Колодец Времени

- Но пирамиды созданы для вас! – негодовал Дэн Флеймер.

- Для кого это для нас? – в разговор вступила красивая молодая женщина. – Для рабочих? Крестьян? Домохозяек? Для Избранных! И вы сами только что подтвердили это.

- Что вы хотите? Чего вы добиваетесь? – спросил председатель Совета.

- Остановите «добровольные» опыты и отдайте нам пирамиды и Бессмертного или… - выдвинул требования седовласый мужчина.

- Или что? – Эхнатон предложил завершить фразу.

- Или Аль-Азхар будет стерт с лица земли вместе с филиалами в разных частях планеты, - широкая улыбка женщины оголила белоснежные зубы.

- Дайте нам время для принятия решения, - попросил председатель Совета.

- У вас его нет! – гнев превратил красоту женщины в уродство.

- Время есть всегда! – заявил Дэн Флеймер. – Время подвело человечество к созданию пирамид, так пусть оно и решает, что с ними делать. Мы перенесем все пирамиды в далекое прошлое, туда, где есть еще дети, где человек еще не думает о том, как сохранить бренное тело для полного цикла воплощений, а умирает и рождается заново. Все боится времени, так пусть его боятся и пирамиды!

- Скорее время будет бояться пирамид, раскрыть тайну которых сможет не каждый, - произнес Эхнатон.

- Разумно, - согласился седовласый мужчина. – Пусть решает время. Но Бессмертный – наш! Мы проверим его на Бессмертие!

Громкий смех раздался с монитора на весь Аль-Азхар.

- Не ходи! – попытался остановить Эхнатона Дэн Флеймер. – Ты единственный Бессмертный и уже не принадлежишь себе!

- Верно. Я единственный Бессмертный и уже не принадлежу себе! Вот поэтому… - Эхнатон не пошел – побежал к выходу…

Толпа людей, обычных людей, умолкла и расступилась перед величием Бессмертного. Эхнатон остановился. Люди окружили его.

- Кто хочет из вас забрать мою жизнь? – спросил Бессмертный. – Ты? Ты? А может быть, ты?

Эхнатон указал рукой на старую белую женщину, прячущуюся за спины еще молодых людей.

Старуха сделала шаг назад, но страх близкой смерти толкнул ее вперед, а ненависть подняла руку – острый камень полетел в голову Бессмертного, за ним – второй, третий, четвертый…

Люди расступились, когда осознали, что совершили. На земле среди груды камней лежало мертвое тело Бессмертного. Первой опомнилась старуха: она бросилась к Эхнатону, сорвала с него окровавленную рубаху, прижала к груди, упала на колени и зарыдала, причитая и упрекая людей за совершенный грех. Плач подхватила толпа. Ноги людей вросли в землю, а лица исказила боль – настоящая боль. Слезы объединили смертных, но не помешали увидеть, как тело Эхнатона самовоспламенилось, огонь столбом поднялся вверх и яркой белой стрелой улетел в небо. Старуха машинально перекрестилась одной рукой, а другой достала из кармана лекарство, мгновенно проглотила его и прошептала:

- Царствие Небесное!..

Глава 16

- Красиво, но печально, - сказал Янис, прочитав записи Илги.

- Это правда. Я не могу написать иначе. Доверие – это ошибка, и они ее совершили, - Гражина Гинтарас забрала записи и спрятала в верхний ящик письменного стола. – Я голодна. Каждое слово отнимает у меня жизнь и требует незамедлительного восстановления сил. Я иду на кухню: нужно приготовить ужин.

- Нет, не нужно. Ужин готов. Я сделал все так, как ты любишь. Моя радость, ты не забыла, что у тебя есть только три дела на этой земле: писать книгу, быть красивой и любить меня. Твои тонкие пальцы не должны держать ничего тяжелее пера.

Янис взял в свои сильные руки хрупкие пальцы Илги и поцеловал.

- На кончиках этих пальцев – миры, населенные разными формами сознания, и миры куда как тяжелее кастрюль и тряпок! – рассмеялась Илга. – Живой огонь будет?

- Я сделал все так, как ты любишь, - повторил мужчина и заключил женщину в объятия…

13 свечей пылали, ярко освещая комнату. Одна свеча осталась незажженной.

- Как много огня! Я ничего не забыла? Сегодня праздник? – спросила Илга.

- Ровно 13 лет мы знаем друг друга. Это много или мало, я не знаю. Иногда кажется, что до нашей встречи ничего и не было, а иногда… 13 лет – такой малый срок по сравнению с вечностью, о которой ты пишешь. 14-ю свечу мы зажжем вместе, и часы начнут отсчитывать еще один год.

- Мой капитан, я уже и не знаю, кто из нас настоящий писатель: ты пишешь и воплощаешь одновременно. Подай спички. Свеча должна пылать, какой бы короткой ни была ее жизнь…

14 свечей пылали, пылали любовью, сжигая жизнь…

- Это последняя книга…

- Ты уверена? Последняя?

- Да. Ширина Вселенной разная – глубина одна, и я ее измерила. Что делать дальше, не знаю. И нужно ли что-то делать?

- Алмазная колесница Атона! Ты можешь, моя любовь, перенести ее из книги в нашу реальность?

- Что ты имеешь в виду? – спросила Илга.

