Конец «Крота»

Глава вторая

Сотрудник Первого Главного управления КГБ СССР Лев Михайлович Плахов никак не ожидал, что получит назначение в Таиланд. Служебная командировка в далекую азиатскую страну срывала его честолюбивые планы — «утвердиться» на англо-саксонском или европейском направлении. Плахов был оперативным работником влиятельного и грозного Управления внешней контрразведки. Он говорил по-английски, понимал немецкую речь, немного владел испанским языком и рассчитывал, что это будет принято во внимание руководством. Как и его страноведческие познания о государствах Европы. Азиатский континент он считал невыгодным для себя местом работы. Непривычно и сложно для оперативной карьеры. Были и другие проблемы — жаркий и влажный климат, учеба единственной дочери в старшем классе школы, каковых не было в Бангкоке, необычные условия оперативной работы в незнакомой среде, пугающая информация о коварных и тяжелых заболеваниях в этом регионе.

Но суровая медицинская комиссия не выявила противопоказаний ни у Плахова, ни у его жены, и руководство было неумолимо. Дело было за медициной, которая должна защитить от азиатских напастей. Болезненными, но надежными прививками.

Что знал майор разведки о далекой стране в Юго-Bocточной Азии, куда его на долгих два-три года посылали в командировку?

Очень немного, сказать по правде, если не считать таких бытовых мелочей, как сиамские кошки и сиамские близнецы. Он не совсем, правда, уверен, из Таиланда ли они. По существу, ничего. Нельзя же всерьез говорить о голливудской кинокомедии «Король и я» — хоть и с блистательными американскими актерами Деборой Керр и Юлом Бриннером в главных ролях! В американском мюзикле, который Плахову удалось посмотреть во время одной из краткосрочных командировок в свойственной Голливуду фривольной манере, изображалась таиландская монархия. Гротеск да и только! В самом Таиланде веселая комедия была запрещена к показу в кинотеатрах страны.

Да и не так уж много полезной информации содержалось в голливудской продукции. Надо было кардинально восполнять пробелы в почти нулевых познаниях. И старший оперуполномоченный майор Плахов начал добросовестно готовиться к долгосрочной зарубежной командировке. Добросовестность, аккуратность и исполнительность майору Плахову были присущи всегда, и эти его качества импонировали начальству. Возможно, они и определили принятое решение о Таиланде.

Все оказывалось не так драматично, как думалось Плахову в самом начале его азиатской «одиссеи». Столица страны, если верить рассказам побывавших там коллег, была вполне приличным местом для проживания. Теща с радостью согласилась оставить внучку у себя. Она живет одна в двухкомнатной квартире, ее покойный муж, солдат Великой Отечественной, погиб в конце войны, любимая внучка будет ей в радость и в помощь.

Да и задания, которые Льву Михайловичу Плахову поручались по службе, были важными и ответственными. Они вовсе не сводились к собиранию мелочной информации о положении в коллективе сотрудников советского представительства, где ему вскоре предстоит жить и работать. Еще во время учебы в разведывательной школе Плахову приходилось слышать, что это чуть ли не единственная функция внешней контрразведки. Да и потом, уже в Ясеневе, было обидно выслушивать от коллег из других подразделений разведки, что работники его службы только тем и заняты, что собирают слухи и сплетни о делах в совколонии, как на лексиконе спецслужб назывались сотрудники советских учреждений в стране пребывания и их семьи. Чистюли! Привыкли работать в белых перчатках. Если бы они знали, чем в действительности занимается служба внешней контрразведки! Плахов был преисполнен чувства профессиональной гордости за свою линию работы и готов защищать ее от несправедливых нападок.

Задачи, которые ему предстояло решать, были далеки от расхожего представления, свойственного большинству даже знающих разведывательное дело специалистов. Они состояли в том, чтобы оберегать посольство и его сотрудников от спецслужб противника. И главной из них была резидентура Центрального разведывательного управления, обосновавшаяся под крышей посольства Соединенных Штатов в Бангкоке. По некоторым сведениям, она в последние годы увеличилась в размерах и, возможно, теперь играет роль регионального центра американской разведки в Юго-Восточной Азии. Вероятно, именно в Бангкок перебрались некоторые подразделения ЦРУ после сокрушительного разгрома США и его марионетки — сайгонского режима в Южном Вьетнаме.

ЦРУ — злой гений Управления внешней контрразведки Первого Главного управления КГБ. «Притча во языцех». На каком бы направлении ни работали его сотрудники, в какую бы страну их ни посылали из Ясенева, Центральное разведывательное управление занимает думы каждого.

Лев Михайлович Плахов не исключение в этом. Старшему оперуполномоченному советской разведки предстоит познакомиться с резидентурой ЦРУ в Таиланде — одним из крупнейших подразделений Лэнгли в Азии. Она имела свои отделения во всех провинциях страны, особенно на севере и на юге, охваченные в пятидесятых-шестидесятых годах народными волнениями. Резидентура занималась всеми видами разведывательных операций: агентурной работой в самом Таиланде, заброской агентов в сопредельные страны, борьбой с повстанческим движением в Юго-Восточной Азии, психологической войной повсюду, куда могла проникнуть. Ее структура, созданные в ней отделы и сектора соответствовали оперативным задачам: сектор подрывной работы против компартии Таиланда, отдел операций против Китайской народной республики, отдел Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, сектор по работе в таиландских правительственных учреждениях и по связи с местными спецслужбами, группа по Советскому Союзу.

