Конец соглашения

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Кстати, — сказала Виддершинс вяло своему невидимому компаньону, — можешь в будущем напомнить мне не рисковать? Или не говорить?

Ольгун пообещал, что поможет с первым, но второе было невозможным даже для божества.

Шинс рассеянно кивнула, ожидая споры. Это помогало им сосредоточиться.

То, что когда-то было большой телегой, лежало у дороги, ставшее досками и обломками. Тут и там торчали узнаваемые куски: целое колесо, половина скамейки кучера. Ткань шуршала на ветру.

Когда-то телегу тянули две лошади. Одна из лошадей лежала, все еще отчасти привязанная, изломанная, как вся телега. Ужасно холодная весна означала, что насекомых было мало, но те, кто нашли такое угощение, радостно жужжали.

Другой лошади, всадников или кучера видно не было.

Только следы на земле, сломанные ветки, где что-то тащили от дороги.

Почти смешно смотрелись огромные дыры в мертвой лошади — казалось, ее прострелили несколько раз. Шинс уже оставила свое раннее недоверие.

— Значит, монстр.

Ее напарник недовольно согласился.

— Но как же вовремя. Это произошло недавно, да? Значит, это где-то рядом. Занятое. Но не голодное, наверное.

Согласие было уже не таким ворчливым.

— А нам пора пройти мимо и отправиться домой, в безопасность.

Согласие уже было бодрым.

— Нам не нужно сюда лезть.

Ольгун соглашался. Шинс все стояла на краю дороги и смотрела на след, не собираясь уходить отсюда.

— Да. Вот-вот пойдем дальше.

Ветер дул на них. Насекомые гудели. Ноги замерли.

Ох, финики.

— Мы оба очень глупые.

И снова недовольное согласие.

Она замерла еще на миг, нашла у себя тяжелый пистоль, который забрала у первого бандита, помешавшего ее пути. Она быстро зарядила оружие и поспешила по следу.

Она не очень любила ходить по лесу, но избегать торчащих корней или листьев было как избегать скрипучих половиц и хрустящего гравия. Она была ловкой, Ольгун предупреждал о препятствиях, приглушал треск веток. Они тихо наступали.

Первой подсказкой, что она близко, был запах дыма: сильный, древесный, с ароматом жареного мяса. Пахло хорошо, но у Шинс не было аппетита в таких обстоятельствах.

— Видимо, мы знаем, что произошло с другой лошадью, — буркнула она.

Огонь мерцал за листьями, направлял ее. Виддершинс пригнулась под ветки, опустилась еще ниже, двигаясь почти как утка, и выглянула из-за пня.

Большой костер зло трещал, питаясь влажным гнилым деревом, выпуская густой дым. Над огнем висела ветка. Шинс толком не видела плоть коня, но жир с нее капал с шипением в огонь, и туша уже почернела от дыма.

Ее внимание привлекло испуганное скуление. Пропавшая лошадь в яблоках, обрывки упряжи висели на ее груди. Она безумно дергала за веревку, привязанную к соседнему дереву.

Но если там была лошадь, то что…?

Виддершинс посмотрела на жарящееся мясо, ее желудок вывернулся.

— Ольгун… — прохрипела она.

Сила божества покалывала в ее животе, успокаивая ее, чтобы тошноту удалось сдержать, не выдав себя шумом. И все же рвота была близко.

А потом хозяин лагеря прошел в поле зрения с дальней стороны, и от его шагов сотрясались ветки. Шинс забыла обо всем.

Это был не демон из проповедей, как и не фейри из сказок. Силуэт напоминал человека, хоть у него было слишком много мышц, но это был человек. Один глаз торчал на хмуром лбу, над ним загибался рог, терзая ветки и листья. Хоть было сложно сказать в свете костра, но казалось, что кожа существа была красно-коричневой, напоминая жуткий, но уже заживающий солнечный ожог.

От него воняло даже издалека потом и гнилым дыханием. На нем были только кожаные штаны, оно несло примитивное, но опасное на вид копье, но не все это вызвало вскрик из ее горла и заставило ее желудок снова задрожать.