- Ты можешь повернуть световой поток в нашу сторону и наполнить звездным сиянием тела? Можешь?

- Попробую, хотя и не обещаю. Но для этого мне нужна звезда!

- Звезда? Тогда прошу за стол, - Янис пригласил к ужину Илгу.

Сухое вино, белая и красная рыба, сыр – обычный ужин рыбака, приготовленный с любовью и для любви.

- И где звезда? – поинтересовалась Илга.

- В животе у рыбы, - ответил Янис.

- В животе!?- удивилась Гражина Гинтарас. – Невероятно! И что же это за звезда?

- Я положил ее тебе на салфетку. Возьми.

Маленькая пятиконечная звездочка из пагона офицера Советской армии времен Второй мировой войны лежала на белоснежной салфетке у бокала с вином. Что-то героико-трагическое было в этом маленьком кусочке метала, и это что-то связывало времена и эпохи и подводило к черте, за которой открывалась неизвестность.

- Звезда майора…

Илга взяла звездочку, внимательно «прислушалась» к ней.

- Море поглотило тело, а вернуло знак. Знак чего? – Гражина Гинтарас размышляла вслух. – Борьбы? Власти? Человека? Пролежав на дне моря, звезда офицера потеряла первоначальное значение и стала отражением небесной звезды, перешедшей зеркальную границу. Мой капитан, мы с тобой сами как эта звезда – мы уменьшенная и застывшая копия настоящих себя, и эта копия находится в океане бесконечных форм жизни. Чтобы подняться со дна, нужно довериться «рыбе». Так вот почему Эхнатон в двух крайних временах искал доверия!

Илга задумалась. Янис не мешал – он смотрел, восхищался и знал, что именно в такие моменты Гражина Гинтарас пишет книгу, а позже рука писателя сама фиксирует то, что автор создал и воплотил. Перед мужчиной сидела уже не женщина, не любовь всей его жизни, не писатель – сидела звезда, Та, Лучезарная, светом которой Янис хотел наполниться, и более – раствориться в нем.

- Янис, а ведь последняя книга – это и есть алмазная колесница Атона! Она движется по нашей воле! Она сияет нашим светом! Мы источники света для себя и для тех, кто не боится быть героем, пусть безымянным, как этот майор, но героем, - Илга вернула звездочку на место и подняла бокал. – Всплываем?

- Всплываем! – подхватил рыбак, утонувший в лучах яркой звезды с двойным именем, но одной судьбой с ним – бесстрашным моряком, полностью довершим жизнь хрупким женским рукам и бессмертному сердцу…

На следующий день Янис и Илга сидели у моря и смотрели на линию горизонта, соединяющую небо и землю, водный и воздушный океаны. Ни слова не говоря, Гражина Гинтарас достала из кармана звезду майора и отдала рыбаку. Янис все понял. Он встал, подошел к морю, размахнулся и швырнул звездочку как можно дальше – вернул миру то, что невольно у него забрал.

- Илга, может, нам стоит побывать в Египте?

Гражина Гинтарас легла спиной на чистый, как в пустыне, прибрежный песок, поглядела в небо и ответила:

- Я уже там…

Глава 17

Над Ахетатоном нависла свинцовая туча. Ветер ворвался в покои царицы, открыл настежь все окна и двери и холодной дрожью пробежал по телу.

- Это гнев Эхнатона! Во Дворце темнеет. Будет гроза. Дочь моя, пора спускаться в подземелье, - Нефертити обратилась к Кийа.

- В подземелье? – удивилась царица. – Во Дворце есть убежище?

- Ты не все знаешь, дочка, во Дворце есть подземный ход, он ведет в центр, к Храму Атона, а оттуда – на юг, за город. Ход прорыли по приказу фараона на случай внезапной опасности. Эхнатон так ни разу и не воспользовался им.

- Зато ты, я вижу, пользовалась им. Как часто ты принимала в своих покоях Тутмоса? Или прекрасная Нефертити сама бегала на свидание к скульптору? – в голосе Кийа звучала ирония.

Звонкая пощечина остановила очередной порыв ветра.

- Не тебе, девочка, судить меня! Я любила твоего отца и люблю до сих пор! И буду любить… Тутмос – мастер и человек. Его руки лепили из меня женщину, а душа летела на зов любви и воспевала мою красоту. Он прост и открыт. А Эхнатон… Я и сейчас помню ту лунную ночь, когда холодная змея проползла у ног, а во дворце появился свет – свет Лучезарной – и приобрел черты Эхнатона. Фараон – звезда. Не каждый выдержит сияние так близко, но любить можно только Ее, восхищаться можно только Ей!

- А ты знаешь, мама, Эхнатон был бессмертным… 13 лет был Бессмертным. Ты жила рядом с ним и не знала. Отец открылся мне на Празднике Жизни. Если бы не змея, то он бы хоронил наши забальзамированные тела в Долине Цариц, а не мы его. Долина Царей готова принять Бессмертного. Ученики твоего любовника уже расписали стены гробницы.

- Я не верю, что Эхнатон умер от укуса змеи. Он не мог уйти так просто. Бессмертные так не уходят! – высказала вслух свои сомнения Нефертити.

- След от укуса змеи остался на теле отца.

