Конрад Аденауэр - немец четырех эпох

Глава XIII Армия и суверенитет

Вряд ли государственный деятель крупной страны может представить ее без собственной армии. И не только как фактора суверенитета и безопасности, а и самосознания и международного престижа. Над Германией висел исторический груз милитаристских, агрессивных традиций Пруссии, расцветших при национал-социалистах. Европе не так-то легко было освободиться от страха перед немцами даже после разгрома Германии во Второй мировой войне и ее безоговорочной капитуляции. Любые шаги по воссозданию немецкой армии неизбежно наталкивались на настороженность и сопротивление европейских народов, да и общественности самой Германии.

Аденауэр нашел в сложившихся условиях единственно возможное решение. Он увязал ремилитаризацию Федеративной Республики с вопросом европейской безопасности и отвел будущим немецким воинским частям роль составной части европейских коллективных вооруженных сил. Более того, он объединил подобный подход с идеями европейской интеграции, которая, по его представлению, должна затронуть не только экономическую и политическую, но и военную сферу. Предстояло убедить соседей в том, что Федеративная Республика является не источником страха для них, а партнером, готовым честно участвовать в процессе построения нового миропорядка и решения глобальных проблем, выдвигаемых научно-техническим прогрессом.

Постепенно психология западных европейцев менялась. Уходил страх перед немцами. Его затмевала угроза со стороны советской империи. Детище Сталина, понеся огромные потери во время войны, тем не менее усилило свои международные позиции. В сферу влияния Советского Союза попали многие страны Восточной Европы. Советские войска разместились далеко за его границами, выдвинулись до Эльбы. Коминтерновские идеи о дальнейшем распространении коммунизма приобретали все большую агрессивность. Сталин делал ставку на наращивание военной мощи.

Западные деятели осознавали, что в Европе и мире складывается новая, весьма тревожная обстановка. Первым забил тревогу Черчилль в знаменитой фултоновской речи. О советской угрозе стал говорить Даллес и другие американцы. Весьма остро ощущал ее и Аденауэр, особенно после начала Корейской войны.

В первых числах марта 1949 года в Москве состоялась встреча Сталина и Ким Ир Сена. Бывший офицер Советской армии, поставленный руководить Северной Кореей, просил военной помощи. Сталин обещал. К этому времени он уже серьезно думал о насильственном варианте объединения Кореи и введении на всей ее территории советской системы. В Северную Корею пошли эшелоны с оружием, боевой техникой, боеприпасами и снаряжением. В штабе северокорейской армии советские военные специалисты разрабатывали широкомасштабную наступательную акцию. В апреле 1950 года на тайной встрече в Москве Ким Ир Сен получил согласие Сталина на начало военных действий против Южной Кореи. Согласился на это и Мао Цзэдун.

25 июня 1950 года северокорейские войска нанесли первый мощный удар якобы в качестве ответа на провокационные действия Южной Кореи. Ожидалось, что хорошо подготовленное наступление принесет быстрый успех. И он был близок. Однако американские войска, высадившиеся в Корее по мандату Организации Объединенных Наций, вместе с южнокорейской армией остановили наступление с Севера, а затем и отвоевали большую часть занятой было территории.

Сталин, внимательно следивший за событиями, обратился с просьбой к Мао Цзэдуну помочь Ким Ир Сену. В Корею двинулись регулярные дивизии китайской армии, объявленные добровольцами. Северокорейские войска укрепили новыми группами советских советников. Для прикрытия с воздуха формировали советский авиационный корпус. На самолетах были китайские опознавательные знаки, советские летчики носили китайскую и корейскую форму. Действовал приказ Сталина: никто из советских военных не должен попасть в плен.

В послании Мао Цзэдуну от 1 октября 1950 года Сталин писал об обострении международной обстановки и допускал возможность начала третьей мировой войны. Он уверял китайского лидера, что СССР и Китай сильнее Соединенных Штатов, Англии и других капиталистических стран. Германия не имеет военной силы. Бояться третьей войны при таком положении не следует.

