Князь по крови

Глава 5

Он открыл глаза. Не спалось. Да и как можно было спать, если здесь, на краю Биармии, летом ночь мало чем отличалась ото дня. Разве лишь солнца на небе не было. А старику ох как тяжко менять спокойную и размеренную жизнь в Новогороде на уже подзабытый походный уклад. Даже порой навязчивая забота верного Боруты, знающего все его привычки, не могла вернуть ему душевное равновесие.

Князь Буривой поёжился от утренней прохлады и закутался в тяжёлую медвежью шкуру. Вместе с теплом на него навалилась дремота. Мысли старика улетели в далёкое-далёкое прошлое.

Как бы со стороны он снова увидел себя молодым и сильным, стоящим на коленях перед холмом над могилой жены, такой юной, прекрасной и любимой. В тысячный раз перед ним возникла картина, как Милена подняла на дыбы лошадь и своим телом прикрыла их с маленьким сыном от стрел убийц, поджидавших княжескую чету на опушке леса. Подоспевшая охрана из гридей, осознавая свою вину за смерть княжны и предчувствуя неизбежность сурового наказания от князя Волемира, на куски порубила стрелков.

Прискакавший отряд воинов во главе с Борутой прочесал близлежащий лес в поисках вражеских засад, но их больше не было.

– Видать, подослали только этих трёх убийц! Жаль, что никого из них гриди не оставили в живых! Если не узнаем, кто их послал, князь с нас шкуру спустит! – Борута в задумчивости разглядывал трупы.

– Да что тут узнавать? Этих троих я часто видел с Кочебором. Они все из отряда Борая! – один из прибывших воинов склонился над распростёртыми на земле телами.

– Так вот оно что… Борай решил отомстить княжичу за унижение своего племянника на поединке и за потерянные земли? А может, он уже на власть самого князя Волемира покушается? Эй, десятский! Отправь кого-нибудь за подводами. Надо тела в Новогород перевезти. Пусть ими тиуны княжьи займутся. Да видоков найдут. Тех, которые убиенных в лицо знают и подтвердить смогут, что они из окружения Борая.

– А с княжной что делать будем?

– Соорудите из молодых деревьев носилки и пусть гриди несут княжну на руках до самого Новогорода! – Борута гневно потряс кулаками. – Сия ноша станет их позором до конца дней! Где ж это видано: полтора десятка телохранителей не смогли уберечь охраняемых людей, а сами все живы остались!

Громкие крики и ругань ещё долго сотрясали воздух, вызывая оторопь у окружающих гридей.

Буривой помнил, как Борута с большим трудом оторвал его, убитого горем, от холодеющего тела Милены, посадил на коня, сам вскочил в седло, посадил перед собой на луку маленького Гостомысла и два всадника в сопровождении сотни воинов помчались вдоль опушки леса в сторону города.

Ко всеобщему удивлению князь Волемир, узнав о случившемся, не впал в ярость. Он вышел в гридницкую, обнял за плечи внука, прижал к груди его голову и тихо произнес:

– Гибель любимой жены, да ещё такой молодой, – страшная потеря! Но ты остался не один! Не забывай о сыне, рождённом Миленой. Да и я не в стороне от тебя! Мы с Гостомыслом – твоя семья! Трое мужчин – трое князей. У тебя будут ещё жёны. Много. Сколько захочешь. И другие дети. Но Гостомысл – первенец, а я – его родной дед. Помни об этом всегда, внук!

По мановению руки князя Волемира к Буривою подскочили Борута и несколько гридей. Они подхватили его под руки и повели в трапезную. Вслед им нёсся громкий княжеский голос:

– Не покидайте его ни днём ни ночью! Отвлеките от грустных мыслей! А я пока людей своих за Бораем пошлю. Не явится сам, на аркане приведут!

Так это было много лет тому назад.

А теперь…

Чья-то рука легонько тронула князя за плечо, вынуждая вернуться из далёкого прошлого обратно в суровое настоящее.

