Ей следовало взять две книги. Вив пересела за столик, за которым сидела прошлой ночью, и принялась заканчивать Десять Звеньев в Цепи. Долгожданная месть Маджер, душераздирающее предательство Четырехпалого Леганна, мучительный конец Даммерлайта, даже несмотря на весь ад, через который он заставил ее пройти. Вив все время жалела, что у нее нет тарелки с орехами, чтобы их пожевать.

Когда она наконец закрыла книгу и провела пальцами по красной обложке, моросящий дождь все еще не прекратился.

— Что ж, Ферн, не думай, что я сегодня не появлюсь. Я просто обязана загладить свою вину перед тобой, — сказала она. Она представила, как крысолюдка врывается в дверь, ее шерсть промокла насквозь, и она проклинает ее своим высоким, сладким голосом. Это вызвало у нее улыбку.

Вив уже собиралась перечитать первую главу, просто чтобы сохранить вкус, когда кто-то ворвался в дверь.

Дождь промочил его промасленный плащ, когда он взмахнул им одной рукой и достал большую черную кожаную сумку. Эльф откинул капюшон и раздраженно стряхнул с саквояжа капли. На шее у него висели очки на шнурке, что было странно, поскольку эльфы редко в них нуждались. Даже Вив это знала.

Что-то в его лице оживило ее смутные воспоминания.

Он оглядел комнату, и, когда увидел ее, выражение его лица не то чтобы просветлело, но оно... изменилось на такое, которое она не смогла сразу определить.

Затем она заметила фиолетовый кровоподтек у него на шее.

— О, черт, — простонала она.

Эльф подошел и с грохотом бросил свою сумку на ее стол. Ему могло быть сто лет, а могло быть и пять. С эльфами трудно было сказать наверняка. Его серебристые волосы были коротко подстрижены, а лицо — гладким и суровым.

— ...Хайларк? — спросила Вив. Ее извиняющаяся улыбка казалась неуклюжей и огромной на ее лице, клыки — слишком большими во рту.

— Ты не помнишь о нашей встрече, верно? — спросил он. Было что-то необыкновенно странное в том, что такой красивый голос выражал раздражение. — Не думаю, что я удивлен. Ты почти ничего не соображала.

— Я действительно сожалею об... об этом, — пробормотала Вив, указывая вялым пальцем на его горло.

Его губы сжались в тонкую линию.

— Ну, я не собираюсь делать это здесь, на глазах у половины Мрака. Наверх. — Он указал большим пальцем в сторону лестницы. — Давай покончим с этим.

— Покончить с чем?..

— Ребенок, если ты хочешь бросить кости с гангреной, то я уже ухожу. Выхожу на улицу. Снова. В противном случае, я любезно попрошу тебя, прихрамывая, подняться по лестнице. Да?

Вив схватила свой костыль.

И свою книгу.

Она продолжала рассыпаться в извинениях, пока они поднимались по лестнице в комнату, и до того момента, как он снял повязку с ее ноги. Когда он начал ощупывать чувствительные места вокруг ее ран, ей захотелось пробить им стену.

Вив сидела на каркасе кровати, вытянув ногу и поставив пятку на рюкзак. Длинные порезы на ее бедре снова потекли, когда он стер старую мазь с воспаленной кожи. Вив прикусила нижнюю губу до крови, но заставила себя смотреть на то, что он делает.

— Я вижу, ты слишком много ковыляешь, — заметил он и поправил очки на носу.

— Ммм, — промычала она. — Сохраняю гибкость.

— Да, я вижу, у тебя это хорошо получается.

— Очки? — прошипела она сквозь зубы. — Никогда не встречала эльфа, которому они были бы нужны.

— Увеличители, — сказал он. — Помогают обнаружить ползучую инфекцию. Которой, к счастью, на самом деле нет. Чем больше ты отдыхаешь, тем больше вероятность, что эта приятная ситуация сохранится.

— Здесь? Я сойду с ума. Я едва могу повернуться, чтобы не задеть что-нибудь. Кроме того, если я полежу пару недель, то не буду в форме, когда придет время уходить. И потом...

Он посмотрел на нее поверх очков, и, хотя на его раздраженном лице не было и намека на сочувствие, оно все же проявилось.

— Послушай, ребенок, я знаю, что ты молода и у тебя телосложение степного быка. Но ты можешь позволить себе немного потерять вот это, — он похлопал по ее огромному бицепсу, — чтобы сохранить вот это. — Он похлопал ее по бедру.

— Итак, допустим, я последую твоему совету...

Хайларк фыркнул.

— ...и когда я смогу передвигаться?

Он изучал ее прищуренными лавандовыми глазами.

— Я не решаюсь сделать предположение, — сказал он, — потому что будет крайне неприятно, если ты будешь плохо себя вести и мне придется отпилить тебе ногу.

Вив сглотнула.

— Но. — Он порылся в своей сумке. — Масло каллиса. Обычно я им не пользуюсь. Ты слышала о таком?

Она покачала головой, наблюдая, как он снимает крышку с небольшого глиняного горшочка с желтым кремом. От него пахло прудовой пеной и неочищенным щелоком.

— Когда-то его использовали на полях сражений, где побочные эффекты стоили того, чтобы их пережить, учитывая тяжелые обстоятельства. Ощущения, которые оно вызывает... ну, это что-то. Его сравнивали с укусами шершней.

Вив чуть не рассмеялась:

— Это не так уж и плохо.

— Шершни будут постоянно жалить в каждом месте нанесения, в течение многих часов, — пояснил Хайларк.

— О.

— Однако его целебные свойства не имеют себе равных, особенно когда речь заходит о быстром сращивании разорванной плоти. Если бы мы применили его сегодня, то к завтрашнему утру я мог бы одобрить ограниченную подвижность. Пока ты не трогаешь перевязки и пользуешься этим костылем.

— Уже.

— Тогда, я так понимаю, ты бы хотела попробовать?

Вив оглядела крошечную комнату, свою ногу и костыль. Она кивнула:

— Сделай это.

Когда он впервые нанес масло каллиса маленькой деревянной лопаткой, ей показалось, что оно холодное, и она подумала, что он преувеличил, пустил дым. Или что орки, возможно, невосприимчивы к этому эффекту.

Затем началось жжение.

Затем начался лесной пожар из иголок.

Тогда она бы предпочла, чтобы ее снова пырнули копьем.

Она решила, что хорошо, что она все еще могла видеть синяки на шее Хайларка, пока он заново перевязывал ее раны, потому что это помешало ей задушить его во второй раз.

Она пропустила ланч и ужин. На самом деле в тот день она больше не вставала с соломенного матраса. Еда была так же далека от ее мыслей, как Рэкэм и его Вороны от этого забытого богами места. Боль была жгучей, всепоглощающей, и Вив лежала на спине, глубоко, прерывисто дыша, в то время как каждый дюйм ее тела был покрыт потом.

Терпимость к боли была предметом личной гордости Вив, и в течение первых тридцати минут она была уверена, что сможет справиться с ощущением содранной кожи в бедре. Что оно притупится, превратившись в пульсацию. Но боль оставалась острой, ее не притупляли ни проходящие минуты, ни тщательное дыхание. Как ни странно, она становилась все острее.

Столкнувшись с этим, она ухватилась за историю, которую только что прочитала. Та была скользкой, как скользкая от грязи веревка, бугущая сквозь ее пальцы. У нее получалось лишь время от времени крепко ухватиться за нее, но вспышки Маджер и Леганна, поединки на мечах на крыше и ночные скачки верхом на огромных черных лошадях не давали ей оторвать глаз от внутреннего пейзажа.

В темное время суток ей даже удавалось подремать. Не совсем. Не очень хорошо. Просто были моменты, когда ее мысли были внутри ее век.

Еще до того, как забрезжил рассвет, шторм утих одновременно с огнем в ее ноге, и напряженные мышцы ее тела погрузились в трепетное беспамятство.

Она крепко заснула. И спала допоздна. А когда проснулась, ей захотелось съесть весь мир.

5

Вив помедлила, прежде чем спуститься, помогая себе костылем, по ступенькам крыльца Окуня. После шторма небо стало горячим и голубым, а трава на пляже, казалось, за ночь из желтой превратилась в зеленую. Песок был испещрен ямками, как будто миллионы крошечных существ пробирались по нему в темноте.