Закулисные детали разворачивавшихся действий Аденауэр не знал. Однако он ни в коей мере не сомневался, что вдохновитель и дирижер происходивших событий находится в Москве. С огромной тревогой он проецировал действия Сталина в Корее на Германию. Видел схожесть ситуации и предполагал, что в случае успеха в Корее Сталин приступит к силовому решению германского вопроса. В Восточной Германии размещена мощная группировка советских войск. Москва попытается использовать ее для того, чтобы военным путем советизировать всю Германию. Воинские соединения ГДР начнут поход за освобождение Берлина и Западной Германии. Советские войска активно вмешаются. В помощь им начнут действовать западногерманские коммунисты. У американцев и западных европейцев не хватит сил для отпора. Нанести же ядерный удар Соединенные Штаты не решатся. Советские войска подступят к Франции и Италии, где свое слово скажут сильные коммунистические партии. В руках Советского Союза окажется экономический и военный потенциал, значительно превышающий американский.

Кошмар подобного сценария буквально преследовал Аденауэра. В августе 1950 года на совещании с Верховными комиссарами он говорил о необходимости создания вооруженных сил Федеративной Республики для отражения возможного наступления из Восточной Германии. Это могли бы быть добровольческие соединения численностью в 150 тысяч человек. Одновременно он поддержал только что выдвинутую идею Черчилля о создании европейской армии при участии в ней воинских частей из ФРГ.

Аденауэр высказывает мысль, что Западной Европе будет крайне трудно отразить советскую угрозу, что она нуждается в американском щите. Европа — главный очаг международной напряженности. Она расколота по идеологическому принципу. Линия противостояния проходит по разделенной Германии. Европа требует особого внимания всех мировых лидеров и в первую очередь руководителей Соединенных Штатов.

После бесед с Верховными комиссарами Аденауэр направляет им официальный меморандум с изложением своих предложений. Он находит положительный отклик. Собравшиеся на очередную конференцию (сентябрь 1950 г.) министры иностранных дел трех западных держав высказываются за формирование в ФРГ частей федеральной полиции и дальнейшее изучение вопроса о создании западногерманской армии. Вскоре Совет НАТО принял решение о том, чтобы дать Федеративной Республике возможность внести свой вклад в общую оборону.

Тревога, вызванная Корейской войной, охватила не только Аденауэра. Проблемы безопасности западноевропейских стран и возможных оборонительных мероприятий дискутировались во Франции, Италии, других государствах. Аденауэр же, постоянно возвращаясь к теме обороны, требует ее скорейшего решения, настаивает на усилении американских войск, дислоцированных в Федеративной Республике. Он предлагает союзникам при разработке оперативных документов использовать опыт немецких экспертов, накопленный в войне против русских.

В октябре 1950 года стал достоянием гласности план французского премьер-министра Р. Плевена, предусматривавший создание европейской армии с участием немецких контингентов. Через несколько месяцев в Париже начала работать конференция с участием Франции, Италии, Бельгии, Люксембурга и Федеративной Республики (ряд других государств принимал участие в качестве наблюдателей), которая разработала предложение о создании Европейского оборонительного сообщества и вынесла его на обсуждение правительств.

Немецкую делегацию возглавлял статс-секретарь Хальштейн. Аденауэр постоянно связывался с ним, вникал в детали обсуждения, давал соответствующие инструкции и рекомендации. Он с удовлетворением воспринимал, что к немцам относятся как к равноправным партнерам, что их голос на конференции звучит авторитетно и весомо.

Конференция предложила образовать общие вооруженные силы в качестве наднациональной структуры. В них должны были войти армии стран-участниц при общей системе снабжения. Ставилась задача по разработке программы специализации в области производства вооружений. Предполагалось, что ЕОС будет действовать в тесном контакте с НАТО, предоставлять свои соединения в распоряжение ее командования и руководствоваться его директивами.

По указанию канцлера бывшие генералы вермахта Ганс Шпейдель и Адольф Хойзингер стали разрабатывать проект создания 500-тысячной западногерманской армии в рамках системы европейской обороны. В конце 1950 года Аденауэр образует комитет по вопросам обороны, включает в него обоих генералов, бывшего полковника фон Кильманзега и профсоюзного деятеля, члена ХДС Теодора Бланка, который в скором времени возглавит ведомство обороны в правительстве Федеративной Республики.

Аденауэра тревожило неучастие Англии в европейской интеграции. Во время визита в Лондон он настойчиво проводит мысль о том, что Великобритании выгодно одной ногой стоять на континенте, а другой — в остальном мире. Не опираясь на Европу, она не решит своих проблем. Если англичане будут игнорировать европейские наднациональные образования, Европе трудно будет устоять перед давлением с Востока.

