Комсорг

Глава 16

Старший лейтенант Васильев, занимающийся непрестижным делом сортировки анонимок, внезапно звонит товарищу подполковнику:

— Чего у тебя? Давай быстро!

— Снова похожее письмо, товарищ подполковник!

— На что похожее? Говори ясно!

— Тоже про авиакатастрофу! Как и то, которое про аэропорт Поти!

— Зайди ко мне.

В Большом доме работают с такой информацией постоянно, люди часто пишут анонимки про тех, кто слишком хорошо живет и кто что купил себе явно не по официальным доходам, которые все в Стране Советов примерно могут просчитать. Но очень уж активно такими делами комитет не занимается, это не по его ведомству. Если только по специальному приказу политического руководства. Поэтому копит информацию и хранит ее в папках на более-менее заметных людей в городе.

Хотя бы на начальников торгов и их заместителей, однако на всяких хамоватых продавщиц, кого-то там обругавших в очереди, хранить информацию невозможно. И их слишком много и хамят они не по одному разу в день. Это нужно целый отдел собирать такого же размера, а комитет в основном защищает само первое социалистическое государство в мире от врагов внешних и внутренних, но никак не занимается бытовыми историями.

Анонимки на вероятное будущее вообще не принимает к рассмотрению, даже если там конкретно указано, что и где должно произойти. До этого дня не принимались, но прошлая оказалась слишком уж конкретной, с датой и самим заметным происшествием. Все предсказанное случилось на самом деле, поэтому явный интерес остался.

Кто это так ловко и полноценно смог предугадать будущую катастрофу, да еще такую сильно выделяющуюся.

Не для народа советского, конечно, ему то знать ничего такого лишнего не положено, чтобы крепче спал, становился толще и все увереннее в том, что живет в самой лучшей в мире стране.

А эта информация именно для особых людей в черном, призванных блюдить и надзирать.

Стук в дверь среднего начальника комитета.

— Заходи! Показывай!

Лист из тетрадки в клетку передается в руки начальству.

— Так, значит, Ленинакан, ЯК-40, врежется в гору. Может погибнуть 21 человек. Это серьезно, — подполковник чешет затылок немного растерянным жестом.

— И что мне с этим детским письмом, да еще с анонимкой, к генералу идти? С докладом?

— Не могу знать, товарищ подполковник, — вытягивается Васильев.

— Нет, это не вариант. Так, а где прежнее письмо?

— У вас на столе оставил неделю назал.

Подполковник пытается найти его на столе, но не справляется с задачей, зовет на помощь старлея, однако письма все равно нет.

— Похоже, что в другие бумаги завалилось. Так его не найти. Ладно, ждем девятнадцатого числа. Мне не забудь напомнить. Свободен.

Ночь прошла спокойно, за окном по южному темно, всякие сверчки радуются жизни, я тоже сплю. Уснул сразу после душа, дверь в квартиру закрыл на ключ изнутри, чтобы обойтись без неожиданных сюрпризов.

Лег в кровать в девять вечера, натрескавшись колбасы с хлебом, успел еще до булочной на углу добежать, там взял городской и пару саек на утро. Хорошо бы еще сливочного масла найти, только думаю, что здесь это не так просто купить, как в Ленинграде. Больше никуда не пошел, устал сегодня за день беготни и раздумий.

Уснул в девять вечера, хотел еще о чем-то подумать, как отрубился сразу.

Зато проснулся в пять утра, даже раньше мини-будильника, поставил чайник и сидя в одних трусах, слопал обе сайки и пол батона.

Сегодня у меня есть выбор — что делать, раз уж билеты куплены на завтра только.

По смыслу получается, что утром можно поехать на всякий случай посмотреть, где находится квартира капитана. Чтобы потом не искать долго, а все четко понимать, где и как его можно встретить.

Может даже сейчас встречу и смогу передать свои слова. Пусть еще ровно полтора месяца до страшной трагедии, смысл послания не пройдет мимо ушей капитана точно. Очень уж он близок к его зоне ответственности. Этого должно хватить вполне, чтобы он не выпускал из поля зрения сложный момент с прохождением под мостом перед Ульяновском.

Если смогу сделать это сейчас, тогда потом у меня будет больше времени на маньяка.

Чикатило все равно с утра на занятиях пропадает, пускает слюньки на вкусную молодежь. Он в общагу приходит после занятий, как я уже видел, скорее всего и потом еще может что-то вести в учебном корпусе из общественной нагрузки. Недалеко от его техникума на карте есть большой парк, вспоминаю это потому, что много преступлений он совершил в парке «Авиатор» в Ростове-на-Дону.