Ее нога не стала каким-то чудесным образом подвижной, но плоть на ощупь казалась менее нежной и более твердой. Когда она попробовала ее пальцами через бинты, ей показалось, что нужно надавить сильнее, чтобы вызвать тошнотворную боль. Но лихорадочное воспоминание об ожоге от масла каллиса она еще не скоро забудет, да.

В отличие от своего первого одинокого спуска по склону, Вив заметила других, идущих по дощатым настилам. Пассажирский фрегат покачивался у причала, сходни были спущены. Залив, должно быть, был довольно глубоким. Чайки описывали круги, их крики отражались от пологих волн. Оживление внизу распространялось по дамбам и через ворота Мрака, но множество людей направлялось и в ее сторону.

Она миновала Книготорговцев Тистлебурр, которые, казалось, не извлекли никакой заметной выгоды из увеличения числа народа. Вив осталась на песчаной улице, не доверяя ветхому дощатому настилу. И, возможно, она не хотела, чтобы Ферн подглядывала за ней через окно. Вив бросила взгляд на дверь, когда проходила мимо, но у нее было другое дело на уме.

Кондитерская Морская Песня, по-видимому, впитала в себя всех клиентов прежде, чем у них появился шанс попасть в книжный магазин. У дверей выстроилась очередь из портовых рабочих, торговцев и пассажиров фрегата. Вив встала в очередь, чем заслужила несколько настороженных взглядов от гнома, стоявшего перед ней. Слава Восьми, что я сегодня не надела саблю. Она попыталась улыбнуться, но в ответ получила лишь приподнятую бровь.

Свежий ветерок после грозы сделал ароматы еще более аппетитными. Когда Вив наконец вошла внутрь, эти пикантные и сладкие запахи усилились.

В кондитерской было жарко и влажно, все задние двери были открыты. На стекле витрины блестели капельки влаги. Две кирпичные печи и две огромные чугунные плиты стояли друг напротив друга за прилавком, а по бокам от них располагались длинные мраморные рабочие места. По центру располагалась пара открытых полок, уставленных разнообразными сортами хлеба.

На прилавке стояли еще корзины, рассортированные по видам. Там были длинные батоны с надрезанной корочкой, соленые пирожки, массивное слоеное печенье, которое Вив заметила два дня назад, и булочки, посыпанные огромными кристаллами сахара.

Когда она подошла к началу очереди, женщина-дворф за прилавком оглядела ее с ног до головы, а затем одарила розовощекой улыбкой. Рукава у нее были закатаны по локоть, и предплечья свидетельствовали о тяжелой работе по борьбе с тестом. Она вся блестела от пота, а волосы были заплетены в толстую светлую косу. На ее фартуке было поразительное количество муки.

— Ну, разве ты не большой кусочек прелести? — сказала она, подмигивая. — Что тебе принести?

Вив была сбита с толку этим подмигиванием и секунду смотрела на женщину широко раскрытыми глазами, прежде чем прийти в себя:

— Э-э, можно мне три таких печенья и… Я полагаю, еще три темные штуки, чем бы они ни были?

— Имбирные булочки с начинкой. Ты их получишь, милая. Только что с корабля?

— Нет... нет, я, э...

— О, подожди! — Дворф щелкнула пальцами и указала на ногу Вив. — Хайларк! Клянусь восемью ямами, ты та... — Она схватилась за шею и высунула язык. Затем она рассмеялась и хлопнула по прилавку, что прозвучало как взрыв в открытой кондитерской. Морской фейри за спиной Вив вздрогнул.

Вив покраснела, хотя и считала, что к этому моменту она должна была привыкнуть:

— Я была не совсем в своем уме, когда...

— Ха! Не переживай из-за этого, сладкая. Он — кислое яблоко. Ты, небось, сыпанула в него немного сахара. — Она снова щелкнула пальцами, на этот раз в сторону стройной человеческой девушки с собранными в пучок волосами. Девушка послушно открыла бумажный пакет и наполнила его продуктами с полок.

— С тебя шесть монет, — объявила дворф, сворачивая мешочек и передавая его Вив. — Собираешься какое-то время пробыть в Мраке?

— Несколько недель, — ответила Вив, роясь в своем кошельке. — Наверное.

— Тогда, полагаю, мы еще увидимся.

— Они настолько хороши, да? — Вив попыталась изобразить дразнящую улыбку. К ее удивлению, это, похоже, сработало.

— Я знаю, что ты вернешься завтра. Во имя всех дьяволов ада, если ты попробуешь мое печенье, держу пари, ты решишь остаться здесь подольше. Я Мэйли. Добро пожаловать в Мрак.

— Э-э... Вив. — Она взяла пакет.

— Постарайся не съесть их всех до возвращения домой, Вив, — ласково сказала Мэйли, когда очередь расступилась, позволяя Вив выйти на воздух.

Когда Вив приоткрыла дверь в книжный магазин, запах выпечки почти заглушил запах плесени, царивший в помещении. Ферн подняла взгляд со своего табурета за прилавком, где она делала пометки в бухгалтерской книге.

Из-за какой-то полки показался Потрост, его тявканье было резким и самодовольным. Он остановился у ног Вив, и она осторожно поставила свой костыль между ним и ненадежными стопками, которые опрокинула в прошлый раз.

Его лай стих, когда он заметил пакет в ее руке, и в этот момент он начал переводить взгляд с пакета на ее лицо. Его глаза выпучились от яростного смятения, а розовый язычок, похожий на крошечную лопатку, высунулся из черного клюва.

— Вернусь на следующий день, хм? — спросила Ферн, закрывая бухгалтерскую книгу и облокачиваясь рукой на прилавок.

— Бинты не так хороши под дождем, — ответила Вив. — Но я принесла извинения.

— Хм. Надеюсь, ты взяла с собой достаточно еды на троих. Потрост, по крайней мере, очень восприимчив к взяткам.

— Это то, на что я рассчитываю. Итак... — Она порылась в пакете и достала печенье, зажав его двумя пальцами над существом. Его хвост заметался, и он издал долгое жалобное уханье.

— Что же он такое?

— Грифет. — Ферн слезла со своего табурета и подошла к Потросту. — Если ты не разломаешь печенье на кусочки, он попытается проглотить все целиком, и тогда нам придется выуживать печенье из него. Он невероятно прожорливый.

Вив не могла сидеть на корточках, поэтому передала печенье Ферн, которая оторвала кусочек и уронила его. Грифет поймал кусочек в воздухе, прежде чем он достиг земли.

— У меня есть еще, — сказала Вив.

Ферн бросила еще один кусочек Потросту, а затем махнула Вив в сторону прилавка, где та распаковала пакет и выложила свою добычу.

— Мэйли, хмм? Ты действительно хотела извиниться.

— Ага, она кажется такой... милой. Дружелюбной.

— Она такая и есть, верно? — Крысолюдка выбрала одну из пышных булочек и откусила на удивление огромный кусок. — О, черт, — сказала она с набитым ртом. — Забыла, насколько они вкусные.

Вив рассмеялась. Сегодня ее нога болела меньше, и настроение поднялось. Она положила двадцать монет на прилавок рядом с выпечкой и взяла одно из печений.

— Я хотела такое с самого первого дня. — Она глубоко вдохнула и откусила кусочек. Хлеб был еще тепло-влажным и рассыпчатым, с легким привкусом закваски. — Восемь дьяволов ада, он сделан из сливочного масла. Ты могла бы есть его каждый день, но не хочешь?

Ферн нахмурилась:

— Ну, есть и более насущные расходы.

Вив с беспокойством оглядела магазин, тем более что она только что договорилась с Брэндом о проживании еще на несколько недель, и у нее еще оставались деньги. Работа наемника была смертельно опасной, но за нее платили соответственно.

Потрост заскулил, и крысолюдка посмотрела на него, затем расправилась со своей булочкой и удовлетворенно вздохнула:

— В любом случае, не обращай на это внимания. Есть какие-нибудь мысли по поводу Десяти Звеньев в Цепи? Как ты справляешься?

— Уже справилась. Книга помогла мне пережить трудный день, а потом и еще кое-что. Я никогда по-настоящему так не читала... просто чтобы читать.

— Ты закончила? — Брови Ферн удивленно взлетели вверх. — Ну, будь я проклята.

— Спасибо за предложение.

— Если ты действительно хочешь меня отблагодарить, то могла бы субсидировать это заведение, купив другую книгу.

Вив прислонила костыль к стене и оперлась локтем на прилавок, перенеся вес тела на ногу:

— Дела настолько плохи?