Уполномоченные Центрального разведывательного управления прочно обосновались в большинстве из 71-й провинций «страны слонов».

Сталкиваясь с информацией, Плахов давно привык ничему не удивляться. Он знал, что в послевоенные годы Юго-Восточная Азия превратилась в бурлящий котел, а Таиланд стал для Вашингтона плацдармом для подавления национально-освободительного движения во всем обширном регионе. Теперь он впитывал все новые и новые факты.

Для Центрального разведывательного управления Таиланд был базой вторжения в Китай выброшенных из страны чанкайшистов. После сокрушительных поражений вторгавшихся в южные области КНР из Таиланда и Бирмы войск чанкайшистского генерала Ли Ми и провал расчетов на восстание в Китае, Центральное разведывательное управление вынуждено было сменить тактику. Резидентура ЦРУ в Бангкоке перешла на подготовку агентов-китайцев и заброску их с территории Таиланда в КНР.

Из Таиланда ЦРУ проводило операции против Лаоса и Камбоджи, стремясь подкрепить ими прямую военную интервенцию США в эти страны, насадить в них прозападные режимы.

Информация о деятельности Центрального разведывательного управления в Юго-Восточной Азии лавиной обрушилась на майора Плахова. Постепенно Таиланд, древняя «страна слонов», приобретал очертания живого организма, населенного зримыми существами и умело управляемого извне гигантской военно-политической силой мирового жандарма.

Потерпев крах в Индокитае, Соединенные Штаты основательно взялись за Таиланд. Еще в 1950 году Вашингтон навязал Бангкоку соглашение о военной и технической помощи, а в 1954 году американцы втащили Таиланд в СЕАТО военно-политический союз, созданный в Азии по образцу НАТО. С этого времени в Таиланде обосновалась так называемая «Объединенная группа американских военных советников» — «Джусмаг». Они контролировали вооруженные силы и спецслужбы страны, в том числе службу безопасности Сантибан и могущественные полицейские органы и пограничную стражу. Американские советники засели в правительственных учреждениях страны. Деньги сделали свое дело — правительственный аппарат попал в услужение к американцам. Внешне все обставлялось необходимостью защиты Таиланда от коммунистов.

Победа союзников над державами «оси» покончила с зависимостью Таиланда от японских оккупантов. Теперь под давлением своих новых «покровителей» Бангкок участвовал в корейской войне на стороне Соединенных Штатов. А вскоре был втянут и в американскую агрессию во Вьетнаме. Трудно вырваться из объятий такого «друга» как Вашингтон!

Резидент ЦРУ сделался ближайшим другом таиландских правителей. Он чуть ли не ежедневно встречался с руководителями страны, щедрыми подношениями, запугиваниями и лестью направлял действия очередного «сильного человека», министров и руководителей спецслужб, которые в его умелых руках становились послушными марионетками подлинного хозяина и фактически низводились до положения платных агентов американской разведки. Так создавался институт «кротов» на самом высоком государственном уровне. При помощи таких высокопоставленных «кротов» Центральное разведывательное управление заправляло делами во многих странах третьего мира.

ЦРУ превосходно владело искусством приобретения и использования «кротов», особенно в тех странах, которые зависели от Вашингтона. «Кроты» американцам были нужны повсюду. Но прежде всего они требовались в странах противников Соединенных Штатов. Советский Союз, главный противник Вашингтона, — вот кто интересовал американскую разведку в наибольшей степени. Поэтому-то и появилась в бангкокской резидентуре, как и в других зарубежных подразделениях ЦРУ, так называемая «советская группа». Ей вменялось в обязанность следить за посольством СССР в Таиланде и выискивать там людей, подходящих на роль «кротов».

Предшественник Плахова немало сил потратил на то, чтобы понаблюдать за деятельностью резидентуры ЦРУ в Бангкоке. Комитету государственной безопасности стали известны многие сотрудники резидентуры. Не было секретом и то, что в последнее время резидентуру возглавлял опытный американский разведчик Питер Николс, имевший в посольстве дипломатический ранг первого секретаря. В Ясеневе предполагали, что Николс был до назначения резидентом руководителем «советской группы», именуемой самими американцами «русской группой» резидентуры. Так надежнее определять, кто есть кто. В Ясеневе тоже не обижались.

Питера Николса хорошо знали в советском посольстве в Бангкоке как завсегдатая дипломатических раутов в представительстве, большого любителя щедрых застолий, поклонника русской водки и икры, вкусных закусок, которые мастерски готовил посольский повар с помощью своих добровольных помощниц жен сотрудников представительства. Редкий прием в посольстве проходил без его участия. Вежливого и обходительного американца гостеприимно принимали, и многие советские дипломаты, в свою очередь, не отказывались от его любезных приглашений на приемы в американском посольстве и к нему домой на роскошную виллу в пригороде города. Впрочем, он вел себя корректно и не давал повода к неудовольствию приглашенных. Так, по крайней мере, считали в Ясеневе, полагая, что нынешний резидент ЦРУ «присматривается» к своим будущим жертвам, и, со своей стороны, присматривались к американцу.

