Когда горит трава

Глава XVII

— Вы говорите, что видели его на скачках?

— Да, — ответили пастухи.

— Когда это было? — спросил Сансай.

— Ай! Меньше недели назад.

— Ну и что дальше?

— Мы видели его, — повторил один пастух. — Он участвовал в одном заезде, но не вернулся, как остальные.

Мей Сансай посмотрел на Лигу. Было раннее утро и они сидели у хижины Сансая.

— Так что случилось в первый день, когда я послал к этой женщине?

— Кай! Она так бранила нас. Она сказала, что пожалуется султану, что мы пристаём к ней, и тогда мы ушли.

Сансай повернулся к Лигу.

— Что мы будем делать? Пора гнать стадо на юг, но мы не можем уйти без Рикку.

За последние три дня всё было подготовлено к переходу. Лигу сказала Сансаю, что теперь нет смысла прятаться в этих краях близ границы. Она пришла сюда, чтобы уклониться от уплаты налога, но её нашли и взыскали с неё крупную сумму.

Лигу склонила голову и прислушалась.

— Мей Сансай, ты различаешь крики?

— Едва-едва, — Сансай прислушался. — Едва-едва.

— Это охотники, — пояснили пастухи. — Они поджигают траву. — Кай! — сказал встревоженный Сансай. — Пора в путь.

В отдалении виднелись языки пламени. Обгоревшая травинка опустилась на нос Сансаю, и он смахнул её, как муху. Воздух заполнили птицы, они кричали и метались в страхе. Ястреб нырнул в дым.

— Они поджигают траву, — повторила Лигу. — Пора отгонять стада на юг, к берегам Великой реки.

— А как же Рикку? — спросил старик.

— Если он не вернётся, послезавтра выступаем без него, — объявила Лигу.

Мей Сансай гнался за птицей. Кустарники становились всё непроходимее. Вскоре взошло солнце, и роса стала струйками стекать с травы. Когда он подходил к тенистым ручьям, музыка их звучала громче, волшебней.

Вечером пятого дня он добрался до большого ручья, омыл лицо и руки, прополоскал рот. Тускневшее небо угнетало его.

Он услышал треск и затаил дыхание. Трава впереди него подозрительно зашевелилась. Он видел, как из травы большая тень: лев. Из его пасти свисала обезьяна. лев зарычал и прыгнул в кусты.

Мей Сансай содрогнулся. Он не мог решить, следует ли ему продолжать путь до темноты. Впереди виднелось что-то вроде селения. Он подобрал полы халата и, испуганно озираясь и вздрагивая от малейшего шороха, направился к деревне и добрался до неё перед наступлением темноты.

Крайняя хижина принадлежала кузнецу. Работа давно была кончена, и побродив несколько минут около навеса над кузней, Сансай подошёл к дому и пожелал мир дому сему.

Сердобольный человек, держа фонарь над головой, вышел ему навстречу.

— Кто ты?

— Я кочевник, скотовод. Я иду на юг. Нельзя ли у вас переночевать?

Мускулистая грудь кузнеца наполнилась воздухом, он подозрительно прищурился.

— У нас недавно побывали воры,— пробормотал он.— Ты не вор?

Сансай улыбнулся.

— Я бы не стал просить тебя о ночлеге, если бы не встретил льва.

Глаза кузнеца широко раскрылись,

— Ты видел этого льва?

— Да.

— А ещё кого-нибудь с ним ты не видел?

Фонарь в руке его задрожал. Он быстро втащил Мей Сансая в хижину и захлопнул дверь.

Мей Сансай сел на пол и разгрыз орешек кола, предложенный кузнецом.

— Моя жена приготовит тебе ужин,— сказал кузнец.

И тут же он принялся с жаром рассказывать легенду о льве.

— Есть женщина, которая бродит по саванне,— говорил он.— Некоторые видели её, она всегда одета в белое. Она появляется обычно по ночам, и, говорят, у нее есть стадо.