— Я продаю много сухопутных и морских карт, но... — Ферн взяла одно из печений и внимательно его осмотрела. — В наши дни это просто вычерпывание воды из тонущего корабля. Корабль рано или поздно пойдет ко дну. — Она откусила кусочек, закрыла глаза и пробормотала еще одно ругательство, осыпанное крошками.

Последовало неловкое молчание, во время которого они обе жевали и смотрели куда угодно, только не друг на друга. К сожалению, в самом магазине было не на что смотреть. Наконец, Вив сглотнула и сказала:

— Ну, морская карта не поможет мне не сойти с ума от волнения, и я какое-то время буду оставаться с этим костылем, так что... есть еще предложения?

Крысолюдка некоторое время изучала ее, и Вив подумала, что Ферн выглядит более усталой, чем должна быть, учитывая ее юный возраст. Затем Ферн встряхнулась и просияла:

— Сначала расскажи мне о Десяти Звеньях. Я хочу знать, что ты думаешь.

Вив нахмурилась. Честно говоря, ей это чертовски понравилось, но... она не была уверена, как выразить это словами.

— Ну... Мне понравилось, — неуверенно попыталась она.

Ферн фыркнула:

— Да, очень познавательно.

— Бои на мечах были великолепны. Нереалистичные, но, знаешь, забавные.

— Думаю, мне придется поверить тебе на слово. А как насчет персонажей?

— Э-э. Что ж… Маджер была... Она была... сложной.

— Мммхмм. Как же так? Что тебя привлекло? — Она погладила свои усы, выглядя искренне заинтересованной.

Вив подумала об этом:

— Она была крутой. И я думаю, она тебе за это нравится. Мне это в ней понравилась, по крайней мере. Но иногда... она была слишком крутой. И затем… Леганн, он вроде как ее отталкивает, я полагаю? Как будто каждый из них — всего лишь половина личности. Но если они достаточно сильно прижмутся друг к другу, то...

В глазах Ферн что-то вспыхнуло:

— Леганн всегда был моим любимцем, несмотря на то, чем все для него закончилось. Когда Маджер потеряла Леганна...

— Она потеряла все, — закончила Вив. — Несмотря на то, что он ее предал.

— Но он предал? Правда? Или он пытался удержать ее от того, чтобы она предала себя? И затем более важный вопрос... Удалось ли это ему?

Вив нахмурилась:

— Хм.

— Что ж, пока ты ломаешь голову над этим, я думаю, у меня есть кое-что, что ты, возможно, захочешь попробовать.

Пока Ферн обходила полку, чтобы порыться в куче книг, Вив смотрела на грифета, который наблюдал за ней, прищурившись.

— Все еще враги? — прошептала Вив.

Из горла Потроста вырвалось нечто, похожее, как ей показалось, на рычание. Перья на его загривке встали дыбом.

— Твоя потеря. Тогда это для меня, — сказала она, отправляя в рот последний кусочек сдобной булочки.

Его бормотание усилилось.

— Вот, держи, — сказала Ферн, кладя на прилавок зеленый томик. Он была толще предыдущего и назывался Клинок Сердца. — Автор — Русса Тенсигер. Роман немного более современный, но, думаю, он тебе понравится.

— Ну, в названии есть «клинок», так что это хорошее начало.

Вив показалось, что улыбка Ферн была загадочной, но крысолюдка кивнула.

— Сколько я тебе должна?

— Вообще-то, я имею в виду небольшую сделку. Возьми пока бесплатно. Еще двадцать монет, если тебе понравится. Если нет, оставь свои деньги себе.

— Э-э, я не квалифицирована, чтобы давать деловые советы или что-то в этом роде, но, возможно, именно поэтому ты продаешь только морские карты.

— Тебе придется прочитать роман до конца. До самого конца. И, если ты не дочитаешь, тебе также придется заплатить.

Вив нахмурилась, глядя на нее:

— У меня такое чувство, что в этой книге не так много мечей, как я ожидала.

— Это важный меч. Итак, согласна? — Она протянула лапу.

Вив задумалась, но пожала плечами:

— Согласна.

Глаза Ферн весело блеснули:

— Мне будет очень интересно услышать, что ты об этом думаешь.

6

Вив едва не наступила здоровой ногой на сломанную доску настила, но вовремя спохватилась.

— Восемь кругов ада, — раздраженно сказала она. — Две сломанные ноги действительно довершили бы дело.

Осторожно выбравшись на улицу, она увидела орка со шрамами и его тележку, инструменты которого бряцали о решетчатые стенки. Горожане, поднимавшиеся по холму к Окуню, расступались перед ним, как форель перед акулой.

— Эй! — крикнула она. Наконец она добыла из себя его имя. — Питтс!

Он замедлил шаг и остановился, наблюдая, как она, прихрамывая, приближается.

Вблизи Питтс оказался моложе, чем она ожидала, с чисто выбритой головой. Он с интересом посмотрел на книгу в ее руках.

— Послушай, если бы я захотела раздобыть пару досок, где бы я это сделала? — спросила она. — Я думаю, ты знаешь.

Он нахмурился, затем махнул рукой через ее плечо:

— Мельница по ту сторону стен, у ручья.

По какой-то причине она ожидала, что он задаст какой-нибудь вопрос, но он опустил руку и снова стал ее ждать.

— Э-э, так… как мне спросить об это... Ты когда-нибудь преодолевал этот путь? Если бы я захотела заплатить тебе за то, чтобы ты купил для меня несколько досок, а также за то, чтобы немного поработал твоими инструментами, ты бы это сделал?

— Полагаю, зависит.

— От чего?

Он пожал плечами, все еще держа оглобли, так что повозка накренилась:

— От того, что ты планируешь.

Она махнула рукой в сторону книжного магазина:

— Дерево там прогнило. Я чуть не продырявила его ногой. Решила заменить.

Питтс с сомнением наморщил лоб, глядя на ее ляжку:

— Почему?

Вив в свою очередь нахмурилась:

— Потому что это опасно?

Он покачал головой:

— Я имею в виду, почему ты? Кто-нибудь попросил? Знаешь, что делаешь?

— Ответ на то и на другое нет, но насколько сложно будет вбить доску? Я уверена, что смогу забить гвоздь достаточно сильно, чтобы выполнить работу. Ну, наверно, у Ферн и так достаточно забот, поэтому я подумала... — Она замолчала.

Питтс на секунду задумался, затем кивнул, очень медленно:

— Завтра в полдень.

— В полдень... что?

— Встретимся здесь.

— О. Э-э, сколько я тебе должна?

— Посмотрим.

А потом он снова тронулся с места, покатив повозку дальше.

Вив моргнула, когда он ушел. «Что ж... спасибо!» — крикнула она ему вслед, но он не обернулся.

— Увидимся в полдень, — сказала она себе, покачав головой.

Вив вошла в Окунь, предвкушая неторопливый ланч за столиком, который она уже начинала считать своим. Она с нетерпением ждала возможности заглянуть в Клинок Сердца и выяснить, дразнит ее Ферн или нет. Вместо этого она обнаружила, что таверна переполнена.

Очевидно, гостиница Брэнда была хорошо известна пассажирам и команде пришвартованного фрегата, потому что, казалось, все они были там. Шум стоял громче, чем она когда-либо слышала, воздух наполняла болтовня и редкие взрывы смеха. Даже ее столик был захвачен — хотя там оставалась два свободных стула.

В любое другое время до этой недели атмосфера была бы приятной. Пиво, немного еды и беседа, возможно, были бы как раз кстати. Но с книгой в руках и неожиданным интересом к чтению... она почувствовала себя не на месте. Она подумала, что могла бы подняться к себе в комнату, но…

Протискиваясь с костылем сквозь толпу, она не раз натыкалась на чье-то плечо и бормотала извинения, которые тонули в общей суматохе. Но ее естественный рост немного помог, когда она приблизилась к своему столику.

На ее любимом стуле — том, что стоял лицом к остальной части комнаты, — сидела гномка, похожая на ту, которую Вив видела раньше множество раз.

Она, должно быть, была моложе Вив по крайней мере на несколько лет. Рыжие волосы торчали во все стороны, глаза скрывали защитные очки, на перевязи поблескивал набор ножей с обнаженными лезвиями. Ростом она была чуть больше человеческого ребенка, и ее голова почти не доставала до поверхности стола. Ее ладони, одетые в перчатки без пальцев, поигрывали стоявшей перед ней медной кружкой, и, казалось, она не ела.

— Привет, — сказала Вив с натянутой улыбкой. — Есть ли шанс, что я смогу убедить тебя поменяться местами, чтобы я могла сесть на этот стул? На нем легче не путаться под ногами. — Она легонько похлопала себя по бедру.