Английские деятели в тот период уделяли основное внимание сохранению британской империи. Они внимательно выслушивали Аденауэра, однако оставались при убеждении, что главные интересы Англии лежат не в Европе.

Энергичные действия Аденауэра по ремилитаризации встретили неоднозначную реакцию западногерманской общественности. Против создания немецких вооруженных сил в национальном или европейском варианте выступил Шумахер. Его тревожили проблемы безопасности, но он считал, что немцы не в состоянии обороняться сами или вместе с европейскими союзниками. Предлагал вместо создания европейской армии разместить в Германии на зональной границе мощные американские соединения, которые могли бы вести военные действия к востоку от границ Федеративной Республики.

Идея ремилитаризации вызывала сомнение и тревогу у немцев. Еще не пришло понимание того, что создание армии — это шаг и к суверенитету, и к европейской интеграции. А социал-демократы ставили вопрос так: кто за войну — идите с ХДС, кто за мир — выступайте с нами. Аргументы христианских демократов оказались мало убедительными. В конце 1950 года ХДС проиграл выборы в ландтаги Гессена и Баден-Вюртемберга, а ХСС — в земельный парламент Баварии.

Крупный скандал разразился в правительственном лагере. Аденауэр предложил Кабинету министров утвердить принципиальную линию на создание западногерманской армии. Министр внутренних дел Густав Хайнеман проголосовал против, а затем в знак протеста вышел из состава правительства. Посетив в последний раз канцлера, Хайнеман сказал:

— Господь Бог уже дважды выбивал оружие из рук немцев. Федеративная Республика не должна идти против воли Бога.

Аденауэр высоко ценил личные качества Хайнемана, как и поддержку его протестантскими кругами. С сожалением убедился он в твердости его намерения.

— Не вправе удерживать вас. Хочу только заметить — Господь Бог дал нам голову, чтобы думать, и руки и ноги, чтобы действовать.

Расстались без враждебности. Хайнеман вскоре перешел к социал-демократам. Он пережил Аденауэра. Впоследствии стал президентом ФРГ.

Недовольство распространилось и в церковных кругах. Против ремилитаризации выступил авторитетный протестант пастор Нимёллер. На съезде ХДС в октябре 1950 года Аденауэр настойчиво и порой резко отстаивает свои позиции. В одном из выступлений он говорит:

— Перед человечеством встал вопрос: сохранит ли человек достоинство и свободу, христианский образ мысли или над ним на долгие годы восторжествует дух тьмы, рабства, антихриста? Мы должны позаботиться об обороне, но сделать это так, чтобы милитаристский дух никогда больше не вернулся к немцам. И путь здесь один — включение немецкой армии в коллективные оборонительные силы западного мира. Нам никто не будет помогать, если мы не внесем собственного вклада в оборону.

Съезд утвердил позицию Аденауэра. Делегаты отметили как большой успех канцлера, что он действует вместе с союзными державами, что на Западе считаются с мнением Федеративной Республики, воспринимают немцев не как «пушечное мясо», а как равноправных партнеров.

Однако в стране продолжало нарастать недовольство. Его подогревали главным образом коммунисты и социал-демократы. Хотя действовали они по отдельности, но антивоенные выступления обычно выходили за партийные рамки и принимали массовый характер. Ширилось движение под лозунгом «Без меня!». Его участники на митингах и собраниях принимали резолюции против создания западногерманской армии и направляли их президенту, канцлеру, депутатам бундестага.

Пастор Нимёллер выступил с идеей всенародного опроса о ремилитаризации. Стали создаваться многочисленные комитеты для проведения референдума. Весной 1951 года в Эссене образовался центральный комитет. В него вошли социал-демократы и коммунисты, бывшие офицеры вермахта, церковные служители. Воззвание комитета в пользу референдума подписала тысяча видных общественных и политических деятелей. Группа известных юристов выступила в печати с заявлением, что народный опрос не противоречит конституции. Рабочие рурских предприятий провели массовые демонстрации во всех крупных городах области под антимилитаристскими лозунгами.

