Коммуналка (СИ)

12

Сказать, что Света впала в депрессию и печаль, было нельзя. Поначалу после последнего телефонного разговора с Юрой она много думала о нём и сожалела, что оттолкнула, но время шло, и постепенно девушка убедила себя, что этот мужчина — не её судьба. В конце концов, она хотела иметь парня — не сумасшедшего папарацци, а обеспеченного серьёзного бизнесмена, как его брат. У неё даже мелькали мысли напомнить о себе и позвонить ему, но, скорее всего, в жизни он был не одинок, а Света не хотела бы строить своё счастье с такими сложностями, как отбивание у «дам сердца» мужей или женихов.

Временами к ней приходили отчётливые и тоскливые мысли, что ей нужен Юра, и никто другой. Это было в минуты, когда она переставала сама себе лгать и цинично, хладнокровно смотрела на мир.

Но он не звонил.

Она поняла, что он забыл о ней, и что для него Золушка — ничего не значила, просто сладкое и яркое впечатление на сиденье его машины в одну из летних ночей.

После зимы Света снова расцвела и была готова к охоте. Она сменила стрижку на более короткую, устроилась работать на местном телевидении, и чувствовала себя вполне успешной и пользующейся вниманием молодых и интересных мужчин; как однажды апрельским прохладным вечером всё это снова полетело к чёрту.

Она встречалась с Ромой Степановым, молодым и энергичным, прямо неутомимым молодым мужчиной, полным творческих идей. Он был сценарист и режиссёр, звал её в Москву, потому что сам работал и жил там, будучи из этих мест.

Их связь была недолгой, больше походила на курортный роман — эмоциональный, скомканный спешкой и слишком глянцевыми чувствами, наигранными, как у актёров второго плана.

Они бывали в дорогих ресторанах, на самых модных и шумных тусовках города. Света с удовольствием и жаждой знакомилась с новыми интересными и странными людьми, и ничему не удивлялась. Лишь один раз ей пришлось пережить неприятный момент, когда ей спокойно и как будто невзначай предложили кокаин, а она отказалась. Конечно, девушка тут же почувствовала, что её не поняли. Рома сам баловался им и со смехом говорил, что творчество тогда от него убежит.

В тот апрельский вечер Света ужинала вместе с Ромой и большой шумной компанией богемы в ресторане «Аметист» на Большой Садовой. Весь зал был снят только для актёров театра и кино, потому что вечер посвящён шумной премьере арт-хауса «За гроши», снятой другом Ромы — Русланом Стиковским.

Посреди вечеринки, переполненной шампанским, смехом, смелыми шутками и такими же смелыми объятиями мужчин во время танцев, Света почувствовала, что абсолютно пьяна.

Она весело оглядела широкий зал с высоким готическим потолком, стрельчатыми окнами с разноцветными стёклами, исключительно сиреневыми скатертями на столиках и приглушённым светом небольших ламп, делающих гостей какими-то хорошо освещёнными заговорщиками.

От этих мыслей девушка рассмеялась. Вокруг всё было неприлично дорого, красиво и с большим вкусом.

Её потянул танцевать уже в который раз Станислав Родный, друг Ромы, весь вечер пожиравший её голодным взглядом.

Света со смехом отбилась от него и пошла к курилке, как вдруг её поймала за запястье чья-то тёплая ладонь.

Она опустила голову вниз, удивлённо подняв брови и усмехнулась, ожидая увидеть Родного, но тут же онемела. Перед ней стоял Юра, с невесёлой улыбкой глядя прямо в глаза.

— А! — пьяно воскликнула она, похлопав рукой по его плечу в чёрной футболке. — Николай! Извините, это вы? Как ваш брат?

Он придвинул своё лицо близко к её уху и прокричал: — Давай выйдем, здесь шумно.

Она энергично кивнула, и поразительно ровным шагом прошла к выходу на высоченных каблуках.