Гномка оглядела ее с ног до головы. Вив узнала взгляд новобранца, которому нужно что-то доказать. К несчастью.

— Когда я уйду, пожалуйста, — сказала она с преувеличенным безразличием. Девушка очень медленно провела пальцем по краю своей кружки.

Глаза Вив сузились, и она с трудом втянула воздух через нос. Затем она с большой осторожностью положила книгу на стол и вытащила пустой стул, с визгом проехав им по доскам пола. Не отрывая взгляда от гномки, она опустилась на стул и свесила раненую ногу в сторону.

Издевательская улыбка заиграла на губах гномки, и Вив пришлось демонстративно разжать кулаки и положить их на стол.

Изо всех сил стараясь избавиться от раздражения, она решила, что нырнет в Клинок Сердца, пока будет ждать мальчишку-официанта. Учитывая толпу, это, вероятно, займет некоторое время. Кроме того, ей показалось, что это отличный способ не обращать внимания на ту, кто сидит прямо перед ней.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сталь, которая свела их вместе, была и сталью, которая держала их порознь. Или, возможно, все было наоборот. Как и у клинка, о котором идет речь, у их истории были две грани.

Это был простой длинный меч — ничего изысканного. Но все равно это была работа мастера-оружейника, совершенная в своей практичности, сверкающая голубизной, которая наводила на мысль о вечернем тумане над рекой.

Тамора владела мечом в том же духе, в котором он был выкован. Никогда не украшала, никогда не выставляла напоказ. Она вытаскивала его, убивала им и снова вкладывала в ножны, как часть хорошо выполненной работы.

Она стояла на задке кареты, которая грохотала в ночи, и свет фонаря отбрасывал резкие тени на ее широкие черты. Тамора не сводила глаз с дороги позади них, всегда настороженная.

Миррим Стэнхуд смотрела в маленькое окошко в дверце кареты на мелькающие мимо темные полосы деревьев. У нее было свое собственное оружие, но совсем другого рода — от изящных локонов ее волос до острых слов, которые она втыкала между ребрами ничего не подозревающих собеседников.

В последнее время она часто втыкала многие их них в Тамору, которая была бы не прочь отплатить ей более физическим способом. Только необходимость заставила их оказаться в одном экипаже.

Но когда Тамора увидела красное зарево и почувствовала запах дыма, она все равно…

— Чегой-то почитываешь?

Когда Вив подняла взгляд, она увидела, что гномка постукивает пальцем по губам, прикрыв глаза от изумления.

— Тебе-то не все равно, — равнодушно сказала Вив.

— Должно быть чегой-то интересное. Я имею в виду, ты же ее читаешь.

— И что ты имеешь в виду?

Гномка пожала плечами.

— Ни хрена особенного. Ну, ежели посмотреть на тя... — Она указала на Вив рукой, как будто ответ был очевиден. — Я просто смекнула, чо ты из тех, кто любит всякую стальную хрень? Кажись, надоть быть очень привлекательной, чтобы привлечь твое внимание. Или, не знаю. Низкой.

Вив просто уставилась на нее. Обычно это было довольно эффективно.

Гномка, похоже, не обратила внимание:

— Лады, как это называется?

— Отвали.

— Ну, это действительно звучит как название книги, которую ты читаешь.

— Могу ли я вам что-нибудь предложить? — спросил запыхавшийся мальчишка-официант, протискиваясь сквозь толпу, грязные кружки, как всегда, свисали с костяшек его пальцев.

Вив прогнала хмурое выражение с лица и указала на его руки:

— То же, что и в прошлый раз. Пару таких и еще пару других блюд на ланч.

— Обеим? — Парень указал на кружки, расставленные между ними.

— Ежели она заплатит, я всегда могу пожрать, — пропищала гномка.

— Нет, — твердо ответила Вив.

Когда он снова исчез в толпе, Вив вздохнула и положила книгу на край, чтобы девушка могла прочитать название:

— Вот.

— Клинок Сердца, ага? Что ж, это название лучше.

Вив фыркнула и покачала головой, демонстративно возвращая свое внимание к страницам.

— Как тя ткнули?

Вив пристально посмотрела на нее:

— В бою.

— Эй, вот это как раз та история, которую я бы хотела послушать.

— Мне неинтересно ее рассказывать.

— Да ну, колись. Вот чо я тебе скажу: выкладывай, а потом я поменяюсь стульями. Мы обе получим то, что хотим. Сделка?

— Сегодня все хотят заключить сделку, — пробормотала Вив. — Отлично. Но сначала мы поменяемся.

Пауза.

— Хорошо. Ты не захотела за меня платить...

— И что, ты собираешься воткнуть в меня что-нибудь из этого? — Вив усмехнулась.

Девушка вытащила один из ножей из перевязи, подбросила его на пару футов в воздух и поймала острием вниз на кончике пальца. Она пожала плечами, удерживая его на весу.

— Очень впечатляюще. — Вив встала, на что ушло несколько секунд, пока она с трудом поднималась, опираясь на костыль.

Верная своему слову, гномка поменялся местами, и Вив с неподдельным удовлетворением устроилась на своем привычном стуле:

— Спасибо, что разогрела для меня.

— Ага, ага, рассказывай.

Парнишка вернулся с едой и напитками для Вив, и она подождала, пока он уйдет, а затем сделала большой глоток пива.

— Ладно, хорошо. Я работаю с Воронами Рэкэма. У нас контракт с тремя городами севера Территории на охоту за отвратительной женщиной с армией, которая настолько большая, что заставляет всех нервничать. Мы проходили через лес неподалеку отсюда, и одному из ее солдат жутко повезло — он ранил меня в бедро. — Она сделала еще один глоток и с силой поставила кружку на стол. — И это все.

У гномки округлились глаза:

— Рэкэм? Ты работаешь с Рэкэмом?

Вив пожала плечами. Она попыталась отнестись к этому безразлично. Вероятно, у нее это не очень получилось.

— Конечно.

— Ну, и где они сейчас? — спросила гномка.

— Вернутся через несколько недель. Я просто... отдыхаю, пока они не появятся. Ладно, я выполнила свою часть задания, так что теперь я почитаю, ага?

Девушка откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди с задумчивым видом.

Вив собиралась продолжить чтение, но потом вздохнула и спросила:

— Что?

— Представь мя ему.

— Что? — недоверчиво повторила Вив.

— Ты мя слышала. Я думала, мне придется ехать до самого Туна, чтобы найти кого-нибудь, кто согласился бы мя взять, но это идеально! Послушай, я действительно хороша. Что ты сделала, чтобы записаться?

— Меня порекомендовали, — сказала Вив. — Кое-кто, кто меня знал. И я ему понравилась, — подчеркнула она.

— Видишь, вот как это работает! Ты должна кого-то знать. Но ты знаешь мя, ты представляешь мя, и бац! — Она ударила кулаком по ладони. — Я в деле!

— Я даже не знаю твоего имени.

— Галлина. — Гномка протянула руку через стол. Она не дотянулась и до половины.

Вив проигнорировала руку:

— Как я могу тебя рекомендовать? Я почти ничего о тебе не знаю.

— Тебе нужна демонстрация?

— Мне нужно почитать свою книгу.

Галлина состроила ей гримасу:

— Знаешь, воины вроде нас должны помогать друг другу.

— Воины вроде нас? Во имя всех кругов ада, что это значит? — Вив раздраженно потерла лоб.

— Новая кровь. Каждый должон где-то начинать. Как тебя зовут?

— Вив. — Она задумалась, не пожалеет ли о том, что ответила на этот вопрос. — И теперь, когда мы обе знаем друг друга, я собираюсь прочитать это и съесть свой ланч. Если ты хочешь познакомиться с Рэкэмом, ты можешь подождать здесь, пока он не приедет, и сделать это самой. Что, во имя всех чертей, я могла бы ему сказать? «Я столкнулась с этой девушкой в баре, и она была для меня настоящей занозой в заднице. Пожалуйста, сэр, я просто подумала, что она может быть такой же занозой для Воронов».

Выражение лица Галлины могло бы напоминать свернувшиеся сливки. Она соскользнула со стула.

— Пошла ты нахуй, — сказала она и исчезла в толпе.

— Дорогие боги, — пробормотала Вив, гадая, не попала ли она все-таки ногой в дыру.

7

У Вив было такое чувство, что она заплатит Ферн двадцать монет, и не потому, что ей понравилась книга.