Правда, не все, чем занимался резидент Центрального разведывательного управления, было известно советской разведке. Мало что знали о его тесном контакте с Сантибаном. И только могли догадываться, какую густую и вязкую паутину сплели американцы в Бангкоке…

Сантибан — тайная полиция Таиланда. Его функции — подавление внутренней оппозиции режиму. С ведома своих американских советников Сантибан не стесняется в средствах. Внутренний враг вполне достоин жестоких приемов и методов — варварских пыток, убийств без суда и следствия, коварных угроз. В восьмидесятых годах, когда сопротивление оппозиции ослабло, а повстанческое движение пошло на убыль, усилия Сантибана по указанию резидентуры ЦРУ были повернуты на советское посольство. Денег и средств на эти цели в Вашингтоне не жалели. В слежке за советскими дипломатами принимали участие агенты Сантибана, группы наружного наблюдения тайной полиции. Телефоны посольства были взяты на контроль с использованием оперативной техники американцев, квартиры сотрудников представительства, где это было возможно, оборудовались любезно предоставленной ЦРУ аппаратурой подслушивания.

Шеф службы безопасности — доверительный контакт резидента ЦРУ Питера Николса. Вроде бы достаточно иметь одного такого друга в руководстве Сантибана. Но следуя хорошему правилу: «нельзя класть все яйца в одну корзину», в Лэнгли решили подстраховаться. Сантибан был насквозь пронизан «друзьями» американцев. Были другие доверенные лица, существовали тайные агенты в тех подразделениях службы, которые были нужны Центральному разведывательному управлению.

Лев Михайлович Плахов с удовлетворением узнал о том, что в резидентуре КГБ в Бангкоке есть несколько перспективных дел на сотрудников Сантибана преданного союзника ЦРУ в оперативных делах по посольству Советского Союза. Некоторые из этих людей очень недовольны засильем американцев. Плахов досконально изучил материалы разработок.

Открывалось еще одно, не менее важное, направление работы противодействие угнездившемуся в Северном Таиланде и, возможно, в самой столице страны могущественному наркобизнесу, протянувшему свои жадные, липкие щупальца ко всей Европе и Северной Америке и вознамерившемуся, похоже, «освоить» Советский Союз. В Комитет государственной безопасности СССР уже поступила информация о попытках таиландских наркодельцов создать каналы доставки «товара» через наши южные границы. Разобраться в существе дела, выявить конкретные пути проникновения курьеров — задача старшего оперуполномоченного Плахова, и он должен использовать для этого все возможности. Не исключая смелого хода — установления контакта с американцами.

Смелый ход? — наверное. Но необычным его назвать было нельзя. Ведь раковая опухоль наркобизнеса, прорывающегося из Юго-Восточной Азии в другие районы мира, — серьезная опасность для самих Соединенных Штатов. Плахов уже наметил план совместной работы с американцами. В Таиланде у них есть отделение Администрации по борьбе с наркотиками. Контакт с представителем Ди-Эй-Ди, думалось Плахову, может оказаться полезным. Может быть, пригодится и кто-нибудь из американских дипломатов, занимающихся этой проблемой. Дальше этого Лев Михайлович Плахов пока не продумывал своих действий — на месте будет виднее. Во всяком случае, в Ясеневе предварительный план Плахова был одобрен. Контакты с американцами в ограниченных сферах не возбранялись, а в отдельных случаях — просто поощрялись.

Плахов весь погрузился в подготовку к поездке. Дома он обложился открытой литературой о Таиланде, поглощал книгу за книгой, справочник за справочником. Он с удивлением обнаружил, что эта отсталая в недавнем прошлом сельскохозяйственная страна незаметно для мира превратилась в государство с высокоразвитой индустрией. Теперь в Таиланде есть не только легкая промышленность, считавшаяся когда-то слабомощной, не только производство бумаги и цемента, не только отрасли обработки сырья, поставляемого в основном крестьянским трудом. Это — точное машиностроение и электроника. И многое другое, неожиданно открывшее миру эту задержавшуюся в развитии страну. Таиланд — Пратет Тай — «страна свободных», как с гордостью называют себя сами жители, уже не просто зависимый от мировой конъюнктуры экспортер риса, каучука, особо прочной древесины, джута, тапиоки, кокосовых орехов и любимых кое-где сушеных ласточкиных гнезд — он поставляет в Соединенные Штаты, европейские и иные страны мира дешевую электронику, предметы, которые необходимы в быту.

Таиланд переживал экономический подъем. Он превратился в одного из азиатских «тигров», изумлявших весь мир. Еще далеко до кризиса, который больно ударит по стране в девяностые годы и рельефно обозначит ее полную экономическую зависимость от Соединенных Штатов и международных финансовых корпораций и картелей, ее шаткое положение в бушующем мире мирового хозяйства.