- Но змея мертвой лежала рядом! И кто мог завалить вход в пирамиду? – мать пристально посмотрела на дочь, лицо которой «почернело», как небо над Ахетатоном. – Его отравили? Это яд! Кто мог его отравить?

- Пора уходить, - Кийа перебила мысли Нефертити. – Ветер стих, значит, скоро ударит молния. Душно. Я возьму с собой вина и лепешки…

Подземный ход был просторным. Первой шла мать, за ней – дочь.

- Мама, я устала. Давай отдохнем. И пить очень хочется.

Кийа развязала мешок и достала оттуда сосуд с вином и круглую лепешку. Отпив глоток, дочь отдала сосуд Нефертити.

- Попробуй мои лепешки. Они славятся на весь Египет. Их так любил отец…

Нефертити надломила лепешку и положила кусочек в рот.

- Сладкие, как мед. Таким сладким может быть только яд! – пошутила женщина и испугалась своей шутки: коварная улыбка дочери подтвердила произнесенные слова.

- Дочка, ты отравила отца? Почему?

- Он Бессмертный. Я не хочу стареть на глазах вечно молодого отца. Я не хочу всю жизнь быть фиктивной царицей. Я хочу иметь настоящего мужа и детей и быть похороненной в Долине Цариц вместе с ними. А этот тайный ход – твоя Долина Цариц! – Кийа завязала мешок и бросилась бежать по темному коридору, оставив возле умирающей матери факел и сосуд с вином…

Нефертити сделала шаг, второй… Остановилась, подняла сосуд с вином, разбила его о каменную стену подземелья и подожгла себя.

- Эхнатон! – последнее слово вырвалось болью из уст женщины и сгорело в огне…

Храм Атона, день спустя.

- Я собрала всех вас здесь, чтобы объявить свою волю – волю царицы и хозяйки Египта! – Кийа обратилась к представителям духовной и светской власти Ахетатона. – Я возвращаю столицу в Фивы! Ахетатон останется центром культуры и развлечений. Я возвращаю всех Богов и Богинь, некогда запрещенных моим отцом Эхнатоном. Отныне Амон-Ра вновь владычествует на наших землях, а Атон подчиняется ему. Соберите всех Жрецов Амона-Ра в Луксорском Храме. Мы возродим Опет – праздник в честь Бога Богов! Готовьте статую Амона для торжественного переноса из Карнака в Луксор. Это говорю я, Царица Египетская! Это воля Богов! Его воля!

Кийа погасила огонь на алтаре и вышла из Храма. За ней молча последовали все, кто слышал и видел царицу. Храм Атона опустел. Храм Атона остался без огня. Изображение многорукого солнечного диска еще напоминало о Лучезарной, о потоке света, летящего в мир затем, чтобы прикоснуться к земле и возродить к жизни…

Глава 18

2713 г. н. э. Нью-Йорк. Информационное Агентство «Глобус». Студия научно-популярных программ.

- Добрый день, дамы и господа! – очаровательная улыбка Роберта Билла настраивала на увлекательную беседу.

- Добрый день, всем, кто нас видит и слышит! – приветствие ведущего подхватила Моника Трайвел, помощница Роберта и вторая ведущая проекта.

- Тема нашего разговора давно волновала умы жителей планеты и вселяла в сердца надежду.

- Пирамиды. Бессмертие. Миф или реальность? Об этом и не только об этом сегодня в программе. Не отходите от экранов мониторов.

Ведущие говорили по очереди, четко, быстро, слаженно.

- С нами на связи Каир, Гиза и Лондон. Все желающие также могут поддержать беседу, не нарушая при этом Всемирную Конвенцию о правах человека и Закон о внутренней свободе и защите внутреннего пространства Всеобщей Конституции.

- Видеосюжеты о террористах и перемещении пирамид по Информационной Ленте облетели планету и вызвали массовые споры. Первый вопрос мы решили задать английскому ученому Дэну Флеймеру – одному из создателей пирамид.

На экране монитора появился Тауэрский мост и Биг Бэн, на фоне которых стоял высокий мужчина, поднятый воротник его плаща говорил о ветреной и сырой погоде в Лондоне.

- Господин Флеймер, - к ученому обратился Роберт Билл, - откуда пришла идея о пирамидах, и какова была конечная цель научного проекта?

- Мой друг, археолог Чарли Уинстон, однажды показал мне документ времен Нового Царства Древнего Египта, где, кроме субъективной информации о времени, земле и звездах, был рисунок пирамиды в разрезе, а к нему прилагались комментарии о возможном бессмертии человека на Земле. Документ был подписан фараоном по имени Эхнатон. Сначала я принял эту информацию за утопическую мечту человечества, но Чарли был настойчив и утверждал, что проект возможен при высоких технологиях и не потребует больших затрат, а мы проверим идею экспериментом. Мы были молоды и счастливы, наши новые тела обещали долгие годы земной жизни, но идея о бессмертии захватила нас. Команда единомышленников собралась быстро. 40 лет упорного, фанатического труда позади. Чарли провел эксперимент на себе, став первым «экземпляром» бессмертного человека. Я хорошо помню тот день, когда Уинстон вышел из пирамиды, я видел, как сияли его глаза, я слышал, как изменился его голос. Чарли назвал себя Эхнатоном и под этим именем предстал на Совете академиков в Аль-Азхаре. 13 лет он был Бессмертным… 13 лет рядом с нами жил совершенный человек, доказывающий собой, что Бессмертным может стать каждый. Очистив сознание от страха, «сжав» Вселенную до размеров пирамиды, достигнув ее центра, человек разрушает в себе понятие Вселенной вообще и становится Создателем любого пространства, Создателем Миров, существующих у него внутри и «питающих» тела подобно станциям, вырабатывающим атомную энергию. Из пирамиды Эхнатон вышел Звездой, Создателем, Пятым Создателем Вселенной, предрекая человечеству новое будущее – расу Полубогов, бессмертного сознания в бессмертных телах. С разрешения Мирового Сообщества мы построили пирамиды в Центральной и Латинской Америках, Китае и Австралии с учетом географических особенностей регионов и численности населения. Запуск конструкций происходил постепенно. В экспериментах участвовали добровольцы. Но, к сожалению, бессмертным был только Эхнатон, а пирамиды породили эмоции, «загрязняющие» разум. Результат всем известен: Эхнатон мертв, а пирамиды перемещены в далекое прошлое – в Древний Египет, откуда и пришла идея об их создании.

