Давай придумай что-нибудь,
попробуй взглядом обмануть
вернуться с тем, чтобы вернуть —
игру играешь.
И непридуманная вдруг,
глухая тишина вокруг,
тот в зеркале тебе совсем не друг —
теперь ты знаешь.
Оттого что ты есть, продолжается путь,
оттого что ты здесь, ничего не вернуть.
Не откроется дверь, там за дверью стена
и тогда и теперь — это та же война.
И незаметно для себя
изменишься ты навсегда,
хотя так было не всегда —
не отыграешь.
Полковник Казаков вызвал Федоровича, но к удивлению того не в кабинет, а в сектор четыре, отделения «Оуроборо» и без слов приветствия подвел к тонированным стенам одного из боксов.
— Смотри, капитан, — нажал панель, убирая тон и открывая взору «зеленого», того, кто находится в боксе. Иван застыл изваянием, на минуту потеряв ориентиры. Растерянный взгляд ушел в сторону полковника.
— Э-э?…
— Поговорим не здесь, — осек тот, вернув стенам непроницаемость. — Разговор долгим будет.