Льву Михайловичу Плахову, усердно штудировавшему доступную литературу о Таиланде, неожиданно открылись недобрые и устрашающие страницы его истории и жизни. Вьетнамская война, опасно приблизившаяся к самым границам страны, сыграла роль катализатора экономики, вызвала невероятный строительный бум, небывалый доселе рост банковской активности. Еще больше расцвели теневая экономика, контрабанда, игорный бизнес, спекуляция. Война принесла баснословные прибыли Соединенным Штатам, которые ее вели, и Таиланду, который на ней наживался, не оплачивая напрямую кровью ее неизбежные издержки.

За годы вьетнамской авантюры Таиланд стал ближним тылом вооруженных сил Соединенных Штатов и их союзников, принимавших участие в боевых действиях. Бангкок сделался базой для отдыха и развлечений военнослужащих, в основном американцев. Но вьетнамская война приносила не только прибыли и удовольствия. Она влекла за собой и огромные потери, и неисчислимые беды. И не только те, что могли измеряться пролитой кровью, увечьями и жертвами, павших в сражениях. В Таиланде появились ее неизбежные спутники, грозившие разложением обществу, — проституция, наркотики, спид.

Секс-индустрия снискала Таиланду печальную мировую «славу» и известность. Бангкок стал известен во всем мире своими кварталами «красных фонарей». Проституция в столице Таиланда и в курортных городах страны пустила глубокие корни. Наркобизнесом, потреблением наркотиков были поражены широкие слои населения, был пропитан государственный аппарат. Многие чиновники, особенно в пограничной полиции и в других спецслужбах, были связаны с наркомафией, получали мзду от производителей и сами были вовлечены в торговлю опиумом и героином. Процветала частная торговля наркотиками. Ядовитое зелье свободно продавалось в аптеках и лавчонках. Наркотики можно было легко достать у расквартированных в Таиланде американских военнослужащих и членов их семей, наркомания стала страшным бичом.

Размеренный, спокойный, неторопливый образ жизни тайцев, пребывавших под влиянием буддистских верований, собственных традиций и еще более древней культуры Индии и Китая, в одночасье был нарушен войной и туристами-оккупантами. Американцы растлили тайскую нацию, наградив ее невиданными до сих пор в стране неправедным стяжательством, болезнями и несчастьями.

Война во Вьетнаме сказочно обогатила таиландских правителей, финансистов, дельцов и чиновников. Но она по существу полностью превратила страну в марионетку Вашингтона. Его соперники — Лондон и Париж, некогда хозяйничавшие там, были отстранены на вторые роли. Япония, оккупировавшая Таиланд в первой половине сороковых годов, была разгромлена и пока еще не представляла в Таиланде серьезного конкурента для США. Американские товары заполонили страну. Доллар пустил в Таиланде глубокие корни и затмил тайскую денежную единицу — бат, начавшую было крепнуть после войны и японской оккупации. Валюта «дядюшки Сэма» теперь свободно обращалась повсюду. Американская духовная продукция вытеснила национальные культурные ценности в театрах и кинотеатрах, на телевидении и на радио. Таиланд превращается в вотчину, в полигон Соединенных Штатов, — подумалось Плахову. Он ошибался: это превращение давно совершилось.

Преуспели в установлении своего господства в Таиланде и спецслужбы США. Война, непрерывные государственные перевороты, приход к власти алчных военных диктаторов укрепляли положение в стране Центрального разведывательного управления и военной разведки. «Джусмаг» — Объединенная группа американских военных советников и резидентура ЦРУ стали в Таиланде государством в государстве. Резидент из Лэнгли становился ближайшим другом очередного премьер-министра, главнокомандующего вооруженными силами, министра внутренних дел, руководителя полиции, шефа Сантибана. Друга тех, кому в данный момент принадлежала власть в Бангкоке.

Оперативные документы и книги делали свое дело — перед Львом Михайловичем Плаховым открывался новый мир. Мир, полный пьянящих загадок, роскоши и нищеты. Мир прошлого и настоящего, где Восток встречается с Западом.

И еще кое-что казалось немаловажным старшему оперуполномоченному Плахову. Бангкок вовсе не так уж плох для жизни. Уровень жизни здесь довольно высокий для людей его положения. Он ниже, чем в Западной Европе, и, безусловно, ниже, чем в Соединенных Штатах. Но он превосходит жизненный уровень большинства азиатских стран. И вполне комфортен для тех, кто приезжает из Москвы. В качестве дипломата и не на очень длительный срок.

Во всяком случае, никаких трудностей с продуктами питания нет, да и цены на них невысокие, ниже, чем в целом в мире. Обилие фруктов, любимых в его семье, в том числе апельсинов, грейпфрутов, ананасов и уж совсем таких редких в наших краях, как манго, папайя, дуриан. Плахов пожалел только, что с ними не будет дочери-старшеклассницы, и решил при первом же удобном случае взять ее в Бангкок на время школьных каникул.