- Господин Флеймер, - в разговор вступила Моника Трайвел, - Вы считаете, что человечество упустило свой шанс?

- Несомненно! – ответил ученый. – Но идея о Бессмертии жива, жива как никогда и закреплена чувством вины. Время покажет, куда толкнет человечество страх смерти. Возможно, пирамиды придется извлекать из участка «Древний Египет».

- Спасибо, Дэн, - Роберт Билл поблагодарил Флеймера и продолжил: - А у нас на связи Гиза. Простые граждане Афро-Азиатского Союза, строители пирамид пожелали высказать свое мнение на интересующую нас тему.

- Добрый день, Нью-Йорк! Я Ахмад, а это мой брат Саид. Мы вместе участвовали в строительстве Великих Пирамид и хорошо знали, что создаем. Эйфория новой жизни объединила всех строителей.

- Мы готовы были работать сутками и бесплатно, - заговорил Саид. – Идея о значимости проекта придавала нам силы, а жизнь наполняла смыслом.

- Это были самые счастливые годы. Мы не думали о перекачке сознания, мы не собирали деньги на новые тела. Мы жили. Мы верили! Мы верили белым ученым и особенно Чарли. Это был Великий Человек! Он доверял нам, земле, звездам… - Ахмад умолк.

Саид продолжал:

- Такого доверия я нигде больше не встречал. Чарли утверждал, что, родившись один раз, мы доверили себя Вселенной и движемся вместе с ней, подчиняясь ее воле. Уинстон говорил, что отсутствие детей – это тоже воля Вселенной, что она сама пожелала встряхнуть постаревшее сознание и дала возможность обрести бессмертие, утраченное при рождении, что человеку остается сделать один шаг – шаг в пирамиду, чтобы выйти оттуда свободным от жизни и смерти…

- Скажите, если бы вам предложили строить пирамиды еще раз, чтобы вы ответили? – спросила Моника Трайвел.

- Мы бы, не раздумывая, согласились, - ответил Саид. – Хотя мы с братом понимаем, что ничего не повторяется в точности.

- Спасибо. Я Роберт Билл. Вы смотрите программу о Великих Пирамидах и Бессмертии. Не отключайте мониторы. У нас в гостях Дональд Вуд – доброволец, седьмой «экземпляр» научного проекта.

- Дональд Вуд решил рассказать нам о том, о чем молчат другие «экземпляры», раскрыть тайну личного бессмертия, – Моника Трайвел предоставила слово Дональду и улыбнулась.

- Добрый день, планета! Я Дональд Вуд – человек, прошедший испытание бессмертием. Я шел в пирамиду и боялся – смерти, одиночества, себя. Когда начался эксперимент и крышка саркофага отрезала меня от мира, я испугался, испугался того, что обо мне забудут, что я никогда больше не увижу неба, земли, не вдохну на полную грудь, не сделаю то, о чем мечтал. Постепенно «сон» овладевал мной: я не чувствовал ног, рук, веки закрылись – и я провалился в темноту. Далее ничего не помню. Когда открыл глаза, мне показалось, что какое-то время меня вообще и не было, как будто я побывал под общим наркозом и его действие закончилось. Ничего из того, что видел и ощущал Эхнатон, я не испытал. От яркого солнца я зажмурился, на вопросы не отвечал, так как боялся, что эксперимент не удался и все узнают об этом. С того дня, чтобы не врать, я просто не договаривал, а если удавалось – молчал. Ничего не изменилось в моей жизни. Дом, работа, мелкие заботы. Правда, исчезла мечта и обострилось ощущение бессмысленности существования.

- Вы думаете, что и остальные «экземпляры» также смертны? – поинтересовался Роберт Билл.

- Я уверен: они откладывают деньги на покупку нового тела. Бессмертным был только Эхнатон.

- Говорят, что больше всех бессмертие не устраивает фабрикантов, штампующих человеческие тела, - поддержала беседу Моника Трайвел.

- Не знаю, мне никто не делал никаких предложений, но и утверждать обратное я не могу.

- Мы попытаемся сами разобраться в данной проблеме. Внимание! На экранах мониторов Каир. Кто такие террористы? Наемные убийцы или жертвы бездумности? – голос Роберта Билла «подогревал» интерес к выбранной теме.