Аденауэр счел необходимым прибегнуть к решительным мерам. Правительство приняло постановление о запрещении референдума. Двумя днями позже оно было одобрено бундестагом. Социал-демократы неожиданно проголосовали вместе с депутатами от ХДС/ХСС. Шумахер и Олленхауэр к этому времени пошли на попятный. Они сочли, что антимилитаристские выступления могут дестабилизировать положение в стране, привести к непредсказуемым последствиям, и заявили, что законными методами борьбы могут быть только парламентские.

Начавшиеся было действия по проведению народного опроса стали затухать. В антимилитаристские мероприятия все чаще вмешивалась полиция. Борьбу продолжали фактически только коммунисты. Их лидер Макс Рейман произносил угрожающие речи в бундестаге. Во время одной из них президент бундестага лишил его слова и попросил покинуть зал. Рейман отказался уйти с трибуны, не закончив выступления. По требованию президента в зал вошли полицейские. Депутаты-коммунисты вскочили со своих мест и окружили своего лидера. Начали скандировать: «Полицейские, вон из бундестага!» К скандированию присоединились социал-демократы. Шум охватил все помещение. Полицейских выпроводили, после чего Рейман вместе с коммунистическими депутатами покинул бундестаг.

Канцлер спокойно, с каменным лицом сидел на своем месте. Казалось, что заварушка в зале его вовсе не касается. Он был убежден, что его оборонная политика — единственно правильная, что создание немецких вооруженных сил и их интеграция с другими европейскими армиями — дело неизбежное и решенное, что у него найдутся средства убедить в этом общественность и призвать к порядку радикалов. Его тревожило лишь то, что на Западе Федеративную Республику могут счесть нестабильным и ненадежным партнером и изменить отношение к ней.

После ратификации бундестагом договора о создании Европейского оборонительного сообщества его без особых проволочек одобрили парламенты других подписавших договор стран, кроме Франции. Здесь события развернулись неожиданным образом. Против ЕОС в Национальном собрании решительно выступили депутаты-коммунисты. Многие представители других партий также высказывали опасения по поводу возрождения немецких вооруженных сил, пусть даже и интегрированных в европейские оборонительные структуры.

Процесс ратификации в Париже затягивался. Премьер-министр Мендес-Франс лавировал, не определяя точно своей позиции. На конференции участников ЕОС в Брюсселе в августе 1954 года он выдвинул ряд поправок к уже подписанному договору. Их не приняли. Аденауэр на конференции держался в тени, чтобы не обострять у французов антинемецкие настроения.

Мендес-Франс высказал идею обратиться к Советскому Союзу с предложением согласиться на воссоединение Германии в обмен на отказ европейцев от ЕОС. Аденауэр категорически выступил против. Его поддержали остальные участники. Канцлера встревожила готовность французского премьера пойти на сговор с СССР и тем самым разрушить единую политическую платформу Запада.

Из Брюсселя Аденауэр уезжал с надеждой, что общеевропейская идея у французов возьмет верх над опасениями перед ремилитаризацией немецкого соседа. Его надеждам не суждено было оправдаться.

30 августа 1954 года Национальное собрание Франции приступило к процессу ратификации. Аденауэр находился на отдыхе в местечке Бюллер Хёе близ Баден-Бадена. Ему постоянно докладывали о ходе обсуждения. Канцлер запросил немецкого посла в Париже — не следует ли ему, Аденауэру, предпринять какие-либо шаги, чтобы добиться благоприятного результата. Посол настоятельно посоветовал ничего не предпринимать. Он откровенно сказал, что любое выступление немецкого канцлера лишь ухудшит положение.

В девять часов вечера посол позвонил Аденауэру и сообщил, что 319 голосами против 264 Национальное собрание отклонило договор об ЕОС с формулировкой, что данный вопрос больше не будет обсуждаться. Большинство депутатов встали со своих мест и запели «Марсельезу» — они похоронили Европейское оборонительное сообщество.

Такого поворота событий Аденауэр не ожидал. Он был потрясен. Два дня не хотел ни с кем разговаривать. С созданием ЕОС были увязаны вступление в силу Германского договора и отмена Оккупационного статута. Рушилось то, что приносило ФРГ полный суверенитет и продвигало вперед дело европейской интеграции. Канцлер назвал 30 августа «черным» днем для Европы. Его не покидало обычно несвойственное ему раздражение. Он дает интервью лондонской «Тайме» и говорит, что французы губят европейскую интеграцию. Франция изолирует себя от Европы. Теперь в Германии не исключена новая вспышка национализма. Федеративная Республика должна получить право на создание собственных вооруженных сил. Канцлер пишет Даллесу, что лучшие европейцы живут в Америке.

