Да, вот так все внезапно и решилось с тем временем, когда мне придется покинуть уже прямо родной магазинчик. Откуда я стремительно шагнул во взрослую жизнь и завел друзей, надежную подругу и кучу знакомых людей в большом городе.
Если бы не работал здесь в магазине, не снимал бы отличную жилплощадь, пусть и всего комнату, но в отдельной двушке, зато очень рядом с училищем, не имел бы кучу аппаратуры в личном пользовании и просто не соображал бы во взрослых темах, черта с два бы Светочка на меня польстилась и все разрешила. Еще, конечно, моя явная уверенность в себе и близость к какому-никакому дефициту все решили в мою пользу.
А Светка уже и так созрела, наверно, уже немало подружек похвасталось свободными отношениями с какими-то парнями или хотя бы потерянной невинностью.
С наивной угрозы Софьи Абрамовны начинается моя свобода, но она всего-то только на одну неделю своими словами опередила мое заявление на увольнение. Расстроил я ее здорово, это я понимаю хорошо, однако, уже видно заметно и не только мне, что свое рабочее место я весьма заметно перерос на профессиональном уровне.
А по зарплате предлагаемой так в добрый десяток раз.
Даже Ирка с Людмилкой меня не уговаривают остаться, уже прикинули мои доходы приблизительно и согласны с тем, что я здесь только зря теряю время.
— Иди уже, Игорек, в новую жизнь. Только нас не забывай, — загрустили они сразу после моего разговора с Софкой.
Классные они такие мои подруги, несладко им без меня придется, а все равно остаться не уговаривают.
— Буду вам помогать с разгрузкой потом. Если сильно прижмет с этими пьянчугами — звоните тогда, — пока так говорю им.
Так что с седьмого марта я встал на отработку положенных мне двух недель, не забывая кататься в чудесный город Таллин. Грузчики теперь работают сразу оба, Софка их немного приструнила, предчувствуя расставание со мной, своим навсегда в этой жизни лучшим работником.
Найдет ли она таких трудолюбивых арабов и евреев в Израиле? Сомневаюсь очень. Работал я все же не за страх, а за совесть.
Времени у меня теперь все больше свободного, посещаю остальные магазины нашего торга, через знакомых уже девчонок-продавщиц нахожу выходы и туда, и туда. А что, товар мой всем интересен, деньги у людей имеются, особенно если кто в теме, поэтому я сразу нравлюсь всем.
В нашем Райпищеторге Ленинского района города Ленинграда имеется сорок шесть продовольственных магазинов, так что мне есть куда двигаться определенно. Пока только треть из них я посещаю время от времени.
А ведь имеется еще куча промтоварных, множество кафе и ресторанов, разных пунктов обслуживания — и везде я смогу пройти как свой человек, чей-то знакомый по рекомендации. Придется машину арендовать вместе с водителем вскоре, на своих ногах созданный спрос мне не удовлетворить никак.
Хотя, это будет слишком привлекать внимание, придется машину сильно подальше в закоулках оставлять. Если начну машиной товар возить — быстро нарвусь на чей-то донос и проверку контролирующими органами.
Пока на руках таскаю немного шоколадок и кое-какие шмотки — этим не вызываю особой зависти и недовольства у работников и работниц магазинов. Просто пацан с разной мелочевкой на руках и денег за него прошу вменяемо. Зарабатываю свою пятерку-десятку в день и нормально, так мои клиенты думают наверняка. Никто же не знает, сколько я товара перекачиваю через остальные магазины. Пока каждый раз захожу домой и снова набираю новую порцию товара, вместо купленных кондитерских изделий, поэтому все мои точки в недалекой пешей доступности.
А так-то район довольно большой, в одну Коломну ноги замучаешься сбивать, все же без машины мне не обойтись.
Да и с местными хулиганами так проще расходиться будет, гораздо меньше там буду ходить.
Ладно, это еще все планы такие на будущее. Насчет аренды автомашины и расширения зоны торговли.
