Глава 13

На будущей работе меня пока не спохватились, парторг вчера не звонила, как мне поведала Таисия Петровна.

Ну и хорошо, делать мне там пока нечего, фотографии новых-старых комсомолок пока делаются, это тебе не в цифровом виде их за пять минут напечатать на струйном принтере.

Обычно этот процесс три дня занимает, и хорошо понятно, что ускорять его здорово недовольные девушки за свой счет точно не станут, чтобы договориться с лаборантом на скорость. Отправили их во вторник в хорошо знакомую мне фотографию на Лермонтовском проспекте, где они оставили по сорок копеек за три матовые фотографии маленького размера каждая.

Да и исполняющим обязанности курьера я пока светиться не особо хочу. Дело это такое — пока никто не знает из бухгалтерии меня в лицо, могут пару месяцев и не трогать, а как только распробуют — начнут требовать каждый день прибывать на место работы спозаранку и развозить документы туда-сюда без передыха.

Еще уверен даже, что обещание парторга мне только числиться на этой должности никто из начальства не слышал лично и все очень удивятся, когда узнают об этом от меня в разговоре.

Но, зайти в торг необходимо все равно, чтобы показаться парторгу и успокоить ее насчет того, что процесс выполнения задания запущен. Это уже мой взрослый ум подсказывает, что начальство хорошее и довольное, когда оно у тебе уверено и знает, что ты по его заданию хлопочешь не жалея своих силенок.

Где-нибудь в конце апреля-начале мая я и сам с удовольствием покатаюсь по весеннем городу на велосипеде, заодно приучая подведомственные магазины к стабильным поставкам моего товара.

Так, значит мне нужен велосипед, желательно с небольшими колесами и полегче, какая-нибудь «Кама», которая была в прошлой жизни.

И еще необходим холодильник для шоколада и конфет в наборах, летом все это добро начнет таять при высокой температуре и усиленно портиться. Поэтому развозить его нужно хорошо охлажденным изначально. «ЗИЛ-Москва» хозяйки с виду выглядит большим, но места в нем совсем немного, да и работает не очень эффективно по своему уже большому сроку службы, поэтому отдельный холодильник в свою комнату мне строго необходим.

Я сразу с утра отправляюсь в универмаг «Фрунзенский», где оставляю в «Спорттоварах» заявку на «Каму» и в «Электротоварах» на большой холодильник по знакомству.

За велик выйдет сверху червонец, а за холодильник — четвертной, как мне сразу намекнули шапочно знакомые продавщицы.

— Ага, все понял, доставку на холодильник тоже приготовьте, — подтверждаю я то, что понял намек и оставляю везде свой номер телефона.

Сразу сообщат, когда нужный товар придет. Ну, или что-то похожее.

Где я буду жить со временем — да кто его знает, а свой холодильник дает возможность постоянной продуктовой независимости, его можно в любой своей комнате держать, более современные модели уже не такие шумные, чтобы мешать спать.

А, еще вот чего было на днях — президент США Рональд Рейган выдвинул предложение разработать космическую технологию перехвата ракет противника. СМИ назвали этот план «звёздными войнами».

Однако, и через сорок лет план этот будет еще глубоко пылиться где-то в теории, так что зря наши такой шум поднимали. Впрочем, из-за развала Союза через семь лет он окажется никому не нужным в сложившемся заново однополярном мире.

Светка не стала с утра заходить, ей с подружками проще добраться до училища, чтобы снова послушно шесть часов сидеть за партами.

Вот чего я совсем не понимаю — это нашего профессионального образования! И именно профессиональное не дается в полной мере, а всякой ненужной учебой птушники занимаются большую часть времени!

Ну на хрена тебе нужно знание производных и площади круга, когда ты в горячую печь целый день загружаешь и выгружаешь поддоны с хлебом и булками? Или надрываясь мастеришь торты на поточном конвейере?

Образование наше профессиональное — оно такое дело странное, конечно. Зачем-то государству необходимо, чтобы каждый работник получил именно среднее образование, чтобы прослушали все будущие рабочие курс алгебры с геометрией, которые девяносто девяти процентам учащихся в жизни никогда не понадобится.

Именно, что только безо всякого толка прослушали, никто из преподавателей даже не рассчитывает добиться усвоения каких-то знаний в итоге. И зачем тогда все эти сложности и лишние уроки нужны?

Хватило бы на самом деле даже после восьмого класса года легкой учебы с большим курсом по технике безопасности и сразу тремя днями практики на производстве, а не всего одним в неделю. И будущие рабочие сразу деньги для жизни какие-то зарабатывают, и государству рабочая сила гораздо дешевле обходится, не три года обучения, а всего один.

