Кобра

Глава 43

Гриссел еще ел, но без всякого удовольствия. Мбали отодвинула пустую тарелку, вытерла пальцы бумажной салфеткой и сказала:

— Скелет раскопал что-то интересное насчет Дэвида Эдера.

— Что?

— Возможно, он не… Я как раз сейчас пытаюсь понять, что это значит. Судя по всему, Эдер входит в группу британских ученых, которые протестуют против стремления правительства держать все в секрете и вторгаться в частную жизнь граждан.

Гриссел состроил удивленную мину.

— Вот и мы со Скелетом тоже удивились, — кивнула Мбали. — Одно с другим не сходится. Ведь алгоритм Эдера именно что вторгается в частную жизнь граждан! С его помощью можно узнать все о людях, которые пользуются услугами банков…

— В чем выражается их протест?

— Скелет говорит, что пока нашел только одну ссылку, которая, возможно, как-то связана с нашим делом. По его словам, в Интернете столько материалов, посвященных Эдеру, его протоколу, его алгоритму и прочим исследовательским работам, что эту ссылку он чуть не пропустил. Он нашел небольшую статью в еженедельной научной газете, которая выходит в США. В ней сообщалось, что группа британских ученых посетила конференцию ассоциации… нет, проекта «Правительственная секретность». В конце прошлого года конференцию проводила ассоциация или федерация американских ученых. Она состоялась в Сент-Луисе. Британскую делегацию возглавлял политолог, который сказал в интервью, что они собираются приступить к похожему проекту в Великобритании. Их очень тревожит тот факт, что правительство утаивает информацию, а также присваивает новые технологии для того, чтобы вторгаться в частную жизнь граждан. В статье упоминался один из членов делегации: профессор Д.П. Эдер.

Гриссел пытался совместить новые сведения с тем, что они узнали, но все как-то не складывалось.

— Так вот, Бенни, мы знаем, что посол Великобритании беседовал с нашим министром государственной безопасности. А потом в дело очень быстро вступили МИ-6 и ГАБ, а нас отстранили. И вот какая мысль пришла мне в голову: вдруг вся заварушка вокруг Эдера не связана с его банковским программным обеспечением? Может быть, речь идет о государственных тайнах? А поскольку наше правительство сейчас как раз пытается изменить законы, чтобы официально получить возможность хранить больше тайн… Может быть, именно поэтому они так охотно сотрудничают с британцами?

Лиллиан Альварес отпила виски и продолжила:

— После таких его слов я окончательно проснулась и воскликнула: ух ты, вот это сюрприз, невероятный подарок… Но разве мне не нужна виза? Он ответил: нет, гражданам США виза не нужна, чуть позже он перешлет мне электронный билет. Я спросила, надолго ли мне придется лететь, ведь нужно прикинуть, сколько брать вещей и так далее. Он не ответил, только сказал, что от меня потребуется кое-что еще. Да, конечно, ответила я. Тогда он попросил меня зайти в его кабинет и найти одну книгу. Он сказал мне, где она стоит на полке, сказал, до какой страницы ее пролистать, предупредил, что в книгу вложена карта памяти, которую я должна взять…

— Что за книга? — спросил Скелет.

— «О числах и играх». Ее автор классик Джон Хортон Конуэй… — Лиллиан увидела, что они не имеют ни малейшего понятия, о ком она говорит, и поспешила объяснить: — Конуэй — знаменитый английский математик, один из кумиров Дэвида… то есть профессора Эдера… Книга посвящена теории игр. Карта памяти была приклеена к первой странице части первой, которая на самом деле вторая… Понимаете, это еще одна математическая шутка из тех, которые он очень любит.

— Ясно. Значит, он велел вам пойти и взять карту…

— Да. Я должна была пойти к нему в кабинет пораньше, до того, как на кафедру придут сотрудники. Он просил никому не говорить ни о его звонке, ни о карте памяти. Он все объяснит позже, но речь идет о его работе, связанной с безопасностью, а тут, как говорится, следует избегать ненужного риска. Он еще раз извинился и поблагодарил меня, а потом сказал, что попозже еще перезвонит, и отключился.

— Он перезвонил?

— Да, в… — Она вдруг сообразила, что может назвать точное время, снова достала телефон, сверилась со списком вызовов. — В семь минут одиннадцатого.

— Вчера утром?

— Да.

— По Гринвичу?

— Да.

— С того же номера?

— Да.

— Итак, что произошло после его первого звонка?

— Я поставила будильник на шесть и попыталась снова заснуть, что оказалось непросто. Я очень разволновалась…

— Но не встревожились?

— Нет, совсем нет. То есть… мне предлагали совершенно бесплатно слетать в Африку, куда я давно стремилась. К тому же я радовалась, что могу помочь своему научному руководителю, человеку, которого я очень уважаю, в каком-то важном и… интересном деле, понимаете? Только потом я поняла: странно, что он не сказал, где я буду жить и сколько продлится моя поездка… Он обычно такой организованный, такой методичный…

— Когда вы пошли в его кабинет?

