Коракс: Повелитель теней

IX ЧЕРНАЯ МЕТКА

Агапито не находил себе места. Скоро должен был прийти Бранн. Уже несколько месяцев братья служили в разных флотах. Легион должен был заменять десантникам семью, но в тех редких случаях, когда легионеры изначально приходились друг другу родными братьями, кровные узы становились еще крепче.

Агапито уже четвертый раз перечитывал список возможностей защитных систем Зенита‑312, когда проводной вокс наконец–то зажужжал.

― Агапито, ― откликнулся командор.

― К вам пришел командор Бранн, ― сообщил адъютант.

― Впусти его, ― распорядился Агапито и постарался принять как можно более занятой вид.

Двери с тихим шелестом открылись. Бранн прибыл с борта «Мстителя», поэтому все еще был закован в доспех. Устав велел легионерам носить полное боевое облачение при переходе с корабля на корабль, если они находились в зоне активных военных действий. Однако Бранн держал шлем под мышкой, чтобы тот не скрывал его самодовольную ухмылку.

― Добрый вечер, ― Бранн улыбнулся шире. ― Объятий для родного братца не найдется?

На Агапито были только черные штаны и туника без рукавов. На рельефных мускулах сильных рук поблескивали серебристые разъемы нейро–интерфейса. Сквозь бледную кожу темнел вживленный черный панцирь. Когда командор подошел ближе и обнял Бранна, прижимая к груди его нагрудную броню, то ему показалось, что он обнимает здоровенный холодильник.

― Мы очень давно не виделись, ― Бранн отстранился и сжал плечо брата. ― Как ты все это время обходился без меня? Вполне справляешься, как я погляжу?

― Давай лучше поговорим о том, что я сегодня захватил цель быстрее, чем ты.

― Но я свою тоже захватил, ― рассмеялся Бранн.

― Да у тебя и так хватает поводов для хвастовства, ― фыркнул Агапито. ― Дай и мне–то немножко погордиться.

― Ну ладно, ладно, ты выиграл, ― Бранн пожал плечами и его наплечники при шевелении загудели. ― Ты что–то поменял в своих покоях? ― спросил он, оглядываясь.

― Мои покои точно такие же, как и всегда.

― Уверен? ― Бранн огляделся еще раз. ― Кажется, тут что–то изменилось.

Вместе с командорским званием братьям достались и большие покои. Однако, несмотря на то, что их каюты отличались от монастырских келий, в которых жили простые воины, Бранн и Агапито были космическими десантниками и уроженцами Освобождения, поэтому их личные покои были куда меньше и куда проще обставлены по сравнению с каютами Имперских владык. На пласталевых стенах не было никакой облицовки, скрывавшей корабельные покрытия, никакого мрамора или узорчатого скалобетона, дерева или гранита, которые встречались на кораблях других легионов. Темно–серые стены обходились даже без краски. Люмены и все остальные устройства обладали сугубо практическим внешним видом. Ни яркого света, ни каких–либо украшений, не считая четырех вещей, которые могли бы сойти за декор. Парадный доспех, который Агапито почти не носил, стоял в стеклянной витрине. Черный керамит покрывали инкрустация и декоративная гравировка, такая изящная, что ее почти не было видно. На подставке рядом со столом покоился болтер. Сам стол был единственной украшенной вещью ― дорогое дерево и восхитительная резьба были явно не киаварского происхождения. И, наконец, коллекция произведений искусства ― миниатюрные гравюры на крохотных серебряных пластинках, расставленные с военной педантичностью в матово–черном стеллаже. Через увеличительное стекло на пластинках можно было рассмотреть детализированные пейзажи миров, на которых Агапито побывал за все годы службы ― всего сорок девять штук. Но невооруженному глазу они казались просто квадратиками из сверкающего металла.

― Это что–то новенькое, ― заметил Бранн, похлопав по столу. ― И довольно большое.

― Образчик искусства мастеров Варвы, дар Звездным Гигантам.

― А меня там не было… Вот уж не знал, что Согласие приходит вместе с мебелью.

― Варванцы верили в расу гигантов, которые должны были спуститься с небес и вывести их на свет, ― проговорил Агапито. ― В ожидании своих спасителей варванцы строили дворцы. И теперь вся планета покрыта руинами дворцов, понастроенных за несколько веков. ― Он на мгновение умолк, снова вспоминая поразивший его мир. ― Они вкладывали в свои творения столько сил, а в их дарах было столько надежды… ― Агапито грустно улыбнулся. ― …что до того дня, когда гиганты действительно появились, варванцы были готовы поубивать друг друга, выясняя, какие украшения на карнизах дворцов гигантам больше понравятся.