— Боги! Эта штука вдвое выше меня! — и это не считая рог. — Что во имя гульфика Хуриэля это такое?

Вопрос был бесполезным. Ольгун общался картинками и ощущениями, и он не мог назвать ей слово для того, что они видели, даже если бы знал.

Он мог передать ощущение времени. Возраста.

И возраст был старым.

До Галиции и Раннанти, до других современных наций был долгий период варваров на континенте, может, и в мире. Веками жестокие племена бились за земли, за власть. Из этих племен пришли 147 богов, что заключили Священное соглашение и помогли возродить цивилизацию.

А до этого, за тысячи лет до времени Шинс, была эпоха мифов. В легендах говорили о великих империях и воюющих королевствах, о сильной магии и монстрах, каких никто еще не видел.

Шинс не верила в это. Никто не верил. Но один кусочек был правдой, раз Ольгун подчеркивал, что существо было таким древним.

— Ты же не веришь, что оно так долго прожило?! — спросила она.

Нет. Он не верил.

— Откуда тогда оно взялось? — а потом. — Как ты пожимаешь плечами, если у тебя их нет?

На это Ольгун пожал плечами во второй раз.

— Не важно, — она смотрела, как существо прошло к огню, скривилась, когда оно потыкало жареное мясо, проверяя на готовность. Даже пригнувшись, оно было намного выше нее. — Я не хочу с ним биться, — призналась она. — Ускорим события, да?

Воздух покалывал, Шинс подняла пистоль. Она осторожно прицелилась между веток и теней от огня, глубоко вдохнула…

Влияние Ольгуна наполнило ее руку, поправило оружие, а потом…

Грохот, огонь, дым. Во тьме и внезапной дымке Шинс увидела, как голова существа покачнулась от удара. Оно закричало, подняло руки к виску.

А потом с ревом торнадо изо львов — кровь текла, но дыры в черепе она не увидела — существо вскочило и бросилось.

— А-а-а-а-а-а! — Шинс бежала.

Грубая кора царапала ее пальцы, она забралась на ближайшее дерево. Пустой пистоль упал глухо на землю. Сила Ольгуна поддерживала ее, помогала прыгнуть, когда она оттолкнулась от ствола к другой ветке. Тонкие прутья царапали ее лицо, жалили, но не останавливали. Сзади слышался треск и вой, ее преследовали, хоть тьма скрывала это.

Тьма…

— Ольгун?

Покалывание силы божества, мир стал ярче, хоть и потерял четкость и краски. Еще прыжок, и она забралась на ветку выше. Шинс обернулась.

Хоть существо замедлилось, пробираясь среди деревьев, оно было недалеко. Почти все ветки и даже маленькие деревья ломались от его движений, пока оно неслось вперед. Рог задевал листья, это тоже замедляло существо, заставляло его пригибаться, но оно все равно прорывалось и бежало дальше.

Через каждые несколько шагов оно взмахивало копьем и тыкало им во тьму. Копье было размером с таран, толще деревьев, что ломались из-за существа. С усиленным зрением Шинс видела сухую кровь лошади на наконечнике размером с меч.

Ветка, что была толще той, на которой она сидела, треснула и повисла на тонких щепках от удара копья. Шинс прыгнула с воплем. Она пролетела над головой чудища и рогом, хоть и не так высоко, как хотела, долетела до соседнего дерева. Она сжала ствол и полезла выше, чтобы враг не достал.

Сомнения Ольгуна были слоем пота, что цеплялся не к ее телу, а к душе. Шинс не винила его: враг был почти в двенадцать футов ростом, копье было еще длиннее. Оно далеко доставало.

Каждый прыжок и рывок поднимали ее на фут, и Шинс «ругалась» при этом:

— Финики… печенье… курицы… кошмар…

Под ней что-то зарычало. Шинс застыла и посмотрела вниз.

Оно стояло у дерева, прищуренный глаз смотрел на нее. Она видела, что существо разглядывает длину ствола между ними, решая, могло ли достать до нее. Оно подняло копье пару раз, подумывая бросить.

