Князь Рысев 2

Глава 7

Я плюхнулся на пол, словно самый обыкновенный тюфяк, успел разве что выставить перед собой руку в защитном жесте. Инстинкты сработали еще до того, как моя задница познала прелесть жесткого приземления — демоническая защита спешила защитить от любого внешнего недуга прямо здесь и сейчас.

Очень даже зря.

Майка, оттолкнувшая меня от себя, сейчас стояла, выставив перед собой руки, из последних сил упираясь ногами в пол. Пламя, потоком пролившееся на нас, сдерживалось только ее магическими умениями. Лоб девчонки покрылся крупным каплями пота, зажмурившись и оскалившись от жуткого напряжения, она слабела с каждым мгновением.

Биска, ожидавшая от Тармаевой пакости, замешкалась лишь на миг, а когда поняла, что она пытается не убить нас, а как раз наоборот, кивнула каким-то своим мыслям, нырнув под самый потолок. Словно дева из фильма ужасов, она пауком, несуразно, криво и устрашающе заскользила по известковому покрытию.

Из Майи вырвался сиплый крик, она оттолкнула от себя поток, возвращая его нападавшим. Пламя нырнуло волной к дверному проему. Заслонившись рукой, там стояла девчонка с торчащими из-под светлых волос рожками. Необутые копытца отбивали на не покрытом ковром полу чечетку, раскачивался из стороны в сторону хвост с кисточкой.

Я прищурился — еще одна демоница? Ясночтение покачало пальцем передо мной, говоря, как сильно я ошибаюсь. Велес. Взгляд лишь через мгновение зацепился за торчащие коровьи ушки. Моему удивлению не было предела — мне-то казалось, магией могут обладать разве что благородные! Мысль, что среди велесов тоже могут оказаться представители благородных родов, пришла ко мне гораздо позже.

— Браво, Ночка, браво. — Толстяк, прислонившийся к стене, хлопал в ладоши. Биска, которая встретилась с ним первой, сейчас беспомощной куклой валялась под его грязным ботинком, не в силах даже поднять головы. Дьяволица зло скалилась, тужась от жуткого напряжения, но не в силах была вернуть себе свободу. Неужели этот тоже мог ее видеть? Или же…

Толстяк снял с носа очки, задел котелок шляпы, сдвинув ее на бок, и я сразу же понял, в чем дело.

Демон.

Крохотные рожки едва-едва выбивались из-под его волос. То, что я принял за смуглую кожу, на самом деле было дьявольской закаленной шкурой. Он увидел, что я остановил на нем взгляд, помахал. Девочка-корова, казалось, готова была припасть на колено — она-то выдавила из себя едва ли не половину запаса маны на это заклинание. Полоска ее выносливости тоже была заполнена лишь на треть.

— Князь Рысев. Бися. Благородная дочь Тармаевых. — Он снял с себя шляпу, я же завел руку за спину, но едва толстяк вытащил трость, ткнув ей в мою сторону, поднял их над собой, давая понять, что не задумал ничего.

— Вот так-то лучше. Держите руки на виду. И лучше не размыкайте губ, милочка — чревовещанием вы не владеете, а с закрытым ртом сотворить огненное заклятие — нет задачки сложнее.

— С кем имею честь? — мрачно спросил я. Демон ответил мне усмешкой. Девчонка, стоявшая перед нами, была едва ли старше пятнадцати лет. Грязное, замызганное платье, ничего не выражающий свет белесых, почти слепых глаз. Ее взгляд, кажется, был безумен. В уголке рта скопилась слюна.

Безумная, прочитал я в ее особенностях. И класс — огненный маг. Вот это фокус, мне-то казалось, что это если и не очень редкий дар, то уж точно принадлежит дому Тармаевых. А выходит…

Она замычала, будто чуя неладное, когда я замялся на одном месте. Скользнула по мне изучающим взглядом, а я понял, что через мгновение под моими ногами разверзнется самое настоящее пекло. Толстяк поспешил ее урезонить.

— Тише, Ночка. Не трогай их. Пока что.

— С кем имею честь? — повторил.