― Все–таки галактика ― это один большой сумасшедший дом, ― покачал головой Бранн.

― Ну, по крайней мере, Варва легко пришла к Согласию, ― ответил Агапито, выставляя на металлический стол две простых кружки и блюдо с фруктами.

― Да, я помню, ― Бранн кивнул. ― Я в это время был в Шавайском Мысе, заслуживал себе «Мститель».

Агапито всегда завидовал Бранну, получившему в непосредственное командование целую боевую баржу, той полушутливой, полусерьезной завистью, которая бывает между братьями. Технически под командованием Агапито было куда больше людей и техники, но боевая баржа Бранна обладала престижем, которого у крейсеров Агапито не было. И хотя Гвардия Ворона никогда не славилась чувством юмора, но Бранну все равно нравилось дразнить брата.

― А тебе обязательно надо было об этом напоминать? ― вскинулся Агапито.

― Пока ты будешь завидовать, я буду напоминать, ― невозмутимо ответил Бранн. ― А ты все еще завидуешь.

― Да, немного завидую, ― сознался Агапито. ― Позвать кого–нибудь, чтобы помогли тебе снять доспехи?

― Я не могу оставаться надолго, братец, ― Бранн покачал головой.

― Ненадолго все равно лучше, чем вовсе никак. Хочешь выпить?

― Почему бы и нет?

― Как ты думаешь, ― спросил Агапито, разливая содержимое небольшой алюминиевой бутылки по двум кружкам, ― эта идея сработает?

― План Корвуса? ― уточнил Бранн, нахмурившись. ― Он нас никогда прежде не подводил, ― проговорил он и отхлебнул из кружки. На лице командора появилось странное выражение ― нечто среднее между восторгом и отвращением. Старые тюремные техники по перегону спиртного изменились, но старые привычки никуда не исчезали.

― Надо же, в нем ровно столько градусов, сколько нужно.

― И если выпить его достаточно, то опьянеешь. Даже теперь, ― глаза Агапито сверкнули.

― Ты сейчас так похож на Натиана…

― Уж кто–кто, а я точно на него не похож, ― ответил Агапито и отхлебнул из своей кружки. ― Так все–таки ― как ты думаешь, план сработает? Каринейцы капитулируют, если мы захватим Зенит—Три-Один—Два?

Бранн тревожно оглянулся на двери.

― Мне неприятно сомневаться в Кораксе, даже в личном разговоре с тобой.

― Какой смысл быть командиром, если ты слепо подчиняешься приказам? ― парировал Агапито.

― Понимаешь… ― неохотно начал Бранн. ― Второй раз на ту же уловку каринейцы не попадутся. Каким бы способом мы не приведем их в итоге к Согласию, нам предстоит тяжелая борьба. Если план Корвуса сработает, то он даст нам возможность присоединить эту систему к Империуму быстро, с наименьшими потерями и минимальным ущербом инфраструктуре.

― Это и так понятно. А что, если план не сработает? Мы увязнем тут на несколько месяцев, сражаясь с хорошо организованной армией. ― Агапито залпом осушил свою кружку и выдохнул. Физиология космического десанта могла справиться с большинством токсинов, но каторжный самогон, усовершенствованный лучшими умами человечества, был достойным противником даже для нее.

― Лучше бы ему сработать, ― проговорил Бранн.

― Ты видел, какое лицо было у Корвуса, когда каринейцы уничтожили один из собственных городов? Он был в шоке, хотя и старался это скрыть. Он чересчур увлекся этой задачей. Мы никогда не отдыхали, даже после появления Императора. После восстания сразу в космический десант, а потом ― в Крестовый поход. А Кораксу было еще хуже. Но даже его силы не могут быть бесконечными. Его проверяли ― и теперь он готов на все, лишь бы доказать свою правоту.

― К чему ты клонишь, братец?

Рассуждения Агапито вплотную граничили с крамолой, но он и правда так считал. Прежде чем стать их генетическим отцом, Коракс был их другом.

― Ему слишком многое нужно доказать ― что просвещение необходимо, что Империум умеет сострадать, что война может быть бескровной, что тираны обязательно однажды падут, и самое главное ― что Император идет верным путем.