Седовласый мужчина и красавица-блондинка поприветствовали жителей разных континентов. На вопрос о том, чего добивались террористы, первым ответил мужчина:

- Мне лично все равно, возможно ли бессмертие на Земле или человек обречен испытывать страх смерти и любым способом пытаться избавиться от него. Я не философ и не ученый, эксперименты и размышления для меня чужды. Мне нужны деньги, как и всем нормальным людям. Я люблю жизнь и не задумываюсь о завтрашнем дне. Кампания «Новое тело» предложила мне деньги, большие деньги, и я согласился. Группа «террористов» собралась легко. Анна не даст мне соврать, - мужчина указал рукой на молодую женщину.

- Мы не собирались никого убивать. Нашей задачей было запугать академиков и заставить их прекратить эксперименты. Мы не думали, что ситуация выйдет из-под контроля. Я не верила, что Эхнатон Бессмертный. Опросите землян, 90% ответят именно так. Но что-то все-таки было в этих экспериментах, и это что-то, возможно, продлевало жизнь и мешало «телесным» олигархам. Я пригласила друзей, к нам присоединились жители и гости Каира. Все было разыграно довольно реалистично – академики поверили. Хуже всего то, что в Бессмертного поверила толпа. Остальное Вы знаете. Мы с Ником, - красавица-блондинка посмотрела на седовласого мужчину, - готовы понести наказание, но вины за смерть Эхнатона мы не испытываем.

- Кто же, кто первым бросил камень? – строго спросил Роберт Билл.

- Зачем вы у нас это спрашиваете? Информационная Лента Земли давно зафиксировала происшествие. Считайте информацию! – предложил мужчина и рассмеялся.

На экране соседнего монитора появилось лицо старой женщины, худое, изнуренное горем и болью, «изрезанное» морщинами. Старуха прижимала к себе окровавленную рубаху и бормотала:

- Я старая больная женщина… Я христианка… Я готова страдать так, как страдал Он… Это было Второе Пришествие… Да-да, это было Второе Пришествие! Это был Он, Он – Сын Божий! Он простил меня, я знаю… Он простил меня…

Женщина закрыла лицо руками и зарыдала…

- Так что же такое Великие Пирамиды? – ко всем жителям Земли обратился Роберт Билл. – Реальность, ставшая мифом, или миф, воплощенный в реальности? Ответ не однозначен. Ясно одно: они были, они изменили облик планеты, и они остались в прошлом. Кто знает, может, найдется еще один человек, подобный Эхнатону, кто не побоится стать Бессмертным даже ценой собственной жизни. С вами были: Роберт Билл и…

- Моника Трайвел. Информационное Агентство «Глобус», Нью-Йорк. До скорых встреч!

Экран монитора погас. Роберт Билл вышел из студии. Он не думал, как добраться домой по шумным улицам Нью-Йорка, когда каждый прохожий узнает, заговаривает и не пропускает. Роберт Билл не думал, как на него будут смотреть после программы коллеги и что будет думать начальство – в голове крутился один-единственный вопрос, а в кармане лежал древний документ с рисунком пирамиды, подписанный именем Эхнатон…

Глава 19

- Отец, отец, - Кийа взяла в руки папирус с рисунком пирамиды. – Зачем ты мне открыл правду? Твое Бессмертие сделало из меня убийцу, двойного убийцу: за тобой последовала мать. Боюсь, что и это убийство не последнее. Я вернула старую столицу, старую веру, но соперничать с тобой, Эхнатон, глупо. Мне никогда не превзойти тебя!

В дверь постучали. Юноша-раб впустил в покои царицы Верховного Жреца.

- Вы звали меня, царица?

- Да. Взгляни на это и скажи, что думаешь?

Верховный Жрец внимательно изучил рисунок и комментарии, а затем произнес:

- Это рука Эхнатона. Вы желаете повторить его подвиг, царица?

- Нет, – резко ответила Кийа. – И не желаю, чтобы кто-то еще повторил его!

- Тогда документ должен быть уничтожен, - спокойно заявил Верховный Жрец.

- Проблема не в нем. Надо что-то делать с пирамидами! – царица нервничала. – Неизвестно, может, отец успел о них кому-нибудь рассказать.

- Вряд ли, - голос Жреца был по-прежнему спокойным. – Иначе сторонники Атона уже совершали бы туда паломничества. Но Вы правы – с пирамидами нужно что-то делать: они не всегда смогут внушать страх!

- Что ты предлагаешь?

- Разобрать их мы не сможем, - Верховный Жрец задумался. – Мы можем снять белое покрытие и пирамидоны, входы завалить и, таким образом, превратить пирамиды в развалины, а кого может интересовать сломанный механизм, не подлежащий починке?

- Действуй же! О результатах доложи в любое время. Судьбу документа решай сам. Я не хочу больше его видеть!

Верховный Жрец поклонился и вышел из покоев царицы.

«Вот и все, отец. Бессмертие принесло тебе смерть, а я буду продолжать династию Великих Фараонов!»