За дверью ресторана толпились всё те же люди творческих профессий, все были навеселе, и многие из мужчин оценивали красивую девушку в коротком золотистом платье из шёлка, льнущего к её телу, как вторая кожа.

— Отлично выглядишь, — сказал мужчина, откровенно оглядывая Свету и не выпуская её ладони из руки.

— Спасибо, — напряжённо ответила девушка, в свою очередь пытаясь сконцентрировать взгляд на нём.

И тут ей подумалось, что одет Николай более чем демократично — в светло-голубые джинсы и чёрную футболку с мрачной птицей — вороном поперёк груди и надписью «Nevermore» внизу. Цитата из Алана По была как раз в тему, учитывая сегодняшний презентуемый фильм, но в последний раз она видела брата Юры в чёрном строгом костюме и ощущение сложилось такое, что он в нём и спит.

— Веселишься? — спросил он.

— Ага, — слишком сильно кивнула девушка и пошатнулась. — А вы?

— Я знал, что найду тебя здесь. Поехали со мной?

— Куда? — удивилась Света, а он уже тянул её, совершенно раздетую, вниз по тротуару.

Только сейчас она почувствовала, что на улице слишком холодно, и по спине поползи мурашки.

— Зачем? — отозвалась она, когда он быстро и насильно подсадил её в какой-то огромный пикап. — Николай, вы не понимаете, я не хочу ехать с вами.

— Я знаю, — кивнул он, садясь рядом на водительское место и добавил, — потому что я не Николай.

Света замерла, по-новому взглянув на мужчину.

Он улыбнулся, и в желтоватом свете ярких фонарей Садовой блеснули его зубы.

— Я долго ждал этого момента, — откровенно, с чувством произнёс он.

— Какого? — еле слышно спросила Света.

— Украсть Золушку с бала.

Сумерки постепенно густели, и казалось, что ты попадал в сиреневую дымку, где совсем не было видно на расстоянии вытянутой руки, только загоравшиеся фонари рассеивали эту иллюзию.

Галя возвращалась из Публичной библиотеки по Пушкинской, оживлённая улица сейчас казалась погружённой в сырое марево огней фонарей и машин.

Девушка смотрела себе под ноги, думая, как ни странно, совсем не о себе. Она была озабочена своей подругой — Леной.

Молодая женщина в марте узнала, что ждёт ребёнка, но вместо радости испытала шок, а теперь её поглощал страх, потому что Денис вряд ли захотел бы даже говорить об этом. Лена не знала, что ей делать и как жить дальше. Она лгала ему, оттягивая момент правды, и Гале было её искренне жаль, потому что тоже была уверена — Денис не захочет такой ответственности, как ребёнок.

Несмотря на то, что в последнее время он посерьёзнел, всё это как будто было зыбко и не по-настоящему. Галя считала, что Денису нужно сказать и попросить хотя бы материальной помощи, ведь Лена, потеряв Лёшу, никогда не пойдёт на то, чтобы избавиться от ребёнка.

Погрузившись в эти невесёлые мысли, девушка смотрела под ноги и не впервые ей пришла в голову мысль, что свои собственные проблемы жалки и надуманны.

Вдруг кто-то справа на широких кованых лавочках полукругом громко рассмеялся. Она вскинула голову и увидела в тонких тенях акаций несколько человек, молодых парней и девушек. Один, самый высокий, пятился от них, что-то говоря и шутливо вскидывая руки. Как раз в этот самый момент он налетел на Галю, которая не успела изменить свой курс.

Столкнувшись с хрупкой девушкой, он круто развернулся и попытался поймать её сумку с книгами, но не успел. Она шлёпнулась с глухим стуком на плитку тротуара.

— Извини, — вырвалось у него, тогда как его друзья покатились со смеху.

Гале бросился в глаза его разворот плеч, и что-то показалось знакомым. Выпрямившись и уже собравшись прошипеть «осторожно», она вдруг застыла. Над ней возвышался Филипп и со странной усмешкой смотрел на неё.