Она рано отправилась к помосту, медленно продвигаясь к назначенной на полдень встрече. Ее нога чувствовала себя на удивление устойчиво, и каждые несколько шагов она переносила вес тела на правую пятку, просто чтобы проверить свою выносливость. Тем не менее, она ни в коем случае не торопилась, в основном думая о главах Клинка Сердца, которые прочитала.

Взмахов клинком было гораздо меньше, чем ожидалось. То есть почти ноль, о чем она должна была догадаться по ухмылке Ферн. На самом деле, первая треть книги, по большей части, была посвящена политическим злоключениям Миррим с кучкой арканистов-выскочек, запугиванию этих арканистов телохранительницей Таморой и все более громким спорам между ними. Там было много остроумной игры слов, и Вив была уверена, что в основном это сарказм. Тамора была каменной эльфийкой и жила на несколько столетий дольше Миррим, которая была человеком. Они ненавидели друг друга. Вроде как. Понять это становилось все труднее. Вив все время хотелось, чтобы они либо ударили друг друга, либо прыгнули в постель, просто чтобы во всем разобраться. Если ситуация в ближайшее время не изменится, она не была уверена, что сможет дотянуть до конца.

Она думала, что будет ждать появления Питтса, но он уже был рядом с магазином Ферн. Его повозка стояла на обочине улицы, а он сам сидел на тротуаре, свесив руки между колен. Рядом с ним лежали четыре доски, пила, молоток и пара других инструментов.

При ее приближении он поднялся на ноги.

— Эй, спасибо, — крикнула она, прислоняя костыль к перилам настила и удерживая равновесие, схватившись за какой-то столб.

— Это то, что тебе потребуется. Я должон кое-что сделать, так что зайду через несколько часов, чтобы забрать свои инструменты. — Он наклонился к ней и серьезно добавил: — Не забывай их, хочу сказать.

— Конечно, не забуду.

Он перевел взгляд с нее на стопку с припасами и обратно:

— Принес больше. На всякий случай.

— Я уверена, что справлюсь.

Питтс пожал плечами. «Думаю, самое худшее, что может случиться, — новая дыра». Затем он встал между оглоблями и покатил тележку прочь.

— Это всего лишь одна проклятая доска, — пробормотала Вив. Она подумала о том, чтобы заглянуть внутрь и поприветствовать Ферн, но потом решила, что с таким же успехом может сделать это потом.

Питтс также приготовил деревянную коробку с длинными железными гвоздями, стальной рычаг и угольный карандаш.

Вив опустила свой зад на дощатый настил, подняла верхнюю доску и положила ее рядом с прогнившей. Слишком длинная.

— Не так уж и сложно, — усмехнулась Вив, отмечая доску карандашом.

Взяв пилу в руки, она неуклюже выпрямилась, выставив вперед забинтованную ногу и изогнув туловище, пытаясь найти правильный угол наклона. Держась одной рукой за доску, она принялась пилить. К сожалению, другой конец при каждом движении назад соскальзывал, и зубья пилы зацеплялись и зависали. Тихо ругаясь, она двигала пилу взад и вперед, продираясь сквозь доску, пока конец не отклонился в сторону. Она отломила его пальцами, оставив торчать зазубренный деревянный шип.

Уставившись на неровный срез и россыпь щепок по краю, Вив вздохнула и посмотрела на оставшиеся доски, которых вдруг показалось ей слишком мало.

— Вот дерьмо.

Потребовалось еще две доски, чтобы получить по-настоящему ровный разрез, для чего пришлось очень неудобно расставлять ноги, чтобы не упасть. К тому времени она уже научилась делать уверенные и плавные движения. Она решила, что конечный результат не слишком смущает.

По крайней мере, отодрать старую доску было несложно. Она легко это сделала с помощью металлического рычага.

Забивать гвозди тоже было несложно. Даже слишком. Она наносила резкие, точные удары, ни разу не ушибив большой палец, и при этом улыбалась. Это был язык, при произнесении слов на котором каждая мышца ее руки работала в совершенстве.

На последнем ударе она опустила молоток с такой силой, что от гвоздя почти до центра доски пошла трещина. Она выругалась так громко, что дверь за ее спиной распахнулась.

— Что за непонятная хрень? — воскликнула Ферн. Потрост встревоженно тявкнул у нее за спиной.

Вив виновато взглянула на нее:

— Э-э, просто... делаю кое-какой ремонт?

Ферн уставилась на нее с открытым ртом, разглядывая посыпанные опилками доски, выброшенные на улицу, и сломанную, наполовину установленную планку.

— Я... почему?.. — Крысолюдка, казалось, не находила слов.

— Гнилая доска, о которой я тебе рассказывала. Помнишь? Я чуть не наступила на нее ногой. Что ж… Сначала я проткнула ее костылем, и... — Вив посмотрела на молоток, затем, прищурившись, перевела взгляд на Ферн. — У меня почти получилось?

Ферн закрыла рот, вцепилась в застежку своего плаща, словно хотела раздавить ее, затем захлопнула дверь, оставив Потроста внутри и, не сказав больше ни слова, направилась в сторону берега.

После тщательного и нервного изменения размера последней целой доски, Вив, сдерживая силу, прибила ее на место. Она даже задержала дыхание на последних ударах, когда забивала гвозди по шляпку.

Поднявшись на ноги, она с удовлетворением оглядела дело своих рук. Дерево было сделано из свежего материала, но, со временем, оно должно обветриться, чтобы соответствовать цвету. Еще год, и вы никогда не узнаете. Подхватив костыль, она подошла и всем весом навалилась на доску. Ни единого скрипа.

К тому времени, как она смела опилки, разложила инструменты и сваленный на улице деревянный хлам, Питтс подкатил тележку обратно к магазину.

Он осмотрел обломки первых попыток Вив и готовый продукт, и она почти ожидала, что он рассмеется или покачает головой, но Питтс просто начал загружать дерево и свои инструменты в тележку.

— Итак, сколько я тебе должна? — спросила она.

— А сколько я вам должна? — раздался высокий голос у нее за спиной. Ферн бесшумно приблизилась, держа согнутой рукой длинную буханку хлеба, ее красный плащ развевался на ветру.

— Дерево было просто отходами, — сказал Питтс, не оборачиваясь.

Почему-то Вив ему не поверила.

Очевидно, как и Ферн.

— Поднимайся сюда, Питтс. Ты не уйдешь без какого-нибудь чертова ланча. — Она смерила Вив взглядом, который казался совершенно неоправданным. — И ты.

Потрост не сводил глаз со свежей буханки хлеба, пока Ферн вела их внутрь. Вив последовала за ней, чувствуя себя неловко, но не так неловко, как выглядел Питтс, когда он осторожно нырнул под дверной косяк, вздрогнув, как будто полки могли обрушить на него лавину бумаги.

Ферн поспешила к прилавку, отодвинула в сторону стопку книг и положила на него купленный батон. Она вышла в подсобку и вернулась с длинным ножом и завернутым в муслин свертком. Ферн развернула его рядом с хлебом, открыв твердый ломтик колбасы и желтый ломтик сыра, от которого пахло сливками, солью и летней травой.

Не говоря ни слова, она отрезала ломтики хлеба, положила на них ломтики сыра и колбасы и протянула двум оркам, даже не взглянув ни на одного из них. Затем она отрезала кусочек себе и бросила корку сыра грифету, который проглотил ее на лету и завилял хвостом, требуя добавки.

Наконец, она встретилась с ними глазами. «Ну что? Ешьте!» Она сама откусила кусочек и демонстративно прожевала.

— Э-э, ты... — начала Вив.

— Ешь.

— Хорошо. — Вив оторвала кусочек зубами. Хлеб, как и следовало ожидать, был невероятным — с кислинкой, мягкий, с хрустящей корочкой, которая отслаивалась во рту.

Питтс проглотил свою порцию со слегка испуганным видом.

Ферн откашлялась.

— Спасибо вам обоим, — осторожно произнесла она. Она пристально посмотрела на Питтса. — Могу ли я заинтересовать тебя книгой?

Вив не думала, что он выглядел заинтересованным, но Питтс, похоже, тоже выбрал путь наименьшего сопротивления. Он осторожно взял самый маленький томик из тех, что смог найти, и подержал его между большим и указательным пальцами. Там он казался еще меньше.

— Вот этот?

— Шипы и перья. Прекрасная книга стихов. Она твоя, — сказала Ферн с царственным поклоном.