А потом с улыбкой, из-за которой плоть вокруг рога сморщилась, оно отклонилось и топнуло ногой.

Дерево содрогнулось. Ветви махали, как утопающие, и Шинс могла лишь держаться, кора впивалась в кожу, зубы стучали. Она хотела вытащить рапиру и прыгнуть, надеясь, что убьет существо и смягчит падение, рухнув на него, но жуткий рог заставил ее передумать.

Второй удар ногой. Шинс съехала на пару футов с воплем. Кровь текла с левой ладони.

— О-о-оль-гу-у-н? — спросила она, дрожь утихала.

Она уловила намеки на его идею, вспышки картинок, что были связаны с ветками вокруг нее, но его задумки пропали от тихого крика паники. Дерево содрогнулось, но иначе. Удар был сильнее, дрожь — тоже. Шинс сжала ствол и посмотрела вниз.

— Ох, финики.

Существо повернуло копье к стволу. Наконечника хватило бы для роли топора, и хотя деревья вокруг мешали, силы существа было достаточно без взмаха. Первым ударом оно нанесло такой вред дереву, какой лесоруб нанес бы за шесть ударов.

Еще взмах, еще, металл вонзался в дерево. Шинс пыталась залезть, но каждый удар сбрасывал ее обратно. Она дико искала убежище на соседних деревьях, но постоянная тряска мешала упереться ногами для прыжка.

Раздался жуткий треск, мир накренился, и Шинс могла лишь перебраться на стволе так, чтобы ее не раздавило дерево, когда оно точно упало.

Падение оказалось не таким страшным, как Шинс ожидала. Деревья стояли плотно, и ее дереву было некуда падать. Оно врезалось в ветви с листьями, ломало их по пути, но застряло в руках соседей, крона не дошла и до середины пути.

Но дерево было большим, падение ощущалось сильно. Виддершинс уже была в царапинах и синяках, а теперь слетела со ствола от удара, крутясь в воздухе. Только толчок силы Ольгуна позволил ей схватиться за ветви, которые она пролетала. Она чудом не упала на землю.

Она висела там, наверное, лет десять, обвив руками и ногами толстые ветки, дрожа, ощущая боль всюду. Деревья и листья хрустели неподалеку, существо тыкало крону копьем, но падение дерева устроило бардак, и Виддершинс смогла уцепиться выше, чем это сделал бы обычный человек, так что оружие не задевало ее.

Ее легкие горели, но она заставляла себя дышать тихо. Ольгун коснулся ее порезов и синяков, но она знала, что будет ощущать это еще пару дней. Она ждала, пока вопли и толчки копья становились все быстрее и недовольнее.

Она уже почти отчаялась, существо зарычало и забралось на упавшее дерево, решив найти спрятавшуюся воровку. Оно склонилось вперед, сжимая копье в кулаке.

Оно не могло держаться обеими руками за дерево.

— Ладно, Ольгун. Пора впечатлить меня.

Ее кожу покалывало, словно воздух наполнили невидимые пчелы. Она ощущала в себе энергию, ощущала все неровности ветки под собой, ее вес пропадал, мышцы становились очень сильными.

А еще она ощущала усталость, которую Ольгун пытался спрятать, и она тянула за веки и кости Шинс, как своя. Она многого от него просила за короткий промежуток времени: если первая попытка провалится, второй у почти забытого божества не будет.

«Один шанс, чтобы избежать болезненного конца для нас. Такое ведь не каждый день. Только каждый четвертый день. Или третий».

Она ждала, готовясь, пока существо заберется чуть выше. Еще миг, сердце трепетало…

Шинс вскочила и бросилась.

Сначала ветка, за которую она держалась, потом верхние ветки упавшего дерева. Они дрожали, угрожали сбросить ее, подвернуть лодыжку или отправить ее катиться по кривой коре. Ей приходилось щуриться, закрывать лицо руками от веток. Шинс была ловкой, почти всю жизнь цеплялась за стены и выступы, но она не прошла бы и несколько шагов без помощи Ольгуна.