— Ровно в семь.

— Как вы туда попали?

— У меня есть ключ.

— Вы нашли книгу?

— Да.

— И карту памяти?

— Да. Она была точно в том месте, где он сказал.

— Вы не могли бы описать карту?

— Ну… обычная карта памяти размером в шестьдесят четыре гигабайта. «Вербатим», сине-красная… Обычного размера.

— Что было на карте?

— Понятия не имею.

— Вы не посмотрели?

— Нет!

— И что вы с ней сделали?

— Положила ее в кошелек.

— И держали там все время?

— Да. До сегодняшнего утра. Кошелек лежал в этой сумке… — Она показала на сумку, которая лежала между ее бедром и подлокотником дивана. — Я думала, там ей ничто не угрожает. Сумку я всегда ношу с собой. Всегда! Но сегодня утром тот козел украл ее.

Купидон улыбнулся — он не ожидал услышать от нее бранное слово.

— Кто-нибудь видел, как вы входили в кабинет Эдера или выходили оттуда?

— Я никого не заметила. В семь утра на кафедре обычно еще никого нет.

— А потом вы пошли домой?

— Да.

— Профессор перезвонил в начале одиннадцатого?

— Да. Но перед этим я получила по почте электронный билет на самолет.

— С его обычного адреса?

— Нет, от имени какого-то Морриса, что тоже показалось мне странным, но потом я спросила его, и он сказал, чтобы я не волновалась, он взял такой псевдоним в целях безопасности.

— Пол Моррис пятнадцать на почте Gmail?

— Что-то вроде… Я могу проверить.

— Не надо, все в порядке. Значит, вы задали ему этот вопрос, когда он перезвонил?

— Да.

— Какой у него был голос?

— По-моему, более невозмутимый.

— О чем еще вы говорили?

— Он сообщил, что перевел на мой счет деньги, чтобы я заплатила за проживание в Кейптауне, и спросил, могу ли я сама забронировать себе номер. Еще добавил: если я захочу, я могу задержаться там на неделю, он перевел на мой счет тысячу пятьсот фунтов, такой суммы хватит на оплату хорошего отеля и на расходы. Потом он сказал, что мой рейс прибывает в Кейптаун около восьми утра и что, когда я сойду с самолета, я должна включить телефон и убедиться в том, что он работает. Потом мне следовало послать сообщение по адресу, с которого был прислан билет, на почту Gmail. Просто подтвердить, что я прилетела. Он сказал, что это очень важно. Сразу по прилете я должна была взять такси и ехать на набережную Виктории и Альфреда, а не в отель. Когда я попаду на набережную, я должна надеть что-нибудь ярко-красное, например жакет или шляпку. Мне нужно было найти амфитеатр. Он описал мне его, сказал, что там есть сцена. Он велел мне ждать у подножия лестницы, ведущей на сцену. Я ни с кем не должна разговаривать, просто ждать. Ко мне подойдет человек, попросит отдать карту памяти, и я должна отдать ее ему. Но только если он попросит конкретно карту. После этого я могу ехать в отель и наслаждаться каникулами.

— И это все?

— Нет. Я… спросила его, как я пойму, что ко мне подошел тот, кто нужно, и он попросил меня не волноваться. О том, что я прилетаю, знают очень немногие, поэтому, как только тот тип попросит отдать ему карту памяти, я должна отдать ее. Он повторил, чтобы я сразу же проверила телефон, отправила сообщение, ехала прямо на набережную и не забыла надеть что-нибудь ярко-красное. Он еще раз поблагодарил меня и отключился.

— Он перевел деньги на ваш счет?

— Да.

— Со своего обычного счета? — спросил Купидон.

— Вообще-то нет. Деньги пришли от того же Морриса. Из банка в Цюрихе.

— Понятно, — протянул Купидон, понимая, что загнал ее в угол.

— Вам известно, из какого именно банка? — спросил Скелет.

— Я могу проверить…

— Потом, — сказал Купидон. — Хорошо. Итак, что вы сделали после его второго звонка?

— Поехала за покупками. Стала готовиться к путешествию. Потом вошла в метро и поехала в аэропорт Хитроу. А рейс отложили. Я начала беспокоиться: будет ли ждать меня тот тип, если я опоздаю? Но задержка была всего на двадцать минут, и я решила, что ничего страшного. Прилетев, я послала сообщение и разменяла двести фунтов на ранды, чтобы платить за такси, а потом поймала машину и поехала на набережную Виктории и Альфреда. По пути сообразила: мне ведь придется как-то избавиться от чемодана. Я понятия не имела, далеко ли этот амфитеатр, а таскать чемодан с собой не хотелось. Я поговорила с таксистом, и он сказал, что за сто рандов отвезет чемодан в отель. Сто рандов — это примерно десять долларов… Я согласилась. А потом все пошло наперекосяк…