— Мне... пора идти, — сказал Питтс. Он отвесил короткий поклон и, пятясь, вышел из магазина.

Вив с улыбкой смотрела ему вслед:

— Не думаю, что когда-либо видела, чтобы кто-то так боялся бесплатного ланча.

Ферн смотрела на закрытую дверь. Она взглянула на свою тарелку, бросила все это на пол, для Потроста, и тут же разрыдалась.

— Блядь, — всхлипнула Ферн. — Что я здесь делаю? Я рассчитываю на благотворительность, чтобы починить сломанную доску.

Вив никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. Она усадила крысолюдку на свой табурет, после чего девушка сложила руки на прилавке и уткнулась в них лицом.

— Да ладно, не может же все быть так плохо... или может? — пробормотала Вив.

Ферн тяжело вздохнула:

— Я так больше не могу. Это ненадолго. Может быть, месяц.

— Это место существует уже давно, верно? Я уверена, что оно продержится еще немного.

Крысолюдка подняла голову и смерила Вив мрачным взглядом.

— Пятьдесят лет. Именно столько оно здесь стоит. Мой отец открыл это заведение. Я здесь выросла. Когда была маленькой, я спала вон на той полке. — Она указала на дальний угол. — Он завещал магазин мне, когда умер, и именно я собираюсь закопать ее в гребаную землю. Боги, что бы он сказал, если бы мог видеть?

Вив неловко похлопала ее по плечу:

— Я не очень разбираюсь в управлении магазином, но… что изменилось?

— Ничего не изменилось. Всегда одно и то же. Ну, это неправда. Все стало еще более убогим. Наполовину разваливающийся на части. И, наверное, главное отличие — это я.

— Э-э. Может быть... может быть, в этом и проблема?

Ферн прищурилась:

— Ты не очень-то умеешь утешать, ага?

— О, нет, я не имею в виду тебя. Я имею в виду... вести бизнес тем же самым способом. — Вив виновато поморщилась. — Извини, это действительно не по моей части.

Крысолюдка негромко рассмеялась:

— Не стоит недооценивать себя. Ты — самый интересный клиент, который у меня был за последний месяц.

— Вау, это плохо.

Слабый смешок Ферн перешел в запинающееся фырканье. Когда она пришла в себя, то сказала:

— Знаешь, это не потому, что я не думала об этом. О том, чтобы что-то изменить. Но всегда кажется, что нет ни времени, ни денег, чтобы залатать дыры. Их хватает только на то, чтобы продолжать выплескивать воду за борт.

Вив потерла затылок.

— Что ж, сегодня на одну дыру меньше. Хотя, думаю, эту я уже проделала, так что, скорее всего, это не считается прогрессом.

Ферн пожала плечами, положив подбородок на скрещенные руки.

— Если бы ты могла что-то изменить, что бы это было? — спросила Вив.

Крысолюдка долго молчала. Вив уже решила, что не получит ответа. Затем:

— Так много. Инвентаризация. Эти гребаные морские карты. Новые печатные издания. Немного краски на стенах. Волшебным образом Мрак превращается в город, полный библиофилов. — Она взглянула на Вив. — Что бы ты изменила? У тебя свежее первое впечатление.

Вив попыталась принять извиняющийся вид:

— Э-э, запах? И ковер.

— Запах?

— Да, вроде как пахнет чем-то... желтым. Не очень приятным желтым. — Она посмотрела на грифета. — Как будто кто-то окунул его в ведро.

Потрост возмущенно ухнул и укусил ее за ботинок.

Ферн снова рассмеялась, затем замолчала. Через некоторое время она тихо сказала:

— Спасибо за твою помощь сегодня. Спасибо, что выслушала мои жалобы.

— Ты — единственная, кто не дает мне сойти с ума, — ответила Вив. — У меня есть личный интерес.

Крысолюдка оживилась, и выражение ее лица прояснилось:

— А как тебе Клинок Сердца?

— Ну, я... — начала было Вив, но передумала. — Я только начинаю. Я дам тебе знать, когда закончу.

— Тебе не хватает мечей?

— Я воздержусь от суждения, ладно?

Ферн оторвалась от прилавка и отряхнула усы. Она отрезала еще пару ломтей хлеба и передала один из них Вив.

Пока Вив жевала, крысолюдка снова оглядела свой магазин:

— Ковер? Правда? Я так поглощена более серьезными проблемами, что на самом деле не думаю о мелочах. Думаю, ему не помешала бы хорошая трепка.

Вив сглотнула и покачала головой:

— Нет. Ему не помешало бы хорошее пламя.

8

— Что, во имя Восьми, ты делаешь здесь? — Хайларк казался на пол пути между раздражением и глубоким удивлением. — До встречи в твоей комнате осталось два дня. — Он оглядел улицу, как будто кто-то тайно доставил Вив к его порогу.

Она слегка пожала плечами, полностью опираясь на свой костыль:

— Я решила, что выйду и осмотрю остальную часть Мрака, и, оказавшись здесь, подумала, что убью двух зайцев одним выстрелом. На самом деле найти это место не так уж сложно.

Клиника Хайларка располагалась недалеко от центра города, за крепостными стенами, и все знали, где она находится. Здание было высоким, узким и ухоженным, с цветочными ящиками в верхних и нижних окнах, что Вив находила странно забавным. Над притолокой была укреплена железная табличка в виде посоха целителя и полумесяца.

Он прищурился, глядя на нее:

— Чего ты хочешь? Ты ежедневно ухаживаешь за раной, как я тебе показывал, да?

— Ага, конечно. Но... ну, может быть, вы могли бы взглянуть. Масло каллиса, кажется, подействовало очень хорошо. Может быть, мне стоит повторить?

— Повторить? — Он выглядел потрясенным.

— Ага. Разве это не помогло бы мне быстрее избавиться от костыля?

— Это так не работает, — раздраженно сказал он.

Теперь, когда на нем не было плаща, Вив могла видеть, что у эльфа прекрасная фигура; он носил накрахмаленную белую рубашку и великолепно сшитые брюки. По какой-то причине она ожидала, что он появится на пороге в окровавленном халате. Она с радостью отметила, что синяки на его шее почти исчезли.

— Я очень сомневаюсь, что смогу дать какой-либо другой совет, пока ты не поправишься. И, даже если бы мог, ясно, что ты бы не обратила на него внимания. Заходи, если хочешь. — Он открыл дверь до конца и пропустил ее вперед с покорным видом.

Войдя в кабинет Хайларка, Вив с удивлением обнаружила, что он больше похож на книжный магазин, чем настоящий. Одна стена представляла собой сплошные полки от пола до потолка, дополненные стремянкой на колесиках. Корешки были в отличном состоянии и блестели, словно смазанные маслом.

— Вау, — сказала она.

Перед полками стоял маленький письменный стол, заваленный заметками и папками; еще там лежала книга записи пациентов и стоял незажженный фонарь. Должно быть, она помешала ему работать. Насколько Вив могла судить, это не выглядело операционной или клиникой.

Хайларк прошел мимо лестницы, ведущей наверх, и, через белую дверь, в помещение сзади. Терпкие запахи ударили в нос Вив, когда она вошла в совершенно другую комнату. Современные флик-фонари ярко освещали помещение, их тихое шипение наполняло воздух. В центре стояли два длинных стола с мягкой обивкой, а стены были увешаны схемами, заметками и иллюстрациями. Вдоль каждой стены тянулись огромные столешницы с рядами выдвижных ящиков под ними. Бутылки, коробки, аккуратно сложенное белье и банки с голубой жидкостью стояли наготове. Она даже заметила несколько небольших, но исключительно детализированных деревянных скелетов представителей различных рас, подвешенных на веревках к металлическим кронштейнам.

— Залезай, — сказал Хайларк, указывая на самый дальний стол. — Полагаю, ты избавляешь меня от необходимости ехать к тебе. И, если ты смогла придти сюда один раз, сможешь сделать это снова, если возникнет необходимость.

Когда Вив скользнула на стол — ей даже не пришлось подтягиваться — она поморщилась и вытащила из заднего кармана Клинок Сердца, затем положила книгу рядом с собой. Хайларк поднял поврежденную ногу и положил пятку на стол напротив.

Не говоря больше ни слова, он ловко снял с нее повязки. Когда обнажилась плоть, он невольно издал звук недоумения.

— Что? — спросила Вив.

Хайларк не ответил, вместо этого он надел очки, чтобы осмотреть ее раны. Он потрогал кожу, и, хотя она все еще была очень чувствительной, у Вив не закружилась голова от давления, как это было во время его последнего визита.