В одной промтоварной стекляшке с посудой, правда, две пожилые тетки намекнули мне, что я цену завышаю немилосердно и предложили купить эстонские шоколадки не больше чем по рублю вместо обозначенной мною цены в рубль двадцать. Ссылаясь на то самое тонкое обстоятельство, что на них имеется твердая государственная цена в восемьдесят копеек. А я ведь к ним пришел по хорошей такой рекомендации, не просто так с улицы заявился, чтобы выслушивать такие бредовые заявления:
— Имей совесть, молодой человек! Ты же в полтора раза накидываешь на нормальную цену! Которую государство на них поставило!
Ага, а расходы на билеты, сами поездки с присущим им риском, мои нервы, в конце концов — и все за наценку в двадцать копеек?
Не пошли бы они на хрен, эти зажравшиеся на дефиците сервизов и фарфора вредные и некрасивые бабы?
Я же, как умудренный своим опытом мужчина, спорить с ними не стал, продал по предложенной цене и сразу в этот магазин дорогу позабыл. Даже направившей меня туда продавщице из мясного отдела ничего не говорю про случившееся, она и по рубль двадцать эти шоколадки отлично берет. А то, что ее хорошие знакомые хотят меня держать на прибыли в двадцать пять процентов от закупки — это мои личные проблемы, не стоит других покупателей в эти мелочи вмешивать.
Тетки эти, конечно, из простой вредности так себя повели, все же тоже на нужном покупателям дефиците сидят. Могли бы так не вредничать, но, это уже теперь не мои проблемы. Клиент мне нужен благодарный и легко с деньгами за то, что не найти в наших магазинах расстающийся, а те, кто считает мои деньги — просто идут на хрен.
Нужно от таких просто подальше держаться постоянно.
Сходил на почту даже не в своем, а в другом районе, чтобы узнать адрес и индекс Министерства гражданской авиации заранее. Помню хорош, что скоро мне такие данные пригодятся и лучше с ними пораньше разобраться.
Сам узнаю сейчас, а меня работники почты забудут за это время точно. Да и кто их начнет расспрашивать про такого посетителя? Кто тут определенными индексами интересовался? С непонятно какими целями?
Приготовил конверты, в свободное время на работе ушел домой и спокойно написал пару листов бумаги, изложив там почти все факты по первой катастрофе, которые я теперь знаю из своей прокачанной памяти.
— Так мол и так. Комитет государственной безопасности сообщает министру гражданской авиации о имеющемся и сформированном мнении комитетских аналитиков насчет вероятной катастрофы данного самолета, выполняющего такой-то рейс в такое-то время из-за столкновения с горой в сплошном тумане. Случиться происшествие может по вине наземного персонала, а именно невнимательных диспетчеров. Просим принять меры и проинструктировать под роспись участников обеспечения самого полета и пилотов воздушного судна.
Довольно вызывающе глупое такое заявление да еще в анонимке, но. что может, то можем.
Лазерного принтера с мощным компом и Фотошопом с Вордом у меня при себе нет, пытаться подделать фирменные бланки КГБ на какой-то старой печатной машинке я не собираюсь, явно, что ничего похожего не выйдет.
Понятно, что никто сразу не обратит особого внимания на такие детские письма печатными буквами и обратным адресом — КГБ. Сразу не обратят, а вот после одного-двух предсказанных и подтвердившихся впоследствии событий — тогда уже начнут с гораздо большим интересом их читать. И учитывать в реестрах прибывшей корреспонденции.
Да и в сам комитет сообщат точно, уже там что-то соображать насчет такого в корне непонятного инсайда начнут.
Главное, чтобы относились серьезно, тем более, что можно добавить про матч с «Хаарлемом», когда моя инфа спасла много жизней. Хотя, выглядеть это будет явным бахвальством и доказательств у меня нет никаких, если только на так же отправленные письма высшему спортивному начальству не сослаться, но выбирать мне особо не приходится.
Пишу текст как положено печатными буквами слева направо, сами буквы оформляю тоже совсем по другому, чем делаю это обычно. Выдираю листки из тетради в перчатках и все делаю тоже в них, ибо оставлять отпечатки пальцев нигде точно не собираюсь. С конвертами тоже старательно вожусь, убираю следы своих пальцев.
Не то, чтобы я сильно надеюсь остаться навсегда неуловимым Джо, не в этом у меня основная теперь идея.
Тем более, все же к каждому почтовому ящику слежку не приставишь и без отпечатков пальцев меня даже случайно не найдешь. Тысячи людей кидают письма в тысячи почтовых ящиков на улицах огромного города и выследить меня могут только по великой случайности.