- Эй, слуги, во Дворце душно! Я хочу искупаться! – крикнула Кийа…

…Аромат египетской розы вскружил царице голову. Алые лепестки плавали на воде и прикасались к смуглой коже египтянки. Кийа ни о чем не думала – Кийа наслаждалась жизнью: влажным воздухом, чистой водой, красивым молодым телом, телом, желающим страсти, что сорвала бы покров невинности навсегда: повзрослевшей душе детское тело казалось чужим и тягостным. Царица огляделась: вокруг стояли девушки-рабыни, такие покорные, такие сломленные, что желание иметь мужчину усилилось и стоном вырвалось из груди молодой женщины.

«Сейчас или никогда! Это будет первый мужчина, вошедший в купальню…»

Лепестки плавали. Масла для волос и тела ожидали царицу на маленьком столике в углу комнаты. Девушки-рабыни молча готовили место для массажа, время от времени поглядывая в сторону Кийа. В соседней комнате играли музыканты. Нежная мелодия о любви заполняла Дворец, вытесняя иные звуки и желания.

- Никогда, - печально вздохнула Кийа и стала босыми ногами на каменный пол купальни.

- К Царице Египетской Верховный Жрец с докладом! - юноша-раб вошел в купальню, склонив голову и закрыв глаза.

- Как он посмел! Как он посмел! Как он посмел! – зашептали девушки-рабыни.

- Подождет! – ответила Царица Египетская, подошла к юноше и посмотрела ему в глаза. – Синие, как небо. Откуда ты?

- Из Колхиды, моя госпожа.

- Там все мужчины такие смелые? – спросила Кийа и улыбнулась.

Юноша молчал: он боялся, что вслед за улыбкой царицы последует гнев, а его ждет смертная казнь.

- Мне нравится, что ты молчишь. Молчание красит мужчину.

Молодое женское тело обвило тело юноши, а уста прикоснулись к устам…

…Алые лепестки плавали на воде. Кийа ни о чем не думала – Кийа наслаждалась жизнью: повзрослевшее тело удовлетворило повзрослевшую душу…

- Извините, царица, но Вы просили докладывать о результатах в любое время, - Верховный Жрец пропустил Кийа вперед, и они вдвоем пошли по крытой галерее Дворца.

- Говори!

- Все готово для исполнения плана. Все ждут Вашего приказа.

- Я говорю «да»! И еще… юноша-раб из моей купальни не должен выйти… Это мой второй приказ, - сурово произнесла Кийа и быстрым шагом направилась в Тронный зал.

- Мой господин, Сахатхор во Дворце, - к Верховному Жрецу обратился старый раб. – Он за десятой колонной.

Жрец повернул к выходу. У десятой колонны остановился.

- Вы принесли? – шепотом спросил Сахатхор.

- Деньги! - Жрец протянул за колонну правую руку. - Неплохо. Дорого же вы цените записи Эхнатона!

- Они бесценны! Документ!? – разгневался Сахатхор.

- Но-но… успокойте душу, злость вредит здоровью. Надеюсь, вы знаете, что с ним делать, - Жрец передал документ высокому стройному мужчине с медальоном Атона на груди.

- Слава, Атону! Он у нас!

Жрец рассмеялся, положил мешочек с золотыми монетами в потайной карман и пошел исполнять приказы Царицы Египетской…

Глава 20

- Мой капитан, наш корабль затерялся во времени. Маршрута нет и конечной цели тоже.

- Тогда держим путь по звездам, - предложил рыбак. – Моряки ориентируются на Полярную Звезду, а у нас с тобой есть Сириус – вот мы и поплывем на его свет!

- В Северном полушарии он не всегда виден: Большой Пес убегает за горизонт раньше, чем хозяин Орион. Да и наш Сириус «упал» на землю, а на небе остался его образ – чистый, лучезарный.

- Моя любовь, ты же писала о доверии, доверии при рождении ко всей Вселенной. Так доверимся ей и теперь. Пусть корабль сам плывет в океане, я отпускаю штурвал.

- Хорошо. Колокол даст знать. Будем ждать, когда зазвонит колокол.

Илга взяла со стола пирамидку и перевернула ее: золотая пыль закружилась и осела на дно…

Янис ушел в море. Илга осталась одна. Книга завершена. Гражина Гинтарас ловила себя на мысли, что нисколько не волнуется за последнее «дитя». Илга ожидала от авторства иного результата, но его не было. Опять наступили дни, когда все было привычным и серым, когда сил на жизнь не хватало, а интерес к новому пропадал, когда автор уменьшался в размерах настолько, насколько увеличивалась в размерах книга, заменяя в первые дни самостоятельного существования того, кто выпустил ее в мир, дав возможность сиять «родительским» светом.

«Я как солдат, одержавший победу в битве… одержавший победу в войне», - думала Гражина Гинтарас.

- Хватит! Соберись! Не в первый раз! Действуй! – приказала себе Илга, собралась и вышла на улицу.

Август был теплым. Солнце высоко стояло над землей. Илга прошлась по городу старым маршрутом. Тишина и солнечный свет заполнили опустошенную душу, а ноги подвели к порогу магазина сувениров, где несколько месяцев назад Гражина Гинтарас купила китайскую пирамидку, открывшую «звездный» этап жизни.

Как и в тот день, магазин был завален сувенирами со всех концов мира. На это раз продавщица не предложила свои услуги, видимо, запомнила, что этот покупатель в подсказках не нуждается. Статуэтки, куклы, маски, шкатулки… На второй полке среди массы предметов стоял корабль с белоснежными парусами, со штурвалом, без капитана.

