Колесо Бесконечности

ГЛАВА 15

Как только черное небо начало сереть, Маскелль отправилась к южным воротам в стене и в сопровождении Риана и Растима вышла за барьер. После ночного нападения жрецы немного изменили песнопение — чтобы сделать другим порядок шагов, необходимый для его преодоления. Вечером, когда стемнеет, они собирались снова несколько изменить песнопение и делать так каждый день, что им придется здесь провести.

Часовые у ворот с любопытством смотрели на Маскелль и ее спутников; старший из часовых напомнил Риану, что они не могут защитить тех, кто выходит за барьер. Маскелль решила, что особой опасности нет: их враги не нападали днем.

Небо все еще было затянуто облаками, но стало немного теплее и в воздухе чувствовался запах дыма. Хотя предрассветные сумерки скрывали равнину, Маскелль смогла разглядеть, что черные столбы дыма над далекими горами стали выше и гуще.

Тела существ, пытавшихся напасть на Марай ночью, все еще усеивали землю; когда Риан пнул одно из них, Маскелль поняла, что, как и останки Марады, это были просто кучи мусора — камней со следами резьбы, осколков посуды, — которым была грубо придана форма человеческих тел. Ничего похожего на головы Маскелль не обнаружила и подумала, что тот, кто эти фигуры создал, не видел в них необходимости.

— Это все, что осталось? — вытаращил глаза Растим. Маскелль еле заметно покачала головой.

— Это все, что когда-либо и было.

— Что-то просто соединило вместе то, что валялось вокруг, и натравило на нас? — изумленно пробормотал Растим, оглядываясь. — Как марионеток. — Он с отвращением передернул плечами. Растим принимал очень близко к сердцу несчастье с Гизаром и считал, что ариаденцы в какой-то мере несут ответственность за все те неприятности, которые причиняет кукла. У Маскелль просто пока не нашлось минутки, чтобы посидеть с актером и убедить его в том, что это не так, что никто не мог предвидеть поведения Гизара и уж тем более странных перемен во вселившемся в него демоне.

Даже Карающий не сумел предостеречь Маскелль — по крайней мере так, чтобы она смогла понять предупреждение.

— Похоже на те доспехи во дворце, — сказал Риан, снова пнув ногой останки существа. — Или на Гизара — на то, во что Гизар превратился.

Маскелль откинула волосы с лица и устало вздохнула. Пыль, которую постоянно нес ветер, делала ее кожу сухой и шершавой.

— Хорошо бы нам узнать, привел ли Гизар тебя к тому месту, где Марада прошла сквозь барьер, случайно или намеренно. И еще: откуда Мараде был известен способ преодоления барьера. — Гизара замечали несколько раз во внешнем дворе и на третьей галерее, иногда ближе к воротам — на второй галерее; он никому не причинял вреда, только заставлял гоняться за собой. Маскелль не спала всю ночь, готовясь отразить новое нападение и пытаясь получить помощь Карающего в поисках поселившегося в храме демона, однако Бесконечность не откликалась. Риан тоже выглядел усталым: Маскелль знала, что ему удалось поспать не больше часа, да и то сидя у стены помещения, где лежал Посланник Небес. Риан так же стремился поймать Гизара, как и сама Маскелль.

— Я уверен, что слышал второй голос, — сказал Риан, глядя на раскиданный по земле мусор, хотя Маскелль видела, что мысли его далеко. Думаю, что она смогла пройти через барьер, потому что кто-то сообщил ей, как это сделать. А это значит, что врагу известны наши планы.

Маскелль мрачно кивнула. И все-таки им придется отправить отряды на поиски второго Колеса — ничего иного сделать они не могли.

Растим стал обходить другие кучи мусора и копаться в останках «тел». Маскелль заметила, как из ворот вышел Каруда с несколькими гвардейцами, преодолел барьер и тоже стал осматривать «тела» врагов.

Риан поднялся на ноги и рассеянно вытер руки о штаны.

— Ты не можешь отправиться с поисковым отрядом, — сказал он Маскелль. Растим повернулся на его голос и решительно кивнул.

Маскелль перевела взгляд с одного на другого.

— О, так вы вдвоем все за меня решили?

Растим смущенно почесал голову и отвел глаза. Риан вздохнул и посмотрел на темное, затянутое облаками небо.

— Ясное дело! Пока мы прочесывали храм в поисках демона-марионетки, мы составили против тебя заговор.

Маскелль устало потерла лоб.

— Я не об этом говорила.

— Отправиться с нами ты не можешь. Все жрецы заняты тем, что поддерживают барьер. Если Гизар нападет на Голосов, или Посланника Небес, или Колесо…

— Я знаю, — резко бросила Маскелль. — Я знаю.

— Пойду я, — небрежно сообщил Растим. Он оглядел далекие здания, купола и шпили которых тонули в тумане. — В каком направлении двинемся? Я думаю…

Риан удивленно посмотрел на него.

— К кому ты обращаешься?

Маскелль спросила ариаденца:

— Ты уверен, что в самом деле хочешь участвовать в поисках?

Растим засунул большие пальцы за пояс.

— Мы все обсудили и решили, что пойдем на разведку, — кроме, конечно, старой Мали и девочек. Я отправляюсь с тобой, — сказал он Риану и, пожав плечами, добавил: — Это же просто разумно: в храме мы не нужны, а свою долю хотим внести. Особенно после… происшествия с Гизаром.