— Все идет отлично, — сказал Хайларк. Он выпрямился, и его очки снова опустились на грудь.

Это действительно выглядело намного лучше. Ее нога все еще была очень опухшей, но кровоточила не так сильно, а густая краска сменилась более слабым и не столь ярко выраженным розовым оттенком.

Хайларк взглянул на книгу, и на его лице отразился другой оттенок удивления:

— Немного легкого чтения?

— Ага, я думаю, Ферн сделала из меня проект.

— Ферн?

— Ну, знаешь, в книжном магазине. Ты, должно быть, бывал там раньше? — Она неопределенно махнула рукой в сторону библиотеки Хайларка.

— А! Нет, я с ней не знаком.

— Хм. Где же ты тогда взял все эти книги?

Хайларк покосился на нее.

— В основном это специализированные издания. Справочные тексты. Я был бы удивлен, если бы такие книги были в ее магазине. Убогое местечко, так? — Он выдвинул ящик стола, достал баночку с мазью и кусок марли.

Пока он наносил мазь на ее бедро, она спросила: «А это имеет значение? В конце концов, это все слова, верно?» Несмотря на свою рану, она почувствовала легкий укол негодования за Ферн.

Эльф вопросительно уставился на нее, как будто ее внезапно заменили кем-то совершенно другим:

— Почему ты так заинтересовалась?

— Понятия не имею. Думаю, я получила от этого места больше, чем ожидала, и я подумала, что люди, у которых уже есть книги, ходят в... книжные места.

— Она порекомендовала тебе эту книгу?

— Да. Хотя, я думаю, она, возможно, одновременно пытается вывести меня из себя.

— Русса Тенсигер. Эльфийская писательница. Весьма образованная. — Хайларк взял том и задумчиво его просмотрел. — И ты это читаешь?

— Я на середине. Значит, ты читаешь и то, что не является — как ты это назвал — справочными текстами?

— Время от времени. — Он вернул книгу.

Хайларк заставил ее пройтись по комнате, наблюдая, как она передвигается, опираясь на костыль, и попросил еще сильнее давить на пятку. Затем он заставил ее стоять без поддержки, перенеся вес на раненую ногу.

Это все еще причиняло боль как в аду, но, возможно, не во всех восьми.

Наконец, он задумчиво посмотрел на нее, постукивая очками по подбородку, как ей показалось, довольно долго. Затем он сменил костыль на посох для ходьбы, который достал из высокого шкафа в углу.

— Твои коллеги уже оплатили твое лечение. Я хотел бы снова встретиться с тобой через неделю, договорились?

— Ага, конечно.

— И когда ты это сделаешь, мне будет интересно услышать твои мысли о прочитанном.

На его губах промелькнула едва заметная улыбка, когда он закрыл дверь и оставил ее одну на улице.

Вив наслаждалась свободой передвижения, которую предоставлял дорожный посох. К сожалению, ее босая пятка и пальцы ноги, хотя и были огрубевшими и мозолистыми, теперь, когда она стала ходить более уверенно, сильно страдали от городской брусчатки.

Расспросив нескольких горожан, она нашла сапожника и убедила его продать ей единственную большую сандалию, хотя ему пришлось удлинить ремешок, чтобы приспособить ее к опухшей ноге. В результате Вив почувствовала огромное облегчение, за что сразу же была благодарна.

Территория внутри крепостных стен Мрака была значительно более переполненной, чем прибрежные районы, как с точки зрения зданий, так и с точки зрения людей. Даже морские птицы, казалось, слишком тесно сидели на крышах, и Вив вдруг почувствовала, что тоскует по открытому воздуху и чистым дюнам снаружи.

Рыночная улица проходила прямо через центр города. Ее наполняли торговцы, особенно продавцы сетей, таверны, множество ремесленников и конюшни у самых ворот. Здесь даже был открытый участок, на котором на столах-козлах были разложены предметы обстановки, одежда и прочие мелочи. Пара молодых гномов, выглядевших как братья, похоже, пытались ликвидировать поместье.

На полпути к берегу она наткнулась на знакомое зрелище — доску вознаграждений, пестрящую заявками. Ни одно из этих скудных предложений не было большой работой, но они были суровым напоминанием о том, что она не годилась ни для одного из них. В ближайшем будущем ее ожидало очень мало охот на зверей или негодяев. Ее губы сжались в тонкую линию, и она тихо выругала свою ногу.

Уже подходя к воротам крепости и предвкушая тишину пляжа, она внезапно застыла. По коже на затылке побежали мурашки, а дерево посоха заскрипело, когда она сжала его крепче.

Ей потребовалось всего мгновение, чтобы разглядеть его среди прохожих. Он почти полностью растворился в тени маленького дворика рядом с лавкой свечника.

Его плащ был серым от тумана и потрепанным в дороге, а кожа на открытых руках была бледной, почти белой. Туго набитая сумка оттягивала одно плечо, а капюшон был опущен, так что виден был только кончик носа. Он дернулся в ее сторону, и она почувствовала в его позе гальваническое напряжение, настороженность.

Вся его поза кричала опасность, и это заставило Вив оглядеть его в поисках оружия, которого не было. Она чуть не выпустила свой посох, когда ее рука непроизвольно дернулась к сабле, которая раньше висела у нее на поясе.

Затем его заслонила группа из трех моряков. Когда они прошли мимо, он уже исчез.

Она оглядела толпу в поисках его, но, в конце концов, не похоже было, что она сможет пуститься в погоню в том состоянии, в котором находилась. Вив сдалась и продолжила путь, но его образ не давал ей покоя, пробуждая инстинкты самосохранения, которые она давно научилась не игнорировать.

Проходя через главные ворота, Вив посмотрела в сторону и увидела Иридию, Хранительницу Врат, которая совещалась с другими людьми в такой же синей форме. В Мраке, казалось, было ужасно много Хранителей, но Вив предположила, что гарнизон наготове на случай маловероятного повторного нападения с запада. Или, может быть, они получили известие о продвижении Варин вверх по побережью и принимали меры предосторожности. Рассказы о разрушениях, оставленных ею после себя, должно быть, уже просочились сюда.

Как будто почувствовав ее присутствие, глава Хранителей прервала разговор и устремила на Вив взгляд своих золотистых глаз. Тапенти оглядела ее с головы до ног, и Вив почувствовала, как тяжело давит на нее этот взгляд. Она ответила таким же взглядом, но только одной из них нужен был посох, чтобы передвигаться, и ей показалось, что она увидела в этом взгляде отражение этого знания. Вив почувствовала, что бежит с поля боя, когда скрылась из виду.

Она остановилась в нескольких ярдах от крепостных стен, не обращая внимания на поток повозок вокруг, и глубоко вдохнула соленый воздух.

Впервые за несколько дней Вив пожалела, что оставила саблю в своей комнате.

Когда она поднималась по склону и проходила мимо кондитерской, все еще пытаясь избавиться от тревожного настроения, звякнул колокольчик и кто-то ее окликнул.

— Вив!

Мэйли вышла из кондитерской Морская Песня, и до Вив донесся аромат закваски. Очереди у дверей лавки не было, так как дневная суета, должно быть, уже закончилась.

— Ты заставляешь леди думать, что она потеряла хватку, — обвинила ее дворф, стряхивая муку с передника и спускаясь вниз. В другой руке она держала сложенный бумажный пакет.

— Хм?

— Ну, с тех пор ты не возвращалась, милая. — Она перекинула свою толстую косу через плечо, ее щеки все еще были розовыми от жары, или от тяжелой работы, или от того и другого вместе. — Кондитерша может обидеться.

— О! О, нет, это печенье? Оно было великолепным. Потрясающим! Но я удивлена, что ты вообще помнишь мое имя.

Мэйли закатила глаза, как будто это было смешно:

— Я вижу, у тебя появился новый транспорт?

Вив стукнула посохом о землю:

— Дела пошли в гору.

Женщина протянула пакет:

— Ты ведь в Окуне, верно? Вот тебе кое-что для похода в гору. У меня было несколько лишних.

Вив взяла его и, удивленно подняв брови, поглядела на дворф. Затем она заглянула внутрь. В пакетике было четыре или пять кексиков, посыпанных орехами и сахаром.

— Похоже, Восемь дали тебе второй шанс. — Мэйли подмигнула Вив и, не сказав больше ни слова, вернулась в кондитерскую. За спиной у нее звякнул колокольчик.