- Покажите, пожалуйста, корабль, - попросила Илга у продавщицы и взяла сувенир в руки.

«Этот магазин для тебя тесен. Этот мир для тебя тесен!» - Гражина Гинтарас улыбнулась и произнесла:

- Я покупаю. Без упаковки.

Илга возвращалась домой. Ноги писателя летели над землей, белоснежный корабль парил в воздухе. Женщина сияла, сияла каким-то новым, непостижимым светом – светом Лучезарной Звезды, вспыхнувшей на небосклоне Гражины Гинтарас и освободившей ее от всех земных обязанностей, сыгранных и несыгранных ролей, высших талантов и успехов. По улицам старой Риги шел Автор, свободный от авторства, шла Звезда, растворившая в сиянии прожитые и непрожитые жизни, растворившая саму Жизнь и само Бессмертие.

У дома Черного Кота дорогу Гражине Гинтарас перешла… кошка. Илга погладила пушистое рыжее создание по голове и прошептала:

- Какая ты красивая! Будь умницей! Возвращайся домой…

Кошка промурлыкала, потерлась о ноги человека и убежала за угол соседнего дома…

Дверь была не заперта. Сердце Илги застучало от радости: Янис вернулся.

Рыбак вешал у входа на кухню колокол – рынду со шхуны «Большой Пес».

- Моя радость, я подумал, что ты не выдержишь долго ждать и захочешь сама позвонить в колокол.

- Ты прав, Янис, как всегда… прав…

Илга ударила в рынду. Звон заполнил пространство квартиры и превратился в балтийские волны, уносящие белоснежный корабль далеко-далеко, в открытое море.

- Ты пахнешь морем и ветром, мой капитан. Ты пахнешь свободой…

Янис обнял Илгу и скомандовал:

- Поднять якоря! Свистать всех наверх! «Большой Пес» уходит в плавание по Звездному Небу, где звезды – это всего лишь осколки одной огромной Лучезарной Звезды, взорвавшей Вселенную Силой Бессмертной Любви…

Глава 21

Четыре Создателя сидели в Тронном Зале. Пока Сириус путешествовал на Земле Фомальгаута, Царские Звезды не покидали пространство Реального Мира и ожидали Большой Взрыв, который мог бы открыть Тронный Зал для всех желающих, сделав его видимым и слышимым на разных уровнях для разных форм Жизни.

- Как вы думаете, братья, - поинтересовался Регул, - Сириус вернется в Тронный Зал попрощаться с нами?

- Нет, не вернется, - ответил Антарес. – Зачем черновик, когда в руках законченный и воплощенный мир? Ты бы вернулся?

- Будучи в нем Единственным Создателем? – Регул задумался. – Возможно, ведь нас четверо, мы изначально вместе. Никто из нас не был и даже не претендовал на роль Единственного Создателя.

- Да, мы всегда вместе, - в разговор вступил Альдебаран. – Мы все созданы Им и созданы не для одиночества.

- Сириус не одинок! – заметил Антарес. – Он воплощен в героях!

В доказательство последних слов Царской Звезды в Тронном Зале появился Эхнатон – бессмертный образ Великого Фараона. Эхнатон стал в центр Зала и обратился к Звездам:

- Создатели Вселенной! В Мире Людей я оставил дочь, чье сознание затуманено ненавистью, а душа запятнана кровью. Остановите ее!

- Она рождена не для Жизни! – в Тронный зал вошел Чарли Уинстон. – Она будет убивать до тех пор, пока не превратится в старуху с острым камнем в руке, чтобы им же убить меня – твое далекое будущее, раз и навсегда воплотив легенду о Боге, распятом и воскресшем.

- Ты хочешь сказать… - догадался фараон.

- Я утверждаю: легенда о нас и для нас! – заявил Эхнатон из будущего. – Мы в Тронном Зале, мы встретились, значит, пьеса сыграна, автор поставил точку. Мы ставим точку!

- А дальше? Что будет дальше? – спросил фараон. – Мы бессмертные лучи Лучезарной! Как мы можем жить без нее?

- Мы не будем жить без нее! В Тронном Зале мы объединим Свет, соединим образы, для чего сюда и явились! Прощайте, Создатели Вселенной! Я Сириус, говорящий через бессмертные образы, я оставляю вас и возвращаюсь в Мир Непроявленного, к Колодцу. Вы свободны!

Будущее и прошлое сделали шаг навстречу друг другу и стали настоящим – с одним лицом и одним телом, лучезарным, как Сириус, глубоким, как Вселенная. Свет объединенного тела увеличился вдвойне, лучами прошел сквозь стены Тронного Зала и взорвал Реальный Мир, выпустив из себя Зарожденное Мироздание, разделив Зал на четыре части, равные четырем Мирам Создателей.

Проявленная Вселенная сделала вдох-выдох и засияла Светом Непроявленного, светом настолько чистым, что даже глаза Создателей слепли, ища в Рожденном Мироздании темные пятна. Восторг Царских Звезд сменился разочарованием: Вселенная Пятого Создателя стала невидимой и закрытой. Память утешила Царские Звезды – спрятала глубоко в подсознании сияющий образ и сохранила его там едва уловимым, едва доступным.