— Зачем тебе, парень? Разве недостаточно того, что я в курсе, кто вы?

— Я привык знать хотя бы имена тех, кого собираюсь убить.

Мой пассаж его немало рассмешил. Я закусил нижнюю губу, пытаясь еще хоть немного, но потянуть время. Майка незаметно, но кивнула мне, будто читая мои мысли. Задумка не претендовала на идею года и вряд ли смогла бы отхватить премию за оригинальность.

Черт, стоявший перед нами, был не только безобразно пузат, но таил в себе воистину неисчерпаемые запасы силы. Наверняка, будь у него такая потребность, он смог бы запросто поднять весь этот домишко вместе с жильцами и даже не вспотеть. В ловкости ему мог уступить разве что сам ветер — неудивительно, что он так легко сумел расправиться с Биской. Против его сорокового уровня ей нечего было противопоставить.

У меня же был разве что пистолет, свежая разработка огнестрела дома Тармаевых, способная уравнять разницу даже в мою пользу. Майке же требовалось лишь отвлечь его хотя бы на краткий миг. Его и его младшую спутницу…

— Тогда зови меня Хозяином твоей судьбы. Или же попросту Смертью. Мне заплатили, чтобы я подчистил здесь. Знаете, я верил, что в одном из трех мест этого эльфианского проходимца смогу наткнуться на вас. Я имею в виду не всю троицу, а конкретно вас, князь.

— Майя — дочь влиятельного человека.

— Ах, святая простота! Федор, поверьте, мне абсолютно плевать. Если же вам кажется, что Ночке хоть что-то угрожает… — Он положил девчонке свою лапищу на плечо, та даже не вздрогнула, не попыталась скинуть ее. Казалось, что даже наоборот — ей приятна его защита. Он кашлянул и продолжил: — Если вам так кажется, то только кажется. Мы исчезнем отсюда сразу же, как только сможем. Уверяю, мы позаботимся о вас с должным, хо-хо, для благородных почтением. Соберем ваш прах в ближайший ночной горшок — простите, но вы знаете, сколь дороги сейчас урны для захоронения?

Я щелкнул пальцами, давая Майе понять, что час представления настал. Она взвилась, будто самый настоящий вихрь, на лету отбивая брошенную в ее сторону комету. Ночка, несмотря на свою неповоротливость, могла посоревноваться с Майей в изяществе своего чародейства. Будто два чуждых друг дружке огня, они сплелись в единое целое. Жар их ярости спешил вылиться прочь, пожарищем перескочил на ближайшие стены. Старые промасленные обои вспыхнули, тотчас же покрываясь проплешинами ожогов. Демон снова вскинул трость, целясь в меня, но я швырнул тело ему навстречу. Тень скользнула с моей спины, прихватив пистолет. Я задействовал все, что у меня только было в запасе — теневая хватка стиснутым кулаком впечаталась в огромное, защищающее внутренности брюхо, и едва в нем не увязло. Злодей гоготнул от такой наглой попытки — он мог бы отбиться от моей атаки. Мог ускользнуть, словно змей, но словно решил поиграть со мной, как кошка.

Мы столкнулись с ним, будто две горы. Под бесконечными слоями жира бугрились огромные, плотные мышцы — он встретил меня бойцовским хватом. Надавив собственной массой, подался вперед, заставив отступить, подсечкой уронил меня на пол.

Тяжело дышала Биска, съежившись на полу. Жирный черт больше не стоял на ней, но ей как будто было все равно. Прижав ноги к животу, она спрятала лицо в коленях. По полу разметались черные волосы, несчастная застонала от боли.

— Это все, на что ты способен? — выкрикнул бес. — Не впечатлен!

Опрокинув меня наземь, он выставил блок, юркнул в сторону, уходя от выстрела, врезавшегося в стену. Пылающая птица врезалась в кирпич, заставив его просыпаться крошевом. Жирдяй в мгновение оказался рядом с моей трехрукой тенью — та успела разве что закрыться ими всеми сразу, прежде чем он перехватил ее и переломил о колено. Пистолет ненужной игрушкой загрохотал, скользнув под диван. Оставалось лишь кусать локти с досады — вряд ли эта образина позволит мне подступить к нему хотя бы на шаг.