Одних учебных классов и учителей нужно в два-три раза меньше.

Вроде в капиталистических странах рабочие учатся на производстве сразу очень активно, а не проводят за партами три четверти времени учебного воемени, абсолютно невнимательно слушая то, что им в будущей жизни никогда не понадобится.

Да и вообще не слушая. И зачем оно только нужно созревающей молодежи, у которой совсем другие мысли в голове бродят в предвкушении скорой весны?

После заказа необходимых для жизни вещей я прошел через овощной, поздоровался со всеми, в том числе и с похмельным Васькой с трясущимися ладошками, после чего отправился в торг. Нужно показаться товарищу парторгу и напомнить, что я с задачей ознакомлен и держу ее на контроле. Не разгильдяй какой-нибудь все же…

А то еще начнет беспокоиться и внимание остальных сотрудников ко мне привлекать, явно не нужное.

— Привет, это снова я, — так же напомнил о себе уже немного знакомому вахтеру и поднялся в кабинет парторга.

— Валентина Дмитриевна, мне печать для штампов «Оплачено» в райкоме выдадут в следующее посещение. Раньше, чем фотографии будут получены, там смысла нет появляться, — бойко начинаю я разговор с ней, специально ничего не говоря о том, как должен теперь работать курьером. — Отнесу взносы с комсомольцев, заявления со всеми необходимыми данными и фотографиями на новые комсомольские билеты тогда в пятницу, раз фотографий раньше точно не будет.

— Пока отправляюсь по магазинам уговаривать новых комсомолок на восстановление, — добавляю я, — а в пятницу пусть меня будущие комсомолки подождут здесь. Вместе с ними зайду за фотографиями, все равно в райком в ту сторону идти.

Она тоже этот разговор не начинает, я ведь могу сразу уволиться в таком случае. Это она тоже хорошо понимает, даже еще не зная, что я за свой личный счет буду взносы собирать.

Больше способа привлечь комсомолок из-за прилавка я точно не вижу, пока сам не волшебник, а только учусь.

Валентина тоже не нашла так сразу, куда меня еще припахать, поэтому я быстро исчезаю с потенциально рабочего места и отправляюсь торговать своим добром по магазинам. Еще и Софья попросила помочь ей по старой памяти с доставкой заказов. Ничего, нормально поношу ее пакеты, помогу своей хозяйке и ее знакомым директорам и товароведам.

Две первые комсомолки у меня уже есть, если Володю уговорю, то уже трое будет — этого мне хватит для увеличения численности ячейки на первые пару месяцев, на апрель и май. Тут дело тонкое, торопиться не нужно с перевыполнением пятилетки за три года.

Совсем не такая ситуация складывается, чтобы бездумно спешить, наоборот обождать требуется, пока с основной работой ситуация не прояснится.

Торговля идет удачно, чуть скинул ценники на осенне-весенние куртки для подростков на пять рублей, как продал сразу четыре штуки, половину от всех у меня сейчас имеющихся. И две заказанные женские вещи забрали, как договорено, итого сто пятьдесят пять чистыми, правда, без стоимости билетов.

Даже без кондитерки отлично все идет. Спасибо мудрому советскому руководству за вообще непонятный алгоритм выставления цен на продукцию народного хозяйства! И особенно — на реально дефицитные вещи!

Так и хлопочу четверг, в пятницу иду забираю переписанные заявления на восстановление в комсомоле, проверяю все данные, прошу дописать некоторые и негромко спрашиваю саму эту капризную брюнетку:

— Я могу и сам забрать ваши фото по квиткам. Или вы пойдете прогуляться куда-то?

Даю ей выбор — идти самой с подругами или остаться в теплом торге, потому что лучше наладить нормальные, деловые отношения. Не я же лично запихиваю их в комсомол, это уже команда парторга и директора торга, поэтому и ругаться мне с девушками не о чем совсем.

Идти по гололеду тротуаров конечно никто не хочет, не май месяц все-таки. Поэтому я забираю у них с блондинкой квитки, а у остальных взносы, посещаю в соседнем подъезде Бюро закрытых учреждений, где делаю тоже самое.

В особняке Зива уже сразу нахожу товарища Третьякова, он отправляет меня в кассу сдавать взносы за пятерых комсомолок и самого себя.

Хорошо, что у меня полставки грузчика всего сорок рублей до налогов, поэтому обхожусь тридцатью копейками за три неоплаченных месяца работы.

— Давай, включайся в работу! — азартно хлопает по плечу меня третий секретарь, видящий меня второй раз в жизни.