Да и природные условия и климат здесь вполне терпимы. Малярия, этот убийца № 1 для жителей Таиланда в прошлом, перестала быть национальным бедствием. Возможно, в центральных районах страны еще немало малярийных болот, сохраняющих свою губительную силу несмотря на все усилия ООН, не жалеющих средств для ликвидации этой напасти. Вероятно, и в сельской местности по-прежнему страдают от заболеваний, вызываемых нездоровой питьевой водой. Но Бангкок — вполне современный город. Безусловно, как везде в Азии, надо поберечься, но страхи на этот счет, похоже, можно отбросить.

Где-то зашевелились и вовсе уж меркантильные мысли. Ведь столица Таиланда славится недорогими в тамошних местах драгоценными и полудрагоценными камнями, особенно сапфирами. Цены на золото, на золотые изделия значительно ниже, чем в Москве, а дешевые таиландские рубины лучшие в мире. Это всем известно. Приятное и полезное дело! Слишком увлекаться не стоит, но знать — необходимо.

Все эти изделия, понятно, привлекают иностранных туристов. Ну, и он станет на время туристом. Надо только избегать тех ловушек, которые подстерегают доверчивых и неловких иностранных туристов в тех краях, где туризм — прибыльный бизнес. Туристов многое привлекает. Они сначала с удовольствием, а потом с удивлением расстаются в бангкокских магазинах и на базарах с содержимым своих кошельков. Привлекает иностранных туристов и экзотика Таиланда — сработанные умельцами-ремесленниками изделия из змеиной и крокодиловой кожи, из слоновой кости, изящные лаковые шкатулки, искусные поделки из серебра и бронзы. Конечно, как везде в мире, надо опасаться подделок. И, как во многих странах на Востоке, нужно торговаться. Удивляться нечему: ведь первоначальная стоимость предлагаемых заманчивых вещей способна разве что не удивить только миллионеров. А слабонервных и вовсе свалит с ног.

…Между тем день отъезда семьи Плаховых в далекий Бангкок стремительно приближался. Получены последние указания руководства, напутствия и пожелания друзей и сослуживцев. Запасены подарки для коллег в резидентуре: столь приятные за рубежом черный хлеб и селедка. И еще кое-что для резидента: копченая колбаса и соленая рыба. Деликатесы на все случаи жизни.

И вот, наконец, Плахов с супругой и с нехитрым багажом в Шереметьеве. Серебристый лайнер берет курс на Ташкент, чтобы затем через Пакистан и Индию проследовать в столицу Таиланда. Перелет займет 10–11 часов. Не так уж и много по человеческим меркам.

Впереди — Бангкок. Впереди — интересная работа, полная радужных надежд и приятных ожиданий.

Бангкок — город ангелов

В этот апрельский день 1983 года в Москве стояла капризная весна. Было холодно и ветрено, временами шли дожди с порывистым ветром и градом. Зима не торопилась уступать. А в Бангкоке, куда спешил Плахов, еще не кончился «сухой сезон» лета, но уже чувствовалось неумолимое приближение душного и влажного периода, когда жара доходит до 42 градусов в тени.

Таиланд лежит в тропическом поясе, здесь не бывает зимы, не выпадает снег, нет резких скачков температуры. Ноябрь-февраль и май-сентябрь — сезон муссонов. Сильные ветры дуют то с северо-востока, то с юго-запада. Май начинается суровыми шквалами и бурями. Почти каждый день идут ливневые дожди, в основном по ночам. Но с февраля по май стоит удушающая жара. Все живое тогда прячется в тень и прохладу.

«ИЛ-62» готовится к посадке в аэропорту столицы Таиланда — Дон Муанге. Небо над Бангкоком сияло ослепительной голубизной. Еще из иллюминатора самолета город поразил Плахова своими контрастами — причудливым смешением невысокой буддийской архитектуры и современных небоскребов, яркой тропической растительностью и выжженных солнцем пустырями. Панораму города венчала широкая и полноводная река Меном Чао Прайя с множеством пронизывающих Бангкок каналов, собирающих сотни лодок крестьян и торговцев. Позже Плахов узнает, что все эти сотни и тысячи людей съезжаются сюда изо всех близлежащих провинций, чтобы вести оживленную продажу риса, рыбы, фруктов. Того, что кормит и покупателей, и продавцов.

Замечателен вид Бангкока с самолета! Недаром еще совсем недавно столицу Таиланда называли азиатской Венецией. Теперь уже многих каналов не видно — они упрятаны в подземные бетонные трубы. И тем не менее город поражает тех, кто никогда в нем не бывал.

Столицу своей страны тайцы называют Куанг Теп — городом ангелов. По этому своему имени Бангкок в одной компании с множеством населенных пунктов Северной и Южной Америки с «ангельскими» названиями. Он вполне может быть побратимом одного из крупнейших городов Соединенных Штатов Лос-Анджелеса, тоже «города ангелов».