Маскелль всплеснула руками.

— Вы гонялись за Гизаром прошлой ночью — вот и помогали.

Риан несколько мгновений смотрел на предводителя труппы, потом сказал:

— Если ты пойдешь со мной, что ты будешь делать?

— Помогать. Что же еще? — фыркнул Растим.

— Нет. Что ты будешь делать?

Растим заколебался; Маскелль сложила руки на груди и потупила глаза, пряча улыбку. Актер надулся и в конце концов уныло пробормотал:

— То, что ты скажешь.

— Хорошо. Тогда можешь идти.

— Ах, я так тебе благодарен!

— Ну, раз уж мы обо всем договорились… — Маскелль посмотрела вокруг, стараясь не думать о том, что ждет впереди. — Куда вы пойдете?

— На юг, — ответил Риан, не поднимая глаз. Маскелль Удивилась: ему и раньше случалось ставить на своем; ей Даже казалось, что в спорах с ней он побеждал всегда. Потом она поняла, что он знает, как тяжело ей остаться в храме, и вздохнула. — В эту сторону идут три отряда, — добавил Риан. — Мы разделимся, чтобы осмотреть как можно больше зданий.

Маскелль посмотрела на юг, надеясь, что Карающий что-то ей подскажет. Ее взгляд скользнул по высокому строению с двумя шпилями, похожими на рога. Что-то в нем… Нет, уверенности у нее не было. Со времени несчастья Карающий оказывался то слишком близко, то совсем отсутствовал.

— Мой дух будет следовать за вами, пока сможет.

Выйдя из южных ворот, Каруда сложил лист пергамента, на котором был начерчен грубый план города, и сказал:

— Если вы его найдете, не геройствуйте. Немедленно пришлите кого-нибудь за помощью.

Риан кивнул с насмешливой серьезностью.

— Мы же так и договорились прошлой ночью. — Небо лишь немного посветлело, и люди, входившие в отряды, держались вместе, проверяя оружие и с любопытством поглядывая на останки нападавших на храм существ — как немного раньше сам Риан, Маскелль и Растим.

Каруда поморщился, но ничего больше не сказал, только засунул за пояс сложенный пергамент. Сначала кушоритский офицер должен был возглавить отряд, направляющийся на восток, но потом было решено, что он останется в Марай, чтобы в случае необходимости обеспечить его защиту. Каруда не слишком этому радовался. Судя по его лицу, он не только был смущен таким решением, но и видел в нем непоправимый урон своей чести. Риан знал, что заставить Каруду подчиниться мог только приказ Мирака или самого императора.

В отряд Риана входило двое дворцовых гвардейцев, один храмовый страж, двое слуг и монах, не считая Растима. Два других отряда тоже направлялись в южном направлении, и Растим участвовал в распределении между ними припасов. Перерыв все кладовые, удалось найти несколько мотков веревки и довольно много свечей и небольших фонарей. Каждый участник поисков получил также по фляге с водой и свертку с дневным рационом. Все были вооружены, хотя кому-то достались только наспех изготовленные дубинки.

— Удачи, — коротко сказал Каруда и вернулся в Марай. Когда Риан обернулся, оказалось, что к их разговору озабоченно прислушивались все воины.

— Благородный Каруда очень горд, — сказал один из гвардейцев — кажется, его звали Идору, вспомнил Риан.

— Поэтому-то он и должен бы быть среди нас, — отозвался Риан. Его слова понравились всем, кроме Растима. Коротышка закатил глаза и пробормотал себе под нос:

— И кто только придумал дипломатию!

Риан проверил, все ли знают новый порядок шагов, необходимый, чтобы преодолеть защитный барьер. После того как отряд в пятый раз прошел туда и обратно, Растим не выдержал:

— Послушай, синтанец, у меня в голове хранится шестьдесят три пьесы. Уж как-нибудь несколько танцевальных па я запомню!

— Ну хорошо, — вытирая пот с покрытого пылью лба, сдался Риан. Вскинув на плечо один из мешков с припасами, он скомандовал: — Пошли!

Он помахал предводителям двух других отрядов и двинулся по тому же маршруту, по которому они с Карудой шли накануне. Растим шел рядом, весело болтая. Некоторое время им еще предстояло видеть и слышать другие отряды, но скоро они должны были разойтись, чтобы осмотреть как можно большую площадь. Подойдя к первому зданию — тому самому, которое они обследовали с Карудой, Риан оглянулся, и ему показалось, что он заметил какое-то движение. Риан остановился и стал вглядываться в пыльную дымку.

Растим продолжал идти и говорить, так что не сразу заметил это. Подбежав к Риану, он недовольно спросил:

— Мы что-нибудь забыли?

— Нет. Кажется, я заметил кого-то, идущего следом за нами.

— Ах… — Растим из-под руки посмотрел в сторону храма. — Должно быть, кто-то решил немного проводить нас, знаешь ли. Из любопытства.

Риан повернулся и с изумлением посмотрел на актера.

— Что, вроде дельфинов, следующих за кораблем?

Растим немедленно занял оборонительную позицию.

— А почему бы и нет?

Риан покачал головой, глядя в сторону храма. Теперь он уже никакого движения не заметил. Может быть, кто-то из разведчиков отстал и теперь бегом догонял свой отряд, а может быть, это была просто игра теней. Или у него разыгралось воображение…

«Здесь? При нашем невезении? Вряд ли».