Вряд ли он будет в самом Новочеркасске убивать людей, для этого дела вполне может выезжать в Ростов-на-Дону. В Можайские рощах и в парке «Авиатор» все убийства случились в этом же восемьдесят третьем и четвертом годах кажется.

Да, проживание в Новочеркасске ему точно не помешает там порезвиться вволю.

В шесть утра я ушел на вокзал, прихватив с собой в пакете все мне нужные вещи, а рюкзак пока оставил на квартире.

Слишком приметный он, вчера даже отнять попробовал сильно авторитетный пацан из технаря, поэтому таскать с собой не стану больше. Взял и бинокль, и книгу, чтобы делать вид, что читаю ее, пока веду наблюдение.

Рюкзак все запомнят, а внешность обычного парнишки уже никто.

Мыслей, как порешать с Чикатилой пока нет особо никаких, как подобраться к нему так, чтобы никто это не увидел.

И нанести хотя бы один полноценный удар по голове. Четырехугольная тяжелая ножка от такого сталинского табурета на это вполне способна, чтобы сразу же выбить маньяка из сознания.

Около вокзала поймал таксующего частника на «Запорожце» и за четыре рубля он согласился отвести меня в микрорайон, где живет капитан теплохода.

Ехали быстро с веселым и задорным треском мотора, машины еще не вышли на улицы, поэтому по почти полностью пустым дорогам.

Новый район недалеко от порта заставил пару минут поискать нужный дом среди полностью однотипных улучшенной планировки, потом я расплатился и отпустил водителя.

Здесь все может случиться не быстро, пока попробую дождаться капитана в подъезде, хотя скорее всего пассажирская навигация в низовьях уже началась и он где-то сейчас бороздит Волгу и Дон. Думаю, что теперь он редко бывает дома, все на теплоходе находится.

В любом случае его фотографию в рекламном проспекте я хорошо рассмотрел, поэтому подожду здесь часов до девяти, потом позвонюсь в квартиру, спрошу у его родных. И поеду общественным транспортом обратно на квартиру, спешить мне пока особо некуда.

Нашел нужный подъезд и квартиру, послушал у обитой красивым дермантином двери, что никого внутри не слышно и занял позицию у дома напротив. Читаю книгу про старых уже мушкетеров и посматриваю на нужный подъезд, так прошло два часа, пару раз поднимался к квартире, опять ничего не услышал. В девять часов позвонил в звонок, никто мне не отрыл и за дверью тишина.

Значит, капитана дома точно нет, и семья наверно где-то на даче, самое время сажать цветочки и копать помидоры.

В Ленинграде весной только запахло, а тут уже настоящее шикарное лето на дворе стоит, душа радуется за местных.

Я добрался до остановки, где уже набралось солидно народу и ехал минут сорок стоя в толкотне до остановки, откуда недалеко идти до вокзала, как мне подсказали другие пассажиры. Зашел в столовую по дороге, перекусил кое-как местной кулинарией и отметил, что с простой едой тут совсем плохо обстоит по сравнению с культурной столицей, того гляди, что траванешься вчерашним кем-то недоеденным.

Зачем мне нужно ехать в техникум к маньяку именно сегодня?

Ну, просто есть свободное время, делать все равно нечего. Как к нему подступиться — пока непонятно, вдруг что-то увижу во время наблюдения, что даст мне нужную зацепку.

Просидел в квартире до часу и поспешил на вокзал, там электричкой и автобусом без проблем добрался до техникума.

Хорошо, что рекогносцировка вчера произведена полностью, я все здесь теперь знаю, поэтому перелезаю в укромном месте через низенький забор, ограждающий территорию техникума и, кажется никем не замеченным, пробираюсь до кустов, растущих сбоку от общежития. Время ровно три часа, темнеет около семи вечера, правда, сидеть тут четыре часа ничего не видя, кроме входа в общежитие, нет особого смысла.

Лучше пойти среди народа посидеть, чтобы не так бросаться в глаза, отираясь тут в одиночестве. Может узнаю что, мне информация сильно необходима.

Поэтому я возвращаюсь к учебному корпусу, где перед входом стоят скамейки, занимаю крайнюю из них, самую дальнюю от корпуса, и прячу свой темный пакет под ней. Здесь я хоть могу рассмотреть самого Чикатило, когда он выйдет из здания.

А вот когда это будет?

Вообще мне все результаты моей деятельности по поимке маньяка очень не нравится. Сколько я разослал писем-анонимок и что? Какие результаты годовой бомбардировки соответствующих учреждений?

Он теперь в техникум вместо ПТУ устроился! Как так? Что, его совсем мягко с прежней работы ушли? Или никто даже не среагировал на мои письма?

Не понимаю ничего, и узнать мне тоже про это негде совсем. А жить около его общаги в Новочеркасске, чтобы постоянно выслеживать его, тоже возможности не имею. Да и не хочу вообще, у меня своих дел в Ленинграде множество.