С высоты птичьего полета Бангкок видится городом сотен буддийских храмов и монастырей. Их островерхие крыши выложены глазурованной черепицей или фарфоровыми плитками и ярко сверкают на солнце. Устремившись ввысь, пики крыш, казалось, охраняют город от неведомых врагов. По числу буддийских храмов — их более четырехсот — Бангкок, пожалуй, превосходит все остальные города Азии, где распространилась эта религия. Хотя Бангкок далеко не самый крупный мегаполис континента.

«ИЛ-62» подруливает к главному зданию аэровокзала и застывает на месте. Справа и слева от приземлившегося лайнера военные самолеты. Дон Куанг уже давно является главной базой ВВС Таиланда. Это — наследие вьетнамской войны, «подарок» американского военного командования, преобразовавшего небольшой гражданский аэродром вблизи Бангкока в современный международный аэропорт.

У самого трапа Плаховых встречает молодой сотрудник консульского отдела посольства. Он предупредителен и внимателен. Плаховы препровождены в зал для «очень важных персон». У Льва Михайловича дипломатический ранг второго секретаря посольства, и он входит в эту категорию. Сотрудник консульства быстро улаживает все формальности и усаживает прибывших в посольскую автомашину. И вот она уже набирает скорость, вписываясь в бурлящий поток транспорта. Надо преодолеть 24 километра, отделяющие аэропорт Дон Муаяг от столицы. Это не так просто сделать в условиях, когда водители и пешеходы, словно соревнуясь друг с другом, не соблюдают правила дорожного движения.

Посольская автомашина непрерывно и оглушительно сигналит автомобилистам, сидящим за рулем машин всевозможных марок, легковых и грузовых, ультрасовременных и совсем стареньких, гужевым повозкам и крестьянским телегам, самлорам, велорикшам и просто пешеходам, спешащим по своим делам в город. Обгоняя менее ловких водителей японских «тойот», французских «рено», западногерманских «фольксвагенов», посольская автомашина продвигается к своей цели — к бангкокской улице Сатон-роуд, где располагается дипломатическое представительство Советского Союза.

Здание, ныне занимаемое посольством СССР, — одно из самых престижных в Бангкоке. Когда-то им владел королевский двор Таиланда. Сюда после окончания Второй мировой войны и въехала советская миссия, которая стала одним из важнейших центров дипломатической жизни страны. Дар монаршьего двора Советскому Союзу, с которым дипломатические отношения были установлены Таиландом в 1946 году, примечателен во многом. Король в Таиланде это примерно то же, что император в Японии. Он — символ страны и нации. Его обожествляют, перед ним падают ниц все подданные, кроме особо почитаемых в стране буддийских монахов, за него возносят молитвы в храмах. Но короля явно толкнули к этому шагу «сильные люди» и серьезные причины. Так что этот дар еще и символ — символ признания в Таиланде роли и значения нашей страны на земном шаре. Как знать, не был ли этот символический шаг таиландских властителей стремлением создать какой-то противовес засилью американцев? Что же, каждый сопротивляется как умеет.

Адаптацию прибывшей семейной пары к новой обстановке ускорило гостеприимство хозяев — сотрудников посольства. Пока они не переехали в приличную для семьи ответственного дипломата виллу в городе, им временно предоставили комнату в гостевом помещении на территории представительства. Плаховы быстро раздали привезенные подарки. Как и ожидалось, они вызвали бурный восторг у тех, кто оказался их обладателями. Рад был и новый шеф Плахова — руководитель резидентуры. И приезду нового работника, и полученной от него сухой колбасе и соленой рыбешке, доброй закуске к пиву.

И, конечно, советские «бангкокцы» были очень рады привезенным письмам и небольшим посылкам — весточкам из далекой Москвы от родных и близких. В ответ они щедро делились с Плаховыми советами о том, как совладать с местными проблемами, где и что можно выгодно приобрести, как избежать возможных бед и — как важно соблюдать местные обычаи.

Несколько дней спустя Плаховы уже удобно устроились на вилле в одном из тихих переулков столицы, которой на два с лишним года суждено было стать их обителью.

Опустим подробное описание нанятой посольством виллы с небольшим садиком — этого райского уголка столицы, где с банановыми пальмами удивительно сочетались едко-пахучие и пьянящие магнолии и бугенвиллии, где цвели яркие цветы и порхали огромные бабочки, где можно было увидеть говорящего черного скворца-майну и вертлявых мартышек. За всем этим тропическим чудом присматривал приходящий слуга — индус, говорящий по-английски и, конечно, состоящий в услужении Сантибана. Плахов был в этом абсолютно уверен, но никогда не вызывал симпатичного молодого индуса на разговор на деликатную тему. Каждый должен заниматься своим делом, а за секретные занятия индуса на вилле наверняка еще и платили в Сантибе.

Впрочем, Плаховы были вполне удовлетворены его работой в саду и по дому. Ко всему остальному в положении советского вице-консула можно и нужно привыкнуть. Особенно если хорошо подготовиться.

Клуб дипломатов

Акклиматизация в Бангкоке прошла для Плаховых быстро и без проблем. Через пару недель Лев Михайлович привык к необычному климату, а спустя месяц или полтора вполне освоился и в новой обстановке. Никаких трудностей в изучении особенностей города, где ему теперь приходилось работать и жить, не возникало. Недаром он тренировался в Москве на карте Бангкока, мысленно рисуя себе просторные площади и авеню в центральной его части и узкие улочки на окраинах.

