Когда вернется Вьехо

8

А Вьехо не спеша подходил к городским воротам, очередным в их с Маин бесконечном странствии. Девочка с любопытством поглядывала на странно пестренькую расцветку привратных башен, удивительно совпадающую с буйными цветами ее длинной юбки, Вьехо задумчиво поглядывал на стражников, а стражники в свою очередь озадаченно поглядывали на них.

– Вьехо, а чего они уставились? – шепотом поинтересовалась девочка.

– Разрыв шаблона у них, – буркнул эльф непочтительно. – Не могут понять, кто мы такие. По виду богатые, но явились пешком и без слуг.

Маин сочувственно вздохнула. Где бы ни находился загадочный шаблон, но разрыв – наверняка очень больно.

Стражники вдруг разом подтянулись и построжели – из привратной калитки показался офицер. Как ни странно, он не принялся за вздрючку подчиненных, как принято во всех обитаемых мирах, а прямиком направился к путникам. Сероватое лицо начальника караула с пухловатыми, недовольно выпяченными губами показалось Вьехо странно знакомым. Он даже порылся в необъятной своей памяти, но быстро запутался в ворохе воспоминаний и мысленно махнул рукой. Мало ли кто на кого похож, после определенного количества прожитых веков все люди начинают казаться на одно лицо.

Офицер вытянулся и прищелкнул каблуками гвардейских сапог.

– Если юная госпожа – танцовщица, от лица всего городского совета спешу уверить, что мы счастливы приветствовать вас в пределах городских укреплений! – поспешил сообщить офицер. – И телохранителя вашего счастливы видеть долгожданным гостем, и даже на меч его, бросающий своей длиной и остротой вызов всем нормам приличия, не обратим внимания, как не обращали и прежде в подобных случаях!

Маин недоуменно моргнула.

– Если юная госпожа – танцовщица, – с жаром сообщил офицер, – не только городской совет, но и король, и вся его администрация тоже счастливы лицезреть вас на пространствах нашего восстановленного королевства! Танцуйте везде, даже там, где категорически не приветствуется, хоть в главном зале ратуши во время заседания финансовой комиссии – мы будем счастливы! Рады, восхищены, облагодетельствованы! Честь имею.

Офицер коснулся кольчужной перчаткой края начищенного шлема, развернулся и быстро ушел в башню.

Вьехо обдумал полученную информацию, посмотрел вслед ушедшему офицеру – со спины тот не выглядел ни счастливым, ни облагодетельствованным – и с выжидательной улыбкой обернулся к стражникам. Один из них охотно прислонил алебарду к покатой стене башни и приблизился, осклабившись как можно добродушнее.

– Ваш офицер не болен ли чем? – осведомился небрежно Вьехо. – Как-то он… посерел.

– Удивительно метко сказано, ваше бродяжничество! – обрадовался стражник. – Именно что посерел! В одном слове целую историю уместили! Облагодетельствуете монеткой, узнаете и подробности!

Вьехо облагодетельствовал. Стражник свойски уселся на коновязь, картинно повел руками и принялся отрабатывать денежку.

– Случилась эта история не так чтоб давно, наши деды о ней досконально знали. Тогда, конечно, город иначе выглядел, сейчас-то и башни пониже, и стены пожиже…

– Ну да, раньше и солнце ярче светило, и трава была зеленей, – кивнул своим мыслям Вьехо.

Стражник сбился и тяжело задумался.

– Думаю, трава такая ж, как прежде, к траве претензий не было, – неуверенно высказался он. – Я к тому, что история не выдумана, каждому слову свидетели из живых найдутся. Продолжать?

Вьехо глянул на развеселившуюся Маин, смутился и кивнул.

– … значит, и стены пожиже… а раньше они были ого-го! Могуче было королевство, а город его столицей был, у великого торного пути стоял и спуску никому не давал! То есть грабили проходящие караваны без разбору! Не дочиста, конечно, но хорошо брали, не то что ныне, монетками за сказочки пробавляемся…

Стражник замолчал и умильно уставился.

– Ты уверял, не сказочки, а настоящая история, – напомнил Вьехо.

– Я и говорю – сказочки! – возмутился стражник. – Сказы – их два дня выговаривать надобно, вы ж столько не выстоите? Значит, грабили… но случился в ту пору странный отряд. Не то чтоб многочисленный, и поболее наши стены видали, но пред тем отрядом не устояли. Не оружием оказались воины сражены, а красотой, во как жили в прежни годы! Ибо была в том отряде танцовщица, звонкая, как ручеек в жаркий полдень, яркая, как солнышко из-за туч! То есть – словами не выразить, как красива! Пела и по площадям танцевала, подобно беспечной пташке. Толпами за ней бродили, упрашивали: «Станцуй еще, Ялла!» Правители города путь ей золотыми монетами устилали!

– Брехня, – заметил Вьехо.