Мей Сансай тотчас решил, что речь идет о Фатиме.

— Давно ли она в этих краях? — спросил он.

— Дай-ка мне сообразить. Разговоры о ней начались, кажется, недели две назад.

Сансай придвинулся к кузнецу и с пылом фанатика пожал его грубую руку.

— Как раз тогда я был в пути. Расскажи мне о льве.

— О нём никто ничего не знает. Охотники, ходившие за ним, говорят, что его следы всегда сопровождают следы стада. Аллах ведает, что это значит. И никто ни разу не встретил в саванне растерзанного человека.

— Так он не пожирает людей?

Кузнец снова пожал плечами и поправил халат.

— Слыхал ли ты когда-нибудь о льве, который не пожирает людей? — пошутил он.

Этой ночью Мей Сансай не мог уснуть. На рассвете он поднялся первым и вышел подышать свежим воздухом.

К нему подошёл кузнец и протянул руку:

— Как ты спал?

— Хвала Аллаху, прекрасно!

— Как твоя усталость?

Пока есть жизнь, усталости нету.

Они обнялись, как братья, и ещё минут десять обменивались любезностями‚ после чего кузнец предложил ему орешек кола. Беседа сосредоточилась на льве и женщине с белым стадом, о которой рассказывают легенды.

Я тебе что-то расскажу,— сказал Мей Сансай. — Знаешь ли ты, что из-за этой женщины я оставил дом и пустился в скитания?

— О, Аллах!

— Клянусь тебе!

И он поведал кузнецу историю девушки-рабыни Фатиме, как она прибежала к ним, моля о помощи, как его сын Рикку не может жить без неё и как он сам уже было решился прекратить поиски.

Однако рассказ кузнеца придал ему свежие силы.

— Я собрался идти дальше на юг,— заключил Сансай, — но теперь мне лучше выждать здесь. В твоём рассказе есть как раз то, что мне нужно.

Днём он позвал цирюльника побрить голову, потому что кузнец сказал, что он стал похож на язычника. Цирюльник намылил ему голову и побрил её так, что и следа от волос не осталось, и она заблестела, как страусиное яйцо. Обрив голову, он схватил Сансая за подбородок и так сдавил ему горло, что старик стал задыхаться. Это было необходимо, чтобы чисто побрить бороду. Сансай не мог сопротивляться. Он только ловил воздух ртом. Тёмные круги плясали перед его глазами.

— А вчера, — болтал цирюльник, — мимо нас проскакало несколько всадников.

— Вот как?

— Да. — Цирюльник привычным движением стёр со щеки Сансая мыльную пену и принялся править бритву на ремне, поглядывая на кузнеца, который раздувал меха. — Они скакали на север. Разве ты их не встретил?

— Нет, — сказал Сансай. А потом спросил: — А в какой город они направились?

— На севере есть город Контаго. Там живёт женщина по имени Контума. Она жена человека по имени Шеху. Он даёт ей приказания.

У Мей Сансая перехватило дыхание. Слова не шли к его сухим губам.

— Я слушаю тебя.

— Это всё! — Цирюльник правил бритву. — Эти люди, их было двадцать, ехали на встречу с Шеху в дом этой женщины. Так говорят.

— О! — Сансай боялся, что дар речи покинул его. — Выходит, что Шеху устроил в её доме притон?

Цирюльник правил бритву.

— По слухам, Кантума держит у себя мальчика, и Шеху говорит, что он не отпустит его, пока не поймает его отца. Говорят, этот мальчик фулани. Я рассказываю тебе, потому что ты тоже фулани.

— Скажи, один из них был на белом коне?

— Кай, да!

Мей Сансай встал и решительно запахнул халат.

— Кузнец, умоляю тебя, ты не можешь мне дать своего коня?

— Если угодно Аллаху.

— Я должен ехать в Контаго.

— Но отчего так скоро?

— Пойманный мальчик — мой родной сын Рикку, и, слушай меня, надо спешить, ибо в городе пожар.