Мне придется такие вбросы делать два-три раза в месяц, иногда только один раз, иногда даже ни одного.
Стану реагировать только на те катастрофы, которые случатся на территории и в небе над СССР.
Не до заграничных проблем здесь, со своими бы хоть немного разобраться. Хотя, если предупредить о чем-то громком, случившемся за границей — это еще быстрее привлечет внимание комитета к моим письмам.
Да и гораздо конкретнее получится, раз есть у анонима выходы на заграницу.
Заграница нам поможет! Как говорит нестареющий классик. Ну, внимание точно еще быстрее привлечет.
Чтобы приучить чиновников и сам комитет к своему стопроцентному знанию возможных катастроф. Ведь в комитет тоже начну отправлять такие письма, только в качестве отправителя стану упоминать не комитет, а например «Тайный доброжелатель» или любое другое прозвище. Где буду сообщать о таких же письмах, отправленных в министерство и требовать проверки принятых мер.
Искать меня тоже будут сурово и могут вполне себе найти. Сам я сдаваться не собираюсь, а если все же попадусь, тогда буду сотрудничать и дальше с компетентными органами по мере своих уже великих возможностей.
Такой у меня сильно приблизительный план на будущее. Ну и крутиться продолжу на спекуляции дефицитом, сам процесс мне нравится, пачка денег растет понемногу в тайнике. Уже три с небольшим тысячи наберется к концу моей работы в овощном, а это ведь только самое начало этого мутного бизнеса.
Так поработать без особого риска, просто перевозя вещи из одного города в другой — и можно на квартиру заработать тысяч шесть-семь рублей. Главное — не жадничать и не рисковать, ставки больно высокие — один залет и срок уже корячится. если только в армию удастся спрятаться.
Именно то непонятное явление, что случилось со мной после Нового года, заставляет меня выходить из тени и начинать что-то делать. В этом есть определенный смысл, мне дали прижиться в свое теле и теперь выдают новую информацию. И я уверен, что не будут терпеть мое увиливание от решения определенных проблем.
Вполне могут и обратно в небытие выкинуть мое сознание — есть и такие опасения у меня самого.
Выдают довольно важную информацию, которую кто-то может использовать на благо страны, мое дело ее только донести пока хоть как-то.
Зачем-то именно меня закинули в мое прежнее тело из будущего и теперь еще выдали кучу разнообразных знаний о грядущих катастрофах и политических решениях, про которые я ничего не знал или забыл напрочь за давностью лет?
Да кто его знает? Высшая сущность, инопланетяне или какая-то Система?
Ведь даже забыл о том, что в метро в то время медные пятачки используются, везде есть аппараты по размену десяти, пятнадцати или двадцати копеечных монет. Очень был удивлен, когда не обнаружил давно привычных жетонов, что уж тут вспоминать про события и происшествия за далью веков, если даже такую важную мелочь забыл полностью.
Вон, в феврале — на президентских выборах в Парагвае в очередной раз победил президент-диктатор Стресснер, набрал девяносто процентов голосов. Откуда эта информация у меня в голове и зачем она нужна?
Возможно, что меня вычислят, тогда буду работать под присмотром комитета, желательно еще, чтобы такие конверты с предсказаниями стали моим фирменным знаком. Чтобы о них узнало побольше народа и реакция на каждое такое письмо оказалась серьезной, особенно если предсказанные события и катастрофы все же произойдут.
За две прошедшие недели прогулялся к стадиону «Локомотив», где с радостью обнаружил живую боксерскую секцию.
Правда, в довольно плачевном состоянии, залу требуется ремонт, ринг сильно потрепал и протерто даже покрытие на нем. Спортивного инвентаря немного, перчаток и груш явно не хватает, ладно хоть есть штанга с самодельными упорами и немного гантелей, как всегда здоровенная шина от грузовика и те же хорошо мне знакомые биты.
Хороших мастеров здесь точно нет, все на каком-то любительском совсем уровне поставлено, даже тренер не внушает никакого доверия. Похоже, что сам не был боксером, а в институте Лесгафта первичные знания получил, и здесь на полставки подрабатывает помимо основной своей работы.