Существо завыло, увидев ее, встало во весь рост на опасном склоне, сжимая копье в обеих руках, подняв его в ее сторону.

Сила Ольгуна покалывала под ее сапогами, словно она оставляла след из углей. Она сделала еще два шага и прыгнула.

Следующее было невозможным даже для связи воровки и божества. Это и не требовалось бы против противника-человека.

Но существо было мускулистым, значит, сильным, и Шинс уже доказала эту догадку. Она с идеальным равновесием приземлилась на древко копья, и хотя оружие склонилось от неожиданного веса, монстр удерживал его почти горизонтально.

У нее были доли секунды, но ей требовалось меньше. Она бежала, пересекла половину оставшегося расстояния и снова прыгнула.

Все замедлилось, как ей казалось. Ветерок замер, листья почти не шуршали. Она увидела, как существо отклонилось, пыталось следить за ней, поднять копье за ней.

Она вытянула руки и сжала рог чудища. Виддершинс взмахнула ногами, повернулась вокруг рога, как в танце, и весь вес направил ее за голову существа.

Оно было сильным, но ему нужно было прочно стоять.

Существо пошатнулось, уронило копье, пытаясь восстановить равновесие. Оно покатилось с воем со склона.

Оно удалось спиной о ствол, кора и кожа трещали от столкновения. А потом чудище скатилось и рухнуло на землю. Грохот сотряс все вокруг, дыхание вырвалось из легких существа, глаз расширился и ничего не видел.

Виддершинс тяжело дышала, спустилась по дереву, где они с Ольгуном едва не упали сами. Падение не убило существо, Шинс и не надеялась.

Оно было оглушенным, и этого должно было хватить. Оно не погибло от выстрела в голову, и Шинс сомневалась, что ее рапира могла пронзить его кожу.

Если существо пролежит хоть миг, это и не понадобится.

Шинс выхватила меч, измерила расстояние между своим насестом и землей и посчитала, что прыгать можно. Она бросилась туда.

Существо содрогнулось, когда сталь вонзилась в его глаз и попала в мозг за ним.

Колени болели от твердого приземления, дрожали, энергия Ольгуна угасала, и их усталость смешивалась. Виддершинс выпрямилась. Она тихо застонала, скривилась, когда сталь заскрипела о кость, пока она вытаскивала оружие.

— Ладно, Ольгун, — начала она, давя на мышцы своей поясницы, — что же происходит…?

Тело таяло.

Как снеговик на солнце, но быстро. Мертвое существо рассеялось меньше, чем за минуту. Реки жидкости утекали по изгибам. Туман поднялся облаком и разлетелся.

Странным было и то, что труп быстро разделился на два тела поменьше, пока таял. Шинс видела, как рассеивалась пара человеческих силуэтов, словно один стоял на другом в чудовищном костюме.

Это был бред, она видела и ощущала достаточно, чтобы знать, что существо было настоящим. Но она видела и это.

— Ольгун? Что случилось?

Смятение ответило ей, но Шинс не упустила страх за ним, а еще ощущение узнавания.

— Ты такое уже видел? — потрясенно спросила она. Она могла думать лишь о том, что это было схоже на чары, что она испытала в прошлом году, когда двое делились своей силой, и даже это было далеко…

Но нет. Ольгун не говорил ни о чем конкретном. Она поняла, что было что-то в магии существа, что напомнило ему что-то. Он был растерян, ведь не мог определить, в чем дело.

— Ладно тебе, — сказала Шинс, играя легкость, которую не ощущала. — Заберем ту лошадь, чтобы она не голодала, и найдем место для ночлега. Я хочу завтра добраться до Давиллона. Хорошо?

Домой. Мысль радовала, и божество было согласно. Они пошли в лес, делали вид, что не знали, о чем они думали.

Они хорошо помнили, что за существа уже встречались им. Даже если Ольгун не мог определить магию, которую ощущал, хоть она и казалась ему знакомой, они точно не хотели сталкиваться с этим еще хоть раз.