— Если бы меня послали за твоей жалкой душонкой сразу, а не доверяли дело… дилетантам, я бы уже давно сумел притащить им результат.

— О, так ты знаешь, кто желал моей смерти? — не желая сдаваться, предпринял я вторую попытку. Грубой силой идти было нельзя: он уже дал понять, что сколько бы я ни старался, он попросту мощнее и тяжелее и раздавит меня, словно надоевшую муху. Ясночтение жало плечами, предлагая думать, как и во все прошлые разы. Словно на что-то надеясь, тут же проверил, не является ли он боссом. Лог же смеялся над моими жалкими потугами, голосом одного бородатого актера вопрошая, и это, мол, ты называешь ударом? Черт бы его побрал! Мои удары не наносили его шкуре ни капли урона — попросту заковырять его было не вариантом. Он встретил очередную мою атаку выпадом, наотмашь саданул по скуле, добавил ладонью по хребту, чуть не переломив спину. Пинком ноги отшвырнул меня прочь, в тот же миг нырнув в сторону.

Майка сидела верхом на Ночке, одной рукой намотав ее светлые волосы на кулак, второй уродуя симпатичное лицо коровки. Девчонка не кричала — лишь отчаянно мычала, вздымались после каждой затрещины мощные копытца, руки рвали одежку огненной чародейки.

Черт стукнул Майю по голове тростью — еще мгновение назад яростная, она как будто успокоилась, качнулась, ткнулась головой в седьмой размер вымени Ночки. Не успела поднять голову, как рогатый схватил ее за шкирку, всего на миг заглянув в глаза, будто вопрошая, разве так должны вести себя благородные девы.

— Я научу тебя манерам, дрянная девчонка! — Он взревел, намереваясь воздать за обиды своей подопечной прямо здесь и сейчас.

Я с разбегу заскользил по полу, подогнув ноги, что есть сил врезал в свиное копыто — нога жирдяя не выдержала. Он заваливался неловко и как-то слишком медленно, широко раскрыв глаза от удивления. Безобразной тушей растекся по полу, древесина под нами затрещала. Она привыкла, что по ней скачут, ходят и бегают. Возможно, лет десять назад она бы даже сумела пережить и этот удар, но гниль времени подточила ее. Вздымая кучу пыли, хрюкнув рассерженным кабаном, демон устремился вниз, нелепо хватаясь ручищами за все, до чего только мог дотянуться.

Дотянулся он до многого. Как минимум, до ковра, потащив его вслед за собой на этаж ниже. Стоило ли говорить, что на ковре были мы?

Я шлепнулся ему прямо на необъятное брюхо, едва успел подняться, как он врезал мне кулаком. Вопреки ожиданиям, меня не швырнуло, как мячик, я просто скатился с него. Останавливаться не собирался и отскочил прочь в самый последний момент. Лапища бухнулась по полу, пискнула от обиды старая детская игрушка. Лежащее на ближайшем диване бухое тело подбросило вверх, свалив в грязную лужу рвоты — несчастный даже не соизволил открыть глаз.

А я вот открыл и немало удивился. Демон был сорокового уровня, это верно, но вот сила его сдулась моментально. От ловкости и былого проворства не осталось и следа — они едва ли были сравнимы с моими собственными. Вереща, как поганый свин, он барахтался в надежде перевернуться на живот и встать. Я оказался рядом с ним в мгновение ока. Теневой хваткой скользнул по необъятному тулову — черную плоть срезало шматом вонючего сала. Будто насквозь заполненная нечистотами и зловонием, задница демона исторгла протяжный стон.

От мерзкой вони у меня заискрило в глазах, следующий мой удар потонул в замахе. Вестибулярный аппарат спешил изменить мне, утверждая, что жизнь его к такому не готовила. Головокружение заставило пошатнуться, я споткнулся о мечтавшую оказаться в пункте приема стеклотары бутылку.

Перебирая лапами, черт шлепал по полу, поросячьими глазками выискивая потерю.