В пол четвертого начали выходить учащиеся технаря, парни и девчонки, первых в геологоразведовательном заметно побольше.

Кто стоит курит по-взрослому перед учебным корпусом, кто спешит в общагу, которая в ста метрах находится, кто занимает скамейки и проветривает мозги после третьей пары.

Вот и ко мне подсели два парня и две девушки, общаются между собой и по внешнему виду никуда не спешат.

Девчонки с первого курса, как я быстро узнаю, парни с третьего, ведут себя так довольно покровительственно. Но и шустрые девушки раскованно шутят. Уже все хорошо знают, откуда дети берутся и своего знания не стесняются, темы довольно откровенные постоянны слышны.

На меня пару раз оглянулись и больше не обращают внимания, все о своем говорят.

Парни приглашают к себе в гости, раз в женское крыло не пустят точно, девчонки активно выспрашивают, что они там делать будут в гостях.

— На гитаре поиграем, в картишки перекинемся, хорошо время проведем, — туманно обещают парни.

Девчонки довольно симпатичные и смешливые, но так просто соглашаться на гости не собираются, намекают на сходить в кино и вообще красиво погулять по городу. Типа, хотите красоту рядом лицезреть, тогда придется потратиться.

Однако, похоже, что денег у парней нет совсем или настроены они четко на конечный результат без лишних обхаживаний, поэтому договориться у них не вышло. За счет подвешенных языков и авторитета взрослого хотят выехать. Девчонки уже попрощались и собрались уходить, как одна из них заметила вышедшего на крыльцо техникума Чикатило и обратила внимание остальных на него. Да еще так конкретно обратила, что я сразу навострил уши.

— Вон этот странный преподаватель! Как вы и говорили! — это пока маньяк достаточно далеко.

— Что Андрей Романович снова натворил? Этот озабоченный мудак?- интересуется один из парней особенно гнусным голосом.

— Да опять руку в карман засунул и что-то там активно искал, — смеется девчонка.

— А, это обычное дело. Он тут с марта работает и сразу за ним эту дрочку заметили. И на парней и на девчонок. На парней чаще.

— Так он этот — пидарас, что ли? — спросила одна из девчонок и даже покраснела, в мою сторону глянула на всякий случай.

Я на нее не смотрю, но тоже внимательно изучаю быстро шагающую в нашу сторону высокую фигуру. Чикатило быстро идет, не глядя ни на кого, почти убегает. И я вижу, что одну руку он все так же держит в кармане, чем вызывает дружный смех молодежи за своей спиной. Все про эту его особенность уже хорошо в курсе.

— Да что это такое? Он же проявляет явные признаки маньячилы и его еще не уволили? — я не понимаю про себя этого момента, — хотя он всего второй месяц работает, а может и всего-то первый.

— Да похоже, что все обстоит именно так, — лениво цедит второй парень и мы ждем, когда Чикатило пройдет мимо.

— Тьфу, что это за урод! — вдруг громко плюет на землю первый парень, девчонки хихикают, — мимо пролетел.

Чикатило слышит его слова хорошо, даже вздрагивает и только быстрее шагает в сторону общаги.

Да уж, с его поведением в психушке сидеть положено хорошо привязанным, а не в техникуме подросткам преподавать!

— Зато оценки хорошие ставит, — вдруг говорит вторая девчонка и все весело смеются опять.

У маньяка реальные проблемы по этой части, он часто возбуждается на молодых девчонок и парней. Наверно, представляя, как бьет их ножом много раз подряд, а они умоляют о пощаде.

Девчонки ушли в свое крыло общежития, парни перекинулись между собой словами, что это безнадежный вариант — затащить их в свою комнату. Да и несовершеннолетние они еще, совсем опасный номер получается. Потом пристально посмотрели на меня, рассчитывая на тот интересный случай, не удастся ли с меня что-то поиметь.

Я скорчил суровую рожу и не обращаю на них внимание, а когда обернулся, они уже лениво перебирают ногами в сторону общаги. Они оба помельче меня будут, хорошо видно, что на языке больше работают, не драчуны никакие.

Не такие в себе уверенные поединщики, как вчерашний хулиган. Его я сегодня еще не видел, наверно, раны пока зализывает.

Встал, вытащил свой неприметный пакет из-под скамейки и медленно пошел в сторону выхода из двора технаря. Потому что мне тут сидеть больше незачем, только лишнее внимание привлекать зазря. Или этот вчерашний нарисуется с толпой, будет мне претензии выставлять за полученную зуботычину.

Вообще совсем не зря посидел, время потратил, узнал про Чикатилу все, что необходимо и получил подтверждение, что это именно он. Вспомнил про такие его привычки, прочитанные когда-то давно.