― Ты хочешь сказать, ― осторожно уточнил Бранн, ― что план Императора не так уж и хорош?

― Сам–то как думаешь? ― хмуро ответил Агапито. ― Разумеется, это верный путь. Крестовый поход ― это самое главное, но иногда, боясь задеть невиновных, мы сдерживались там, где не сдерживались другие легионы. Да, я горжусь тем, что мы обходились без боев, но Каринэ ― это не то место, где нужно без них обходиться. Адмирал Фенк считает, что Коракс ошибается. Со вчерашнего совещания он уходил, кипя от злости.

― Да, я видел, ― Бранн кивнул. ― Но других подходящих планов у нас нет.

― У нас есть план Фенка ― массированная атака, ― ответил Агапито. ― Скажи мне, братец ― что, если атака на Зенит—Три-Один—Два пойдет не так, как мы рассчитывали? Что тогда? Ведь тогда будет слишком поздно. И Фенк окажется прав.

― Брат, ― Бранн отставил пустую кружку, ― атака пройдет по плану.

Агапито не успел ответить ― снова зажужжал проводной вокс. Было слышно, как адъютант Агапито громко ругается на кого–то. Двери открылись, и в покои вошел легионер в полном боевом облачении.

― Простите, брат–командор, ― виновато проговорил адъютант. ― Он меня не послушал. Я сейчас выпровожу его.

― Погоди, ― ответил Агапито, вставая из–за стола. ― Что ты здесь делаешь, Пеккс?

― Брат–командор, ― ответил тот, ― мне нужно поговорить с вами немедленно.

― Пеккс? ― подал голос Бранн. ― Феданн Пеккс, верно? Рад тебя видеть.

Пеккс покосился на Бранна. Он выглядел так, словно его поймали за чем–то недозволенным ― довольно странный вид для десантника в полном доспехе.

― Я зайду позже, ― сказал Пеккс негромко. ― Извините, что помешал.

― Ты уже здесь. ― возразил Агапито. ― А моего брата ты знаешь. Что случилось?

Пеккс осторожно взялся за шлем.

― Вот это случилось, ― выдохнул он, отстегнул шлем и медленно поднял глаза.

Его кожа выцвела, побелела как снег, а глаза стали абсолютно черными, без единого пятнышка. В Девтнадцатом легионе эта схожесть с примархом, возникавшая через долгое время после трансформации, не считалась поводом для радости.

― Трон Императора, Пеккс! ― воскликнул Агапито. ― Я заметил, что ты вел себя странно во время штурма, но это…

― Черная метка, ― закончил за него Бранн. ― Как давно?

― Неделю, ― ответил Пеккс. Теперь, когда о его состоянии узнал кто–то другой, он не смог сдерживаться дольше.

― Я не могу больше скрывать это, ― заговорил он. ― Эти мысли не отпускают меня, командоры… Повсюду смерть… скорбь… Я никогда раньше не испытывал такой горечи, ― добавил он сдавленно. В этом сломанном существе почти ничего не осталось от прежнего бесстрашного Пеккса.

― Тебе нужно отдохнуть, ― ответил Агапито. ― В некоторых случаях это подавленное состояние проходит само, без чьего–либо вмешательства.

― И сколько их было, таких случаев? ― спросил Пеккс.

― Мало, ― сознался Бранн.

― Это очень плохо, ― Пеккс тяжело вздохнул.

― Ты ведь можешь сражаться, ― заявил Бранн. ― И либо ты избавишься от этой горечи, либо умрешь, исполняя свой долг.

― Чего бы тебе хотелось, Пеккс? ― мягко спросил Агапито.

― Не знаю, братья мои. Не знаю, ― в черных глазах Пеккса плескалось отчаяние. ― Когда я сплю, вокруг меня одна тьма, когда бодрствую, мне холодно. Все вокруг стало серым. Единственное, что утешает меня ― это мысли о смерти, ― сознался он, помолчав. Было видно, что его терзает стыд. ― Все, чего я хочу ― это убивать. Я ― воин Императора. Я убивал тысячи и тысячи во имя Империума, но эти чувства, милорд… ― Пеккс с трудом сглотнул. ― Они пугают меня. Я не убийца, но я чувствую отчаянное желание разрывать на части собственных братьев. Пожалуйста, милорды, ― взмолился Пеккс, и его голос задрожал, ― что мне делать?..