— Это я, — прошептала ему в ухо Маскелль.

Риану с трудом удалось не подпрыгнуть от неожиданности. Он вспомнил, что Маскелль пообещала, что ее дух будет их сопровождать; он просто не подумал, как это может проявляться.

Растим, нахмурившись, смотрел на него.

— Пошли. — Риан с улыбкой поудобнее пристроил мешок на спине.

— Я и так шел, это ты остановился.

— Святейшая мать!

Перед глазами Маскелль все еще стоял странный город и горы на горизонте; ей понадобилось несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на том, что ее окружало, и ответить громко, а не так, как она шептала в ухо Риану.

— Что?

— Кто-то пришел от Небесного Императора и желает с тобой говорить.

— Желает посланец или сам император?

— Сам император.

«Что ж… Это в любом случае должно было скоро случиться».

По крайней мере Райф позвал ее до того, как поисковые отряды успели углубиться в город. Она снова послала свой дух вслед им и прошептала Риану: «Я должна уйти. Это ненадолго».

— Мы постараемся не так уж развлекаться, пока тебя нет, — вслух ответил тот.

— Что? — озадаченно переспросил Растим.

Когда Маскелль вернулась в свое тело, на губах ее все еще играла улыбка. Она моргнула и потерла глаза, пытаясь более отчетливо увидеть монахиню, принесшую известие.

— Кто сообщил об этом?

— Слуга, святейшая мать. Я его не знаю. — Монахиня казалась слегка встревоженной; никто из свиты Маскелль не видел других придворных, кроме Мирака и Каруды.

— Ну, я, наверное, не знаю его тоже. — Маскелль поднялась на ноги и потянулась; после долгой неподвижности колени у нее болели. Прежде чем выйти к посетителю, она пошла проведать Посланника Небес.

Когда Маскелль опустилась на колени рядом с ним, старая Мали пробормотала:

— Все еще мертвый. — Несмотря на всю непочтительность слов, в голосе старухи звучала неподдельная печаль.

— Я и не ожидала ничего другого. — Маскелль осторожно коснулась лба Посланника Небес. Кожа его была сухой и холодной.

«Мне пригодилась бы твоя помощь, — мысленно сказала старику Маскелль. Ты раньше никогда не прятался от врага».

Маскелль откинула занавесь и вышла из помещения. Снаружи ждал слуга; на него в упор весьма невежливо смотрели Дория и Киллия. Дория держала в руках дубинку, хотя, к счастью, было ясно, что пользоваться ею она не умеет. Слуга был совсем молод, не старше самого Райфа, и выглядел таким же мрачным и усталым, как и все в храме; единственное, что выдавало в нем придворного, заключалось в шелковой вышивке на куртке. Поклонившись Маскелль, он сказал:

— Святейшая мать, повелитель…

— Я знаю, — перебила его Маскелль. — Иду. Киллия дернула ее за рукав.

— Это не опасно? — прошептала она по-ариаденски. — Что, если тут ловушка? — Дория согласно закивала.

— Все в порядке, — ответила Маскелль, успокоительно похлопав маленькую актрису по плечу. — Правда все в порядке.

— Может, нам пойти с тобой? — предложила Дория, глядя на слугу с откровенным подозрением.

— Нет, подождите здесь. Я ненадолго.

Маскелль следом за слугой прошла под колоннадой и спустилась в центральный двор. Молодой человек взглянул на заполнивших верхние галереи жрецов. Все они с глубокой сосредоточенностью продолжали тихо петь; в сухом воздухе песнопение разносилось по всему храму.

— Как долго смогут они продолжать? — спросил слуга. Маскелль прочла на его лице за напускной решительностью страх и неуверенность.

— До тех пор, пока у нас не кончатся вода и пища.

Слуга провел ее к угловой башне, потом по лестнице на верхнюю галерею. По дороге Маскелль заметила нескольких человек из свиты императора, расположившихся в комнатах башни; после всего случившегося их праздничные одежды казались грязными и мятыми. Вдоль галереи были расставлены лучники Каруды, оставшиеся охранять храм. Все смотрели на Маскелль со смесью любопытства и страха; впрочем, Маскелль к такому давно привыкла. Правда, теперь на их лицах было написано и что-то еще.

«Надежда? — подумала Маскелль. — До чего же типично! Они ждут от меня спасения, а у меня нет ответа ни на один вопрос!»

От галереи полотнищами двух знамен было отделено что-то вроде комнаты; перед ней стояли гвардейцы и несколько придворных, вооруженных мечами. Один из гвардейцев откинул полотнище, и слуга с поклоном предложил Маскелль войти.

Райф стоял в противоположном углу, повернувшись к Маскелль спиной. Проемы между колоннами тоже были завешены, но сейчас часть полотнищ была отдернута, чтобы впустить в помещение немного света и воздуха. Внутри не было ничего, кроме двух матрацев и жаровни. На подушке в углу сидела одна из молодых придворных дам, держа на коленях маленькую лютню. Не дожидаясь приказания императора, девушка поспешно вскочила на ноги, поклонилась и выскользнула за занавесь.

Маскелль сделала глубокий вдох, но ничего не сказала и стала просто ждать.

Райф повернулся к ней с каменным лицом.

— Итак… — Он все еще был в расшитом золотом шелковом парадном одеянии, хотя и снял часть тяжелых украшений. — Вот мы и встретились.