— Привет, — легко сказал он и подал ей сумку. — С учёбы?

— Да, — ответила она, вглядываясь в его совсем не знакомое лицо.

Он отпустил волосы, и теперь они пепельными волнами спускались на уши и вокруг лица. Фигура парня стала ещё заметнее — сильные мышцы и раздавшиеся плечи притягивали взгляд.

Не задерживая её, он снова повернулся к своим друзьям, как будто и не существовало раньше робкого парня.

— Фил, расскажи ещё раз, — услышала Галя довольный девичий голосок, когда уже стала отдаляться от компании.

Вся ситуация, поведение и вид друга настолько поразили её, что девушка двигалась сквозь сумерки и весенний туман, как во сне. Она не замечала многочисленных прохожих, слепящих фар машин и тускло светящихся светофоров — ухмылка Филиппа стояла перед глазами. Это был уже совсем другой парень, не тот, которого она сама бросила полгода назад. К ни го ед. нет

Придя домой, Галя долго сидела на постели, не в силах понять, что же больше всего её задело — вид Филиппа, его поведение или тот женский просительный голос, явно заинтересованный парнем.

Отчётливое чувство потери реальности появилось внутри. Ей показалось, что в этот самый момент происходит что-то серьёзное, меняющее навсегда её жизнь. Стало страшно, а вместе со страхом неожиданно пришло сожаление. Наверное, именно так и ощущалось взросление.

С того момента, как Лена была у врача, прошло больше месяца, и Денис всерьёз волновался за неё. Ей не стало лучше, приступы потери сознания и слабости возникали внезапно и пугали своей силой.

Врач поставила предварительный диагноз — вегетососудистая дистония, и лечение было скорее симптоматическим. Говорилось также и о депрессии после потери Лёши, но Дениса интересовали не термины, а то, что Лене было плохо.

Она замкнулась в себе ещё больше, чем раньше. Он злился, потому что не знал, как помочь ей и думал, что весна как-то улучшит её состояние.

Приходя домой, он находил Лену спящей, как будто все силы ушли из её тела. Потом они ужинали, но он видел, как ей безрадостно.

Несколько раз она даже плакала, крепко стиснув его и прижавшись щекой к груди. Денис чувствовал тревогу, успокаивал Лену, но не мог избавиться от мысли, что она чего-то не договаривает.

В пятницу он заканчивал позже, с ребятами хотелось разгрузить выходные и в субботу уйти пораньше. Войдя на кухню, в нос ударил запах жарящегося лука, и возле одного из столов Денис увидел готовящую Галю. Она делала зажарку с грибами и обернулась, услышав его шаги.

Он остановился и многозначительно оглядел её осунувшееся, с фиолетовыми синяками вокруг глаз, лицо. Она невесело улыбнулась и спросила: — Привет, как дела?

— Хотел с тобой поговорить, сможешь?

Она кивнула, удивившись и не успев скрыть этого.

— Ладно.

— Давай через час на улице, — предложил он.

— Хорошо, выйду.

Девушка продолжила готовить и вскоре ушла к себе в комнату, а Денис успел убедиться, что Лена снова спит, уютно закутавшись в плед, поджав голые ноги. Он не стал её будить, сел в кресло, откинувшись на спинку и долго смотрел на безмятежное бледное лицо молодой женщины, спящей глубоким и сладким сном.

Он не разрешал себе раздражаться и ругаться с ней, как только понял, что у неё серьёзные проблемы со здоровьем. И, казалось бы, она лечилась и обследовалась, и делала всё правильно, но чутьё подсказывало ему — этого не достаточно.

Имя её болезни, скорее всего, горе. Время — лечит, Денис был уверен, и хотел помочь.

Ветер был слишком резок для апреля и, выйдя на улицу, пришлось надеть тёплую куртку. Спрятав кончик сигареты в руку, мужчина прикрыл глаза.