В самом обществе бокс явно находится в отстающих видах спорта, однако, для меня это даже лучше. Нет лишней конкуренции, как в «Трудовых резервах» или на той же «Светлане», никто не будет заставлять меня служить мешком для чьих-то честолюбивых планов. После нескольких месяцев тренировок я смогу хорошо прокачаться и даже выступить на первенстве города после каких-то отборочных боев.
Да, ведь я отчетливо помню свою контратакующую тактику, до которой дошел на старших курсах училища. Из самого ВИФКа на меня специально хорошего мастера привели, когда двоих предыдущих соперников из того же института военной физкультуры я обыграл в одни ворота на ринге.
С мастером из Грузии вышло все поровну, так что никто из военного института физкультуры меня не победил тогда, а больше они к нам не приезжали почему-то.
И потом на первенстве военно-морских училищ, даже близко не находясь в форме, легко выиграл три боя и вышел в финал на опытного мастера. Там, правда, после первого же пропущенного удара мне отсчитали, хотя и близко нокдауна не было и подняли руку противнику. За весь первый раунд он даже попасть по мне не смог, я закидывал его легкими ударами с дистанции и уходил без проблем. Поэтому так быстро меня засудили, что испугались поражения своего бойца, постоянного чемпиона этих первенств.
Впрочем, мне было тогда на поражение вообще наплевать, у меня начинался роман с первой женой и бокс там стоял далеко не на первом месте.
А сейчас, если выступать именно по старшим юношам, тем более вероятно, что смогу куда-то пробиться. Вряд ли буду по взрослым так сильно упираться в спорте, мне больше прокачка нужна, а не яркие победы.
Договорился с тренером, что буду заниматься по своему плану, если принесу в зал три пары перчаток в дар.
— Так-то я могу только из семей железнодорожников брать ребят, — заливает он мне на чистом глазу.
Да и ладно, я помню хорошо, что приятели мои ходили сюда на борьбу без всяких проблем, а никакими железнодорожниками их родители не были. Антоху Чехова вообще одна мать воспитывала, а Гаврош жил у бабушки вообще без родителей, сам он из Владивостока был.
Какие тут еще железнодорожники, приходи и занимайся кто хочешь, на этом и был построен советский спорт.
Достать столько пар хороших перчаток смогу без проблем, в том же «Фрунзенском» есть связи в спортивном отделе, потрачу двадцать пять рублей на взятку тренеру и помогу другим парням.
Света теперь ночует у меня все чаще, старается с четверга и до понедельника отпрашиваться. Она и в училище и в общежитии на очень хорошем счету находится, как ответственная и правильная девушка. Поэтому теперь первые три дня отдает родной общаге, дежурит там, подменяет воспитателей, несет общественную и комсомольскую нагрузку, чтобы потом четыре ночи провести у меня в комнате.
На самом деле, видя отчетливо, какая она правильная и старательная, я думаю, что лучше бы ее отправить делать карьеру в комсомол, чем поддоны с хлебом из печи таскать своими руками. Есть в ней определенный потенциал и держать она себя умеет хорошо. Немного ему осталось, нашему передовому отряду молодежи, пять лет примерно, потом уже начнут только деньги зарабатывать комсомольцы, которые самые приближенные, но, всяко бы знакомствами обзавелась приличными и нужными. И сама деньги зарабатывала бы и во главе управляющей надстройки оказалась тоже.
Только уведут там ее у меня, это я тоже хорошо понимаю. Там конкуренты все блатные окажутся, с правильным происхождением и успешной карьерой, еще и на язык хорошо подвешенные.
Это не в женском ПТУ и не с гопниками окраинными мне конкуренцию наводить.
Еще и постарше окажутся, так что пока все оставляем по-старому, помним про свою возрастную уязвимость.
К началу весны хорошая тема пошла с подростковыми и детскими куртками из Таллина. Освоили местные швейники такие разноцветные куртки, непромокаемые и с хорошими широкими молниями. Как раз начали появляться в продаже, тут уже я их сам высмотрел, гуляя по Таллинскому универмагу, как первую партию такого товара вынесли в зал.
Сам жду, прогуливаясь по этажам универмага, полчаса, как мне заказ соберут наверху в женском отделе, потом поднимаюсь, оплачиваю все шмотки по отдельности и получаю их уже упакованными в оберточную бумагу так, чтобы оказалось не видно, что они женские.