В Бюллер Хёе были вызваны все члены кабинета. Они ругали французов, но ничего конструктивного придумать не могли. На следующий день было опубликовано заявление. В нем указывалось, что правительство ФРГ намерено продолжать политику европейской интеграции во всех сферах и будет стремиться к получению Федеративной Республикой суверенитета при ее участии в европейской обороне.

Через несколько дней Аденауэр полностью пришел в себя. Он попросил Хальштейна дать ему многостраничный текст договора об ЕОС, который он ранее в деталях не читал. Пройдясь по тексту, он сказал Хальштейну:

— Люди там, в Париже, не дураки. Договор, который вы подготовили, не так уж и хорош, как о нем говорили. — Канцлер предложил статс-секретарю продумать следующие шаги.

Обстановка менялась быстро. Аденауэр получил поддержку от англичан и американцев. В середине сентября 1954 года Иден предложил временно отказаться от планов интеграции Европы, ввести в силу Германский договор и принять Федеративную Республику в качестве суверенного государства в НАТО.

Вскоре в Бонн прибыл Даллес. Канцлер и государственный секретарь сошлись во мнении, что вступление ФРГ в НАТО — лучшее решение вопроса о создании немецкой армии и суверенитете. Даллес осудил действия французов, демонстративно отказался от визита в Париж, сказал, что на Францию нужно оказать давление, но так, чтобы не бросить ее в объятия России.

Личные отношения Аденауэра и Даллеса укрепились. В одной машине они отправились на аэродром и договорились о новых совместных шагах. Согласились, что никакие компромиссы с Москвой невозможны — необходимо добиваться включения Федеративной Республики в западные структуры. Канцлер, вопреки протоколу, проводил государственного секретаря до трапа самолета, на котором Даллес улетел из Бонна.

С 29 октября по 3 ноября 1954 года в Лондоне прошла конференция девяти государств: Англии, Франции, Италии, стран Бенилюкса, ФРГ, США и Канады. Аденауэр тесно контактирует с Иденом и Даллесом. Обсуждается вопрос о немецком суверенитете и создании армии ФРГ в рамках НАТО. Мендес-Франс открыто демонстрирует недоверие к немцам и весьма сдержанно относится к приему Федеративной Республики в НАТО. Решительно высказывается за наложение на немцев ограничений в сфере производства вооружений.

Жесткая позиция французского премьер-министра поставила конференцию на грань срыва. Аденауэр заявляет, что Федеративная Республика откажется от производства атомного, химического и бактериологического оружия, от некоторых видов тяжелого вооружения. Даллес и Иден решительно поддерживают Аденауэра.

Конференция спасена. Достигается договоренность о вступлении Федеративной Республики в НАТО, о ее вкладе в совместную оборону. Брюссельский договор между Бельгией, Францией, Великобританией, Голландией и Люксембургом о предоставлении взаимопомощи в случае нападения на одну из стран, заключенный в марте 1948 года, трансформируется в Западноевропейский Союз с участием в нем Федеративной Республики и Италии. Ему надлежало стать ядром европейской интеграции. Решили в короткие сроки отменить Оккупационный статут и упразднить союзническую Верховную комиссию в Германии. Федеративная Республика получила право сформировать 12 дивизий, военно-воздушные силы в составе 1350 самолетов и военно-морские силы в виде небольших соединений.

По настоянию Аденауэра представители трех оккупационных держав сделали заявление, что признают правительство Федеративной Республики единственно законным в Германии и будут постоянно стремиться к воссоединению страны в условиях свободы.

Через три недели участники Лондонской конференции собрались снова, теперь в Париже. И вновь проблемы с Мендес-Франсом. Он всячески оттягивал решение вопроса об отмене Оккупационного статута и приеме Федеративной Республики в НАТО. Пытался в обмен на согласие закрепить французские позиции в Саарской области.