Трость, понял я. Трость, на которую он все это время опирался, и была залогом той самой силы. А без нее он просто обрюзгшее животное.

Словно мне на радость, треклятая палка лежала рядом со мной. От ее характеристик впору было присвистнуть — она обещала любому демону, кто сумеет удержать ее в руках, трехзначное число ловкости и силы. Ну раз уж эта гадость сумела, то чем я хуже?

Удача нахмурилась от моей медлительности. Пламя огня скользнуло по руке, тотчас же заставив ее отдернуть — Ночка спрыгнула сверху вниз, грозя мне полными огня кулаками. Ей впору было выступать в цирке — словно танцуя, она впечатала замешкавшемуся мне копытом в грудь, отшвырнув прочь. Я заставил себя встать еще до того, как унялась первая боль. Но напрасно — ее маленький кулачок врезался мне прямо в челюсть. Я вспомнил заклятие, которое наложила на меня Майя, когда мы отбивались от грешат в преисподней. Каждый удар обещал жарить огнем любого, кому не посчастливится встретиться с моим клинком. Здесь была точно та же шняга, только связанная с руками.

Хлопнув в ладоши, коровка прыснула мне в лицо ворохом обжигающих искр — у меня заслезились глаза.

В следующий миг произошло почти все и сразу. Реши в эту секунду рухнуть небо, утопиться мир и ожить сама смерть — наверное, нисколечко бы не удивился. Распахнулась входная дверь, вываливая толпу возмущенных нашим поведением жильцов. Грязные и не очень, пьяные и опять же не очень, они готовы были помочь не спящим в эту ночь. В основном обрезками труб, молотками и чем-то еще тяжелым — я не разглядел. Демон, наконец, шлепнул по каким-то чудом ставшим пустым диваном — спавший пьянчужка сжался в углу у окна. Кусал ногти, дивясь на то, как в его квартире беснуются благородный офицер, пылающая огнем велес, а неведомая и невидимая сила крошит его и без того порушенное жилье. Словно у отчаянья было лицо, он прижимал к себе ногами ту самую бутылку, о которую я споткнулся.

Ночка схватила трость — ее хрупкая фигурка оказалась недостаточно сильной, чтобы поднять ее целиком. Тащила, словно дубину, на мгновение забыв обо мне.

Биска рухнула на нее сразу же, едва та оказалась под проломом.

— Сука, дрянь, паршивка! Я тебя под копыто, я тебя загоню, я тебя задавлю!

Она горазда была на обещания. Ее отпустило, и теперь она жаждала только одного — мести! Мне же было интересно, где сейчас Майя.

Демон, перевалившись на колено, медленно поднимался. Его спешка выглядела нелепо и своеобразно: как будто он желал как можно дольше добираться до своей чудесной палки. Я метнулся в ее сторону, но Ночка, наконец, справившись с напором дьяволицы, швырнула ее прямо в меня. Демон снова оказался при оружии. Загоготал, как и прежде, разве что не потирая руки и обещая устроить адскую ночь за каждое мгновение своего унижения.

Он же ведь пока еще не знал, что я уже успел назначить ему пусть и не самую завидную, но участь.

— Биска, выжги его душу! — выкрикнул, надвигаясь на возвышавшуюся передо мной тушу осторожным, почти крадущимся шагом. Дьволица была рада — поток маны синей нитью потянулся из демона, наматываясь на кулак чертовки. Биска тяжело дышала, сверля жирдяя ненавидящим взглядом.

— У него кресты на копытах. Он святочертый! — Она мотнула головой из стороны в сторону, вцепившись руками в рога. Дикий оскал исказил ее лицо — видимо, этого паршивца она ненавидела еще больше, чем угнетающих ее собратьев людей.

— И чего ты хотел этим добиться, маленький князь? Я не колдую! — Он в тот же миг оказался у меня за спиной, но его удар прошел впустую. Дьявольский щит встретил предназначенный мне удар своей сферой — силой инерции толстяк отступил, сделав несколько шагов назад. Я развернулся в тот же миг, вновь одарив его пузо серией ударов.