Мне даже неловко становится, я то здесь по конкретной сделке оказался, а он меня всерьез за реально энтузиаста, собирающегося по велению своего сердца карьеру комсомольского вожака сделать, принимает. Хотя, конечно, хорошо понятно, что если в таком возрасте начать успешно жечь глаголом сердца в циничном коллективе торгового треста, то изначальные данные для карьеры у тебя хорошие.

Даже черта уговоришь добрые дела по субботам делать и безногого на марафон запишешь.

Можешь далеко пойти, наверно, до его места третьего секретаря точно доберешься в вихрях яростных атак года до восемьдесят восьмого.

Мне выдают стандартную печатку для взносов, забирают все документы на новые билеты и я свободен от всех обязанностей до понедельника вообще, а от комсомола до среды.

Ну, как свободен, после продаж удачных снова забежал на Варшавский, оставил знакомой кассирше заявку на ближайшие субботу-воскресение. Это уже на этой неделе ехать собираюсь. Нужно рубить капусту на модных куртках, пока сезон начался и спрос повышенный. Тем более, мне теперь по выходным придется мотаться в Прибалтику, наверно.

Светке это не понравится, привыкла она в выходные дни вместе в квартире сидеть или в кино ходить. Тогда лучше ее собой взять в Таллин, пусть погуляет по Старому городу и мне поможет с покупками. Заодно и себе с сестрами модную куртку прикупит, собирается ведь своих снова навестить вскоре. Хочет в пятницу уехать, чтобы в понедельник вернуться в Ленинград. Двух дней ей хватит на побывку точно.

Теперь еще нужно на Московский ехать и там за билетами отстоять в очереди.

По двадцать четыре рубля в купе туда и девятнадцать плацкартом обратно забрал, хорошо, что еще не сезон, а так бы я хрен чего купил. Вот и купе обратно уже нет, ехать полтора суток, главное, что не по большой жаре кататься.

Хорошо, что в пятницу днем народу еще не так много в очереди в кассы предварительной продажи, всего-то через час, проведенный за чтением книги, билет в купе до Ростова-на-Дону на двадцатое апреля и обратно через два дня у меня в руках. Просить договориться девчонок с Варшавского я не стал, сэкономил пятерочку спокойно.

Думаю, что мне двух дней хватит на месте, чтобы определиться с местом жительства Чикатилы и капитана «Александра Суворова» Владимира Венеаминовича Клейменова, чтобы еще навестить их по месту жительства. Впрочем, про капитана можно узнать только домашний адрес, наверняка, что перед долгим рейсом он будет ночевать дома по месту жительства.

Бюро Путешествий и экскурсий на улице Желябова — сейчас единственное место в Ленинграде, где продают такие туры. Узнал полное именование капитана теплохода, его имя, фамилию и отчество без проблем, так эти данные имеются в описании к круизам свободно.

Ему всего-то нужно сказать про возможность аварии лично, лицо в лицо, в том же подъезде это возможно, а вот с письмом по моему мнению слишком опасно выходит. Может оно к нему не попасть вообще, если на проходной в порту оставить, тогда передать забудут. Или если даже в почтовый ящик бросить, все равно тут лучше личный контроль проявить. Мало ли случится, что жена или дочь не передадут его адресату, решат не смущать капитана таким странным посланием.

На крайний случай буду сторожить его в порту перед КПП, чтобы предупредить все равно, если на квартире не получится почему-то.

Черт, придется целую неделю за свой счет брать, если меня начнут напрягать по работе.

Ладно, билеты взяты, паспорт у меня теперь есть, кататься могу по стране без проблем, так что Рубикон перейден!

* * *

В Большом дома на Литейном проспекте в кабинете средних размеров мужчина средних лет внимательно рассматривал оперативную информацию по стране, когда внезапно наткнулся на что-то странно знакомое.

Перечитал еще раз, задумался и набрал номер на внутреннем телефоне:

— Васильев? Зайди ко мне!

Сам откидывается на спинку стула и продолжает перечитывать информацию, торопясь закончить с текстом.

Через две минуты раздается осторожный стук в дверь:

— Разрешите, товарищ подполковник?

— Входи, входи. Садись, — и хозяин кабинета кивает головой на стул напротив.

Васильев, молодой мужчина лет двадцати пяти, садится и внимательно-напряженно смотрит в лицо подполковника.

— Ты же рассказывал про одну анонимку, где писали про аварию в Поти чехословацкого самолета?

— Да, товарищ подполковник, была такая, — несколько секунд подумав, отвечает Васильев, — оформлена еще по-детски или взрослым, который хочет замаскироваться под ребенка.

— А что там конкретно написано?