Иден дал ужин в английском посольстве. После десерта он пригласил Аденауэра и Мендес-Франса в библиотеку и закрыл за ними дверь. Остальные разместились в близлежащих комнатах в ожидании результата. Ждать пришлось долго. Наконец канцлер и премьер-министр вышли и объявили, что путь к подписанию подготовленных соглашений открыт. Далеко за полночь они вышли из посольства через боковые двери, чтобы не попасть в объятия журналистов, в большом числе дежуривших у посольства.

22 октября 1954 года Совет НАТО принимает решение пригласить Федеративную Республику вступить в НАТО. На следующий день подписывались документы. Торжественность несколько приуменьшили. В памяти еще свежи были воспоминания о провале договора об ЕОС. Подписали протокол об окончании оккупационного режима в ФРГ и о ее вступлении в НАТО. Федеративной Республике разрешили проведение ядерных исследований и использование атомной энергии в мирных целях, а также производство всех видов вооружений, кроме стратегических бомбардировщиков дальнего действия.

Из Парижа Аденауэр возвращался в приподнятом настроении. А через несколько дней вылетел с визитом в Соединенные Штаты. Там, на пресс-конференции, он с удовлетворением рассуждал о том, что Европа создает сообщество с целью политической, экономической и военной интеграции. Великобритания впервые в истории присоединяется к европейским континентальным державам. Германия и Франция встают на путь широкой кооперации. Федеративная Республика вступает в НАТО как равноправный партнер.

Визит в Соединенные Штаты пришлось прервать. Неожиданно после операции по удалению гланд умер президент бундестага Элерс. Аденауэр вылетел на американском военном самолете. Европейский континент закрыл плотный туман. Самолет сделал несколько кругов над Англией и, не приземлившись, взял курс на Париж. Здесь удалось сделать посадку на военной полосе аэродрома Орли. Около часа ночи Аденауэру принесли походную кровать и разместили в пустой казарме. В шесть утра разбудили с сообщением, что принимает аэропорт Бремена. Тут же вылетели. В десять часов утра Аденауэр был на панихиде.

В Бонне Аденауэра ждали очередные наскоки оппозиции. Социал-демократы с нарастающей настойчивостью заявляли, что, вступая в НАТО, Аденауэр закрывает путь к достижению договоренностей с Востоком о воссоединении Германии. Вновь вспыхнуло брожение в общественных кругах. В печати появились статьи, критикующие канцлера.

В конце января 1955 года во Франкфурте-на-Майне в церкви Святого Павла по инициативе социал-демократической партии и профсоюзов прошло широкое собрание с участием видных общественных деятелей. Приняли документ, получивший название «Немецкий манифест». В нем говорилось, что после ратификации Парижских соглашений возникнут две враждебные немецкие армии. Друг против друга с оружием в руках окажутся не только соотечественники, но и братья. Манифест требовал от Аденауэра отказаться от Парижских соглашений и ремилитаризации и призывал всех людей доброй воли поднять свой голос против действий боннского правительства. В стране развернулся и довольно успешно шел сбор подписей населения под «Немецким манифестом».

Аденауэр отрицательно оценил франкфуртский манифест, но с уважением отнесся к участникам собрания, принявшим его. На очередной пресс-конференции он сказал:

— Думаю, они действуют от чистого сердца. Но политику нельзя делать только сердцем. Нужно иметь трезвую голову, хладнокровно разбираться в обстоятельствах, руководствоваться не мечтами и романтикой, а реалистическим подходом. Политикой должны заниматься правительство и парламент, а не общественные движения, какие бы благие намерения они ни имели.

Канцлер верил в правильность своих действий, в разработанную им стратегию.

Кто-то из журналистов напомнил Аденауэру, что после образования ФРГ он высказывался против ее ремилитаризации.

— Никто не помешает мне становиться с каждым днем умнее, — спокойно ответил канцлер.

У многих в Федеративной Республике сложились иллюзии о возможности договориться с Советским Союзом о воссоединении Германии. Перед фактом усиления НАТО за счет ФРГ со всем ее мощным потенциалом Н. С. Хрущев проявлял нервозность. Из Москвы одно за другим следовали обещания и угрозы. Советский Союз, памятуя о провале ЕОС, надеялся на срыв ратификации Парижских соглашений. В Москве заявляли, что готовы к переговорам по германскому вопросу и нормализации отношений с ФРГ, но вступление Федеративной Республики в НАТО сделает такие шаги невозможными.