Неспокойно было на душе, муторно, будто со дна поднимались все страхи и сомнения. Отношения с Леной казались сейчас запутанным клубком, но желания разрубить его и прекратить всё, не было. Она по-прежнему казалась ему той несчастной девочкой, которую хотелось сделать счастливой. Постепенно эта цель вытеснила необъяснимые чувства, которые Лена будила. Быть может, та теплота внутри и называласьблизостью.

Он прождал минут пятнадцать и успел поздороваться с возвращавшимися с работы соседями, прежде чем вышла Галя. Она казалась неестественно белой в свете неяркой лампочки над дверью подъезда, вокруг глаз залегли глубокие тени.

Запахнув на груди тёмно-синюю куртку, девушка бросила на Дениса настороженный взгляд, что он сразу заметил.

Они какое-то время молчали, вдыхая чистый прозрачный апрельский воздух, перемешанный восточным ветром. Медленно отойдя за освещённый круг, остановились.

— Лена болеет, — неуверенно и порывисто начал Денис. — Тебе она что-нибудь говорила?

Галя склонила голову на бок, снова прошив его этим странным внимательным взглядом.

— Конечно, — кивнула она.

Он посмотрел на нее в упор и вдруг понял, что она знает, зачем он её позвал. Значит, она в курсе чего-то такого, что не известно ему. Быть может, чего-то страшного.

От этой внезапной мысли Денис почувствовал, как сжало горло, и сигаретный дым обхватил его горьким облаком. Он попробовал откашляться, выступили слёзы.

— Я подумал, что мне она многого не говорит. Не знаю, почему, наверное, не доверяет. Знаю, это моя проблема, но…

— Ты хочешь, чтобы сказала я? — перебила его Галя, и в её тоне не было ничего дружеского.

— Я подумал, что ты поможешь.

Он сейчас был так встревожен, что на холодном ветру даже прошиб пот.

— О таких вещах говорит сама женщина, — смутилась Галя, отводя взгляд. Ей стало жаль Дениса. И спокойно за Лену. Ничего плохого он никогда ей не сделает и не обидит, потому что любит. В одну секунду девушка увидела это на его встревоженном лице.

— Она не говорит, а я устал додумывать, чего она боится, — нервно сказал Денис и выкинул сильным щелчком тлевший окурок, искрами рассыпавшийся в ночи.

— Да уж, — улыбнулась Галя. — Ты же у нас принц и не привык нервничать из-за женщин.

Денис покачал головой, еле улыбнувшись и понимая, что так легко девушка бы не говорила о чём-то серьёзном. О раке, например.

— Нет, я не могу, — замотала головой она. — Лена скажет сама, спроси её и всё.

— Я спрашивал, — солгал Денис. Он не мог девчонке признаться, что боялся, попросту боялся надавить на Лену.

— Она же моя подруга, — девушка подняла на него смеющиеся глаза и, увидев его растерянное и полностью непонимающее лицо, расхохоталась в голос.

— Мне тебя жаль, и поэтому я скажу, — искренне выдохнула она, — ничего плохого с твоей Леной не происходит, она просто ждёт ребёнка.

Денис, выдохнув, опустил голову и снова достал пачку сигарет. В неверном свете зажигалки Галя увидела в его глазах теплоту и спокойствие. Он действительно изводил себя неподъемными мыслями в последнее время и новость о скором отцовстве не вызвала злости или негодования.

— Ладно, — улыбнувшись, похлопала Галя ладошкой по рукаву куртки мужчины, — будущий папочка, стой тут, привыкай к этой мысли, а я пошла.

Денис кивнул, заразительно и красиво улыбнувшись, и неожиданно сказал в кончик сигареты: — Тебе Фил передавал привет.

— Так и сказал? — нахмурилась отчего-то Галя.

— Ну, да. Привет ей передай, сказал.

— Ему тоже передай, — обиженно бросила она и быстро пошла к двери в подъезд.