— Точно не скажу сейчас, изучил ее не очень внимательно. Ведь обычное такое «предсказание», которые больные люди пишут. Что-то про один двигатель, перегрузку… или нет, полную загрузку, именно самолет производства ЧССР и то, что он упадет или сядет в болото. Погибнут не все, а только летчики, проверяющий и несколько пассажиров…

— Где она сейчас?

— Где-то в бумагах, подготовленных к уничтожению. Как не имеющая такого конкретного или практического смысла, обычный такой плевок в небо…

— Так вот, Васильев, придется ее найти, — поступает приказ.

— Товарищ подполковник, это же за месяц собрано, там разбирать горы других анонимок. Ну, не горы, а все за последнюю неделю, это полегче, она же три-четыре дня назад пришла. А в чем дело то?

— А вот в чем. Катастрофа пассажирского самолёта Let L-410M компании Аэрофлот произошла во вторник 29 марта 1983 года в районе Поти, при этом погибли 6 человек. Так в твоей анонимке звучало?

— Так, товарищ подполковник. День не скажу, а марка самолета полностью совпадает, аэропорт Поти тоже, про погибших тоже не скажу.

— Значит, бери себе помощника и начинаете просеивать подготовленные к уничтожению письма, — приказ понятен.

Васильев сразу уходит, а подполковник продолжает просматривать оперативные новости обо всем случившемся в необъятной стране, но и про авиакатастрофу он не забыл, постоянно к ней возвращается и заново перечитывает.

* * *

Я ничего не знаю о том, что мое предсказание привлекло внимание органов комитета государственной безопасности и беззаботно гуляю с подругой по городу Таллину. Светка выбрала себе куртку в Таллинском универмаге, еще средней сестре уже в других магазинах нашла и теперь только колеблется, связываться ли с такой дорогой вещью для младшей.

— Нет, не стоит, Анфиска быстро вырастет из нее и куда ее девать? Свою я отдам Лариске потом, Лариска — Анфиске, а эта пропадет.

— Чего это почти фирменная вещь в твоей Нерехте пропадет? За ней там очередь будет стоять из покупателей, чтобы купить поношенной и прикоснуться к фирме, — говорю я опять с ударением на последнем слоге.

— А, ну да, часть денег можно будет вернуть, — обрадовалась Светка и сняв присмотренную куртку с плечиков понесла ее к кассе, за которой стоит эстонка с очень недовольным видом.

— Покупаем, — и я кладу на тарелку полтинник.

Тетка до этого в одежном отделе большого магазина пыталась меня убедить, что не понимает по-русски, но я не обратил на ее бормотание никакого внимания.

— Сдачу выдайте! А что вы там не понимаете, нас не касается! Нам ваша консультация не требуется! Это ваши проблемы! — ору я, пусть и не громко, но очень уверенно.

— Вот товар, а вот деньги! Чек давайте! В рублях то вы разбираетесь? Или только в шведских кронах или финских марках? А может и в долларах США? Валютные спекуляции до высшей меры наказания! Через расстрел с повешением в рудниках Сибири! — несет меня. — Марью Ляник вас за ногу, раз по русски не понимайт! Фершвинден! Гебен зи мир, битте! Хенде хох! Гитлер капут!

Очень уж мне все это надоело за сегодня, чертовы эстохи при виде красивой русской девушки кривят рожи очень сильно и все пытаются отделаться от нас, ничего не продав. Ко мне одному в прошлый раз явно мягче относились.

В прошлой жизни где-нибудь на турецком курорте, заметив недовольную чем-то немецкую рожу поблизости от меня, я быстро обращал ее в бегство такими бравыми командами. Так что хорошо знаю, как с такими непонимающими русский язык в Таллине разговаривать. Нужно начать реально поднимать градус общения и вести себя по-хамски, чтобы у продавцов появилось желание уйти от скандала. А вещи из рук не выпускать вообще потом.

Пара местных в отделе детской одежды смотрят на нас с понятным ужасом, как на наглых оккупантов. Только я уже уловил принцип общения с местной национальной фрондой, громкого крика они долго не выдерживают даже без воспоминания про дедушку-надзирателя концлагеря и дядюшку-эсэсовца.

После этого мы выходим из магазина и удачно запрыгиваем на подошедший автобус, идущий к Старому городу.

— Светик, ну какую часть денег? Полную цену вернете без разговоров, — авторитетно заявляю я, — устал уже ходить сегодня и с этими эстохами ругаться. Поехали к бабе Лизе, до отхода поезда три часа, пол часа на дорогу, у нее чаю с кремовыми булочками попьем и еще в Таллинский универмаг прогуляемся. У меня там должны были еще пару часов назад четыре куртки отложить, сказали мне именно к закрытию универмага подойти.

Загрузка...