Социал-демократы требовали поймать советских руководителей на слове и вступить с ними в переговоры. Аденауэр не верил в искренность Москвы, по-прежнему считал, что сначала нужно укрепить позиции Запада, а потом уже разговаривать с Москвой.

— Коммунисты признают силу и только силу, — рассуждал канцлер в кругу помощников, — Советы не отказались от экспансионистских намерений, и противостоять им можно лишь коллективными действиями западного мира. Нельзя преувеличивать возможности России. У нее нет реальных рычагов, чтобы остановить интеграционные процессы на Западе. К тому же у русских остаются нерешенными многие внутренние проблемы. Оппозиция не права, утверждая, что после ратификации Парижских соглашений Москва не пойдет ни на какие переговоры. Убежден, что именно после вступления в НАТО Федеративная Республика станет для нее интересным партнером.

Ход ближайших событий подтвердил его правоту.

Советское руководство сделало последний отчаянный шаг. Накануне обсуждения Парижских соглашений в Национальном собрании Франции оно денонсировало франко-советский договор о дружбе, заключенный в 1944 году. Французов пугали и заклинали не допустить ремилитаризации Федеративной Республики. Все было тщетно. 30 декабря 1954 года Национальное собрание ратифицировало Парижские соглашения и открыло для ФРГ путь к вступлению в НАТО.

Предстояла борьба в бундестаге. Аденауэр выступает по радио и телевидению, дает интервью газетам и журналам, пытаясь сбить общественный настрой против НАТО и ремилитаризации, поддерживаемый социал-демократами. Канцлер доказывает, что, отказавшись от Парижских соглашений, Федеративная Республика не получит суверенитета и останется объектом политики других держав. Будет подорвана идея европейской интеграции и ослаблена НАТО — главная опора против коммунистической экспансии. Немцам перестанут доверять на Западе, что нанесет удар в том числе и по экономике ФРГ. Над страной нависнет угроза политического и экономического банкротства.

Аденауэр намеренно сгущал краски. Он знал, что под воздействием протестантских церковных деятелей, выступавших против ремилитаризации, часть депутатов ХДС колеблется. Оппозиция же сплоченно шла против правительства. Наконец все решилось. После бурных дебатов 26 и 27 февраля 1955 года бундестаг незначительным большинством ратифицировал Парижские соглашения. 5 мая 1955 года перестал действовать Оккупационный статут, а на следующий день Федеративная Республика стала членом НАТО и Западноевропейского Союза.

5 мая 1955 года в 12 часов дня Верховные комиссары прибыли в Шаумбург. Их встретили Аденауэр и члены правительства. Франсуа-Понсэ от имени трех держав торжественно объявил: Оккупационный статут упраздняется, союзная Верховная комиссия и ее представительства в землях прекращают свое существование. Позже на приеме у президента Хойса как всегда остроумный Франсуа-Понсэ скажет: редкому человеку удается произнести речь на собственных похоронах.

Через три часа под звуки гимна на всех правительственных учреждениях в Бонне были подняты немецкие флаги. Перед дворцом Шаумбург выстроился взвод федеральных пограничных войск. Аденауэр медленным шагом подошел к мачте и поднял государственное знамя. Затем он обратился к собравшимся. Канцлер говорил торжественно и взволнованно. Он объявил, что оккупация страны прекращается. Федеративная Республика теперь свободное и независимое государство. Она становится равноправным партнером бывших оккупационных держав. Ее главнейшей задачей остается завоевание свободы для немцев в советской оккупационной зоне и освобождение всех, кто еще находится в плену.

Из толпы собравшихся вышла женщина и преподнесла канцлеру букет роз.

Исторический день Аденауэр закончил в Рёндорфе в кругу семьи. Он преодолел все препятствия на пути к цели. Сомнения и колебания в стане западных партнеров, ожесточенное сопротивление оппозиции остались позади. Федеративная Республика уверенно смотрела в будущее.

А через месяц советские руководители пригласили Аденауэра в Москву для переговоров о нормализации отношений между Советским Союзом и Федеративной Республикой.

Немцы все более убеждались, что Аденауэр является уникальным и выдающимся деятелем. Благодаря его усилиям страна перестала быть изгоем и парией. Она стала партнером и союзником свободного мира. С ней начали считаться и на Востоке.