— Действительно.

К удивлению Маскелль, император отвел глаза и закусил губу; на его лице отразилось какое-то сильное чувство, названия которому Маскелль не могла найти. Хриплым голосом он пробормотал:

— Так ты все-таки была права.

Маскелль смотрела на него, только теперь в полной мере осознав, как мало знает о Райфе после всех этих лет.

— Права? В чем?

«В последнее время я так редко бываю права…»

— Во всем этом. — Он с горечью обвел рукой двор, потом показал на болезненно-сизое небо. — Раз я занял трон Небесной Империи, должно было случиться несчастье. — Райф коротко рассмеялся. — Если бы я знал, что несчастье будет таким, я покончил бы с собой.

Маскелль покачала головой, неожиданно почувствовав: она не знает, что сказать.

— Все это… Райф, ничего похожего в моем видении не было. То видение было ложным.

— Неужели? — Он пристально посмотрел на Маскелль. — Случившееся с нами ты не называешь несчастьем?

— Конечно, это несчастье, но… — Маскелль не могла продолжать. Райф был тем человеком, который пригласил ко двору Мараду. Однако его ошибка была такой незначительной — он всего лишь нашел чужестранку привлекательной. Марада провела и жрецов высших рангов, и самого Посланника Небес: она беседовала с ним, ничем не выдав ни своих намерений, ни своей странной природы. Так как же можно винить Райфа? Даже если бы Марада никогда не получила разрешения явиться ко двору, это не помешало бы ей поселиться в городе и обратиться за наставлениями к Верану или какому-то другому несчастному жрецу. «Я думала, будто убила ее, но даже это ничему не воспрепятствовало». — Мы все еще не знаем, что произошло или кто создал второе Колесо Бесконечности. Мы даже не знаем наверняка, что второе Колесо существует: это только наше с Вигаром предположение. Его ведь не оказалось в доме Марады, где мы ожидали его найти. — Маскелль устало потерла глаза. Она не могла долго оставаться здесь, чтобы утешить Райфа: нужно было вернуться к Риану и Растиму, пока с ними ничего не случилось. — Теперь я знаю: она не умерла, как я думала, и у нее есть союзники, о которых нам ничего не известно.

Райф молчал несколько мгновений, потом сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Подойдя к балюстраде, он выглянул во двор, где храмовые слуги набирали воду из мелкого бассейна.

— Значит, благородная Марада была кем-то вроде духа? Каруда сказал мне, что ее убили, когда она пыталась уничтожить при помощи магии Посланника Небес, но что потом она вернулась и напала на тебя прошлой ночью.

Голос молодого человека звучал странно бесчувственно, словно никакой близости между ним и чужеземной красавицей никогда не существовало.

— Да, — осторожно ответила Маскелль. — И она определенно убила Игарина и Верана. — Поколебавшись, Маскелль добавила: — Мне очень жаль.

Мрачно глядя во двор, Райф махнул рукой, словно отметая от себя воспоминание. Потом он озадаченно посмотрел на Маскелль.

— Жаль? Тебе жаль Мараду?

Маскелль всмотрелась в лицо Райфа и медленно проговорила:

— Да, мне жаль Мараду. Мне жаль, что виновной оказалась она. Я слышала, что ты был к ней очень привязан.

Райф снова покачал головой; на его лице по-прежнему сохранялось озадаченное выражение.

— Нет. Она бывала при дворе, но… — Взглянув в лицо Маскелль, он резко спросил: — В чем дело? По городу ходили слухи? Так всегда бывает. Но она проводила больше времени с канцлером Мираком. — Райф фыркнул и опять стал смотреть во двор. — До меня доходили сплетни о том, что он осыпал ее богатыми подарками. Для него это необычно, он раньше не был чувствителен к чарам красавиц. Думаю, теперь он чувствует себя дураком.

Маскелль резко втянула воздух.

— Да… Теперь понятно.

«О да! Теперь мне действительно все понятно!»

— Странно, что Гизар помог нам прошлой ночью, — сказал Растим, прикрывая рукой глаза от пыли, которой осыпал их порыв ветра.

— Что? — переспросил Риан. Они продолжали идти на юг; теперь странные пустые здания поднимались всюду вокруг них, подобно рукотворным горам. Разведчики осматривали входы, ведущие в необъятные, похожие на пещеры помещения или в лабиринты коридоров, заваленных мусором после того, как рухнули верхние этажи. Нигде не было ни росписи, ни резьбы — кроме редких геометрических орнаментов, — ни статуй; правда, в одном месте Растим обнаружил на стене явные следы уничтоженной резьбы — уничтоженной намеренно, а не просто стертой ветром и временем. Риан не знал, что могло быть причиной этого, но предположил, что тут могли произойти события, сходные с синтанскими: там, когда соперник захватывал крепость какого-либо владетеля, он уничтожал все его изображения.

Чем дальше они уходили от храма, тем больше казался раскинувшийся под лишенным солнца небом город. Ветер нес полотнища пыли, иногда закручивая ее в вихри, которые разбивались о стены массивных каменных зданий. В первой половине дня Риан и его спутники иногда замечали вдали справа и слева другие отряды, однако вскоре они остались одни.

— И знаешь, — продолжал Растим, — если бы мы с ним не столкнулись, мы бы вышли за стену. Может быть, вышли бы даже за барьер, потому что с другой стороны легче было бы увидеть Гизара, попавшего в ловушку между стеной и барьером, а он добраться до нас не мог бы. Тогда мы и угодили бы как раз к тем тварям.