Денис проводил её внимательным взглядом и глубоко вздохнул. Как же люди иногда усложняют жизнь самим себе, а другим наоборот — помогают.

Вернувшись через несколько минут в комнату, он застал Лену во влажном халате после душа. Она сидела на диване, поджав под себя стройные ноги и распустив волосы, встретила его встревоженным и любящим взглядом.

Денис остановился перед ней и обнял лицо ладонями, глядя прямо в глаза — тёмно-синие, зажавшие в зрачках страх.

— Почему ты мне не сказала? — тихо спросил он.

Она растерялась, моргнув.

— Разве ты готов к, — молодая женщина замялась, — к такому? Мы…

— Всё будет хорошо, — кивнул он. — Я хочу этого, значит, всё у нас будет хорошо.

По её щекам побежали слёзы, заставив взгляд потемнеть ещё больше.

— Я люблю тебя, — порывисто сказала она и зажмурилась. — И очень хочу от тебя ребёнка.

— И я тебя люблю, — тихо, но звучно произнёс Денис. — И хочу от тебя не одного ребёнка, а может быть, нескольких.

Лена расширила глаза, распахнув на него всю свою роскошную синеву, и мужчина не удержался, поцеловав её в распухшие от слёз губы.

Столики в большой беседке были на открытом воздухе, по бокам развевались полупрозрачные шторы, играла приятная музыка. Денис и Лена не устраивали пышной свадьбы, пригласили только самых близких людей, и поэтому было нешумно.

Галя оказалась подружкой невесты. Она почему-то вспоминала ту самую свадьбу Насти, когда ещё не пошла на свидание с Филиппом и фантазировала себе вволю об идеальном парне, глупышка. А потом завертелось. Кто бы мог подумать, что она влюбится и лишит себя любимого сама, надумав, что у неё всё слишком гладко и до тошноты идеально. А сейчас, сидя в кафе на праздничном застолье, ловит его взглядом в толпе и понимает, что хочет быть с этим человеком.

Он вёл себя естественно и просто, и выглядел очень взросло в тёмно-синем костюме. Пиджак тесно сидел на широких плечах, заставляя женщин заинтересованно обводить взглядом его линии; отросшие пепельные волосы, зачёсанные назад, открывали красивое лицо молодого мужчины с обаятельной улыбкой. Галя замечала всё, раня собственное сердце, но не подходила к Филиппу. И если бы он как ни в чем не бывало подошёл и завёл разговор, она поняла бы, что нет никакой надежды даже на мечты. Но он её старательно и умело игнорировал.

Она, под тем предлогом, что была постоянно около невесты и не отходила, тоже сделал вид, что не заметила Филиппа.

Весенний вечер был необычайно тёплым, звуки музыки как будто тонули в бархате синего воздуха. Лена и Денис были очень красивой парой, и все гости искренне любовались их медленными танцами.

Когда совсем стемнело и похолодало, запахло дождём, а через час пошёл сильнейший ливень, заставивший гостей сбиться в единственное сухое место в беседке, куда не попадала вода. Женщины визжали и прикрывали открытые спины, мужчины кутали их в свои пиджаки. Резко запахло озоном и сырой землёй.

Галя стояла у самого края островка из людей, и ей доставалось больше всех. Намокнув, она обхватила себя, чувствуя, как ноги в туфлях захлёстывают ледяные струи. Девушка неосознанно кусала губы и дрожала, пока не ощутила чьи-то очень горячие огромные руки у себя на плечах. Он прижал её замёрзшую спину к своей сухой груди и обнял. Гале тут же показалось, что это правильно. Что именно этого ей так не хватало всё это время.

Отчаянно, судорожно вздохнув, она повернулась и уткнулась в крепкую горячую грудь Филиппа. Его ладони закрыли её спину полностью.

— Не выпускай меня, — сказала она и уже думала, что он ничего не услышит за шумом грозы, как вдруг он произнёс: — Ни за что. Больше никуда не денешься.