Он доволен, как разворачиваются события на основном направлении его оперативной деятельности. Майор уже почти уверен, что с помощью новых друзей в Сантибане ему вот-вот удастся приблизиться к «главному противнику» — резидентуре Центрального разведывательного управления. Планы, которые он вынашивал еще в Москве, казалось, сулят полный успех. А вот дело с наркобизнесом движется туго. Можно сказать, просто стоит на месте. Не помогают ни контакты в полиции, ни неуловимый представитель ДЕА, который словно прячется от русского дипломата. Центр же напоминает и торопит. Похоже, что контрабандисты решили всерьез освоить тайные тропы на южных рубежах СССР. Проникновение наркотиков из «Золотого треугольника» осязаемая и реальная опасность, и грозит обернуться неудержимым потоком. Трудно бороться с наркодельцами, которым новый рынок обещает огромные прибыли!

И старший оперуполномоченный решается на тот ход, который продумывал в Центре. Он обратится к американским дипломатам. К Питеру Николсу, первому секретарю посольства США в Бангкоке. Майор советской разведки познакомился с ним на одном из дипломатических приемов, и тот предложил Плахову продолжить приятное знакомство. В данном случае не имеет большого значения, что Питер Николс — резидент Центрального разведывательного управления. Могут же быть контакты между дипломатами. Тем более в таком немаловажном для самих американцев деле. Да и Центр не возражает. Плахов знал, где в определенные часы можно застать американца. Сегодня он планирует это сделать.

Одетый в легкие брюки и белую рубашку с короткими рукавами, в солнцезащитных очках и парусиновой кепочке, но с непременным атрибутом переменчивой погоды — зонтом, Плахов вышел из посольства. Он привычно улыбнулся полицейским охранникам, укрывающимся от солнца и дождя в будке у посольских ворот, зная, что те наверняка зафиксируют его выход из посольства и известят Сантибан.

Куда дальше проследует эта информация — советский разведчик мог не сомневаться. Он хорошо знал о «русских группах» в резидентурах Центрального разведывательного управления и о тесных контактах Лэнгли с местными службами безопасности. Тем более в Таиланде. Правда, это его не очень беспокоило и относился он к этому как к неизбежному злу. Когда было необходимо, Плахов умел избегать назойливого внимания к своей особе. Срабатывал тот инстинкт, который он давно стремился выработать в себе. Он стал своего рода автоматическим и не раз выручал в трудных ситуациях.

Будка полиции у посольства и садовник-индус — не помеха! Скорее всего, будет замечен и его визит в дипломатический клуб, куда он направился. Там почти всегда дежурит полицейская машина.

Лев Михайлович Плахов к этому привык и не обращает внимания на назойливый интерес к своей особе полицейских и сыщиков Сантибана. Как привык к суматошному ритму жизни Бангкока и левостороннему движению в городе. Он легко управляется в потоке автомобилей и велосипедов, характерном для всех центральных улиц и площадей.

Наконец, советский дипломат остановился у красивого здания с большой медной табличкой на двери: «Дипломатический клуб». Подбежавший служащий клуба в форменной одежде припарковал автомашину на специальной площадке, предназначенной для гостей клуба. Сам же Плахов уже наслаждался прохладой в слегка затемненном помещении, где иностранные дипломаты могли встретиться и пообщаться друг с другом.

Советский вице-консул — нередкий гость в дипломатическом клубе. Он приветствовал некоторых посетителей, те, в свою очередь, обменялись поклонами с ним. Второй секретарь посольства, вице-консул интересует многих…

Плахов подошел к стойке бара, заказал и получил бокал с разбавленным охлажденным виски и, наконец, увидел того, кто был ему нужен. Питер Николс — еще больший завсегдатай клуба дипломатов. Правда, Плахов чувствовал перед американцем некоторое превосходство — он знает, кто такой Николс, а тот — о личности русского дипломата может только догадываться. Если, конечно, очень будет стараться, что не исключено.

Питер Николс, широко улыбаясь, приблизился к бару, и теперь они решили поискать отдельный столик в глубине зала. Общий шум и негромкая музыка все же мешают, но они не могут быть помехой, когда встреча важна для обоих участников. Плахов весь сосредоточен на своем плане, но и у Николса есть свой собственный замысел, пока еще не ведомый советскому разведчику.

— Питер, у меня к вам деликатный, важный для меня, вопрос, — начал деловой разговор вице-консул, потягивая из бокала еще не успевший согреться напиток, — не скрою, я рассчитываю на ваше понимание. — Английский язык Плахова не безупречен, его голос несколько напряжен.

Николс привык к неожиданностям. Он уже понял необычность обращения к нему русского дипломата. Разведчик ЦРУ готов выслушать собеседника. Его не удивить любым поворотом беседы с противником, но он предельно любезен.

— Я весь внимание, Лео, — Николс произносит русское имя на американский лад, — если я смогу чем-нибудь помочь, вы можете на меня рассчитывать.