- Вот он, Большой Взрыв! – ликовал Регул. – Вот она, Сила Проявления! Мой Сад теряется в лучах Его Славы! Мой Голос тонет в звучании Нового Мира!

- Вот он, Большой Взрыв! – радовался Альдебаран. – Вот она, Сила Рождения! Мои Каменные острова блекнут на фоне Его Блеска! Моя работа с камнем – ничто по сравнению с полной самоотдачей Сириуса!

- Вот он, Большой Взрыв! – восхищался Антарес. – Вот она, Сила Удара! Моя Книга Бытия не может вместить даже часть Ее! Я преклоняюсь перед тобой, Пятый Создатель!

- Вот он, Большой Взрыв! – вырвалось из груди Фомальгаута. – Вот она, сила Единения! Небо и Земля ничтожно малы рядом с твоим Величием и Размахом! Я угасаю в яркости Нового Мира!

Царские Звезды говорили, повторяли и дополняли друг друга.

- Братья! - опомнился Альдебаран. – Наши Миры разъединены! Мы больше не вместе!

- И мой Мир стоит в стороне от ваших! – удивился Антарес. – Что же делать?

- Ждать, - ответил Регул. – Ждать того, кто нас объединит!

- Ждать? – переспросил Фомальгаут. – Но Сириус не вернется! Давайте восстановим Тронный Зал. В моем архиве сохранилась информация о нем.

Царские Звезды принялись за работу. Пролетали бессмертные мгновения – братья трудились. Уходили бессмертные годы – братья трудились. Через сто бессмертных лет Тронный Зал был воссоздан. Троны стояли на прежнем месте. Все так же кружилась звездная пыль и вращались Галактики. Все было прежним, вот только в Зал вела не одна, а четыре дороги из четырех отдельных Миров, и никто не знал, по какой из них придет Пятый Создатель, о существовании которого уже никто и не помнил…

Меня разбудил колокол. Я открыл глаза и прислушался: колокол звучал – удары были настойчивыми и повторялись через определенные интервалы.

«Не может быть! Я не сплю, но слышу звон. Это не сон! Кто-то пытается перейти границы реальностей и пробиться к Колодцу!»

Мир вращался вокруг Горы. Я знал, что в Колесе не хватает еще одной спицы – спицы, державшей Эпоху Звезд, которая уже была «прожита» мной и стала безвозвратным прошлым. Колокол звучал, но ударяли не в Мире – звон доносился из Колодца, Время пропускало звуки и само поднималось до краев, едва удерживаясь в своем измерении.

У Колодца лежали Бриллиант и Свастика, Лоза, пробившая Гору, росла, оплетая не только «стены», но и «пол». Я подошел к Колодцу и заглянул в него: Время закипело, белым паровым облаком вылетело во внутреннее пространство Горы и растворилось, усилив и без того бурный рост «растения».

- Кто поджег время? Кто наполнил Колодец Огнем? Это Звезда! Это Она звонит в колокол и пытается вернуться ко мне сама, по собственной воле. Значит, момент настал. Колодец, пропусти Ее!

Время широкой волной вырвалось из Колодца, неся на гребне Лучезарное Существо – Двуликую Звезду, вмещающую целую Вселенную.

Звезда выкатилась из Колодца и предстала предо мной: два тонких тела сияли огнем, два звездных лика излучали свет, что переливался всеми оттенками, разъединялся на два луча и соединялся вновь, образуя сферу, покрытую прозрачной оболочкой звездной золотой пыли.

- Так вот кто проявил Вселенную! Так вот кто такой настойчивый! – рассмеялся я и взял Двуликую Звезду к себе на ладонь.

Свет Звезды опалил мне руку, но я продолжал держать Лучезарное Существо, любуясь и восхищаясь им. Огонь пробежал по непроявленному телу, и я ощутил, как мы соединяемся: я постепенно становлюсь Звездой, а Она – Мной! Я ощутил, что Вселенная живет во мне, что у нас с ней Единое Дыхание, Единый Мир, что Она мой Новый Дом, а я – Ее Сила и Бессмертие, Ее Свет и Красота!

Я посмотрел на руки и увидел их! Я посмотрел на ноги и увидел их! Я был не один! Нас было двое – я, Непроявленный, проявил себя в Двух Началах, в Двух Силах!

- Янис! – ликовало мое Первое Тело.

- Илга! – радовалось Второе.

- Давай забудем прежние имена! – предложила Илга и забыла свое имя.

- Давай! – согласился Янис и забыл свое имя.

Два Лучезарных Существа, сияющих Светом Дня и Светом Ночи, подошли к Колодцу и укрыли его тонким Покрывалом Памяти. Время уснуло в колыбели, успокоенное песнями Памяти, согретое ее материнским теплом.

Проявленные взяли в руки Бриллиант и Свастику, Лоза обвила тонкие тела и передала Свет Новой Вселенной по стеблям к листьям – те вспыхнули и уступили место огненным цветам, а цветы – сияющим плодам, отдающим Огонь Горе. Свет заполнил внутреннее пространство Непроявленного Мира и осветил его так, что камни стали водой, а вода – огнем, в котором исчезли Колесо Мира, Гора и Колодец Времени.

Проявленные взялись за руки и вступили в Проявленную Вселенную, будучи для нее Источником Иной Жизни…

25 января 2012 – 6 апреля 2013

1