— Ну и что? — подзадорил его Риан, хотя прекрасно понимал, о чем говорит Растим.

— Встреча с Гизаром оказалась удачей, только странно все это…

«Чертовски странно», — подумал Риан. Слишком много вопросов оставалось без ответов. Он запрокинул голову, оглядывая окружающие их высокие здания. Непосредственно перед ними высился купол, от которого на огромной высоте мост вел к тонкой башне.

— Вон еще одно с мостом. — Риан повернулся и помахал остальным членам отряда, обследовавшим что-то, казавшееся площадью; те двинулись к нему.

Растим вздохнул и оглянулся на центральную башню Марай, еле видневшуюся между двумя странными колоссами, но ничего не сказал. Риан высматривал строение с мостом или балконом, с которого можно было бы оглядеться и составить лучшее представление о городе, но до сих пор все обнаруженные ими мосты и балконы были недостижимы.

Когда остальные собрались вокруг него, Риан снова запрокинул голову и посмотрел на темные окна в вышине.

— Давайте-ка попробуем найти вход.

— Может быть, двери и вовсе нет, — с надеждой сказал Растим.

Риан пошел вдоль закругленной стены.

— Тогда, я надеюсь, тебе захочется вскарабкаться туда. — Он показал на окно, удаленное от земли на добрых пятьдесят футов. — Зачем, как ты думаешь, мы захватили веревку?

— Это шутка, правда? А я-то думал, знаешь ли, что у синтанцев совсем нет чувства юмора.

Воины постарались спрятать улыбки. Растим поддерживал бодрость в отряде и, как ни отказывался Риан это признать, замечания ариаденца действительно были забавны. Обойдя здание, на его дальней стороне разведчики обнаружили дверь — квадратную и такую большую, что в нее прошла бы грузовая баржа. Дверные проемы всех зданий были велики, и это заставляло Риана гадать, что за народ здесь жил.

Внутри было темно, и пришлось остановиться и зажечь фонарь. Когда храмовый слуга поднял его повыше, стало видно, что и этот купол завален обломками и мусором, но по какой-то причине все это лежит у одной стены, образуя что-то вроде пандуса. Риан прищурился, пытаясь разглядеть, удастся ли добраться до отверстия, ведущего на мост. Оно не было завалено: сквозь него проникал тусклый дневной свет.

— Почему так получилось? — озадаченно спросил один из гвардейцев, оглядывая странную кучу обломков. — Остальной пол чистый, как будто его вымели.

Риан взял у слуги фонарь и осветил помещение. Гвардеец был прав. Риан покачал головой: новая загадка… Он отдал фонарь обратно и сказал:

— Подождите здесь. Я хочу посмотреть, не удастся ли добраться до моста.

Кошанский монах, которого звали Арен, вышел вперед:

— Я тоже пойду.

— И я, — твердо заявил Растим.

Риан не стал спорить. Растим должен был доказать свою храбрость, и Риан совсем не собирался этому мешать.

Они начали подниматься, и ариаденец неожиданно обнаружил удивительную ловкость. Иногда камни или обломки катились из-под ног, и тогда оставшиеся внизу с ругательствами отскакивали в сторону. Поднявшись примерно на половину высоты, Риан ощутил сильный поток воздуха из ведущего на мост отверстия.

Когда они добрались до вершины пандуса, оказалось, что до квадратной двери как раз можно дотянуться. От нее сквозь стену вел короткий туннель, а дальше начинался мост.

Как самый высокий, Риан подтянулся и влез в туннель, потом помог монаху, а тот протянул руку Растиму. Риан осторожно приблизился к концу туннеля и выглянул наружу.

Мост представлял собой каменную глыбу примерно двадцати футов шириной, с низкими — не больше фута — перилами. Он тянулся к башне, но, как ни странно, на противоположном конце двери не было. Вид с высоты оказался потрясающим, и весь город лежал перед ним как на ладони.

Риан осторожно вышел на мост, опасаясь порывов ветра, но тот дул не настолько сильно, чтобы сбросить с моста человека. Монах и Растим двинулись следом.

Дойдя примерно до середины моста, Риан огляделся. Отсюда было видно, что круглые сооружения, похожие на перевернутые вверх дном горшки из темно-серой глины, выстроились по окружности, словно отмечая границу города.

«Может быть, это крепости?» — подумал Риан. Наверное, лучники могли бы через узкие окна обстреливать наступающего врага, однако это не казалось удачным с военной точки зрения. А может быть, здешние жители просто так строили свои города и обычаи кушоритов, в городах которых широкие улицы и каналы шли с юга на север и с востока на запад, покажутся им столь же загадочными.

«Если кушоритские города все еще существуют, — напомнил себе Риан. Гады!»

Неожиданно монах схватил его за руку и показал на одно из зданий:

— Смотри!

Риан взглянул на купол с двумя похожими на рога шпилями. От него на запад тянулась широкая улица — насколько мог видеть Риан, единственный проход к зданию. Он собрался спросить монаха, не думает ли тот, что это что-то вроде храма, когда вдруг понял, на что монах на самом деле показывает. В верхней части купола виднелись отверстия, и через них изливалось что-то, напоминающее дрожащий воздух.