— Неужели ты не понял… — загоготал он, но в тот же миг подавился собственным смехом. Боль нырнула с моего касания, взорвалась внутри него, будто атомная бомба. Он завизжал так, что затрещали выскочившие из оконных рам стекла. У меня заложило уши, но я не отступил, вцепившись обеими руками в его трость. Прыгнул, тут же ударив ногами по склизкому, водянистому брюху, вырывая артефакт.

Устоять на ногах мне было не суждено. Ночка снова вмешалась: словно сладкая парочка, они не желали давать друг дружку в обиду. Ее пламя потоком полилось в мою сторону, чтобы столкнуться с зародившимся прямо передо мной огненным вихрем. Майя, казалось, пропустившая все самое интересное, решила показать себя во всей красе. Вихрь схлопнулся, обратившись мириадом жадных до чужой крови ос. Роем они бросились на опешившую от подобных фокусов Ночку, заставили ее окружить себя щитом из чистого пламени. Я видел, что они, будто пули, прорывали плоть ее щита, беспощадно жаля ноги, грудь, живот и плечи. Мычание было ответом на удавшуюся атаку Тармаевой.

— Майка, молодец! Ты бы знала, какая ты…

Спустившаяся девчонка не слушала меня. Владеющая подобным ее собственному дару велес обратилась для нее не просто во врага — в личного. Будто бы в несчастной малолетней коровке сплелось все то, что она ненавидела. Живое воплощение Менделеевых.

Пылающей богиней она подхватила девчонку, кроша ее защиту. Словно стрела, пронзившая яблоко, Майка пробила Ночкой стену, рухнув с ней наземь. Естественное беспокойство говорило, что я буду самой последней бессердечной тварью, если не выгляну посмотреть, все ли с ней в порядке.

Реальность же хмыкнула, сказав, что беспокойству нет места в этом жадном и гораздом на всяческие грязные фокусы мире. Безобразный святочерт врезался в меня брюхом: словно мяч я вылетел следом за девчонками в свежую прореху.

— Нет. Нет! — взревел свиноподобный демон. Я рухнул наземь, заслышав как что-то захрустело. Тело готовилось к дикой боли и вероятному, но отступлению. Вспыхивали одно за другим окна в ближайших домах, нечаянные свидетели нашей стачки заперлись в своих грязных комнатушках. Вот-вот должны были появиться Белые Свистки — мне казалось, что я уже слышу рев сирен и рокот их автомобилей.

Если так, то дело дрянь.

— Что ты натворил? — Он визжал, похрюкивая, оплакивая свою потерю. Только сейчас я заметил: хрустнули не мои кости, хрустнула та самая чародейская трость, дарившая ему могущество.

Улыбка легла на лицо — ну теперь-то мы поиграем по моим правилам! Может, следовало сразу не пытаться завладеть этой игрушкой, а попросту ее испортить?

Свиноподобная мерзость все еще не желала мириться с поражением. Он спрыгнул вниз, каким-то чудом приземлившись на оба копыта, а не покатившись, словно колобок. Громоподобно хрюкнув, рванул на себе рубаху, срывая ее прочь. Его туша выгнулась, будто нечто, сидящее внутри, рвалось из нее наружу — не иначе сегодняшний ужин.

Вместо ужина наружу спешила его истинная звериная сущность. Лапищи обратились в могучие, крепкие, покрытые мхом копыта.

Свиное рыло взревело, поскакав на меня, сбивая с ног. Но он спешил расправиться не со мной — носом он поддел Майку, не давая ей раскроить череп сопернице, и каким-то чудом закинул Ночку на спину, унося прочь.

— За ним! За ним! Чего ты встал? — Биска, тяжело дыша, держала меня за руку, тянула за собой. Явись сейчас какой завалящий велосипед, она бы без упреков согласилась быть в нем движимой силой.

Лишь бы не упустить поганца.

Майя, встав, утерла кровь рукой, сплюнула, мотнула головой. Чистильщики, явившиеся прибрать хвосты за своими хозяевами, только что умудрились стать личными врагами моих девчонок…