— Даже не знаю, как начать. Ну, в общем, это дьявольская проблема наркотиков. Понимаете, она, кажется, усложняется и для моей страны. Таиланд становится причастным к транзиту наркотиков в страны мира через Советский Союз. Да и для нашей страны наркотики создают проблему. Этот печально известный «Золотой треугольник»… Наркобизнес имеет большое влияние в Таиланде, вы, очевидно, знаете. Мы не исключаем, что из Европы наркотики могут попасть и в Соединенные Штаты. Правда, они добираются к вам и другим путем.

— Нам об этой опасности известно, — нахмурился Питер Николс. Он знал, как обстоят дела с наркотиками в его собственной стране. Просто скверно. Знал, как страшно развилась наркомания в Таиланде, как захлестнула она самих американцев в «стране слонов». Николс благоразумно молчит, ему неприятна эта тема, он ждет, что же скажет собеседник.

— По нашей информации, — продолжает Плахов, — наркодельцы из Юго-Восточной Азии — Лаоса, Бирмы, самого Таиланда, столкнувшись с трудностями транспортировки своего товара через Турцию и Балканы, ищут новые каналы переброски и, кажется, находят их — через Афганистан в нашу Среднюю Азию, Таджикистан и Узбекистан. Так вот, по нашим данным, где-то в Таиланде, возможно, даже в самом Бангкоке, уже сформированы специальные группы, которые будут осваивать новые пути транспортировки, готовятся курьеры и проводники. Их не смущают военные действия в Афганистане, которые ведутся моджахедами против национального афганского правительства.

— Напрасно вы ввязались в эту драку в Афганистане, — Питер Николс решил «прощупать» русского вице-консула. — Поверьте, мы, американцы, знаем, что это такое. В Соединенных Штатах не скоро забудут Вьетнам.

— Питер, Афганистан и Вьетнам — совершенно разные вещи, — тема Афганистана неприятна Плахову, — но, честно говоря, вы, наверное, кое в чем правы. Я и сам иногда задумываюсь над тем, что в Афганистане есть немало сил, которые заинтересованы в организации транзита наркотиков, да и сами не прочь заниматься этим прибыльным делом. Независимо от того, кто находится у власти, там может образоваться опасный очаг наркобизнеса. Но это, как вы понимаете, несколько иной аспект дела.

Плахов не был настроен втягиваться в полемику, но явно показывал, что у него есть своя точка зрения. К тому же ему важно не уходить от темы наркотиков.

Питер Николс тоже не хочет развивать афганскую тему. Может быть, еще не время для этого разговора. Он не знает, как может пойти разговор с русским на эту болезненную для Советского Союза тему. Он зарезервирует такой разговор на будущее, уверенный теперь, что контакты с Плаховым будут продолжаться. Питер Николс не сомневается, что Афганистан — выгодная для него тема. Советский Союз завяз там надолго. Как когда-то сами Соединенные Штаты во Вьетнаме. Он помнит директивы Лэнгли и указания директора ЦРУ: «Русские снабжали Вьетнам оружием, которым коммунисты убивали американцев. Вашингтон должен сделать так, чтобы моджахеды могли убивать русских. Пусть в Москву доставляют как можно больше цинковых гробов».

— Вернемся к наркотикам, — предложил Лев Плахов. — Вы сможете мне что-нибудь посоветовать? Только прошу учесть, что я обращаюсь к вам конфиденциально.

— Лео, я не выйду за рамки конфиденциальности, в этом для меня не существует проблемы. Вы знаете, мы за контакты во многих сферах, и наркобизнес — одна из таких областей. Во всяком случае, я ценю ваше обращение и отвечу вам по-дружески. Попробую вам помочь.

Резидент Центрального разведывательного управления говорит еще многое в том же духе. Он удовлетворен беседой и размышляет, как использовать обращение русского дипломата.

Неотложные дела ждут Плахова в посольстве, и он откланивается. Он доволен и будет ждать результатов. Он не думает, куда может завести его завязанный контакт с американцем из ЦРУ. Да и почему это должно его беспокоить? Он верит тому, что справится с поручением Центра. Люди, как правило, верят тому, во что им хочется верить.

Питер Николс тоже доволен и думает над подвернувшимся случаем. У него есть варианты действий, но он, конечно, посоветуется с Лэнгли, попросит указаний.

Как бы то ни было, Рубикон для обоих действующих лиц пройден. «Если бутылка откупорена, — Питер Николс любил повторять эти слова Наполеона, вино должно быть выпито. Иначе оно просто испортится».

Две телеграммы в тот же день уйдут из Бангкока. Их исполнители, каждый по-своему, истолкуют ситуацию и дадут предложения. Плахов сообщит о готовности американцев, с учетом своих собственных интересов, оказать помощь в мероприятиях по наркобизнесу. Николс предлагал свой план разработки русского дипломата, в котором решающая роль отводилась хитроумной оперативной комбинации.

В Вашингтоне и Москве сотрудники центрального аппарата принялись за работу. И очень скоро на обе телеграммы поступят ответы из Лэнгли и Ясенева.