— Те существа, облака, которые кружили вокруг храма прошлой ночью, прошептал монах так тихо, что Риан едва расслышал его за шумом ветра.

И загадочные существа двигались к тому зданию, где находились Риан и его спутники.

— Ложитесь! — скомандовал Риан.

Растим взвизгнул и упал плашмя, закрыв голову руками. Риан и монах скорчились за низкими перилами. Ветер донес странный звук — низкий вой. Он постепенно становился громче, и Риан и монах обменялись тревожными взглядами: существа летели прямо к ним.

Риан рискнул выглянуть из-за перил.

— Маскелль, ты их видишь? Они снова нападают. — Туманные сгустки по мере приближения становились все больше. Риан снова распластался у низкой стенки.

— Она их видит, конечно, она их видит! — с надеждой пробормотал Растим. Он нервно облизнул губы и оглянулся, словно ожидал, что перед ним вдруг вырастет желанное убежище. — Что нам делать?

— Не двигайтесь! — лихорадочно прошептал монах.

Тонкий вой, знакомый защитникам храма по прошлой ночи, стал невыносимо громким, но существа пронеслись высоко над зданиями — в сторону Марай. Вой стал тише и постепенно смолк.

— Маскелль, ты видела? — снова спросил Риан.

«Видела, — раздался ее голос у него в голове. — Теперь мне придется помогать другим. Я оставляю вас на некоторое время».

— Хорошо. — Риан поднялся на ноги и вытер пыльные руки о еще более пыльные штаны.

— Она тебя услышала? — тревожно прошептал Растим, все еще прячась за перилами.

— Да. Она сказала, что сейчас не сможет следить за нами — ей нужно отразить нападение. А ты разве ее не слышал? — Растиму иногда удавалось слышать голос духа Маскелль, иногда — нет. Такая форма общения явно пугала ариаденца, и он, возможно, непроизвольно отгораживался от Маскелль.

— На этот раз не слышал. — Растим поднялся на ноги и боязливо посмотрел в сторону Марай. — Барьер выдержит, да?

— Выдержит, — решительно ответил монах.

— А если все-таки не выдержит? — Растим все еще уныло смотрел в сторону храма.

— Растим! — Риан раздраженно махнул рукой. — Если барьер не выдержит, мы все — покойники. Ты это хотел услышать?

— Прости. — Растим встряхнулся и вскинул на плечо свой мешок. — Я все драматизирую — по привычке. Пошли.

Спуск оказался труднее подъема — камни под ногами качались и падали вниз. Добравшись до дожидавшихся их воинов, Риан вкратце рассказал им о том, что они видели.

— Что будем делать? — спросил он, закончив рассказ. — Можем вернуться и рассказать остальным, а можем сначала сами осмотреть то здание. Мы забрались так далеко, что, если сейчас вернемся в храм, не сможем снова попасть сюда до темноты.

— И тогда нам придется провести здесь еще один день, — пробормотал кто-то из гвардейцев. Риан испытывал те же чувства.

— Значит, вперед?

Все согласно закивали; никто не проявил страха или нерешительности, хотя Риан подозревал, что остальные боятся не меньше, чем он сам.

— Что такого ужасного может с нами случиться? — задумчиво протянул Растим, направляясь к двери. — Разве что они превратят нас в тех тварей из мусора и камней, которых мы видели прошлой ночью.

— Те существа не больше походили на людей, чем на обезьян, — возразил Риан. — Мы такими не станем. — Игра, в которую они играли в этот день, была гораздо опаснее. Риан, считавший себя чемпионом по дурным предчувствиям, так и сказал, но Растим принялся расписывать ожидающую их участь в таких ярких красках, что легко заткнул его за пояс.

— Хорошо, хорошо, сдаюсь, — махнул рукой Риан, искренне надеясь, что его поражение не подорвет дух отряда. — Рассказал бы ты нам лучше какую-нибудь пьесу.

Растим охотно принялся за пересказ запутанного сюжета о борьбе двух знатных семейств. Риан обнаружил, что радуется обществу Растима: иначе было бы очень легко сойти с ума, думая только о том, чем кончатся для них неудачные поиски вражеского Колеса.

«Может быть, именно так и случилось с теми, кто выстроил этот город». Они возвели дворцы, разорив ради них свой мир, а потом обезумели от одиночества и превратились в демонов. Догадка была хороша, но она не объясняла существования Марады или того, как им удалось создать второе Колесо.

— Проклятие! — прошептала Маскелль. Только отвлечения ей сейчас и не хватало!

— Маскелль! — вторгся в ее транс голос Киллии. — Мы его нашли!

Маскелль открыла глаза, встала и расправила мантию. Ариаденцы и Каруда стояли снаружи, за занавесью.

— Летучие вихри возвращаются, — сказала Маскелль. — Нам нужно спешить. — Она посылала Киллию и остальных актеров найти Каруду, который руководил поисками Гизара и размещением защитников храма.

— Новое нападение? — переспросил офицер, пристально глядя на Маскелль.

— Я не буду мешать тебе в организации обороны. Мне только нужно, чтобы ты сообщил мне одну вещь. — Она подошла к нему вплотную, одновременно распорядившись: — Киллия, сообщи управителю храма, что враги снова приближаются.

Женщина поспешно удалилась, а Маскелль в сопровождении Каруды двинулась через двор к центральной башне. На лице офицера было написано недоумение.