– Княже, к тебе Довбуш пришёл, поговорить просится. Чую, мучают его думы разные о крепости, сыне своём, людях из племени. Примешь его али как? – верный Борута по-прежнему пытался оградить своего князя от ненужных, как ему казалось, встреч и разговоров.

– Пусть войдёт! Он наш друг и союзник, негоже держать человека на дворе.

Борута распахнул дверь, и на пороге возник невысокий сухощавый мужчина. Его светло-серые глаза, окружённые сеточкой морщин, смотрели открыто и дерзко.

– Прости, княже, что прерываю твой отдых, но нам нужно было встретиться, – заговорил гость. – Ты унаследовал эту крепость от своего великого деда князя Волемира, который когда-то сжёг город внутри неё. Но, думаю, ничего не знаешь о самой крепости. Стены, башни, рвы и мосты – это ведь ещё не всё!

Довбуш замолчал. И в этом молчании было что-то вызывающее.

– Продолжай! – князь Буривой устало прикрыл глаза и снисходительно улыбнулся. – Чем хочешь удивить меня, вождь?

– Ты сказал, что грядёт большая война. Сюда придут викинги. Предстоит долгая осада крепости.

– Да, я так сказал!

– У тебя много людей, и они умеют воевать. За высокими стенами мы сможем долго отсиживаться.

– Верно!

– Но всю жизнь взаперти просидеть нельзя!

– И снова ты прав! Что дальше? – Чувствовалось, что князь Буривой начал терять терпение.

– Под крепостью прорыто множество подземных ходов. Они ведут в разные стороны. И даже на соседние острова.

– Неужто под водой? Как же их прокопали?

– О том мне неведомо! Мой сын Озар знает, где они выходят на поверхность. Я даже нарисовал для себя карту. Потому, если позволишь, дам тебе совет.

– Что ж, Довбуш, говори.

– Уведи свои лодьи на другой конец острова, сними с них мачты и спрячь от глаз посторонних, негоже им стоять лёгкой добычей для викингов в бухте подле крепости. Да и мало ли что… Ежели понадобится, то сможешь незаметно покинуть крепость.

– Твой совет хорош, благодарю! О чём ещё поговорить хотел со мной?

– О думах твоих про крепость нашу. Что сделаешь с ней после войны с викингами?

– Коли победим в войне той, то оставлю гарнизон здесь да лодей несколько. Вот только надёжных людей сыскать трудно, потому народом здешним командовать тебе придётся. А чтобы ты не баловал, воеводой поставлю своего человека. Из ратников ближних.

– Хочу спросить о сыне, государь!

– Про сына не думай, вождь! Заберу его с собой. Нечего ему тут делать. Попрошу князя Гостомысла взять твоего Озара в свой ближний круг. Пусть поживёт подле него в Новогороде, пообтешется, в люди выйдет! Глядишь, сам воеводой когда-то станет! – князь Буривой улыбнулся одними глазами. – Надеюсь, можно вам обоим верить?

– Не сомневайся ни во мне, ни в сыне моём, княже! Мы будем верны тебе до конца дней своих! – От сильного душевного волнения на лбу Довбуша выступила испарина. Казалось, что от избытка чувств он был готов рухнуть перед старым князем на колени.

– Всё, вождь, ступай! Устал я от разговоров. Обещания мною даны и будут выполнены! – князь откровенно зевнул и закрыл глаза.

Знал умудрённый жизнью старик, что как только Довбуш окажется за дверью, тут же тяжело переведёт дух и вытрет рукавом рубахи мокрое от пота лицо. Руки и ноги его начнут трястись, в голове будет стоять звон, а сердце бешено колотиться. Ведь ему ещё никогда не приходилось разговаривать с князем. Только теперь он поймёт, до чего же это непросто.

А Буривой как будто и не отвлекался от своих воспоминаний на разговор с вождём. Снова перед ним поплыли картины далёкого прошлого.