И я с полным правом спустился в детский отдел, раз отдельных подростковых в СССР не имеется, посмотрел на фасон курток, посмотрел на цены и купил сразу две такие разные. Ну, сколько в одни руки можно купить без особого блата.
Одна за тридцать семь рублей, вполне нормальная, вторая побогаче выглядит, та за сорок два рубля.
Охренеть, куртки на голову выше всего остального советского выглядят, я себе такие обе возьму, почти под настоящие фирменные закос выходит. И продавать на том же рынке можно спокойно под сотню, с руками заберут за пару часов точно. Да и своим знакомым вполне по семьдесят пять-восемьдесят рублей тоже можно легко задвинуть, у всех проблемы сейчас с тем, что на подростков можно купить. Не хотят они, и я их хорошо понимаю, ходить в убого-дубовой продукции отечественного производства ни в какую.
Настоящая фирма от двухсот пятидесяти идет, как те же джинсовые оригинальные куртки. Да и нет ее почти нигде, чтобы демисезонные вещи на подростков купить свободно даже у фарцы.
Я вернулся в отдел женской одежды, забрал свои пакеты, сложил их в небольшую сумку и спросил знакомую на всякий случай:
— Есть кто-то из хороших знакомых в детском отделе?
Знакомые нашлись, тогда я попросил спросить про меня на тех же условиях и вот уже привез еще четыре куртки в Ленинград за пару поездок. Больше пары мне по прежнему не дают, засылаю сверху ту же десятку и все довольны.
Пока ко мне просто присматриваются, надеюсь, дальше все веселее пойдет.
В качестве рекламодателя выступаю сам теперь, когда посещаю магазины, большего и не требуется, даже предлагать не приходится никому. И так все спрашивают, одну прямо с себя продал, очень уж сильно знакомая технолог ко мне пристала, чтобы сына одеть на весну.
Так что бизнес идет отлично, на Восьмое марта Арнольд к маме не приехал, только звонил, видно, что изо всех сил налаживает личную жизнь.
Ну и отлично, мы уже с Елизаветой Максимовной крепко сдружились, пьем чай по четыре раза в день, или телевизор смотрим. Я со своими хлопотами и крупными покупками себе жизнь максимально облегчил, теперь большая сумка полностью забита шоколадом и резинкой.
Арнольд очень бы не одобрил, наверняка, такого приятеля у своей мамы, но, он теперь только в мае собирается приехать на ее день рождения. Я к тому времени увезу почти весь товар в Питер и возможно, что вообще ничего к его приезду не оставлю.
Уже провел пару тренировок в зале бокса на стадионе «Локомотив», пока присматриваюсь в парням с секции, они все в этом районе живут в основном. Хорошо бы собрать решительную команду, чтобы можно было любых хулиганов при случае на место поставить. Думаю, что у меня смелости и организаторских способностей для такого хватит.
Так, в деловых хлопотах и насыщенной личной жизни деньки марта и докатились до конца моей отработки в магазине.
В последний день успел перехватить Софью Абрамовну на выходе:
— Уважаемая директор! Позвольте попрощаться с вами, как с хорошим, проницательным человек и прекрасной женщиной! Ведь это вы дали мне путевку в жизнь! Я этого никогда не забуду! Теперь я вырос и мой белоснежный корабль с алыми парусами уплывает вдаль!
Девчонки за прилавками даже рты открыли от моего высокого слога.
Софка от такой учтивости тоже не нашлась что мне ответить нехорошего, она меня теперь в черном теле держит и пытается часто поругивать:
— Что тебе, Игорек? Давай быстрее!
— Хотелось бы узнать, где мне книжку трудовую получить с записью о двух месяцах трудолюбивого труда? Не вы ли мне ее выдать должны собственной персоной?
— Сходишь в торг, там в отделе кадров с тобой поговорят! Хоть ты и изрядный свинтус, рекомендацию я тебе дала хорошую. Там и получишь все!
Софка ушла, а я серьезно задумался невольно, что значит такая из рекомендация из уст представительницы крайне мудрого в своей тысячелетней истории народа.
Уважаемые читатели, заготовленный материал закончился. Теперь все будет медленнее, к сожалению.