— Так ты вызвала меня не из-за нападения?

— Нет. Я должна тебя кое о чем расспросить. — Маскелль прошла под аркой, ведущей в башню, и Каруда, внезапно поняв, что она ведет его в зал, где находится Колесо, резко остановился.

Маскелль нетерпеливо оглянулась на него. Офицер показал на стенную резьбу:

— Разве можно?..

— Пошли, — резко бросила Маскелль.

Сразу у входа их ждал Вигар. Остальные Голоса сидели вокруг Колеса, погруженные в медитацию. Их тихое песнопение создавало второй защитный барьер — вокруг Колеса. Исправление причиненного песчаному узору вреда было закончено накануне поздно вечером, и теперь оставалось только уничтожить вражеское Колесо, чтобы можно было завершить Обряд.

Вигар с сомнением посмотрел на Маскелль, когда та ввела в зал Каруду. У нее раньше было всего несколько мгновений для того, чтобы изложить жрецу свою теорию: Маскелль спешила как можно скорее вернуться к Риану и Растиму. Вигар счел, что она ошибается.

«И не в первый раз», — подумала Маскелль.

Каруда снова остановился: Колесо производило огромное впечатление даже на тех, кто был тесно связан с Бесконечностью. Маскелль пристально смотрела на Каруду, и то, что она прочла на его лице, заставило ее сердце сжаться. Колесо Бесконечности не прятали намеренно от посетителей храма, но сама его хрупкость приводила к тому, что немногие, кроме Голосов и жрецов высших рангов, его видели.

На ярко освещенном многочисленными горевшими в зале свечами лице офицера было написано скорее изумление, чем благоговение.

Удостоверившись в своей правоте, Маскелль взяла Каруду за руку и потащила его вперед — почти к самому невидимому барьеру, созданному пением Голосов. Она вспомнила слова Риана о том, что необходимо выяснить: кто выбрал дом для Марады, так удобно расположенный на самом берегу канала, соединяющего Баран Дир и Марай. Тогда она предположила, что это был Райф. Одно неверное заключение — и сколько бед из-за него случилось!

— Ты когда-нибудь видел подобное раньше? — спросила Маскелль Каруду.

Каруда кивнул, и Вигар зашипел, как от боли, и с гневом посмотрел на офицера. Они с Маскелль взглянули друг на друга, и она поняла: отныне главный Голос — ее союзник, что бы ни случилось. Маскелль снова перевела взгляд на Каруду и тихо спросила:

— Где ты его видел?

Когда отряд добрался до широкой улицы, ведущей к куполу с рогами, небо начало уже приобретать тот же унылый синеватый оттенок, который накануне предшествовал наступлению сумерек. Риан осторожно выглянул из-за угла здания. Улица была такой же широкой, как предназначенная для процессий площадь в кушоритской столице; вдоль нее тянулись величественные строения с балконами и галереями на верхних этажах. Купол с рогами имел огромный дверной проем: если бы вдруг ожил один из каменных кушоритских колоссов, он свободно прошел бы в него; однако Риану не хотелось приближаться к зданию напрямик. Лучше подойти к куполу, скрываясь за другими строениями, и попытаться проникнуть внутрь через задний или боковой вход.

Отряд находился не так уж далеко от Марай — на обратный путь понадобится немного времени, решил Риан. Он оглянулся на своих спутников. Растим побледнел от усталости, да и остальные казались обессилевшими. Сам Риан, привычный к долгим путешествиям и охоте, чувствовал себя достаточно бодрым, хотя от долгого хождения по неподатливому камню ноги у него болели.

Он вернулся к ожидавшим его воинам и знаком велел им следовать за собой. Пройдя за окаймляющими улицу зданиями, отряд оказался около круглого строения, соседнего с рогатым куполом. Ветер, вырвавшийся из-за изгиба стены, бросил в лицо Риану пыль, заставив его поморщиться. Растим закашлялся и стал вытирать лицо рукавом.

Выйдя из-за укрытия, разведчики обнаружили, что боковая поверхность купола сильно разрушена. В темном камне зияла огромная трещина — казалось, в здание ударила молния или его пытались разрушить с помощью осадных машин.

Отверстие было забито обломками, но свободного, пространства как раз хватало для того, чтобы проникнуть внутрь. Когда глаза Риана привыкли к темноте, он замер на месте, и по его спине пробежал озноб.

В дальнем конце полуразрушенного здания виднелась арка, ведущая в коридор, который не пострадал от удара. Вдоль его стены стояло несколько похожих на чаши светильников; в них мерцал огонь.

— Похоже, мы нашли то самое место, — пробормотал кто-то за спиной Риана. Остальные согласно закивали.

— Нужно осмотреть тот коридор, — сказал Риан. — Потом мы вернемся и сообщим о находке.

— Хорошо, — выдохнул Растим.

Отряд начал пробираться между загромождающими пол обломками. Откуда-то донесся тихий унылый вой — словно ветер плакал в пустом помещении, — однако здесь ни в чем нельзя было быть уверенным.

«Надеюсь, что это все-таки ветер», — подумал Риан, глубоко вздохнув.

— Я собираюсь написать обо всем этом пьесу, — заявил Растим.

По его тону Риан заключил, что он тоже слышал странный звук.

— Вот и молодец. А собираешься ты включить в нее сцену, в которой ты почти обмачиваешь штаны, когда над нами пролетают те существа?