– Не брехня, а украшение речи! – обиделся стражник. – Вы заплатили, я ж стараюсь, чтоб покрасивше! Или вам как протокол осмотра места происшествия читать? Значит, золотыми монетами… А как отряд далее идти собрался, призвали ее на царствие! Только, говорят, танцуй, Ялла, весели сердца наши! И ведь уговорили! И танцовщицу, и супруга ее! Вот же достойные мужи жили в прежние времена!

– А что прежний король? – полюбопытствовал Вьехо. – Ты говорил, королевство у вас было?

– А, выморочная династия! – махнул рукой стражник. – Значит, уговорили… отряд этот странный далее пошел, и стала нами править юная королева. В любом конце города ее можно было встретить, хоть на рыночной площади, хоть у причалов рыбного порта, хоть на ослином торжище – танцевала да пела на радость простому люду! Вот так и произошла эта история. Ну что, отработал я монетку?

– А что дальше рассказывать не хочешь? – поинтересовался Вьехо, поглядывая на Маин.

Девочка, слушая болтуна-стражника, почему-то становилась все печальнее.

– Да дальше неинтересно, и нечего рассказывать, – неохотно пробормотал стражник. – Ну, чего непонятного? Ее правители к себе на царствие пригласили, а она пред простым народом танцевала, королевский замок десятой дорогой обходила. Непорядок. Ей уж и так высказывали, и эдак – танцует на площадях, и всё тут! Так и… обиделись правители городские, любой бы на их месте обиделся! Супруга ее, могучий был воин, на охоту зазвали да там в спину выстрелили и бросили помирать под кустом. А к беспечной танцовщице в гости всей толпой пошли, она тогда в летнем дворце обитала, открыто, ни от кого не таясь. Ну, схватили ее, как у благородного сословия принято, потащили, как принято у них же, на ложе… Да только промашечка вышла. Супруг ее, даром что смертельно раненный, до города добрел и Яллу отбил. Могуч был воин, хоть и невелик ростом! Герой! Жаль, имени не сохранилось. Вот по этой улице они из города бежали, мостовую кровью пятная. Вот здесь, где сижу, у супруга ее последние силы вместе с кровью кончились. Вон до тех привратных башен Ялла его дотащила. Сейчас-то башни пониже, а тогда они неприступными считались. В тех башнях познали правители, что Ялла не только танцевать мастерица. Не только и не столько. Когда счет погибшим воинам на третий десяток пошел, а были и правители, сдуру в башню сунувшиеся, отступились они, залили башню жреческим маслом да подожгли, а в том огне ведь и камни плавятся. Башни трое суток горели. А когда прогорели, решили правители, что можно о случившемся забыть да новые башни отстроить. Только у них снова промашечка вышла.

– Народ взбунтовался?

Стражник зябко поежился и оглянулся на башни.

– Что народ, народ разогнать можно, – пробормотал он. – А вот когда тайфун…

– Черный ураган? – уточнил Вьехо.

– И ураган тоже, но больше тайфун. И он не черный, а серый, как деды сказывают. Вот с тех пор у нас и башни пониже, и стены пожиже, и вообще от королевства одно название, а народу убавилось…

– Понятно, стихийное бедствие, – кивнул Вьехо. – А при чем тут ваш офицер серолицый?

– Так тайфун же, – пояснил, как непонятливому, стражник. – Как налетел! Правителей мужеского полу, считай, в живых сразу никого не осталось. Женщины – те, конечно, живы, только у них с тех времен и по сю пору если и рождаются дети, так только серые. Что уж они ни делали, от серой крови избавиться не смогли. Вот и наш начальник караула, видели? Тоже из благородных, прям на коже написано!

– А чего это он соловьем разливался? Как-то непривычно, чтоб начальник караула да к бродячим танцовщицам с уважением…

– Да тайфун же! – снова поежился стражник. – Он и вернуться может! Вот правители на всякий случай к любой танцовщице со всей любовью. Прям так в уставе караульной службе и прописано – к танцовщицам со всей любовью, а то тайфун вернется! Уж сколь лет прошло, а уставы блюдут! Ну, теперь-то отработана монетка, или вам еще и станцевать?

Вьехо и Маин медленно шли по древнему городу. Шумел на разные языки многолюдный базар, спешили по своим делам закутанные в яркие ткани жители, море лазурно блестело за волноломом, а им казалось, что по глинобитным заборам и каменным стенам скользит перед ними легкий образ беспечной танцовщицы: кружится длинная многоцветная юбка, мониста звенят, улыбается неуловимо знакомое лицо – и горит свежей кровью по брусчатке последний путь безымянного героя во спасение возлюбленной своей супруги.

– Я ведь хотел тут остаться, – нарушил молчание Вьехо. – Здесь прекрасные сады, и прозрачные ручьи бегут прямо по водоводам, и дома дышат седой древностью, здесь солнце жаркое, а море лазурное и мирное, здесь веселые жители и добродушные стражники. И танцовщиц в городе любят. Мы могли бы тут остаться и жить. Только мне печально здесь теперь. Может, наше счастье впереди? Пойдем, Маин?

– Пойдем, Вьехо, – тихо откликнулась девочка.