Отвращение к этой твари — вот что я почувствовал в этот момент.

И к себе тоже, что сижу сейчас, гляжу маньяку вслед и не знаю, что с ним делать. Абсолютно точно уверен в его вине, а вот как это знание преподнести людям — не представляю себе. Пока мои способы могут его только спугнуть, это те же листовки на столбах или анонимки в органы руководящей и направляющей силы нашего общества.

Напишу и снова расклею — и что это даст? Ну выгонят его из техникума и все.

Но если его не смогли нормально обвинить там, где за его спиной осталось немало истерзанных тел в лесопосадках, то здесь, если он не начал никого пока убивать — тем более шансов на это мало. Принудить какого-нибудь уголовника наши органы могут, как того же Кравченко, чтобы он взял на себя чужую вину. А вот об такого уверенного в себе мужчину, да еще знающего свои права, с высшим образованием и давнишним членством в КПСС, зубы быстро обломают. Или уже обломали, я все равно этого не знаю точно.

Неужели мои письма-анонимки только в марте сдвинули маньяка с места, что он переехал аж на тридцать километров от Шахт?

Вопросов множество, а ответов нет. Ну, может он давно поменял место жительства и работу, а сюда добрался только месяц назад? Тем более, что ответов и на этот вопрос все равно не имеется.

Я выхожу на улицу, и в сильно расстроенных чувствах запрыгиваю в автобус, везущий меня к вокзалу. Следить за Чикатило я резко раздумал, ведь все равно я слишком засветился здесь, около общаги и самого технаря.

Неужели мне придется сюда приехать еще раз? В конце мая?

С тем же капитаном «Александра Суворова» я все-таки могу решить вопрос на расстоянии, ведь я теперь знаю его номер домашнего телефона. Могу дозвониться до него с междугороднего переговорного пункта из Ленинграда, попросить к телефону и предупредить насчет аварии. Если его не будет дома, могу узнать у родных, когда он окажется точно.

Смогу этим заниматься полтора ближайших месяца, так что все в моих руках.

Он, конечно, мне не поверит полностью, но все равно внимание на мои слова обратит и столкновения с мостом вероятнее всего, что не случится.

— Черт, смысла уезжать все равно нет. Что я в Ростове делать буду, просто в квартире сидеть? — доходит до меня.

Я выпрыгивают из автобуса, отъехав от техникума пару остановок. И медленно возвращаюсь обратно, захожу в магазин, покупаю пару бутылок ряженки и снова городской батон, больше особо не нахожу ничего подходящего мне из еды.

Теперь занимаю позицию позади общежития техникума, даже за оградой, найдя подходящее место для наблюдения за ним, так что меня совсем не видно. Так выпиваю обе бутылки ряженки, доедаю батон и теперь нормально чувствую себя сытым.

Проходит примерно час времени, как я слышу заработавший мотор машины где-то за общагой, через пять минут оранжевый «Москвич» выкатывается с территории техникума и проезжает в направлении куда-то мне за спину.

Куда это маньяк собрался? Неужели снимать напряжение? Придется и мне прогуляться, хотя найти машину на улицах большого города почти невозможно.

Но, если это получится, тогда у меня гораздо больше шансов встретиться с ним наедине.

Вроде в Новочеркасске кровавый путь маньяка не отмечен. Однако, это было в той истории, а я ее теперь поменял значительно. Судя по его внешнему виду, его уже серьезно прижало по сексуальному удовлетворению среди толп подростков. Вполне может сейчас уехать в Ростов, а может и где-то здесь остаться.

Поэтому я выхожу на дорогу и спешу вслед за исчезнувшим оранжевым автомобилем.

Дохожу до конца улицы Революции и утыкаюсь в кладбище, недалеко видна работающая церковь, судя по сверкающим отремонтированным недавно куполам. Иду дальше вдоль кладбища все по той же улице Революции, не окончилась она перед кладбищем все-таки. За ним должна оказаться роща Красная весна, судя по городской карте, в ней какой-то медицинский диспансер.

Туберкулезный или психический, скорее всего. Они обычно располагаются в тиши парков и подальше от остальных медицинских учреждений.

Обхожу кладбище по кругу, если идти дальше, то там одноэтажная застройка. Скоро уже начнет темнеть, осталось обогнуть само кладбище и можно возвращаться в Ростов с чистой совестью.

Однако, почти закончив обход кладбища по уютным дорожкам, недалеко от улицы Революции я наткнулся на знакомый мне «Москвич» оранжевого цвета.

Так эта гнида не уехала в Ростов! А вылез из машины где-то здесь! На кладбище пусто, последние посетители уходят через ворота в сотне метров от меня.

Маньяк или здесь, или в парке бродит!