— Почему это «почти»? — фыркнул Растим, и Риану пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.

Люди инстинктивно понижали здесь голос, и Риан подумал, что едва ли их можно услышать: постоянный шорох пыли, которую нес ветер, заглушал слова.

— Она уже вернулась? — спросил Растим, посерьезнев. — Я ее не слышу.

— Я тоже, — нехотя признал Риан. Он сам не знал, о ком больше беспокоится: о них самих или о Маскелль и остальных, оставшихся в храме.

— Надеюсь, ничего… — начал Растим, но, пожав плечами, оборвал себя. Узнаем, когда вернемся. Сейчас для нас важнее другое.

В этот момент откуда-то из глубины помещения донесся отчетливый стук камня, потревоженного чьей-то ногой. Летающие вихри такого звука произвести не могли.

Растим испуганно подпрыгнул, а Риан знаком приказал всем спрятаться за кучей обломков; сам он стал осторожно пробираться к тому месту, откуда донесся звук.

Скоро он услышал его опять: тихий скрежет камня по пыльному полу; на этот раз Риан точно определил направление. Что бы это ни было, оно дожидалось их у ведущей в коридор арки.

Остальные настороженно следили за Рианом, спрятавшись за кучей обломков. Риан махнул им рукой, потом взглянул на Растима и, поймав взгляд ариаденца, указал тому на арку.

Растим решительно кивнул, встал и быстро направился к ней. Их противник проглотил наживку: как только ариаденец покинул укрытие, он встал в проеме и прицелился в него из арбалета.

У Риана хватило времени только подумать: «Это же человек, как и мы!»

Риан кинулся вперед; противник в последний момент заметил его и успел ударить в плечо тяжелым арбалетом.

Вцепившись друг в друга, они упали на землю. Риану удалось вырвать арбалет и нанести им удар врагу по голове. Растим, подняв дубинку, приплясывал вокруг с криками:

— Держи его! Держи его!

Риан откатился в сторону, вскочил на ноги и бросил Растиму арбалет. Когда их противнику удалось подняться, в грудь ему уперся сири Риана. Человек походил на кушорита, как и Марада, и был одет в штаны, безрукавку и сандалии; на улицах Дувалпура никто не обратил бы на него внимания.

— Кто ты? — резко спросил Риан. К этому времени их окружили остальные члены отряда, и монах Арен изумленно ахнул:

— Это же Ванти, из свиты канцлера! Человек презрительно сплюнул и отвел глаза.

— Он пособник Марады, — сказал Риан. Из свиты Мирака… Ох, было же у него нехорошее предчувствие! — Марада, наверное, наложила на него чары, как и на своих слуг.

Эти слова вызвали неожиданную ярость пленника.

— Вы убили ее, но ваши уловки нас не остановят! — глядя на Риана сузившимися глазами, бросил он.

— Ох, у нас столько уловок, что мы даже не знаем, какую применить, вмешался Растим. — Так что ты лучше отвечай на вопросы, пока еще можешь!

«Пусть понимает, как хочет», — подумал Риан, а вслух сказал:

— Покажи нам, где Колесо. Оно где-то неподалеку, иначе ты не стал бы пытаться остановить нас.

Внезапный резкий вой ветра ударил людям в уши, заставив их пригнуться. Пленник воспользовался мгновением общей растерянности и кинулся на Риана. Ему удалось сбить синтанца с ног, но тот сбросил его с себя, вскочил на ноги и вонзил ему в живот клинок, потом рывком выдернул его, так что рана оказалась огромной. Не обращая больше внимания на упавшего человека, Риан сосредоточился на том, чтобы устоять на ногах: так силен был ворвавшийся в пролом ветер. Должно быть, вихри возвращались. Выбраться наружу тем же путем, которым пришел отряд, было уже невозможно. Единственный шанс заключался в том, чтобы укрыться в глубине здания.

Растим уже пришел к такому же заключению и отчаянно дергал Риана за руку. Пробежав под аркой, они оказались в высоком зале, от которого в стороны отходили многочисленные коридоры. За ним был виден проход еще в один зал, больший, в дальнем конце которого брезжил дневной свет.

— Сюда! — показал в ту сторону Риан, и его спутники разразились радостными криками. Однако Растим схватил Риана за руку и остановил его.

— Посмотри, там свет! — удивленно воскликнул ариаденец, показывая в противоположный конец коридора, у входа в который они оказались. — Должно быть, там что-то есть!

Действительно, Риан увидел странное тусклое сияние, совсем не похожее на колеблющиеся отсветы пламени. Чем бы ни грозило возвращение вихрей, решил он, нужно выяснить, что там такое.

В этот момент Растим оглянулся и вскрикнул, широко раскрыв глаза.

Риан оглянулся тоже. По коридору к ним летел небольшой вихрь. Это было странное образование из серой пыли и какого-то белого тумана; захваченные им камешки и мусор стучали по стенам.

— Бегите! — крикнул Риан остальным. В тот же миг вихрь рванулся вперед, отрезав Риана и Растима от входа в коридор.

Риан кинулся бежать через зал следом за Растимом, но вихрь двигался слишком быстро, и прежде чем Риан достиг арки, ведущей в соседний зал, он почувствовал на затылке дуновение леденящего холода. Какая-то сила нанесла ему удар сзади, швырнув на камни стены. Риан еще помнил, как соскользнул на пол, потом его поглотила тьма.