— Э-э, спасибо! — запоздало позвала Вив, обращаясь к закрытой двери.

Она вытащила один из кексиков и в замешательстве откусила от него. С ее губ сорвался невольный стон. Оставшиеся кексики долго не продержатся.

— Второй шанс? — пробормотала она, дожевывая последний кусочек. Затем дочиста облизала пальцы и пошла дальше, качая головой.

9

— Итак, примерно на протяжении половины книги я терпеть не могла ни ту, ни другую, — сказала Вив, слегка повысив голос. — Я была уверена, что не дочитаю ее до конца и буду должна тебе двадцать монет.

Она нанесла ковру Ферн сокрушительный удар своим посохом. В воздух поднялось облако пыли, перхоти и пуха. Крепко ухватившись за край ковра, она щелкнула им вверх, и из него вылетело еще больше грязи.

Ферн кашлянула и махнула рукой, стоя обеими ногами на другом конце ковра, перекинутого через перила настила:

— Но?

— Но потом, не знаю. Я почти уверена, что это было, когда они застряли в Красном Рул-Доме с Пруиттом и остальными. Все перевернулось. Они оказались вдвоем, один на один с бандой лжецов. Они даже разговаривали друг с другом по-другому, сплошь сарказм и колкости. И к тому же спали на одной кровати вдвоем, с мечом между ними...

Она подала знак Ферн, и они перевернули потертый коврик, после чего Вив еще один раз яростно щелкнула. Удивительно, но это не потревожило Потроста. Грифет ухал во сне, дремля на солнышке перед дверью.

— Точка зрения изменяет все, — закончила Ферн. — Как один из тех рисунков-фокусов, которые становятся чем-то другим, если перевернуть их вверх ногами.

— По-моему, я как-то видела нечто подобное на вывеске таверны. Кролик & Чайка. Если посмотреть прямо, то можно увидеть птицу, а если наклонить голову, то и кролика.

— Ага, именно так. Но ты закончила?

— Да. — Вив туго натянула коврик и протерла поверхность одной рукой, разглядывая свои пальцы. Не слишком грязные.

— И что же? — В голосе Ферн звучало нетерпение.

Вив улыбнулась и еще немного помолчала, делая вид, что рассматривает ковер. Она стала складывать его вчетверо, пока не собрала полностью, медленно передвигаясь, перенося большую часть веса на левую ногу. Кладя все это перед дверью, она чувствовала, как нетерпение крысолюдки обжигает ей спину.

Она очень осторожно достала из кошелька четыре пятипенсовые монеты и предложила их Ферн:

— Не думаю, что я когда-нибудь захотела бы заботиться о ком-то так, как заботились друг о друге эти две женщины. Это кажется немного опасным.

Ферн не взяла монеты, а скрестила руки на груди:

— Но тебе понравилось? Даже несмотря на явную нехватку боев на мечах?

Вив на мгновение задумалась, лениво водя по монетам большим пальцем.

— Ну, я думаю, было много драк. Просто крови пролили немного. И, возможно, мне это даже больше понравилось? Хотя мне трудно сказать, почему. — Она смущенно откашлялась. В то же время во внимательном, почти голодном взгляде Ферн было что-то такое, что вызывало у нее желание удовлетворить это желание.

— Это как… во многих отношениях им было плохо вместе, но… они все еще защищали друг друга? Я почти уверена, что они даже любили друг друга. И, если считать тридцать пятую главу, они определенно любили друг друга. — Она закатила глаза. — Ну, в том смысле, который имел бо́льшее значение.

Крысолюдка с полуулыбкой изучала ее лицо. Вив вспомнила, что точно так же выглядел ее отец, когда она впервые смогла поднять стальной клинок. В груди у нее расцвела маленькая теплая роза, когда она еще раз посмотрела на мех и усы.

Она закончила мысль, неловко.

— И, наверное, это заставляет меня думать, что если я готова назвать это любовью, то... что-то лучшее может оказаться не таким уж невозможным. — Она покраснела и отвела взгляд. — Любовь. Боги. Да ладно, я чувствую себя здесь полной идиоткой. Забирай эти чертовы деньги.

Ферн сделала это с понимающим видом.

Закончив с ковром, они подмели магазин, для чего пришлось передвинуть стопки книг, сложенные по углам. Вив обменяла свой посох на щетинистую метлу Ферн. Потрост, казалось, возражал, кусал метлу и рычал на нее. Он замахал своими крошечными рудиментарными крылышками, но она мягко оттолкнула его метлой. Ну, в основном мягко.

Ферн расстегнула свой красный плащ и бросила его на прилавок:

— Черт. Быть с тобой здесь все равно, что работать рядом с печью!

Вив пожала плечами:

— Орки горячие. Зимой всегда хочется спать в палатке орка. Это просто факт.

Крысолюдка фыркнула и подняла стопку потрепанных фолиантов в кожаных переплетах, чтобы убрать их с дороги.

Облака пыли были чудовищными, и в какой-то момент им пришлось остановиться, пока Вив махала плащом Ферн в сторону открытой двери, чтобы проветрить помещение. Потрост в тревоге метался по полу, прячась за полкой.

Когда они закончили, Вив расстелила ковер на пороге, ухватилась за дверной косяк и пальцами здоровой ноги приподняла один уголок и раскрыла его. Ферн ухватилась за край ковра и растянула его на всю длину.

Вив посмотрела мимо нее на горы книг, все еще не убранных с полок, которые заполняли заднюю часть холла и пространство рядом с прилавком. Теперь, когда они не мешали, ощущение сдавленности в передней части магазина уменьшилась.

— Это все важные книги? — Она показала головой.

Ферн выглядела оскорбленной:

— Конечно, они важны! Это мои книги!

— Я имею в виду, ты думаешь, кто-нибудь купит их, если они будут просто валяться кучами по всему магазину?

Крысолюдка раздраженно фыркнула, выпрямляясь и отряхиваясь:

— Если покупатель скажет мне, что он хочет, я найду это для него. Вот так работает книжный магазин. Они должны храниться где-то.

— Ну, если они могут быть где угодно, тогда… почему не сзади? Если ты знаешь, где они находятся?

Ферн, прищурившись, посмотрела на нее.

Вив поспешила продолжить:

— Просто, когда они повсюду, я вроде как... боюсь к чему-либо прикасаться. Или смотреть на что-либо. Или двигаться.

Последовала долгая пауза, во время которой крысолюдка покусывала нижнюю губу.

— И, — отважилась сказать Вив, — ты, наверное, могла бы перенести туда же все морские карты.

— Эти проклятые богами морские карты, — сказала Ферн с поразительной свирепостью.

— Тогда почему бы их не спрятать? И не посмотреть, как это получится? — Она увидела выражение лица крысолюдки и подняла руки. — Я имею в виду, не мне об этом говорить, но... может быть, можно залатать дыру так, что это тебе ничего не будет стоить?

— Блядь! — пробормотала Ферн.

— Ага, прости, я действительно не должна была...

— Нет, дело не в этом, — вздохнула крысолюдка, не глядя на Вив. — Дело в том, что мне легче это делать, когда ты здесь. И это заставляет меня чувствовать себя глупо. Неужели я все это время сидела у себя на хвосте? Ничего не делала, потому что притворялась, что не могу? Неужели я настолько жалкая, что не смогла собраться с силами, чтобы сделать это без… без наставника?

Вив промолчала. Иногда это именно то, что ты должна делать.

— Я не виню тебя, — сказала Ферн. — Я благодарна. Я просто... зла. На себя. И я не понимаю, почему я не замечала этого раньше. Может быть, это значит, что я с самого начала не хотела работать.

— Или, может быть, что тебе просто нужно было побыть с кем-нибудь наедине.

Крысолюдка моргнула, глядя на нее.

— Посмотреть под другим углом, — продолжила Вив.

— Взглянуть на ситуацию со стороны, — сказала Ферн.

— Итак, давай выясним, кролик это или чайка, ага?

Когда «напольные книги» — Вив настаивала, что надо называть их так, — были убраны в заднюю комнату, где Ферн занималась ремонтом переплетов, они собрались в главном зала и осмотрели работу своих рук.

— Такое ощущение, что стало в два раза просторнее, — сказала Вив. — А поскольку я в два раза крупнее тебя, должна сказать, это очень приятно.

— Да, признаюсь, теперь здесь намного... больше воздуха.

Потрост тут же свернулся калачиком на ковре в лучах солнца, струившихся через открытую дверь. Он распушил перья своего воротника и закрыл огромные глаза в явном удовлетворении.